Распад британской колониальной империи. Процесс распада британской империи

Несмотря на упорное противодействие метрополии, в странах Британской империи (особенно в переселенческих колониях и Индии) развивалась промышленность, складывались национальная буржуазия и пролетариат, который становился всё более серьёзной силой в политической жизни. Большое влияние на развитие национально-освободительного движения в Британской империи оказала русская Революция 1905-07. Индийский национальный конгресс в 1906 выдвинул требование самоуправления для Индии. Однако английские власти жестоко подавили антиколониальные выступления.

В первые десятилетия 20 века были образованы доминионы Австралийский Союз (1901), Новая Зеландия (1907), Южно-Африканский Союз (1910), Ньюфаундленд (1917). Правительства доминионов стали привлекаться к обсуждению вопросов внешней политики и обороны Британской империи на имперских конференциях. Капиталисты доминионов вместе с английскими капиталистами участвовали в эксплуатации колониальной части Британской империи.

В конце 19 - начале 20 вв. особое значение приобрели англо-германские империалистические противоречия (в т. ч. их колониальное и морское соперничество), сыгравшие главную роль в возникновении 1-й мировой войны 1914-18 гг. Вступление Великобритании в войну автоматически повлекло участие в ней и доминионов. Господство Великобритании фактически распространялось также на Египет (пл. 995 тыс. км 2 , население свыше 11 млн. чел.), Непал (площадь 140 тыс. км 2 , население около 5 млн. чел.), Афганистан (площадь 650 тыс. км 2 , население около 6 млн. чел.) и на отторгнутые от Китая Сянган (Гонконг) с населением 457 тыс. чел. и Вэйхайвэй с населением 147 тыс. чел.

Я мировая война нарушила сложившиеся хозяйственные связи в Британской империи. Это способствовало ускоренному экономическому развитию доминионов. Великобритания вынуждена была признать их права на ведение самостоятельной внешней политики. Первым выступлением доминионов и Индии на мировой арене было их участие в подписании Версальского мирного договора (1919). В качестве самостоятельных членов доминионы вступили в Лигу Наций.

В результате 1-й мировой войны произошло расширение Британской империи. Империалисты Великобритании и доминионов захватили у своих соперников ряд владений. В Британскую империю вошли подмандатные территории Великобритании (Ирак, Палестина, Трансиордания, Танганьика, часть Того и Камеруна), Южно-Африканского Союза (Юго-Западная Африка), Австралийского Союза (часть Новой Гвинеи и прилегающие острова Океании), Новой Зеландии (острова Западного Самоа). Английский империализм расширил свои позиции в районе Ближнего и Среднего Востока. Многие государства этого района, формально не входившие в состав Британской империи (например, государства Аравийского полуострова), на деле являлись полуколониями Великобритании.

Под воздействием Великой Октябрьской социалистической революции в колониальных и зависимых странах началось мощное национально-освободительное движение. Развернулся кризис Британской империи, ставший проявлением общего кризиса капитализма. В 1918-22, 1928-33 происходили массовые антиколониальные выступления в Индии. Борьба афганского народа вынудила Великобританию в 1919 г. признать независимость Афганистана. В 1921 после упорной вооруженной борьбы добилась статута доминиона Ирландия (без северной части - Ольстера, оставшегося в составе Великобритании); в 1949 Ирландия была провозглашена независимой республикой. В 1922 Великобритания формально признала независимость Египта. В 1930 был прекращен английский мандат над Ираком. Однако Египту и Ираку были навязаны кабальные «союзные договоры», на деле сохранявшие английское господство.

Происходило дальнейшее усиление политической самостоятельности доминионов. Имперская конференция 1926 г. и так называемый Вестминстерский статут 1931 г. официально признали их полную самостоятельность во внешней и внутренней политике. Но в экономическом отношении доминионы (кроме Канады, становившейся всё более зависимой от США) в значительной мере оставались агро-сырьевыми придатками метрополии. Страны Британской империи (кроме Канады) вошли в созданный Великобританией в 1931 г. стерлинговый блок. В 1932 г. были заключены Оттавские соглашения, установившие систему имперских преференций (предпочтительных пошлин при торговле между странами и территориями Британской империи). Это свидетельствовало о наличии ещё прочных связей между метрополией и доминионами. Несмотря на признание самостоятельности доминионов, метрополия в основном ещё сохраняла контроль над их внешнеполитическими сношениями. Доминионы практически не имели непосредственных дипломатических связей с иностранными государствами. В конце 1933 Ньюфаундленд, экономика которого в результате хозяйничанья английских и американских монополий оказалась на грани краха, был лишён статуса доминиона и перешёл под управление английского губернатора. Мировой экономический кризис 1929-33 гг. значительно обострил противоречия внутри Британской империи. В страны Британской империи проникал американский, японский и германский капитал. Однако английский капитал сохранял в империи господствующее положение. В 1938 г. около 55% общей суммы английских вложений за границей приходилось на страны Британской империи (1945 млн. ф. ст. из 3545 млн. ф. ст.). Великобритания занимала главное место в их внешней торговле.

Все страны Британская империя были охвачены единой системой «имперской обороны», составными частями которой стали военные базы в стратегически важных пунктах (Гибралтар, Мальта, Суэц, Аден, Сингапур и др.). Английский империализм использовал базы для борьбы за расширение своего влияния в странах Азии и Африки, против национально-освободительного движения угнетённых народов.

В самом начале 2-й мировой войны 1939-45 гг. в Британской империи усилились центробежные тенденции. Если Канада, Австралия, Новая Зеландия и ЮАС вступили в войну на стороне метрополии, то Ирландия (Эйре) объявила о своём нейтралитете. В годы войны, выявившей слабость английского империализма, резко обострился кризис Британской империи. В результате ряда тяжёлых поражений, понесённых в войне с Японией, позиции Великобритании были подорваны в Юго-Восточной Азии. В странах Британской империи развернулось широкое антиколониальное движение.

