Алые паруса грин краткое содержание. Алые паруса

Нине Николаевне Грин
подносит и посвящает
Автор ПБГ, 23 ноября 1922 г.

I
Предсказание

Лонгрен, матрос «Ориона», крепкого трехсоттонного брига, на котором он прослужил десять лет и к которому был привязан сильнее, чем иной сын к родной матери, должен был наконец покинуть эту службу. Это произошло так. В одно из его редких возвращений домой, он не увидел, как всегда еще издали, на пороге дома свою жену Мери, всплескивающую руками, а затем бегущую навстречу до потери дыхания. Вместо нее, у детской кроватки — нового предмета в маленьком доме Лонгрена — стояла взволнованная соседка. — Три месяца я ходила за нею, старик, — сказала она, — посмотри на свою дочь. Мертвея, Лонгрен наклонился и увидел восьмимесячное существо, сосредоточенно взиравшее на его длинную бороду, затем сел, потупился и стал крутить ус. Ус был мокрый, как от дождя. — Когда умерла Мери? — спросил он. Женщина рассказала печальную историю, перебивая рассказ умильным гульканием девочке и уверениями, что Мери в раю. Когда Лонгрен узнал подробности, рай показался ему немного светлее дровяного сарая, и он подумал, что огонь простой лампы — будь теперь они все вместе, втроем — был бы для ушедшей в неведомую страну женщины незаменимой отрадой. Месяца три назад хозяйственные дела молодой матери были совсем плохи. Из денег, оставленных Лонгреном, добрая половина ушла на лечение после трудных родов, на заботы о здоровье новорожденной; наконец, потеря небольшой, но необходимой для жизни суммы, заставила Мери попросить в долг денег у Меннерса. Меннерс держал трактир, лавку и считался состоятельным человеком. Мери пошла к нему в шесть часов вечера. Около семи рассказчица встретила ее на дороге к Лиссу. Заплаканная и расстроенная Мери сказала, что идет в город заложить обручальное кольцо. Она прибавила, что Меннерс соглашался дать денег, но требовал за это любви. Мери ничего не добилась. — У нас в доме нет даже крошки съестного, — сказала она соседке. — Я схожу в город, и мы с девочкой перебьемся как-нибудь до возвращения мужа. В этот вечер была холодная, ветреная погода; рассказчица напрасно уговаривала молодую женщину не ходить в Лисс к ночи. «Ты промокнешь, Мери, накрапывает дождь, а ветер, того и гляди, принесет ливень». Взад и вперед от приморской деревни в город составляло не менее трех часов скорой ходьбы, но Мери не послушалась советов рассказчицы. «Довольно мне колоть вам глаза, — сказала она, — и так уж нет почти ни одной семьи, где я не взяла бы в долг хлеба, чаю или муки. Заложу колечко, и кончено». Она сходила, вернулась, а на другой день слегла в жару и бреду; непогода и вечерняя изморось сразила ее двухсторонним воспалением легких, как сказал городской врач, вызванный добросердной рассказчицей. Через неделю на двуспальной кровати Лонгрена осталось пустое место, а соседка переселилась в его дом нянчить и кормить девочку. Ей, одинокой вдове, это было не трудно. К тому же, — прибавила она, — без такого несмышленыша скучно. Лонгрен поехал в город, взял расчет, простился с товарищами и стал растить маленькую Ассоль. Пока девочка не научилась твердо ходить, вдова жила у матроса, заменяя сиротке мать, но лишь только Ассоль перестала падать, занося ножку через порог, Лонгрен решительно объявил, что теперь он будет сам все делать для девочки, и, поблагодарив вдову за деятельное сочувствие, зажил одинокой жизнью вдовца, сосредоточив все помыслы, надежды, любовь и воспоминания на маленьком существе. Десять лет скитальческой жизни оставили в его руках очень немного денег. Он стал работать. Скоро в городских магазинах появились его игрушки — искусно сделанные маленькие модели лодок, катеров, однопалубных и двухпалубных парусников, крейсеров, пароходов — словом, того, что он близко знал, что, в силу характера работы, отчасти заменяло ему грохот портовой жизни и живописный труд плаваний. Этим способом Лонгрен добывал столько, чтобы жить в рамках умеренной экономии. Малообщительный по натуре, он, после смерти жены, стал еще замкнутее и нелюдимее. По праздникам его иногда видели в трактире, но он никогда не присаживался, а торопливо выпивал за стойкой стакан водки и уходил, коротко бросая по сторонам: «да», «нет», «здравствуйте», «прощай», «помаленьку» — на все обращения и кивки соседей. Гостей он не выносил, тихо спроваживая их не силой, но такими намеками и вымышленными обстоятельствами, что посетителю не оставалось ничего иного, как выдумать причину, не позволяющую сидеть дольше. Сам он тоже не посещал никого; таким образом меж ним и земляками легло холодное отчуждение, и будь работа Лонгрена — игрушки — менее независима от дел деревни, ему пришлось бы ощутительнее испытать на себе последствия таких отношений. Товары и съестные припасы он закупал в городе — Меннерс не мог бы похвастаться даже коробкой спичек, купленной у него Лонгреном. Он делал также сам всю домашнюю работу и терпеливо проходил несвойственное мужчине сложное искусство ращения девочки. Ассоль было уже пять лет, и отец начинал все мягче и мягче улыбаться, посматривая на ее нервное, доброе личико, когда, сидя у него на коленях, она трудилась над тайной застегнутого жилета или забавно напевала матросские песни — дикие ревостишия. В передаче детским голосом и не везде с буквой «р» эти песенки производили впечатление танцующего медведя, украшенного голубой ленточкой. В это время произошло событие, тень которого, павшая на отца, укрыла и дочь. Была весна, ранняя и суровая, как зима, но в другом роде. Недели на три припал к холодной земле резкий береговой норд. Рыбачьи лодки, повытащенные на берег, образовали на белом песке длинный ряд темных килей, напоминающих хребты громадных рыб. Никто не отваживался заняться промыслом в такую погоду. На единственной улице деревушки редко можно было увидеть человека, покинувшего дом; холодный вихрь, несшийся с береговых холмов в пустоту горизонта, делал «открытый воздух» суровой пыткой. Все трубы Каперны дымились с утра до вечера, трепля дым по крутым крышам. Но эти дни норда выманивали Лонгрена из его маленького теплого дома чаще, чем солнце, забрасывающее в ясную погоду море и Каперну покрывалами воздушного золота. Лонгрен выходил на мостик, настланный по длинным рядам свай, где, на самом конце этого досчатого мола, подолгу курил раздуваемую ветром трубку, смотря, как обнаженное у берегов дно дымилось седой пеной, еле поспевающей за валами, грохочущий бег которых к черному, штормовому горизонту наполнял пространство стадами фантастических гривастых существ, несущихся в разнузданном свирепом отчаянии к далекому утешению. Стоны и шумы, завывающая пальба огромных взлетов воды и, казалось, видимая струя ветра, полосующего окрестность, — так силен был его ровный пробег, — давали измученной душе Лонгрена ту притупленность, оглушенность, которая, низводя горе к смутной печали, равна действием глубокому сну. В один из таких дней, двенадцатилетний сын Меннерса, Хин, заметив, что отцовская лодка бьется под мостками о сваи, ломая борта, пошел и сказал об этом отцу. Шторм начался недавно; Меннерс забыл вывести лодку на песок. Он немедленно отправился к воде, где увидел на конце мола, спиной к нему стоявшего, куря, Лонгрена. На берегу, кроме их двух, никого более не было. Меннерс прошел по мосткам до середины, спустился в бешено-плещущую воду и отвязал шкот; стоя в лодке, он стал пробираться к берегу, хватаясь руками за сваи. Весла он не взял, и в тот момент, когда, пошатнувшись, упустил схватиться за очередную сваю, сильный удар ветра швырнул нос лодки от мостков в сторону океана. Теперь даже всей длиной тела Меннерс не мог бы достичь самой ближайшей сваи. Ветер и волны, раскачивая, несли лодку в гибельный простор. Сознав положение, Меннерс хотел броситься в воду, чтобы плыть к берегу, но решение его запоздало, так как лодка вертелась уже недалеко от конца мола, где значительная глубина воды и ярость валов обещали верную смерть. Меж Лонгреном и Меннерсом, увлекаемым