Итоги 2-й мировой войны, завершившейся полным разгромом блока фашистских государств, образование мировой социалистической системы и общее ослабление позиций империализма создали исключительно благоприятные условия для борьбы колониальных народов за своё освобождение и для защиты обретённой независимости. Развернулся процесс распада колониальной системы империализма, составной частью которого явилось крушение английской колониальной империи. В 1946 была провозглашена независимость Трансиордании. Под давлением мощной антиимпериалистической борьбы Великобритания была вынуждена предоставить независимость Индии (1947); при этом страна была разделена по религиозному признаку на Индию (доминион с 1947, республика с 1950) и Пакистан (доминион с 1947, республика с 1956). На независимый путь развития встали также Бирма и Цейлон (1948). В 1947 Генеральная Ассамблея ООН приняла решение о ликвидации (с 15 мая 1948) британского мандата на Палестину и о создании на её территории двух самостоятельных государств (арабского и еврейского). Пытаясь остановить борьбу народов за независимость, английские империалисты вели колониальные войны в Малайе, Кении, на Кипре, в Адене, применяли вооружённое насилие в др. колониях.

Однако все попытки сохранить колониальную империю потерпели крах. Подавляющее большинство народов колониальной части Британской империи добилось политической независимости. Если в 1945 население английских колоний составляло около 432 млн. чел., то к 1970 - около 10 млн. От английского колониального господства освободились: в 1956 - Судан; в 1957 - Гана (бывшая британская колония Золотой Берег и бывшая британская подопечная территория Того), Малайя (в 1963 вместе с бывшими британскими колониями Сингапур, Саравак и Северное Борнео (Сабах) образовала федерацию Малайзию; Сингапур в 1965 вышел из Федерации); в 1960 - Сомали (бывшая британская колония Сомалиленд и бывшая подопечная территория ООН Сомали, находившаяся под управлением Италии), Кипр, Нигерия (в 1961 в состав федерации Нигерии вошла северная часть подопечной территории ООН Камеруна Брит.; южная часть Камеруна Британского, объединившись с Республикой Камерун, образовала в 1961 федеративную Республику Камерун), в 1961 - Сьерра-Леоне, Кувейт, Танганьика: в 1962 - Ямайка, Тринидад и Тобаго, Уганда; в 1963 - Занзибар (в 1964 в результате объединения Танганьики и Занзибара была создана Объединённая Республика Танзания), Кения; в 1964 - Малави (бывшая Ньясаленд), Мальта, Замбия (бывшая Северная Родезия); в 1965 - Гамбия, Мальдивы: в 1966 - Гайана (бывшая Британская Гвиана), Ботсвана (бывшая Бечуаналенд), Лесото (бывшая Басутоленд), Барбадос; в 1967 - бывшая Аден (до 1970 - Народная Республика Южного Йемена; с 1970 - Народная Демократическая Республика Йемен); в 1968 - Маврикий, Свазиленд; в 1970 - Тонга, Фиджи. Были свергнуты проанглийские монархические режимы в Египте (1952) и Ираке (1958). Независимости добились бывшая подопечная территории Новой Зеландии Западная Самоа (1962) и бывшая подопечная территория Австралии, Великобритании и Новой Зеландии Науру (1968). «Старые доминионы» - Канада (в 1949 в её состав вошёл Ньюфаундленд), Австралия, Новая Зеландия, Южная Африка - окончательно превратились в политически независимые от Великобритании государства.

Франция в XVIII веке была монархией, опиравшейся на бюрократическую централизацию и регулярную армию. Существовавший в стране социально-экономический и политический режим сложился в результате сложных компромиссов, выработанных в ходе длительного политического противостояния и гражданских войн XIV-XVI вв. Один из таких компромиссов существовал между королевской властью и привилегированными сословиями - за отказ от политических прав государственная власть всеми бывшими в её распоряжении средствами охраняла социальные привилегии этих двух сословий. Другой компромисс существовал по отношению к крестьянству - в течение длительной серии крестьянских войн XIV-XVI вв. крестьяне добились отмены подавляющего большинства денежных налогов и перехода к натуральным отношениям в сельском хозяйстве. Третий компромисс существовал в отношении буржуазии (которая в то время являлась средним классом, в интересах которой правительство тоже делало немало, сохраняя ряд привилегий буржуазии по отношению к основной массе населения (крестьянству) и поддерживая существование десятков тысяч мелких предприятий, владельцы которых и составляли слой французских буржуа). Однако сложившийся в результате этих сложных компромиссов режим не обеспечивал нормального развития Франции, которая в XVIII в. начала отставать от своих соседей, прежде всего от Англии. Кроме того, чрезмерная эксплуатация все больше вооружала против себя народные массы, самые законные интересы которых совершенно игнорировались государством.

Постепенно в течение XVIII в. в верхах французского общества зрело понимание того, что Старый порядок с его неразвитостью рыночных отношений, хаосом в системе управления, коррумпированной системой продажи государственных должностей, отсутствием четкого законодательства, «византийской» системой налогообложения и архаичной системой сословных привилегий нужно реформировать. Кроме того, королевская власть теряла доверие в глазах духовенства, дворянства и буржуазии, среди которых утверждалась мысль, что власть короля является узурпацией по отношению к правам сословий и корпораций (точка зрения Монтескье) или по отношению к правам народа (точка зрения Руссо). Благодаря деятельности просветителей, из которых особенно важны физиократы и энциклопедисты, в умах образованной части французского общества произошёл переворот. Наконец, при Людовике XV и в ещё большей мере при Людовике XVI были начаты реформы в политической и экономической областях, которые неизбежно должны были привести к краху Старого порядка.

Распад Британской империи начался на втором этапе общего кризиса. Уже в период второй мировой войны резко сказывались процессы разложения империи, усиления национально-освободительной борьбы колониальных народов.

«После второй мировой войны резко обострился общий кризис капиталистической системы. В его развитии наступил новый этап. Освободительная борьба народов Востока приняла невиданный ранее размах. Колонизаторы не могли больше безраздельно господствовать в странах Азии и Африки, а поращенные народы больше не желали терпеть насилия захватчиков. Колониальная система империализма перешла в стадию распада.

Этот процесс охватил и британскую колониальную систему империализма. В ней начался мощный подъём национально-освободительного движения, являвшийся основным и решающим фактором обострения кризиса этой империи…»

Обострение кризиса Британской империи в период второй мировой войны

Поражения Англии на Дальнем Востоке и оккупация там японцами большинства английских колоний сильно дискредитировали английский империализм и колониализм вообще в глазах народа и дали в их руку новые политические, моральные и материальные средства борьбы. «Англия оказалась неспособной защитить от японской оккупации свои владения в Юго-Восточной Азии – Бирму, Малайю, Саравак, Северное Борнео» .

Распад Британской империи начался в Южной и Юго-Восточной Азии. Английский империализм под ударами национально-освободительного движения и в обстановке нового соотношения сил вынужден был пойти в 1947 году на предоставление независимости Индии, Пакистану, Цейлону и Бирме. Одновременно начался распад «Британской средневосточной империи» - своеобразный комплекс английских колоний, подмандатных территорий, сфер влияния, нефтяных концессий, баз и коммуникаций в обширном районе между Средиземном морем и Индийским океаном. «Ход исторического развития привёл Британскую империю к распаду. Начало этому распаду было положено в Азии. Английские колонии в этой части света было значительно более развиты в экономическом, политическом и культурном отношении, чем в Африке, а их народы имели большой опыт антиимпериалистической борьбы» .

Коренные политические изменения в положении бывших колоний создали предпосылки для ломки всей империалистической структуры Британской империи. Освободившиеся колонии обрели возможность покончить с экономической монополией английских монополистов. Они стали развивать экономические отношения со всеми странами. Благодаря этому политическая независимость бывших колоний оказалось более мощным средством экономического развала Британской империи, чем это могли предположить английские колонизаторы.

Завоевание Индией независимости

Когда стала очевидной неизбежность предоставления Индии политической независимости, правящие круги Англии главное внимание направили на сохранение в ней своих экономических позиций. Они стремились оставить Индию в своей зависимости, главным образом экономической. Предоставление Индии независимости сопровождалось политическими маневрами, которые должны были обеспечить возможность вмешательства в её внутренние дела путём использования старого принципа «разделяй и властвуй». Этот метод английские империалисты использовали при «предоставлении» политической независимости другим колониям.

Завоевание статута доминиона Индией знаменовало фактически начало распада Британской колониальной империи. После того как Индия получила независимость, уже невозможно было сохранять колониальный режим в других владениях.

Став республикой, Индия создала важный прецедент для других колоний, боровшихся за своё освобождение. «Завоевание Индией независимости оказало большое влияние на развитие национально-освободительного движения в соседних с нею странами: Цейлоне, Бирме, Малайе».

После освобождения Индии, Бирмы и Цейлона в остальных колониях повсеместно начали возникать политические партии, выдвинувшие программу завоевания независимости для своей страны.

В первой половине 1950-х годов английскому империализму были нанесены тяжёлые удары национально-освободительными движениями в тех районах, которые не входили в Британскую империю, но были важными сферами её монопольного господства. Для ускорения распада империи это имело не меньшее значение, чем завоевание политической независимости колониями, входившими в её состав.

Крушение колониальных режимов на Ближнем Востоке и в Африке

Когда речь идёт о распаде Британской империи, нельзя ограничиваться анализом только тех изменений, которые произошли в судьбе входивших в неё стран. При этом нужно учитывать, что важнейшие экономические и стратегические базы британского империализма были расположены за её пределами. Такими базами были Суэцкий канал и долина Нила, а также «Нефтяная Империя» Ближнего Востока. Народное движение за национализацию британской нефтяной монополии в Иране, развернувшееся с большой силой в 1951-53 гг., было подавлено лишь совместными усилиями империалистов Англии и США.

Вскоре после событий в Иране внимание всего мира было приковано к национальному освободительному движению в Египте. «Мощный подъём антиимпериалистического движения охватил после второй мировой войны страны Арабского Востока и прежде всего самую крупную из них – Египет». Это создавало прямую угрозу потери английскими империалистами монопольного контроля над важнейшими стратегическими коммуникациями на Ближнем Востоке.

После национализации Египтом Суэцкого канала в 1956 г, Англия, совместно с Францией и Израилем, начала интервенцию против Египта, которая завершилась провалом. «Суэцкая авантюра, в которой главную роль играли британские империалисты, потерпела полный провал»Против интервенции выступили Индия, Пакистан и Цейлон, а это грозило расколом Содружества.

Провал интервенции в Египте ускорил распад Британской империи. «Это было знаменем времени, которое свидетельствовало о крахе колонизаторской политики английских правящих кругов в Египте…». Вскоре английскому империализму был нанесён удар в Западной Африке. «Англо-франко-израильская агрессия против Египта в 1956 г была воспринята афро-азиатскими странами как вызов самому существованию Содружества». В Аккре собралась первая конференция народов Африки, которая выдвинула требование независимости для всех африканских колоний.