в штормовую даль, было не больше десяти сажен еще спасительного расстояния, так как на мостках под рукой у Лонгрена висел сверток каната с вплетенным в один его конец грузом. Канат этот висел на случай причала в бурную погоду и бросался с мостков. — Лонгрен! — закричал смертельно перепуганный Меннерс. — Что же ты стал, как пень? Видишь, меня уносит; брось причал! Лонгрен молчал, спокойно смотря на метавшегося в лодке Меннерса, только его трубка задымила сильнее, и он, помедлив, вынул ее из рта, чтобы лучше видеть происходящее. — Лонгрен! — взывал Меннерс, — ты ведь слышишь меня, я погибаю, спаси! Но Лонгрен не сказал ему ни одного слова; казалось, он не слышал отчаянного вопля. Пока не отнесло лодку так далеко, что еле долетали слова-крики Меннерса, он не переступил даже с ноги на ногу. Меннерс рыдал от ужаса, заклинал матроса бежать к рыбакам, позвать помощь, обещал деньги, угрожал и сыпал проклятиями, но Лонгрен только подошел ближе к самому краю мола, чтобы не сразу потерять из вида метания и скачки лодки. «Лонгрен, — донеслось к нему глухо, как с крыши — сидящему внутри дома, — спаси!» Тогда, набрав воздуха и глубоко вздохнув, чтобы не потерялось в ветре ни одного слова, Лонгрен крикнул: — Она так же просила тебя! Думай об этом, пока еще жив, Меннерс, и не забудь! Тогда крики умолкли, и Лонгрен пошел домой. Ассоль, проснувшись, увидела, что отец сидит пред угасающей лампой в глубокой задумчивости. Услышав голос девочки, звавшей его, он подошел к ней, крепко поцеловал и прикрыл сбившимся одеялом. — Спи, милая, — сказал он, — до утра еще далеко. — Что ты делаешь? — Черную игрушку я сделал, Ассоль, — спи! На другой день только и разговоров было у жителей Каперны, что о пропавшем Меннерсе, а на шестой день привезли его самого, умирающего и злобного. Его рассказ быстро облетел окрестные деревушки. До вечера носило Меннерса; разбитый сотрясениями о борта и дно лодки, за время страшной борьбы с свирепостью волн, грозивших, не уставая, выбросить в море обезумевшего лавочника, он был подобран пароходом «Лукреция», шедшим в Кассет. Простуда и потрясение ужаса прикончили дни Меннерса. Он прожил немного менее сорока восьми часов, призывая на Лонгрена все бедствия, возможные на земле и в воображении. Рассказ Меннерса, как матрос следил за его гибелью, отказав в помощи, красноречивый тем более, что умирающий дышал с трудом и стонал, поразил жителей Каперны. Не говоря уже о том, что редкий из них способен был помнить оскорбление и более тяжкое, чем перенесенное Лонгреном, и горевать так сильно, как горевал он до конца жизни о Мери, — им было отвратительно, непонятно, поражало их, что Лонгрен молчал . Молча , до своих последних слов, посланных вдогонку Меннерсу, Лонгрен стоял ; стоял неподвижно, строго и тихо, как судья , выказав глубокое презрение к Меннерсу — большее, чем ненависть, было в его молчании, и это все чувствовали. Если бы он кричал, выражая жестами или суетливостью злорадства, или еще чем иным свое торжество при виде отчаяния Меннерса, рыбаки поняли бы его, но он поступил иначе, чем поступали они, — поступил внушительно , непонятно и этим поставил себя выше других, словом, сделал то, чего не прощают. Никто более не кланялся ему, не протягивал руки, не бросал узнающего, здоровающегося взгляда. Совершенно навсегда остался он в стороне от деревенских дел; мальчишки, завидев его, кричали вдогонку: «Лонгрен утопил Меннерса!» Он не обращал на это внимания. Так же, казалось, он не замечал и того, что в трактире или на берегу, среди лодок, рыбаки умолкали в его присутствии, отходя в сторону, как от зачумленного. Случай с Меннерсом закрепил ранее неполное отчуждение. Став полным, оно вызвало прочную взаимную ненависть, тень которой пала и на Ассоль. Девочка росла без подруг. Два — три десятка детей ее возраста, живших в Каперне, пропитанной, как губка водой, грубым семейным началом, основой которого служил непоколебимый авторитет матери и отца, переимчивые, как все дети в мире, вычеркнули раз-навсегда маленькую Ассоль из сферы своего покровительства и внимания. Совершилось это, разумеется, постепенно, путем внушения и окриков взрослых приобрело характер страшного запрета, а затем, усиленное пересудами и кривотолками, разрослось в детских умах страхом к дому матроса. К тому же замкнутый образ жизни Лонгрена освободил теперь истерический язык сплетни; про матроса говаривали, что он где-то кого-то убил, оттого, мол, его больше не берут служить на суда, а сам он мрачен и нелюдим, потому что «терзается угрызениями преступной совести». Играя, дети гнали Ассоль, если она приближалась к ним, швыряли грязью и дразнили тем, что будто отец ее ел человеческое мясо, а теперь делает фальшивые деньги. Одна за другой, наивные ее попытки к сближению оканчивались горьким плачем, синяками, царапинами и другими проявлениями общественного мнения ; она перестала, наконец, оскорбляться, но все еще иногда спрашивала отца: — «Скажи, почему нас не любят?» — «Э, Ассоль, — говорил Лонгрен, — разве они умеют любить? Надо уметь любить, а этого-то они не могут». — «Как это — уметь ?» — «А вот так!» Он брал девочку на руки и крепко целовал грустные глаза, жмурившиеся от нежного удовольствия. Любимым развлечением Ассоль было по вечерам или в праздник, когда отец, отставив банки с клейстером, инструменты и неоконченную работу, садился, сняв передник, отдохнуть, с трубкой в зубах, — забраться к нему на колени и, вертясь в бережном кольце отцовской руки, трогать различные части игрушек, расспрашивая об их назначении. Так начиналась своеобразная фантастическая лекция о жизни и людях — лекция, в которой, благодаря прежнему образу жизни Лонгрена, случайностям, случаю вообще, — диковинным, поразительным и необыкновенным событиям отводилось главное место. Лонгрен, называя девочке имена снастей, парусов, предметов морского обихода, постепенно увлекался, переходя от объяснений к различным эпизодам, в которых играли роль то брашпиль, то рулевое колесо, то мачта или какой-нибудь тип лодки и т. п., а от отдельных иллюстраций этих переходил к широким картинам морских скитаний, вплетая суеверия в действительность, а действительность — в образы своей фантазии. Тут появлялась и тигровая кошка , вестница кораблекрушения, и говорящая летучая рыба, не послушаться приказаний которой значило сбиться с курса, и Летучий Голландец с неистовым своим экипажем; приметы, привидения, русалки, пираты — словом, все басни, коротающие досуг моряка в штиле или излюбленном кабаке. Рассказывал Лонгрен также о потерпевших крушение, об одичавших и разучившихся говорить людях, о таинственных кладах, бунтах каторжников и многом другом, что выслушивалось девочкой внимательнее, чем может быть слушался в первый раз рассказ Колумба о новом материке. — «Ну, говори еще», — просила Ассоль, когда Лонгрен, задумавшись, умолкал, и засыпала на его груди с головой полной чудесных снов. Также служило ей большим, всегда материально существенным удовольствием появление приказчика городской игрушечной лавки, охотно покупавшей работу Лонгрена. Чтобы задобрить отца и выторговать лишнее, приказчик захватывал с собой для девочки пару яблок, сладкий пирожок, горсть орехов. Лонгрен обыкновенно просил настоящую стоимость из нелюбви к торгу, а приказчик сбавлял. — «Эх, вы, — говорил Лонгрен, — да я неделю сидел над этим ботом. — Бот был пятивершковый. — Посмотри, что за прочность, — а осадка, а доброта? Бот этот пятнадцать человек выдержит в любую погоду». Кончалось тем, что тихая возня девочки, мурлыкавшей над своим яблоком, лишала Лонгрена стойкости и охоты спорить; он уступал, а приказчик, набив корзину превосходными, прочными игрушками, уходил, посмеиваясь в усы. Всю домовую работу Лонгрен исполнял сам: колол дрова, носил воду, топил печь, стряпал, стирал, гладил белье и, кроме всего этого, успевал работать для денег. Когда Ассоль исполнилось восемь лет, отец выучил ее читать и писать. Он стал изредка брать ее с собой в город, а затем посылать даже одну, если была надобность перехватить денег в магазине или снести товар. Это случалось не часто, хотя Лисс лежал всего в четырех верстах от Каперны, но дорога к нему шла лесом, а в лесу многое может напугать детей, помимо физической опасности, которую, правда, трудно встретить на таком близком расстоянии от города, но все-таки не мешает иметь в виду. Поэтому только в хорошие дни, утром, когда окружающая дорогу чаща полна солнечным ливнем, цветами и тишиной, так что впечатлительности Ассоль не грозили фантомы воображения, Лонгрен отпускал ее в город. Однажды, в середине такого путешествия к городу, девочка присела у дороги съесть кусок пирога, положенного в корзинку на завтрак. Закусывая, она перебирала игрушки; из них две-три оказались новинкой для нее: Лонгрен сделал их ночью. Одна такая новинка была миниатюрной гоночной яхтой; белое суденышко это несло алые паруса, сделанные из обрезков шелка, употреблявшегося Лонгреном для оклейки пароходных кают — игрушек богатого покупателя. Здесь, видимо, сделав яхту, он не нашел подходящего материала на паруса, употребив что было — лоскутки алого шелка. Ассоль пришла в восхищение. Пламенный веселый цвет так ярко горел в ее руке, как-будто она держала огонь. Дорогу пересекал ручей, с переброшенным через него жердяным мостиком; ручей справа и слева уходил в лес. «Если я спущу ее на воду поплавать немного, — размышляла Ассоль, — она ведь не промокнет, я ее потом вытру». Отойдя в лес за мостик, по течению ручья, девочка осторожно спустила на воду у самого берега пленившее ее судно; паруса тотчас сверкнули алым отражением в прозрачной воде; свет, пронизывая материю, лег дрожащим розовым излучением на белых камнях дна. — «Ты откуда приехал, капитан? — важно спросила Ассоль воображенное лицо и, отвечая сама себе, сказала: — Я приехал... приехал... приехал я из Китая. — А что ты привез? — Что привез, о том не скажу. — Ах, ты так, капитан! Ну, тогда я тебя посажу обратно в корзину». Только что капитан приготовился смиренно ответить, что он пошутил и что готов показать слона, как вдруг тихий отбег береговой струи повернул яхту носом к середине ручья, и, как настоящая, полным ходом покинув берег, она ровно поплыла вниз. Мгновенно изменился масштаб видимого: ручей казался девочке огромной рекой, а яхта — далеким, большим судном, к которому, едва не падая в воду, испуганная и оторопевшая, протягивала она руки. «Капитан испугался», — подумала она и побежала за уплывающей игрушкой, надеясь, что ее где-нибудь прибьет к берегу. Поспешно таща не тяжелую, но мешающую корзинку, Ассоль твердила: — «Ах, господи! Ведь случись же...» — Она старалась не терять из вида красивый, плавно убегающий треугольник парусов, спотыкалась, падала и снова бежала. Ассоль никогда не бывала так глубоко в лесу, как теперь. Ей, поглощенной нетерпеливым желанием поймать игрушку, не смотрелось по сторонам; возле берега, где она суетилась, было довольно препятствий, занимавших внимание. Мшистые стволы упавших деревьев, ямы, высокий папоротник, шиповник, жасмин и орешник мешали ей на каждом шагу; одолевая их, она постепенно теряла силы, останавливаясь все чаще и чаще, чтобы передохнуть или смахнуть с лица липкую паутину. Когда потянулись, в более широких местах, осоковые и тростниковые заросли, Ассоль совсем было потеряла из вида алое сверкание парусов, но, обежав излучину течения, снова увидела их, степенно и неуклонно бегущих прочь. Раз она оглянулась, и лесная громада с ее пестротой, переходящей от дымных столбов света в листве к темным расселинам дремучего сумрака, глубоко поразила девочку. На мгновение оробев, она вспомнила вновь об игрушке и, несколько раз выпустив глубокое «ф-фу-у-у», побежала изо всех сил. В такой безуспешной и тревожной погоне прошло около часу, когда с удивлением, но и с облегчением Ассоль увидела, что деревья впереди свободно раздвинулись, пропустив синий разлив моря, облака и край желтого песчаного обрыва, на который она выбежала, почти падая от усталости. Здесь было устье ручья; разлившись нешироко и мелко, так что виднелась струящаяся голубизна камней, он пропадал в встречной морской волне. С невысокого, изрытого корнями обрыва Ассоль увидела, что у ручья, на плоском большом камне, спиной к ней, сидит человек, держа в руках сбежавшую яхту, и всесторонне рассматривает ее с любопытством слона, поймавшего бабочку. Отчасти успокоенная тем, что игрушка цела, Ассоль сползла по обрыву и, близко подойдя к незнакомцу, воззрилась на него изучающим взглядом, ожидая, когда он подымет голову. Но неизвестный так погрузился в созерцание лесного сюрприза, что девочка успела рассмотреть его с головы до ног, установив, что людей, подобных этому незнакомцу, ей видеть еще ни разу не приходилось. Но перед ней был не кто иной, как путешествующий пешком Эгль, известный собиратель песен, легенд, преданий и сказок. Седые кудри складками выпадали из-под его соломенной шляпы; серая блуза, заправленная в синие брюки, и высокие сапоги придавали ему вид охотника; белый воротничок, галстук, пояс, унизанный серебром блях, трость и сумка с новеньким никелевым замочком — выказывали горожанина. Его лицо, если можно назвать лицом нос, губы и глаза, выглядывавшие из бурно разросшейся лучистой бороды и пышных, свирепо взрогаченных вверх усов, казалось бы вяло-прозрачным, если бы не глаза, серые как песок и блестящие как чистая сталь, с взглядом смелым и сильным. — Теперь отдай мне, — несмело сказала девочка. — Ты уже поиграл. Ты как поймал ее? Эгль поднял голову, уронив яхту, — так неожиданно прозвучал взволнованный голосок Ассоль. Старик с минуту разглядывал ее, улыбаясь и медленно пропуская бороду в большой, жилистой горсти. Стиранное много раз ситцевое платье едва прикрывало до колен худенькие, загорелые ноги девочки. Ее темные густые волосы, забранные в кружевную косынку, сбились, касаясь плеч. Каждая черта Ассоль была выразительно легка и чиста, как полет ласточки. Темные, с оттенком грустного вопроса глаза казались несколько старше лица; его неправильный мягкий овал был овеян того рода прелестным загаром, какой присущ здоровой белизне кожи. Полураскрытый маленький рот блестел кроткой улыбкой. — Клянусь Гриммами, Эзопом и Андерсеном, — сказал Эгль, посматривая то на девочку, то на яхту. — Это что-то особенное. Слушай-ка ты, растение! Это твоя штука? — Да, я за ней бежала по всему ручью; я думала, что умру. Она была тут? — У самых моих ног. Кораблекрушение причиной того, что я, в качестве берегового пирата, могу вручить тебе этот приз. Яхта, покинутая экипажем, была выброшена на песок трехвершковым валом — между моей левой пяткой и оконечностью палки. — Он стукнул тростью. — Как зовут тебя, крошка? — Ассоль, — сказала девочка, пряча в корзину поданную Эглем игрушку. — Хорошо, — продолжал непонятную речь старик, не сводя глаз, в глубине которых поблескивала усмешка дружелюбного расположения духа. — Мне, собственно, не надо было спрашивать твое имя. Хорошо, что оно так странно, так однотонно, музыкально, как свист стрелы или шум морской раковины; что бы я стал делать, называйся ты одним из тех благозвучных, но нестерпимо привычных имен, которые чужды Прекрасной Неизвестности? Тем более я не желаю знать, кто ты, кто твои родители и как ты живешь. К чему нарушать очарование? Я занимался, сидя на этом камне, сравнительным изучением финских и японских сюжетов... как вдруг ручей выплеснул эту яхту, а затем появилась ты... Такая как есть. Я, милая, поэт в душе — хоть никогда не сочинял сам. Что у тебя в корзинке? — Лодочки, — сказала Ассоль, встряхивая корзинкой, — потом пароход да еще три таких домика с флагами. Там солдаты живут. — Отлично. Тебя послали продать. По дороге ты занялась игрой. Ты пустила яхту поплавать, а она сбежала — ведь так? — Ты разве видел? — с сомнением спросила Ассоль, стараясь вспомнить, не рассказала ли она это сама. — Тебе кто-то сказал? Или ты угадал? — Я это знал. — А как же? — Потому что я — самый главный волшебник. Ассоль смутилась; ее