Важной вехой в распаде Британской империи явилась революция в Ираке в июле 1958 г. Иракская революция в то время нанесла огромный урон английскому империализму и его военно-стратегическим позициям. Распад Британской империи в Южной и Юго-Восточной Азии и на Среднем Востоке был результатом неодолимого натиска национально-освободительного движения народов. У английских правящих кругов не оставалось выбора. И в ряде случаев они проявили маневренность. Лейбористы понимали, что силой им не противостоять могучему потоку освободительной борьбы, что такая попытка только усилила бы последовательного прогрессивные элементы колониального общества, что, следовательно, надо искать какого-то компромисса.

Английский империализм проявлял известную гибкость, предохраняя себя от излишних «ран». Маневрирование английской политики заключается в том, чтобы спасти то, что ещё можно спасти, и сохранить освободившееся страны не только в системе мирового капиталистического хозяйства, но и в системе международной политике современного капитализма.

Суэцкий кризис, потрясший до основания всё здание Британского Содружества, обнажил не только пропасть, но и глубокие трещины во взаимоотношениях между Англией и старыми доминионами. Эти разногласия сказались в той или иной мере во всех основных вопросах внешней политики Англии и Содружества, в частности в вопросе об агрессивных военных пактах, в которых участвует Англия. «Суэцкий кризис показал окончательно несбыточность надежд британских колониалистов и вынудил правительство приступить к кординальному пересмотру своих внешнеполитических концепций относительно стран «третьего мира»».

Бурный процесс освобождения колоний развернулся в 1960 году, который вошёл в историю как «год Африки», т.к. в течение этого года 17 колониальных стран этого континента добились независимости. «Борьба за независимость охватывает широкие круги народов Африки, той Африки, которую буржуазные публицисты ещё недавно именовали «последней надеждой» капиталистического мира».

К концу 1963 года Британская империя как политическая система господства над народами фактически перестала существовать. Почти все бывшие колонии, за исключением нескольких протекторатов в Африке и небольших островных владений, добились политической независимости. Но политическая независимость не освободила ещё бывшие колонии полностью от гнёта английских монополий.

Английские империалисты, потерпев поражение в борьбе за сохранение колониализма старого типа, стремятся удержать под своим господством былые владения на основе неоколониализма.

Чем больше ослабевали узы, связывающие Содружество, тем упорнее правящие классы Англии и некоторые имперские круги старых доминионов искали путей и средств осуществления кокой-то общей внешней и военной политики.

Здесь возникает вопрос, а для чего английские правящие круги стремятся найти общий язык со странами Содружества?

Война причинила Англии громадный ущерб. Промышленный потенциал не пострадал, но прямые материальные потери – потопленные морские суда, разрушенные здания и т.д., а также различные косвенные убытки составили огромную сумму.

Особенно сложной проблемой послевоенной Англии оказалась внешняя торговля. Борьба за рынки стала ещё более острой, чем раньше. После войны многие страны порвали с капитализмом и поэтому сфера его деятельности в целом сократилась. На суженой арене конкуренция капиталистических монополий обострилась.

Положение ставило под вопрос стабильность английской валюты и грозило подорвать кредит Англии, а с ним и её ведущую роль в международной торговле и финансах.

Английская буржуазия не собиралась уходить с мировой арены. Она намеревалась сохранить как можно больше позиций в мировой экономике и политике. В борьбе за влияние в мире она рассматривала свои колониальные владения как основной залог успеха; в них она видела подлинный якорь спасения. «Преобладала точка зрения, что Содружество всё ещё представляет ценность, особенно если иметь в виду отношения с «третьим миром».

Империя представляла собой огромный рынок сбыта для английских товаров, которые пользовались в колониях и доминионах значительными льготам. «… Эти страны всё ещё остаются важным рынком для английского импорта, а Британские острова – важным рынком для их экспорта».

Империя служила также неисчерпаемым резервом и источником сырья и продовольствия для Англии.

Якорь спасения

Положение крупнейшего покупателя колониальных продуктов, сырья и продовольствия давало Англии преимущества, которые она преминула использовать в своих деловых отношения со странами империи, добиваясь льгот. В то же время это позволяло ей навязывать в обмен свои товары.

Британская империя служила для английской буржуазии источником очень высоких прибылей, превосходящие капиталы в самой Англии. «Во всех странах Содружества английский частный капитал занимал важные а в ряде случаев господствующее положение.»

Опираясь на свои колониальные владения, Англия после войны оставалась могущественной державой. Английские войска и английский морской флот продолжали контролировать стратегические пункты по всему земному шару.

Таким образом, империя представлялась английской буржуазии базой, на которой можно было удержаться в быстро меняющемся послевоенном мире.

Идя на предоставление независимости и выдавая этот вынужденный шаг за добровольную уступку, англичане пытались обставить его максимальным числом оговорок и условий, подчас ущемляющих суверенитет новых государств. В качестве условия получения независимости для всех африканских государств было выдвинуто членство в Британском содружестве и сохранение прежних имперских связей. «Первоначально бывшие британские колонии, получая независимость, довольно охотно вступали в Содружество – это объяснялось как энергичными усилиями дипломатии Лондона, так и нежеланием соответствующих стран резко подрывать наложенные связи с метрополией, а также между собой.»Уступая своим бывшим колониям английская буржуазия не собиралась уходить из них. Напротив, её тактика была рассчитана на то, чтобы как можно прочнее закрепиться, прежде всего в их экономике. … Пересмотр привычных концепций и выработка нового курса вовсе не означали полного ухода Англии из бывших колониальных владений. Речь шла о другом – выработке гибкой политики призванной решить стратегическую цель, а именно «уходя, оставаться», сохранить свои позиции.» Завоевание политического суверенитета ещё не означало действительного освобождения этих стран. Экономическая отсталость и слабость делали их независимость прозрачной. Английский капитал продолжал тысячами нитей связывать колониальную экономику и эксплуатировать народы бывших колоний, формально ставших свободными.