напряжение при этих словах Эгля переступило границу испуга. Пустынный морской берег, тишина, томительное приключение с яхтой, непонятная речь старика с сверкающими глазами, величественность его бороды и волос стали казаться девочке смешением сверхъестественного с действительностью. Сострой теперь Эгль гримасу или закричи что-нибудь — девочка помчалась бы прочь, заплакав и изнемогая от страха. Но Эгль, заметив, как широко раскрылись ее глаза, сделал крутой вольт. — Тебе нечего бояться меня, — серьезно сказал он. — Напротив, мне хочется поговорить с тобой по душе. — Тут только он уяснил себе, что́ в лице девочки было так пристально отмечено его впечатлением. «Невольное ожидание прекрасного, блаженной судьбы, — решил он. — Ах, почему я не родился писателем? Какой славный сюжет». — Ну-ка, — продолжал Эгль, стараясь закруглить оригинальное положение (склонность к мифотворчеству — следствие всегдашней работы — было сильнее, чем опасение бросить на неизвестную почву семена крупной мечты), — ну-ка, Ассоль, слушай меня внимательно. Я был в той деревне, откуда ты, должно быть, идешь; словом, в Каперне. Я люблю сказки и песни, и просидел я в деревне той целый день, стараясь услышать что-нибудь никем не слышанное. Но у вас не рассказывают сказок. У вас не поют песен. А если рассказывают и поют, то, знаешь, эти истории о хитрых мужиках и солдатах, с вечным восхвалением жульничества, эти грязные, как немытые ноги, грубые, как урчание в животе, коротенькие четверостишия с ужасным мотивом... Стой, я сбился. Я заговорю снова. Подумав, он продолжал так: — Не знаю, сколько пройдет лет, — только в Каперне расцветет одна сказка, памятная надолго. Ты будешь большой, Ассоль. Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. Тихо будет плыть этот чудесный корабль, без криков и выстрелов; на берегу много соберется народу, удивляясь и ахая; и ты будешь стоять там. Корабль подойдет величественно к самому берегу под звуки прекрасной музыки; нарядная, в коврах, в золоте и цветах, поплывет от него быстрая лодка. — «Зачем вы приехали? Кого вы ищете?» — спросят люди на берегу. Тогда ты увидишь храброго красивого принца; он будет стоять и протягивать к тебе руки. — «Здравствуй, Ассоль! — скажет он. — Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне и приехал, чтобы увезти тебя навсегда в свое царство. Ты будешь там жить со мной в розовой глубокой долине. У тебя будет все, что только ты пожелаешь; жить с тобой мы станем так дружно и весело, что никогда твоя душа не узнает слез и печали». Он посадит тебя в лодку, привезет на корабль, и ты уедешь навсегда в блистательную страну, где всходит солнце и где звезды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом. — Это все мне? — тихо спросила девочка. Ее серьезные глаза, повеселев, просияли доверием. Опасный волшебник, разумеется, не стал бы говорить так; она подошла ближе. — Может быть, он уже пришел... тот корабль? — Не так скоро, — возразил Эгль, — сначала, как я сказал, ты вырастешь. Потом... Что говорить? — это будет , и кончено. Что бы ты тогда сделала? — Я? — Она посмотрела в корзину, но, видимо, не нашла там ничего достойного служить веским вознаграждением. — Я бы его любила, — поспешно сказала она, и не совсем твердо прибавила: — если он не дерется. — Нет, не будет драться, — сказал волшебник, таинственно подмигнув, — не будет, я ручаюсь за это. Иди, девочка, и не забудь того, что сказал тебе я меж двумя глотками ароматической водки и размышлением о песнях каторжников. Иди. Да будет мир пушистой твоей голове! Лонгрен работал в своем маленьком огороде, окапывая картофельные кусты. Подняв голову, он увидел Ассоль, стремглав бежавшую к нему с радостным и нетерпеливым лицом. — Ну, вот... — сказала она, силясь овладеть дыханием, и ухватилась обеими руками за передник отца. — Слушай, что я тебе расскажу... На берегу, там, далеко, сидит волшебник... Она начала с волшебника и его интересного предсказания. Горячка мыслей мешала ей плавно передать происшествие. Далее шло описание наружности волшебника и — в обратном порядке — погоня за упущенной яхтой. Лонгрен выслушал девочку, не перебивая, без улыбки, и, когда она кончила, воображение быстро нарисовало ему неизвестного старика с ароматической водкой в одной руке и игрушкой в другой. Он отвернулся, но, вспомнив, что в великих случаях детской жизни подобает быть человеку серьезным и удивленным, торжественно закивал головой, приговаривая: — Так, так; по всем приметам, некому иначе и быть, как волшебнику. Хотел бы я на него посмотреть... Но ты, когда пойдешь снова, не сворачивай в сторону; заблудиться в лесу нетрудно. Бросив лопату, он сел к низкому хворостяному забору и посадил девочку на колени. Страшно усталая, она пыталась еще прибавить кое-какие подробности, но жара, волнение и слабость клонили ее в сон. Глаза ее слипались, голова опустилась на твердое отцовское плечо, мгновение — и она унеслась бы в страну сновидений, как вдруг, обеспокоенная внезапным сомнением, Ассоль села прямо, с закрытыми глазами и, упираясь кулачками в жилет Лонгрена, громко сказала: — Ты как думаешь, придет волшебниковый корабль за мной или нет? — Придет, — спокойно ответил матрос, — раз тебе это сказали, значит все верно. «Вырастет, забудет, — подумал он, — а пока... не стоит отнимать у тебя такую игрушку. Много ведь придется в будущем увидеть тебе не алых, а грязных и хищных парусов; издали — нарядных и белых, вблизи — рваных и наглых. Проезжий человек пошутил с моей девочкой. Что ж?! Добрая шутка! Ничего — шутка! Смотри, как сморило тебя, — полдня в лесу, в чаще. А насчет алых парусов думай, как я: будут тебе алые паруса». Ассоль спала. Лонгрен, достав свободной рукой трубку, закурил, и ветер пронес дым сквозь плетень в куст, росший с внешней стороны огорода. У куста, спиной к забору, прожевывая пирог, сидел молодой нищий. Разговор отца с дочерью привел его в веселое настроение, а запах хорошего табаку настроил добычливо. — Дай, хозяин, покурить бедному человеку, — сказал он сквозь прутья. — Мой табак против твоего не табак, а, можно сказать, отрава. — Я бы дал, — вполголоса ответил Лонгрен, — но табак у меня в том кармане. Мне, видишь, не хочется будить дочку. — Вот беда! Проснется, опять уснет, а прохожий человек взял да и покурил. — Ну, — возразил Лонгрен, — ты не без табаку все-таки, а ребенок устал. Зайди, если хочешь, попозже. Нищий презрительно сплюнул, вздел на палку мешок и съязвил: — Принцесса, ясное дело. Вбил ты ей в голову эти заморские корабли! Эх ты, чудак-чудаковский, а еще хозяин! — Слушай-ка, — шепнул Лонгрен, — я, пожалуй, разбужу ее, но только за тем, чтобы намылить твою здоровенную шею. Пошел вон! Через полчаса нищий сидел в трактире за столом с дюжиной рыбаков. Сзади их, то дергая мужей за рукав, то снимая через их плечо стакан с водкой, — для себя, разумеется, — сидели рослые женщины с густыми бровями и руками круглыми, как булыжник. Нищий, вскипая обидой, повествовал: — И не дал мне табаку. — «Тебе, — говорит, — исполнится совершеннолетний год, а тогда, — говорит, — специальный красный корабль... За тобой. Так как твоя участь выйти за принца. И тому, — говорит, — волшебнику — верь». Но я говорю: — «Буди, буди, мол, табаку-то достать». Так ведь он за мной полдороги бежал. — Кто? Что? О чем толкует? — слышались любопытные голоса женщин. Рыбаки, еле поворачивая головы, растолковывали с усмешкой: — Лонгрен с дочерью одичали, а может, повредились в рассудке; вот человек рассказывает. Колдун был у них, так понимать надо. Они ждут — тетки, вам бы не прозевать! — заморского принца, да еще под красными парусами! Через три дня, возвращаясь из городской лавки, Ассоль услышала в первый раз: — Эй, висельница! Ассоль! Посмотри-ка сюда! Красные паруса плывут! Девочка, вздрогнув, невольно взглянула из-под руки на разлив моря. Затем обернулась в сторону восклицаний; там, в двадцати шагах от нее, стояла кучка ребят; они гримасничали, высовывая языки. Вздохнув, девочка побежала домой.