Новое положение бывших колоний было в некоторых отношениях даже более выгодным для английской буржуазии. Продолжая господствовать хотя и косвенно в бывших колониях, она в то же время избавлялась от забот и хлопот по их управлению. Кроме того, англичане избегали таким путём конфликтов и столкновений, а это открывало путь к усилению их влияния и расширения торговли.

Английский империализм в условиях распада Британской империи

Потеря политического господства над бывшими колониями не ослабляли английский империализм. Потеря империи, главным образом в Африке, означала не крушение колониализма, крушение старого колониализма. «… В последний период развития империалистической политики был разработан и уточнён новый метод. Этот метод, по которому прибегают всё чаще и чаще, можно назвать «новым колониализмом». Суть этого метода заключается в том, что колониальной стране юридически предоставляют независимость, а фактически стремятся сохранить и продолжить своё господство в ней по средствам специальных договоров, экономического закабаления и экономических «советников», оккупации военных баз и включения её в военные блоки, находящиеся под контролем империалистов.»

В результате распада Британской империи имперская оборона отнюдь не ликвидировалась. Она лишилась колониальных армий и обширных территорий на континентах, используемых в качестве стратегических плацдармов. Но изгоняемые из многих стран вооружённые силы британского империализма, предназначенные для борьбы с национально-освободительными движением, отнюдь не сокращались. На их укрепление и наращивание затрачивались колоссальные средства. Имперская оборона из рассредоточенной и разбросанной по обширным владениям по необходимости должна была под ударами национально-освободительного движения становиться более концентрированной и маневренной. Но каждая очередная её перестройка имела своей целью сохранить возможность подавлять революционную борьбу народных масс по всему периметру Британской империи. Для этого всё больше укреплялся стратегический резерв на Британских островах и усиливалось военное сотрудничество с Южной Африкой, Австралией и Новой Зеландией.

Распад колониальной империи и неправомерность экономического и политического развития подоврали позиции Англии в системе империализма. Плодами этого воспользовались её конкуренты, главным образом США и ФРГ. «Растущие распространение американского влияния на традиционные сферы английских интересов через вывоз капитала и товаров подрывает экономическую основу господства британских монополий, т.е. ломает тот стержень, на котором держится Британское содружество.» Однако Англия до недавнего времени оставалась второй после США страной по удельному весу в мировой промышленности продукции капиталистических стран. Англия всё ещё экономический центр Содружества.

С ним её связывает система таможенных преференций. Она возглавляет наиболее крупные валютно-финансовые объединения в капиталистическом мире – стерлинговую зону, имеет наиболее разветвлённую банковскую систему и самую широкую сеть колониальных монополий. Лондон остается финансовым центром для значительной части капиталистического мира.

В чём же источник сохранения Англией её мировых позиций, несмотря на распад Британской империи? Всё дело в том, что ломка экономических отношений, составляющих основу разделения труда внутри Содружества, а также между Англией и рядом освободившихся стран, остающихся в орбите британского империализма, происходит гораздо медленнее, чем изменение политического положения этих стран.

Империалистическое разделение труда, подкреплённое серией двусторонних и многосторонних соглашений, продолжает видимыми и невидимыми нитями привязывать экономику обширной части капиталистического мира к экономике Англии.

Ресурсы Британских островов – лишь часть общего экономического потенциала Англии и значительной частью экономических ресурсов этих стран английские монополии продолжают распоряжаться.

В обстановке распада Британской империи происходит перестройка всей структуры английского империализма: его индустриальной базы, финансово-банковской системы, стратегии и политики.

«Проявляя свою обычную гибкость, английская буржуазия в обстановке решительной, последовательной и настойчивой борьбы народов Азии и Африки за свою свободу и независимость пытается выйти из под удара, заменяя старые обветшалые формы колониализма новыми – «неоколониализмом», более отвечающим требованиям момента.»

В то же время сферы влияния Англии становятся объектом экономической и военно-стратегической экспансии других империалистических государств.

Миф об «исторической неизбежности» вступления Англии в «Общий рынок»

За последние годы в экономике и политике капитализма всё более важную роль играют процессы империалистической «интеграции», нашедшей наиболее полное воплощение в деятельности Европейского Экономического Сообщества. Создание ЕЭС свидетельствовало об изменении соотношения сил континентальной Западной Европы. Намерения правящих кругов Англии включить свою страну в «Общий рынок» было одним из наиболее ярких проявлений падения роли Англии в мировой капиталистической системе, распада Британской империи. «Стремление английского правительства присоединиться к Общему рынку может привести к разрыву старых экономических и торговых связей со странами Содружества.» 28 Включение этой страны в ЕЭС способствовало бы дальнейшему развитию центробежных сил в Содружестве. Процессы «интеграции» в Западной Европе не ограничиваются рамками «Общего рынка». Интернационализация хозяйственных связей при капитализме выступает в различной форме. Вопрос об участии в ЕЭС и ЕАСТ стал одним из центральных во всей экономической политике и внутриполитической борьбе в Англии.

Традиционные экономические связи Англии со странами Содружества, сохранение таких экономических рычагов, как имперская преференциальная система и стерлинговая зона, при помощи которых Англия в течение многих лет осуществляет своё господство в имперских странах, длительное время определяли колебания Англии в отношении её участия в «Общем рынке». «Преимущественно европейское направление английских экономических связей, в случае присоединения Англии к Общему рынку, подорвёт в корне то многовековое разделение труда, на котором покоится Содружество наций.»