возвращается домой, где ожидают печальные новости. Жена умерла, оставив маленькую дочь. Женщина истратила свои сбережения на восстановление после родов. В надежде добыть денег она отправилась к Меннерсу (состоятельному трактирщику), заложить обручальное кольцо. Но тот потребовал за деньги от женщины любви, а ничего не добившись, не дал в долг. Лонгрен взял расчет и посвятил себя маленькой дочери Ассоль .

Мужчина делал игрушки, чтобы как-то зарабатывать на жизнь. Когда исполнилось ребенку 5 лет, на лице моряка стала появляться улыбка. Лонгрен любил бродить по побережью, вглядываться в бушующее море. В один из таких дней начался шторм, лодка Меннерса оказалась не вытащенной на берег. Торговец решил пригнать лодку, но сильный ветер понес его в океан. Лонгрен молча курил и наблюдал за происходящим, под руками был канат, можно было помочь, но моряк смотрел, как уносят волны ненавистного ему человека. Свой поступок он назвал черной игрушкой.

Лавочника привезли через 6 дней. Жители ждали от Лонгрена раскаяния, криков, но мужчина остался спокойным, он поставил себя выше сплетников и крикунов. Моряк отошел в сторону, стал вести жизнь отчужденно и обособленно. Отношение к нему перешло на дочь. Она росла без подруг, общаясь с отцом и вымышленными друзьями. Девочка забиралась к отцу на колени и играла частями приготовленных к склеиванию игрушек. Лонгрен научил девочку читать и писать, отпускал ее в город.

Однажды девчонка, остановившись на отдых, решила поиграть игрушками на продажу. Она вытащила яхту с алыми парусами. Ассоль отпустила кораблик в ручей, и он понесся быстро, как настоящий парусник. Девочка бежала за алыми парусами, углубляясь далеко в лес.

В лесу Асоль встретила незнакомца. Это был собиратель песен и сказок Эгль. Его необычный внешний вид напоминал волшебника. Он заговорил с девочкой, рассказал ей удивительную историю ее судьбы. Он предсказал, что когда Ассоль станет большой, за ней придет корабль с алыми парусами и красивым принцем. Он увезет ее далеко в блистательную страну счастья и любви.

Ассоль вернулась окрыленная домой и пересказала историю отцу. Лонгрен не стал опровергать предсказания Эгля. Он надеялся, что девочка подрастет и забудет. Историю услышал нищий, он передал ее в трактире уже на свой лад. Жители таверны стали издеваться над девчонкой, дразнить парусами и заморским принцем.

Глава 2. Грэй

Грэй родился в душе отважным капитаном. Он изучил замок, в котором рос. Представлял его огромным кораблем. Мальчик восхищенно смотрел на море, изображенное на картине. Оно завораживало его. С 8 лет стало понятно, что ребенок воспринимает мир по-особенному. Он не мог смотреть на окровавленные руки Христа. Он замазал гвозди голубой краской. Мальчик дружил со всеми жильцами дома, не гнушался прислуги, поэтому рос общительным и разносторонним. Страх вызывала у ребенка кухня. Грэй переживал за кухарку Бетси, чтобы помочь ей, он разбил копилку, от имени предводителя шайки разбойников, Робина Гуда, предложил девушки деньги.

Мать, знатная дама, потакала сыну. Он мог делать все, что хотел. Отец уступил желаниям жены. Когда юноше исполнилось 15 лет, Артур сбежал из дома на шхуне «Ансельм». Он стремился стать «дьявольским» моряком. Капитан «Ансельма» надеялся на быстрое завершение путешествия мальчика из богатой семьи, но Грэй шел к своей цели. Капитан решил сделать из юноши настоящего моряка. Уроков было много, но все они только закаляли Грэя.

В 20 лет он навестил родительский замок уже совсем другим человеком, но душа осталась прежней. Из дома он вернулся с деньгами, объявил, что будет плавать отдельно. Его корабль – галиот «Секрет». Через 4 года судьба привела юношу в Лисе, но домой к матери он возвращался уже чаще.

Глава 3. Рассвет

Корабль «Секрет» встал на рейд. Капитана одолела тоска, причину которой он не понимал. Юноше казалось, что кто-то зовет его, но он не понимал куда. Никакие занятия не отвлекали от тоски, он позвал Летики и отправился на шлюпке в море, затем на берег.

Моряк увлекся рыбалкой, а капитан полежал у костра, поразмышлял о жизни, затем задремал. Очнувшись от дремы, он вышел из чащи и отправился на холм. На открытой поляне он увидел спящую Ассоль. Опасная находка была настолько красива, что Грэй стал тихо рассматривать ее. Для Грэя это была картина без объяснений. Юноша снял с руки старинное кольцо и надел его на палец девушки.

К капитану подошел Летика. Он хвастался уловом. Капитан увел матроса подальше от находки, чтобы не нарушить сон красавицы. Они отправились не к шлюпке, а е ближайшим домам. Это был дом Меннерса. Грэй расспросил хозяина о девушке, тот ответил, что она полоумная. Юноша спокойно среагировал на этот факт, спросил, почему торговец так считает. Тот рассказал историю девушки, но она звучала как сплетня, грубая и плоская. «Зовут ее Ассоль Корабельная», - завершил рассказ Меннерс. В это время Грэй поднял глаза и увидел проходящую мимо таверны Ассоль. Меннерс хотел еще наговорить грязи на Лонгрена, но его прервал корзинщик – угольщик. Он, не боясь торговца, сказал, что тот все врет. Ассоль, по его словам, разговаривает только с добрыми людьми, в число которых не входит Хин Меннерс. Торговец обиделся, Грэй оставил Летику слушать и смотреть. Капитан, окрыленный любовью, отправился к гавани.

Глава 4. Накануне

Прошло 7 лет с того времени, как Эгль рассказал сказку о будущем Ассоль. Девушка как обычно несла игрушки в лавку. Торговец показал счетную книгу, где увеличивался долг. Он отказался от поделок, объяснив, что в моду вошел заграничный товар. Самоделки никого не интересуют. Ассоль пришла домой и рассказала все отцу. Он слушал сердито, как будто представлял, что происходило в игрушечной лавке. Лонгрен не хотел оставлять дочь надолго, но понимал, что им не прожить по-другому. Дочь успокаивала отца, говоря, что любит его, и они сидели рядом вместе на одном табурете. Ассоль рассматривала остатки продуктов и понимала, что их не хватит до конца недели. Она села шить юбку из старой ткани и заглянула в зеркало. Ассоль соединяла в себе двух девушек: одна мастерила игрушки, любимая дочь отца, другая верила в чудеса и сказки. Вторая видела в простых предметах и явлениях природы волшебство.

Ассоль любит читать, верит в мечту. Она ходит на берег моря и всматривается вдаль, ожидая обещанные волшебником из детства паруса. Внешне девчонка стройная и невысокая. Взгляд серьезный и умный, лицо милое и оригинальное. Автор характеризует ее одним словом – очарование. Отношение жителей Каперны было понятно. В поселке популярностью пользовались плотные и тяжелые женщины базарного типа.

Отец уходил в море, девушка не боялась за него, уверенная, что ничего плохого с ним не может произойти. В этот вечер девушка не могла заснуть, но она умела сама вызвать сон. Любимый ночной сюжет – песни, тайны, цветение деревьев и сверкание воды. Утренняя звезда разбудила Ассоль, она встала, пошла прогуляться по лугу. В лесу она была с добрыми друзьями счастливой и радостной. Добежав до холма у моря, девушка остановилась и стала вглядываться вдаль. Она легла на траву и уснула безмятежным сном. Когда очнулась, на руке блеснуло лучистое кольцо Грэя. Ассоль покричала, спрашивая, кто пошутил, но никто не отзывался в ответ. Кольцо сразу стало своим. Она сняла его с пальца, попыталась заглянуть внутрь, затем спрятала за лиф. Лицо девушки засияло от радости и восторга. Она поднялась и пошла домой. Это было утро летнего дня, когда два человека нашли друг друга.

Глава 5. Боевые приготовления

Помощник капитана заметил необычное состояние Грэя. Он приказал передать поручения людям на корабле, а сам отправился в город. Грэй в голове сложил четкий план. Он посетил три торговые лавки, выбирая ткань для парусов. Его волновали детали и цвет. Когда он нашел нужную ему материю, восторг заиграл на лице. Оттенок ткани – алая утренняя струя, гордая и царственная. Затем капитан встретил знакомого музыканта. Он предложил заработать, нужно было найти друзей, которые играли бы так, чтобы слушающий их плакал.

Грэй плавал с одним составом команды, они были все как одна семья. Перевозил «Секрет» товар, который отвечал интересам капитана. Грэй, не объясняя ничего, просто сказал, что будут меняться паруса, и только после этого они выйдут в море. Музыканты заняли свои места на корабле. Пантен решил, что изменения касаются контрабанды, которую решил перевозить капитан. Грэй не стал сердиться, но отмел догадку друга. Он сказал, что Пантен ошибается, отослал его спать и остался один среди своих мыслей.

Глава 6. Ассоль остается одна

Лонгрен бесцельно бродил под парусом по морю. Ему становилось легче в таком блуждании. Он мог думать и восстанавливать свои душевные силы, которых так не хватало мужчине на берегу. Лонгрен возвращался мыслями к любимой, забота о дочери переполняла сердце. Две милые сердцу женщины стояли перед глазами. Вернувшись домой, он не застал девушки дома. Ассоль вошла в дом изменившаяся внешне, она излучала что-то непонятное, отец засомневался, не больна ли дочь. Девушка была так увлечена собственными мыслями, что удивила отца весельем, которое ей было несвойственно.

Лонгрен сказал девушке, что решил поступить на почтовый пароход. Отец видел изменения и решил уточнить причину радости. Дочь, чтобы успокоить его, стала спокойной и серьезной. Она собрала ему мешок, выслушала советы. Проводив отца, Ассоль попыталась позаниматься привычными делами, но не смогла. Она решила пойти в Лиссе. Девушка радовалась полету птицы, брызгам фонтана. Навстречу ей попался угольщик Филипп. Ассоль призналась ему в любви и сказала, что скоро уедет. Угольщик изумился, девушка взяла его руку и попрощалась с добрым человеком так, как только она умела это делать. Девушка сказала, что она не знает, куда уедет, но чувствует это.

Глава 7. Алый Секрет

Грэй боялся мели и сам стоял у штурвала. Алые паруса рдели над морем. Капитан объяснил своей команде цель преображения корабля. Он хочет выполнить то прекрасное несбыточное, которое живет в душе девушки, полюбившейся ему. Грэй рвался к цели. О любви стали говорить по всему кораблю: от салона до трюма. «Секрет» направился к желанному берегу.

Мечтательница в это время сидела над книгой, читала и рассматривала жучка, ползущего по страницам. Жучок застыл на слове «смотри», девушка перевела взгляд на море, где увидела такое желанное видение: белый корабль с алыми парусами. Издалека доносилась музыка. Ассоль, не помня себя, неслась навстречу «Секрету». Когда корабль скрывался за мысом или другой преградой, девушка останавливалась, затем продолжала свой бег.

Каперна переживала шок. Волнение охватило всех жителей. Алые паруса для них были издевательствами, усмешками, вымыслом больного воображения. Сейчас они становились реальностью. Чем ближе подходили к берегу паруса, тем быстрее собиралась на берегу кричащая толпа. Часть жителей злилась, другая тревожилась. Злоба, испуг, нервная дрожь, змеиное шипение – состояние стоявших в толпе людей. Все смолкло, когда к ним приблизилась девушка. От корабля отошла лодка, в ней стоял тот, кого Ассоль ждала с детства. Грэй спросил девушку, узнала ли она его. Счастье светилось во всем облике Ассоль. Она даже не заметила, как оказалась в каюте. Первый вопрос Ассоль об отце. Она спросила, возьмет ли юноша ее отца Лонгрена. Он ответил положительно. На корабле начался веселый праздник. Ассоль назвали лучшим грузом «Секрета». Когда корабль был уже далеко от Каперны, на нем звучала волшебная музыка счастья.

На этом и заканчивается краткий пересказ повести-феерии «Алые Паруса», включающей в себя только самые важные события из полной версии произведения!

Краткий пересказ «Алые паруса» феерия Александра Грина по главам. «Алые паруса» — это повесть-феерия, утверждающая силу человеческого духа, верой в то, что человек способен совершать чудеса.

«Алые паруса» символ любви и надежды, символ веры в мечту, воплощения самых несбыточных грез.
Когда душа таит зерно пламенного растения — чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Александр Грин.

Глава I Предсказание. Лонгрен прослужил матросом на бриге «Орион» 10 лет. Ему пришлось покинуть службу, так как его жена Мэри умерла.

Случилось это так. Когда Лонгрен был в море, его жена Мэри родила дочь Ассоль, роды были тяжелыми, все деньги ушли на лечение, и на заботы о новорожденной. Мэри пришлось попросить в долг денег, у местного трактирщика Меннерса, а тот пообещал ей денег взамен на любовь. Тогда она пошла в город, чтобы заложить свое обручальное кольцо. Погода в тот вечер была дождливая, она подхватила воспаления лёгких и скончалась. Ассоль осталось на попечении соседки.

Вернувшейся Лонгрен взял расчёт, и стал растить маленькую Ассоль. Но надо было как-то кормить себя и дочь. Тогда бывший матрос стал мастерить игрушечные лодки, парусники для продажи. Он был очень замкнутый человек, а после смерти жены еще больше ушел в себя. Все свое время посвящал Ассоль.
Однажды в море поднялся шторм. Его заклятый враг Меннерс, не смог справиться со своей лодкой, и был унесён в море. Всё это видел Лонгрен, но ничего не сделал чтобы спасти его. Так Лонгрен отомстил за свою жену. Меннерса все же спасли, но через пару дней от простуды и перенесенного ужаса он скончался. Перед своей смертью Менерес рассказал односельчанам как Лонгрен следил за его гибелью, отказав в помощи. Умолчав о том, что в свое время сам не помог его жене. Все односельчане ещё больше отгородились от Лонгрена. Это отчуждение сказалось на Ассоль. Девочка росла без подруг. Когда она подросла отец стал брать её с собой в город разносить игрушки по магазинам. Иногда она ходила одна.

Однажды по дороге в магазин Ассоль заигралась игрушечной яхтой с алыми парусами. Она пустила её поплавать в ручей, но игрушку унесло течением очень далеко. Девочка долго за ней бежала. По пути она столкнулась со старичком Эгль, собирателем легенд и сказок. Он отдал ей игрушку и поведал: » пройдет время, и за тобой приплывет корабль с алыми парусами и принцем на борту, который увезет тебя в свое царство».
Ассоль взволнованная прибежала домой и всё рассказала отцу. Лонгрен обрадовался, что дочь жива и здорова, а про сказку подумал со временем забудет. Эту историю услышал нищий, который проходил мимо ихнего дома. Он попросил у Лонгрена сигарету, но тот сказав что дочь спит и он не хочет ее будить, отказал ему. Обидевшись бродяга отправился в таверну и там рассказал всем про принца. И с тех пор все дети стали дразнить Ассоль, что красные паруса уже плывут к ней.

глава II Грэй
Артур Грей рос в богатой и знатной семье, в настоящем замке. Был очень впечатлительным, добрым ребенком. Однажды в погребе замка, Грей увидел бочки с вином. На обручах была латинская надпись: » Меня выпьет Грэй, когда будет в раю «. Никто точно не знал, что это означает. Хранитель Польдишок рассказал что этого вина никто не пил, не пробовал, а Грэй ответил: «Я выпью его!»

В 12 лет он увидел огромную картину, на которой был изображён корабль на гребне морского вала. Эта картина помогла ему понять себя, ему захотелось стать капитаном корабля, в пятнадцать лет он сбежал из дома. Стал юнгой на шхуне » Ансельм » под командованием капитана Гопа. Этот капитан научил Грэя премудростям морского дела, в 20 лет Грэй покупают свой трехмачтовый галиот «Секрет». Отца в это время у него уже нет, а мать не воспринимала увлечения морем серьёзно, но всё же очень гордилась своим сыном.

Глава III Рассвет.
Грей приплывает на своём корабле в город Лисса, недалеко от которого находилась Каперна. Выгрузив товар команда корабля отдыхает на берегу. Под вечер капитан захотел порыбачить и позвав с собой матроса Летика, они поплыли в шлюпке. Волна прибила их в сторону Каперны. Они остановились за обрывом, Лютик стал ловить рыбу, а Грей пошёл прогуляться по берегу. И вот в густой траве он видит спящую девушку. Она поражает и завораживает его своей красотой. Грэй не сдержался, одел ей на мизинец своё старинное родовое кольцо. Стараясь не шуметь он тихонько удаляется, а затем решает расспросить местных жителей об этой красавице. В таверне от сына покойного Минереса он узнаёт, что девушку зовут Ассоль, и что она » полоумная » , так как с детства ждет принца на корабле с алыми парусами. Пьяный угольщик, который слышал весь этот разговор, сказал, что словам трактирщика верить нельзя. Девушка абсолютно здорова.
Глава IV Накануне.
Накануне того дня и через семь лет после предсказания Эгля. Не раз, Асоль уходила ночью на морской берег, где, выждав рассвет, совершенно серьезно высматривала корабль с Алыми Парусами. Эти минуты были для нее счастьем; нам трудно так уйти в сказку, ей было бы не менее трудно выйти из ее власти и обаяния.
Ассоль продолжала носить свои игрушки в город на продажу, но их стали плохо покупать, так как стало много заморских диковин.
В тот день » когда ее увидел Грэй » ей почему-то не спалось. Ассоль повинуясь какому-то внутреннему зову, пошла на берег моря, встречать рассвет. Она присела на лугу среди цветов и деревьев, внимательно, смотрела на горизонт, представляя что видит корабль, вскоре Ассоль уснула. Когда проснулась на руке eё поблескивало кольцо. Она не могла понять откуда оно взялось. Так Грэй и Ассоль встретились впервые.