Распад Британской колониальной империи явился одной из важнейших причин европейской переориентации Англии. В то же время создание «Общего рынка» способствует ослаблению позиций английского империализма в Содружества. Участие Англии в ЕЭС приведет не к усилению, а к дальнейшему подрыву имперских связей. Конечно, нельзя считать, что, вступая в «Общий рынок», Англия автоматически теряет Содружество, однако, несомненно, что предпочтение Европе усилит проникновение монополий других империалистических стран в Содружество в ущерб Англии.

Однако, несмотря на падение роли стран Содружества в английском внешнеторговом обороте, торговля с этими странами имеет огромное значение для Англии. Содружество представляет собой своего рода «общий рынок имперских стран»; значительная часть торговли между ними осуществляется на условиях, отличных от их торговли с «третьим миром». Получение дешёвого сырья и продовольствия из стран Содружества способствует повышению конкурентоспособности английских монополий на внешних рынках. Существенная часть английского экспорта, в частности в ЕЭС помимо реэкспорта – это переработанная, облагороженная в Англии продукция периферийных стран Содружества. Участие Англии в «Общем рынке» не только не усилит её позиции в Содружестве, но, наоборот, ослабит их в Европе.

Таким образом, неучастие в «Общем рынке», а ликвидации различного рода замкнутых экономических группировок и развитее взаимовыгодной торговли со всеми странами мира, независимо от их политического или социального строя, откроют перед Англией действительные перспективы роста её внешней торговли, что может служить важным фактором улучшения экономического положения страны, а также её позиций на внешних рынках.

Для того чтобы лучше понять, что такое содружество, необходимо ненадолго вернуться к истории. Название «содружество» было придумано для того, чтобы обозначить новое положение, которое заняли в империи так называемые переселённые колонии, т.е. английские владения, заселённые в большинстве выходцами из Европы. Завоевав автономию, они отказались именоваться колониями и приняли более благозвучное название – доминион.

К концу 30-х годов доминионы представляли собой уже вполне независимые суверенные государства, объединённые лишь общим подданством – английский король, символ единства стран содружества, одновременно является королём и в доминионах. «На языке конституции таким единственным объединяющим фактором, имеющий силу для всех различных частей империи, является «корона». … Однако «корона» - это конституционный символ, а не исполнительный орган власти.» В сущности это была всего лишь юридическая фикция – ни король, ни английский парламент не имели никаких прав контроля или вмешательства в дела доминионов. «… «Корона» не является исполнительной властью в каком-либо доминионе старом или новом, в отношении доминионов «корона» представляет собой «главу содружества» не более». Сохранение этих связей обещало национальной буржуазии этих стран определённые выгоды: продукты сырья и продовольствие доминионов находили обширный рынок в Англии, а оттавские соглашения закрепляли за ними этот рынок, в Англии доминионы получали займы на льготных условиях, под более низкий процент, чем в других странах. Кроме того, поддержка могучего английского флота служила для молодых наций мощным щитом и гарантией против всякого посягательства на их суверенитет.

После второй мировой войны английское политическое господство в ряде стран Азии и Африки пришло к концу, перед новыми государствами, возникшими на месте колоний, встал вопрос о форме государственного существования и об отношении к Содружеству и Англии. Имущие классы, выступающие выразителями национальных интересов этих стран исходили из своего понимания тех преимуществ и выгод, которое обещало им сохранение связей с Англией и Содружеством. Кроме того новые государства, рассматривая перспективу участия в Содружества, имели перед собой уже готовую модель межгосударственных отношений, которая была выработана старыми доминионами и Англией.

В результате подавляющее большинство новых государств приняли решение остаться в составе содружества.

В тоже время было установлено, что каждый член содружества отныне сам устанавливает титул, который носит английская королева, в качестве верховного владыки данного государства.

Между Англией и доминионами преобразовалась система официальных отношений. В июле 1947 года Министерство по делам доминионов должно было преобразоваться в Министерство по делам Содружества. В марте 1964 года специальный комитет, созданный для изучения структуры английских представительств за границей, вынес рекомендацию слить воедино заграничный персонал министерства по делам содружества и министерства иностранных дел – доминионы фактически приравнивались к иностранным державам.

Несомненно, в результате внутреннего развития Содружество сильно изменилось. Все его участники совершенно равноправны и независимы, никто из них не может навязать другим свою волю. Периодически созываемые совещания премьер-министров не принимают обязательных решений, а лишь согласовывают взгляды. Участники Содружества не имеют общей политики и в ряде случаев могут конфликтовать между собой.

Когда рушатся империи, их валюты падают первыми. Еще очевиднее является рост задолженности империи на стадии упадка, потому что в большинстве случаев их физическая экспансия финансируется в долг.

В каждом случае мы представили некоторые полезные статистические данные, чтобы продемонстрировать эту драму. Каждый случай имеет свои особенности, но общее заключается в том, что валюты каждой из этих падающих империй резко теряли в цене. Позвольте мне пройти через каждый из этих случаев, начиная с римлян (График 1)

Первый график показывает содержание серебра в римских монетах от 50 н.э. до 268 н.э. Но римская империя существовала с 400 до н.э. до 400 н.э. Ее история является историей физической экспансии, подобно истории почти всех империй. Ее расширение проводилось с помощью армии, в которую входили граждане Рима, оплачиваемые серебряной монетой, землями и рабами с оккупированных территорий. Если серебра в сокровищнице было не достаточно, чтобы вести войну, в монеты добавлялись другие металлы, чтобы отчеканить больше денег. Это означает, что власти обесценивали свою валюту, которая предрекала падение империи. Это был предел экспансии. Империя становилась чрезмерно растянута, у нее заканчивались серебряные деньги, и постепенно она пала под ударами полчищ варваров.