Глава V Боевые приготовления.
Грей вернулся на корабль поднял якорь. Он отправился в торговые кварталы Лиса и купил 2000 метров алого шелка. Нанял музыкантов и велел им прийти на корабль. Вернувшись на корабль он выслушал Летика, который принес отчет о семьи Ассоль. Грэй понял что делает правильный выбор.

Глава VII Асоль остается одна . Лонгрен провел ночь в море, он думал о будущем, об Ассоль, о том, на что им дальше жить. Когда он вернулся домой, Ассоль там не было, она пришла немного позднее. Её лицо сияло улыбкой, взгляд был загадочный.
Лонгрен сказал ей, что устроиться на почтовый пароход. Она немного огорчилась, но продолжала улыбаться, предчувствуя что-то хорошие. Ассоль помогла отцу собраться и он ушел. Дома ей не сиделось она вышла прогуляться. По дороге Ассоль встретила угольщика, который работал с двумя друзьями. Девушка рассказала ему, что она наверное скоро уедет отсюда, только пока не знает куда. Угольщика очень удивился.

Из устья реки ранним утром выходит » Секрет » на нём алые паруса. Грэй стоял у штурвала, не доверяя руля матросу — он боялся мели. Его помощник Пантен сидел рядом, бритый и смиренно надутый. Он по-прежнему не понимал связи между алым убранством и прямой целью Грэя. Своему помощнику Грей объясняет что скоро увидит девушку, которая не может, и не должна иначе выйти замуж: «я прихожу к той, которая ждет и может ждать только меня, я же не хочу никого другого, кроме нее, благодаря ей я понял одну истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками«Их корабль встречает военный крейсер и им приказывает остановиться. Капитан крейсера не может разобраться для чего им алые паруса. Но узнав с какой целью они плывут им разрешено продолжить путь, крейсер даже даёт салют в их честь. Когда корабль Грэя подошел к Коперни, Ассоль читала книгу и посматривала в окно на море. Заметив корабль под алыми парусами Ассоль выбегает из дома. Местные жители уже стояли на берегу. При появлении Ассоль люди расступились перед ней, украшенная лодка спустилась с корабля под звучание прекрасной музыки. Ассоль бежит к лодке по пояс в воде. Находящийся в лодке Грэй, спросил узнала ли его Ассоль. Она ответила что именно таким представляла его с детства. Поднявшись на » Секрет » Ассоль попросила, взять с собой отца. Грэй ответил что конечно они будут вместе, и крепко поцеловал её. На корабле было открыто то самое столетнее вино. На утро корабль был далеко от Каперны. Все спали. Не спал только Циммер, друг Грэя. Он тихо играл на виолончели и думал о счастье…

В данном разделе краткий пересказ, «Алые паруса» феерия Александра Грина по главам. Вы ознакомились лишь с кратким содержанием, для более глубокого понимания рекомендуем ознакомиться с полным вариантом произведения.

Знаменитое произведение Александра Грина «Алые паруса» сделало добрыми романтиками уже несколько поколений читателей. С 1922 года прекрасная феерия вызывает слезы восхищения у девочек во многих странах мира, так как она переведена на большинство европейских языков.

История создания произведения

Чтобы понять суть феерии, можно изучить ее краткое содержание («Алые паруса») по главам. В этом произведении всего 7 глав. В первой находится завязка всей истории и знакомство с главной героиней.

«Предсказание»

Большой плюс для развития ребенка, если в его список авторов для обязательного прочтения входит Грин («Алые паруса»). Краткое содержание по главам начинается с главы «Предсказание», которая сразу заинтриговывает юного читателя.

Матрос Лонгрен, вернувшись из плавания, узнает, что его жена умерла из-за жадности и коварства Меннерса, владельца трактира и лавочника. После ее смерти их маленькая Ассоль остается на попечении Лонгрена, который стал мастерить детские игрушки, чтобы прокормить себя и дочку.

Ассоль была милой и доброй девочкой, когда случилось событие, навсегда сделавшее изгоями ее и отца в поселке, где они жили. Во время сильного ветра у Меннерса отвязалась лодка, и он решил вернуть ее к берегу. Усиливающийся ветер погнал лодку в открытое море. Меннерс кричал Лонгрену, чтобы он ему кинул веревку и помог, но тот молча курил трубку и смотрел, как лодку уносит все дальше.

Спустя 6 дней умирающего Меннерса нашли, он рассказал, что сделал Лонгрен. Жители Каперны были поражены тем, что бывший матрос молча смотрел, как лодку уносит в море. С тех пор их с дочерью стали сторониться, а Ассоль дети перестали принимать в свои игры.

Подросшая девочка стала самостоятельно носить игрушки, сделанные отцом, в соседний городок Лисс. Во время одного из таких «походов» в город Ассоль увидела в корзинке новую яхту с алыми парусами. Игрушка ей так понравилась, что она решила пустить ее поплавать по небольшому ручью, который тек вдоль ее тропинки.

Яхта от нее «убежала», Ассоль нашла ее у ног собирателя сказок, который предсказал девочке, что когда-нибудь на яхте с алыми парусами за ней приплывет принц. После возвращения девочка рассказа об этой встрече отцу, ее рассказ услышал отдыхавший неподалеку нищий. Он передал разговор отца с девочкой людям в таверне, и с тех пор появилось прозвище «корабельная Ассоль».

«Грэй»

Грэй родился в богатой аристократической семье, но с самого раннего детства знал, что хочет стать капитаном. Он был необычным мальчиком, так как чувствовал боль других людей, был любопытным, умным и веселым, что не соответствовало канонам строгого аристократического воспитания.

Имея родителей, Грэй был совершенно один, так как они мало времени уделяли своему ребенку. Он много времени проводил в семейной библиотеке, изучал фамильный замок, общался со слугами и служанками, прогуливал домашние занятия с учителями, а в 15 лет сбежал из дома, чтобы стать капитаном.

Для этого он нанялся юнгой на судно «Ансельм». Книга, а именно ее краткое содержание («Алые паруса», Грин А.), не может во всей полноте передать ту силу воли, которая потребовалась выросшему в роскоши мальчику для достижения его цели.

Из него получился сильный и мужественный молодой человек, который в возрасте 20 лет купил корабль и стал на нем капитаном.

«Рассвет» и «Накануне»

Продолжают повествование две следующие главы феерии, автор которой - Грин А. С. («Алые паруса»). Краткое содержание по главам переносит читателей дальше в главу «Рассвет». Грэй оказался на своем корабле «Секрет» в Лиссе, бросив якорь неподалеку от Каперны. В течение 10 дней на «Секрете» разгружали товары, а на 11-й день Грэй заскучал и решил сходить на рыбалку с матросом Летикой.

Чтобы развеяться, капитан «Секрета» решил пройтись на рассвете и обнаружил спящую на поляне Ассоль. Краткое содержание («Алые паруса») по главам трудно передает полное впечатление о Грэе в момент, когда он увидел спящую девушку.

Внешность Ассоль так поразила его, что он воспринял происходящее как прекрасную картину неизвестного автора. Решив стать частью этой картины, движимый каким-то непонятным чувством, он оставил на мизинце Ассоль старинный фамильный перстень. После этого он вместе с Летикой ушел в Каперну, чтобы разузнать о том, кто эта девушка.

Они нашли трактир, которым управлял сын покойного Меннерса. Когда Грэй описал ему девушку, тот сказал, что это полоумная «корабельная Ассоль». Он поведал много грязных сплетен о ней и ее отце, но капитан увидел в окне трактира идущую по дороге девушку, и ее глаза сказали ему больше, чем все россказни Меннерса-младшего. После этого Грэя не покидало чувство, что он сделал невероятное открытие в своей жизни.

Игрушки Лонгрена перестали пользоваться спросом, и он решил снова наняться служить матросом. В этой части произведения автор рассказывает о том, какой стала взрослая Ассоль. Изучив только краткое содержание («Алые паруса») по главам, трудно не проникнуться явной симпатией автора к своей героине. Если передать его одним словом, то это «очарование».

Чтобы помочь отцу, Ассоль занялась шитьем. Устав от работы, она прилегла, но проснувшись в предрассветных сумерках, решила прогуляться к своему любимому месту, где у нее были друзья - деревья, ежи, цветы и весь окружающий мир. На рассвете она опять прилегла поспать прямо на траве, где ее и застал Грэй.

«Боевые приготовления» и «Ассоль остается одна»

В пятой главе капитан Грэй готовится совершить чудо, это доставляет ему огромное наслаждение. Он покупает 2000 метров алого шелка и заказывает сшить из них паруса. В Лиссе он встретил группу знакомых музыкантов и пригласил их на борт «Секрета». Когда все приготовления закончены, а алые паруса натянуты, корабль взял курс к Каперне.