Франция

Второй случай — Франция во времена династии Бурбонов, правившей Францией с 1589 года до своего падения во французской революции в 1792 году. График 2 показывает стоимость французской валюты по отношению к британской с 1600 до 1800 года, когда она стала абсолютно бесполезной. Короли Франции вели постоянные зарубежные войны в Африке и Америке, и, конечно, финансировали эти войны в кредит. Так называемая Семилетняя война (1756-1763) оказались весьма дорогостоящей для Франции. Итоги этой войны, в горькой борьбе с Великобританией за их американские колонии, были в том, что Франция потеряла почти все значительные плацдармы в Северной и Южной Америке и свой военно-морской флот тоже. Великобритания превратилась в доминирующую державу в мире. Земли в колониях и потенциальные налоговые поступления оттуда французскому государству пропали, но долги и расходы на проценты остались. В 1781 году стоимость процентов в виде процентной доли от налоговых поступлений составила 24%. К 1790 году она возросла до ошеломляющих 95% от общего объема налоговых поступлений! Налоги платились только так называемым третьим сословием (крестьяне, рабочие люди и буржуазия, т.е. масса населения), но не в церковью или дворянами. Неудивительно, что грянула французская революция. Знать была повешена на фонарных столбах в Париже, церкви потеряли все свое имущество, а король был обезглавлен на гильотине.

Великобритания

Британия только выглядела победителем, но наполеоновские войны с 1805 года до Ватерлоо в 1815 году и потеря американских колоний (эти грубые ребята не захотели платить налоги для короля Георга, чтобы финансировать его войны за завоевание и грабежи других народов и земель) привели к тому, что задолженность правительства Его Величества взлетела до небес (График 3). Но оптимальный способ его финансирования с вечными консолями и аннуитетами Банка Англии (который был основан в 1694 году королем Вильгельмом III и его деловыми друзьями из Амстердама на частной основе) уберег правительство от банкротства. Тем не менее Банк Англии был вынужден прекратить обмен бумаг на золото. Их большое счастье заключалось в том, что в Англии началась промышленная революция паровых двигателей, которая принесла беспрецедентный экономический рост и позволила снизить задолженность в относительном выражении.

Франция после Ватерлоо была разгромлена, и никакого другого врага или соперника для глобальной гегемонии не было видно. 19 век был временем, когда британский высший класс тратил все награбленное и вывезенное из своих колоний. Они приезжали в Швейцарию и забирались в горы (британский альпинист Маттерхорн стал первым здесь). Они первыми стали ездить в Сан-Мориц на зимние каникулы, а также во многие другие места. Они воспринимались как джентльмены, поскольку заработать так много денег тогда можно было лишь тяжелым и серьезным трудом.

Но Франция и вообще Континент оставались потенциальным врагом. Когда Бисмарк начал войну против Франции в 1871 году, в Лондоне сочли это хорошей новостью, так как ослабление Франции шло только на пользу Британии. Но поражение Франции дало рождение не только новой объединенной Германии под рукой Бисмарка и Пруссии, но и новой экономической державы в ее лице.

Великобритания, где первый цикл Кондратьева начался с парового двигателя, впала в тяжелую депрессию в 1873 году. Но Германия начала новый цикл Кондратьева с дизельного, бензинового и электрического двигателя (учредителями являются немцы: Мессер, Дизель, Отто и Сименс). Вскоре Германия производила больше стали, чем Англия. Новый источник энергии — нефть — сделала немецкие военные корабли быстрее, чем на английские, что вызывало большое беспокойство в Лондоне. «Дойче Банк» и Георг фон Сименс начали строительство Багдадской железной дороги, которая шла из Берлина через Австрийскую империю, Сербию и Османскую империю к нефтяным месторождениям Киркука, к северу от Багдада. Нефть была на тот момент была обнаружена только в Баку (Россия) Киркуке и в Пенсильвании (США). Новая немецкая железная дорога в Багдад оказалась вне досягаемости британских военно-морских сил и вне контролируемых ими водных путей. Колокольчик тревоги зазвенел в Уайтхолле.

Когда к власти в 1888 году пришел молодой немецкий кайзер Вильгельм II, он начал отстаивать свою собственную роль во внешней политике в прямом противоречии принципам Железного Канцлера Бисмарка, который тщательно пестовал систему альянсов вокруг Германии в целях обеспечения ей мира и экономической свободы. В 1890 году Бисмарк был отстранен Кайзером Вильгельмом, так как Вильгельм хотел колоний и империи, как у всех его родственников, которые были монархами Англии, Франции и Испании. С уходом Бисмарка британцы решились на войну, в которой континентальные державы должны были сокрушить друг друга. Великобритания просчитала, что она может легко уничтожить качающуюся Османскую империю, с тем чтобы получить под контроль Месопотамию с Киркуком и его нефтью, сломать новую немецкую нефтяную линию в Багдад и самим занять Месопотамию и богатый нефтью Ближний Восток, включая Персидский Залив. Этот план стал известен в истории как Первая Мировая война. Он сработал не совсем так, как надеялись в Лондоне.

Вместо завершения, как ожидалось, в течение нескольких недель война стала огромным и дорогостоящим событием, продолжавшемся более четырех лет, унесла миллионы жизней и и распространилась по всему миру. Учреждение центрального банка Федеральной резервной системы США было частью подготовки к войне, поскольку он был идеальным финансовым резервом для Казначейства Великобритании. Основные лица, участвующие в нем, были Ротшильд из Лондона вместе с Варбургом и Дж.П. Морганом из Нью-Йорка. Без ФРС шансы Великобритании профинансировать великую войну были бы значительно меньше.