В шестой главе Лонгрен прощается с Ассоль и отправляется в рейс, а девушка поглощена предчувствием чуда, так как увидела Грэя и приняла его как знак. Читая (Грин, «Алые паруса») краткое содержание по главам, сложно понять душевное состояния Ассоль. Она чувствует, что скоро наступит долгожданный день, ее принц приплывет за ней.

«Алый "Секрет"»

В последней главе Грэй совершает чудо - осуществляет детскую мечту Ассоль, приплыв за ней на корабле с алыми парусами. Жить в ожидании чуда и творить чудеса своими руками - вот главная тема этой прекрасной феерии.

По одной из версий, идея повести «Алые паруса» возникла во время прогулки Александра Грина по невской набережной Петербурга. Проходя мимо одного из магазинов, писатель увидел невероятно красивую девушку. Он долго смотрел на неё, но познакомиться так и не решился. Красота незнакомки настолько взволновала писателя, что спустя какое-то время он приступил к созданию повести.

Замкнутый мрачный человек по имени Лонгрен живёт уединённой жизнью со своей дочерью Ассоль. Лонгрен изготовляет модели парусников на продажу. Для маленькой семьи это единственный способ свести концы с концами. Земляки ненавидят Лонгрена из-за одного случая, произошедшего в далёком прошлом.

Когда-то Лонгрен был моряком и надолго уходил в плаванье. Вернувшись в очередной раз из плаванья, он узнал, что его жены уже нет в живых. Родив ребёнка, Мери должна была истратить все деньги на лекарства для себя: роды были очень тяжёлыми, и женщине требовалось срочное лечение.

Мери не знала, когда вернётся муж и, оставшись без средств к существованию, отправилась к трактирщику Меннерсу, чтобы взять в долг. Трактирщик сделал Мери непристойное предложение в обмен на помощь. Честная женщина отказалась и пошла в город, чтобы заложить кольцо. По дороге женщина простудилась и впоследствии умерла от воспаления лёгких.

Лонгрен был вынужден воспитывать дочь самостоятельно и больше уже не мог работать на корабле. Бывший моря знал, кто разрушил его семейное счастье.

Однажды ему представился случай отомстить. Во время шторма Меннерса унесло на лодке в море. Единственным свидетелем произошедшего был Лонгрен. Трактирщик тщетно взывал о помощи. Бывший моряк спокойно стоял на берегу и курил трубку.

Когда Меннерс был уже достаточно далеко от берега, Лонгрен напомнил ему о том, как он поступил с Мери. Через несколько дней трактирщика нашли. Умирая, он успел рассказать, кто был «виновен» в его смерти. Односельчане, многие из которых не знали о том, каким на самом деле был Меннерс, осудили Лонгрена за его бездействия. Бывший моряк и его дочь стали изгоями.

Когда Ассоль было 8 лет, она случайно встретила собирателя сказок Эгля, который предсказал девочке, что годы спустя она встретит свою любовь. Её возлюбленный приплывёт на корабле с алыми парусами. Дома девочка рассказала о странном предсказании отцу. Их беседу подслушал нищий. Он пересказ услышанное землякам Лонгрена. С тех пор Ассоль стала объектом насмешек.

Знатное происхождение юноши

Артур Грэй, в отличие от Ассоль, вырос не в жалкой хижине, а в замке и происходил из богатого и знатного рода. Будущее мальчика было предрешено: он будет жить такой же чопорной жизнью, как и его родители. Однако у Грэя другие планы. Он мечтает быть отважным моряком. Юноша тайно ушёл из дома и поступил на шхуну «Ансельм», где прошёл весьма суровую школу. Капитан Гоп, заметив в молодом человеке хорошие задатки, решил сделать из него настоящего моряка. В 20 лет Грэй купил трёхмачтовый галиот «Секрет», на котором стал капитаном.

Через 4 года Грэй случайно оказывается в окрестностях Лисса, в нескольких километрах от которого находилась Каперна, где жил Лонгрен с дочерью. Волею случая Грэй встречает Ассоль, спящую в зарослях.

Красота девушки настолько поразила его, что он снял с пальца старинное кольцо и надел его Ассоль. Затем Грэй направляется в Каперну, где пытается хоть что-нибудь узнать о необычной девушке. Капитан забрёл в трактир Меннерса, где теперь хозяйничал его сын. Хин Меннерс рассказал Грэю о том, что отец Ассоль – убийца, а сама девушка – сумасшедшая. Она мечтает о принце, который приплывёт к ней на корабле с алыми парусами. Капитан не слишком верит Меннерсу. Его сомнения окончательно развеял пьяный угольщик, сказавший, что Ассоль действительно очень необычная девушка, но не сумасшедшая. Грэй решил воплотить в реальность чужую мечту.

Тем временем старый Лонгрен принимает решение вернуться к своему прежнему занятию. Пока он жив, его дочь не будет работать. Лонгрен впервые за много лет отправился в плаванье. Ассоль осталась одна. В один прекрасный день она замечает на горизонте корабль с алыми парусами и понимает, что он приплыл за ней…

Характеристика персонажей

Ассоль – главная героиня повести. В раннем детстве девочка остаётся в одиночестве из-за ненависти окружающих к её отцу. Но одиночество привычно для Ассоль, оно не угнетает и не пугает её.

Она живёт в своём собственном вымышленном мире, куда не проникают жестокость и цинизм окружающей реальности.

В восемь лет в мир Ассоль приходит красивая легенда, в которую она поверила всем сердцем. Жизнь маленькой девочки приобретает новый смысл. Она начинает ждать.

Годы идут, но Ассоль остаётся прежней. Насмешки, обидные прозвища и ненависть односельчан к её семье не озлобили юную мечтательницу. Ассоль по-прежнему наивна, открыта миру и верит в пророчество.

Единственный сын знатных родителей вырос в роскоши и достатке. Артур Грэй – потомственный аристократ. Однако аристократизм ему совершенно чужд.

Ещё в детстве Грэй отличался смелостью, дерзостью и стремлению к абсолютной самостоятельности. Он знает, что по-настоящему сможет проявить себя только в борьбе со стихиями.

Артура не прельщает высшее общество. Светские рауты и званые ужины не для него. Картина, висевшая в библиотеке, решает судьбу юноши. Он уходит из дома и, пройдя суровые испытания, становится капитаном корабля. Дерзость и смелость, доходящие до безрассудства, не мешают юному капитану оставаться добрым и отзывчивым человеком.

Вероятно, среди девушек того общество, в котором родился Грэй, не нашлось бы ни одной, способной пленить его сердце. Чопорные дамы с изысканными манерами и блестящим образованием ему не нужны. Грэй не ищет любви, она сама его находит. Ассоль – очень необычная девушка с необычной мечтой. Артур видит перед собой красивую, смелую и чистую душу, подобную его собственной душе.

В конце повести у читателя возникает ощущение свершившегося чуда, сбывшейся мечты. Несмотря на всю оригинальность происходящего, сюжет повести не фантастичен. В «Алых парусах» нет ни волшебников, ни фей, ни эльфов. Перед читателем предстаёт вполне заурядная, лишённая прикрас действительность: бедные люди, вынужденные бороться за своё существование, несправедливость и подлость. Тем не менее, именно своей реалистичностью и отсутствием фантастики так привлекательно это произведение.

Автор даёт понять, что человек сам создаёт свои мечты, сам в них верит и сам же их воплощает в реальность. Нет смысла ждать вмешательства неких потусторонних сил – фей, волшебников и т. д. Чтобы понять, что мечта принадлежит только человеку и только человек решает, как ей распорядиться, нужно проследить всю цепочку создания и воплощения мечты.

Старый Эгль создал красивую легенду, очевидно, для того, чтобы порадовать маленькую девочку. Ассоль поверила в эту легенду и не может даже представить себе, что пророчество не сбудется. Грэй, влюбившись в прекрасную незнакомку, воплощает её мечту в реальность. В результате, нелепая, оторванная от жизни фантазия становится частью действительности. И воплотили эту фантазию не наделённые сверхъестественными способностями существа, а самые обычные люди.

Вера в чудо
Мечта, по мнению автора, это смысл жизнь. Только она и способна спасти человека от каждодневной серой рутины. Но мечта может стать большим разочарованием для того, кто бездеятелен и для того, кто ждёт воплотителя своих фантазий извне, потому что помощи «сверху» можно так и не дождаться.

Грэй никогда бы не стал капитаном, оставаясь в родительском замке. Мечта должна превратиться в цель, а цель, в свою очередь, в энергичное действие. У Ассоль не было возможности предпринять какие-либо действия для осуществления своей цели. Но у неё было самое главное, то, что, может быть, важнее действия – вера.

5 (100%) 2 votes