Каким образом американская финансовая помощь работала? Когда британское правительство покупало военные товары в США и расплачивалось в британских фунтах,американский производитель (Винчестер или кто-либо другой) продавал эти фунты ФРС, которая не обменивала их на золото из Банка Англии, а хранила в качестве резервной валюты. Денежная масса в обращении в США в то время выросла примерно на 45%. Таким образом, война была частично оплачена за счет среднего американца через высокие темпы инфляции.

Новый закон о создании Федеральной резервной системы всего за несколько месяцев до начала войны был протолкнут через почти пустой Конгресс 23 декабря 1913 года. Это был де-факто переворот банкиров. В апреле 1914 года британский король Георг V вместе со своим министром иностранных дел Эдвардом Греем посетил президента Франции Пуанкаре. Посол России Извольский присоединился к конференции. В конце июня наследник австро-венгерской империи принц Австрии, Франсис Фердинанд получил огнестрельное ранение в Сараево. Это событие запустило войну с объявлением Австрией войны против Сербии, которая, в свою очередь, втянула против Австрии Россию и дернула все запутанную паутину взаимных оборонных договоров по всей Европе. К августу 1914 Россия, Австрия, Германия, Франция и Великобритания, все воевали. В 1917 году британская армия вошла в Багдад, используя отравляющие газы, и захватила нефтяные месторождения. Османская империя рухнула, а континентальные европейские державы сокрушили друг друга.

Британцы получили то, что хотели, но за огромную цену. Государственный долг вырос с 20% ВНП в 1914 году до 190% в 1920 году (график 3) или с 0,7£ млрд до 7,8 £ млрд. Только Вторая мировая война дала британцам передышку. Общие человеческие потери на войне составили беспрецедентные 55 миллионов погибших. Фунт определил путь империи: вниз (график 4). Кроме нескольких каменистых островов, у империи больше ничего не осталось. По отношению к швейцарскому франку, фунт потерял до сегодняшнего дня более чем 90% своей стоимости, а в реальном выражении даже больше.

График 4 (прим.ред. - к сожалению, график отсутствует в оригинале статьи )

Репарации, потребованные победителями от Германии, прошли через Италию, Францию и Англию и вернулись Дж.П. Моргану в Нью-Йорк, основному кредитору этих стран-союзниц. Конечно, Германия могла бы не платить, но она заложила основу для следующей Второй мировой войны и рост и последующее падение следующей державы — США.

Готовится вторая часть этой статьи, относящаяся к периоду с падение Британской империи до настоящего времени. Она включает в себя анализ текущего валютного кризиса . (прим.ред. - вторая часть статьи так и не вышла, хотя прошло уже два года ).

Я хотел бы выразить мою признательность за политические идеи Уильяму Энгдалю, автору книги "Столетие войны: англо-американская нефтяная политика и Новый Мировой Порядок" .

Рольф Неф является независимым банковским управляющим в Цюрихе, Швейцария. Он является выпускником университета Цюриха в области экономики, с более чем 25-летним опытом работы на финансовых рынках. Он управляет Tell Gold & Silber Fonds, регулируемым хедж-фондом, согласно закону Лихтенштейна. Его е-майл [email protected]

Перевод специально для сайта "Война и Мир"..

БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ (British Empire) – крупнейшая империя в истории человечества, в период между Первой и Второй мировыми войнами занимала до четверти всей земной суши.

Состав империи, управлявшейся из метрополии – Великобритании – был сложным. В нее входили доминионы, колонии, протектораты и подмандатные (после первой мировой войны) территории.

Доминионы – страны с большим числом выходцев из Европы, добившиеся сравнительно широких прав самоуправления. Северная Америка, а позднее Австралия и Новая Зеландия были главными направлениями эмиграции из Великобритании. Ряд североамериканских владений во второй пол. 18 в. провозгласили независимость и образовали США , а в 19 в. Канада , Австралия и Новая Зеландия постепенно добивались расширения самоуправления. На имперской конференции 1926 было решено называть их не колониями, а доминионами со статусом самоуправления, хотя фактически эти права Канада получила в 1867, Австралийский Союз в 1901, Новая Зеландия в 1907, Южно-Африканский Союз в 1919, Ньюфаундленд в 1917 (в 1949 вошел в состав Канады), Ирландия (без северной части – Ольстера, оставшейся в составе Великобритании) добилась подобных прав в 1921.

В колониях – их было ок. 50 – жило подавляющее большинство населения Британской империи. Среди них, наряду со сравнительно небольшими (как, например, острова Вест-Индии), были и такие крупные как о-в Цейлон. Каждая колония управлялась генерал-губернатором, которого назначало Мин-во по делам колоний. Губернатор назначал законодательный совет из старших чиновников и представителей местного населения. Крупнейшее колониальное владение – Индия – официально вошла в состав Британской империи в 1858 (до этого в течение полутора столетий она управлялась Британской Ост-Индской компанией). С 1876 британский монарх (тогда – королева Виктория) стал именоваться и императором Индии, а генерал-губернатор Индии – вице-королем. Жалованье вице-короля в начале 20 в. в несколько раз превышало оклад премьер-министра Великобритании.

Характер управления протекторатами и их степень зависимости от Лондона были различными. Различна и степень допускавшейся Лондоном самостоятельности местной феодальной или племенной верхушки. Система, при которой этой верхушке предоставлялась значительная роль, называлась косвенным управлением – в отличие от прямого управления, осуществлявшегося назначаемыми чиновниками.

Подмандатные территории – бывшие части Германской и Османской империй – после первой мировой войны переданы Лигой Наций под управление Великобритании на основе т.н. мандата.

Английские завоевания начались в 13 в. с вторжения в Ирландию, а создание заморских владений – с 1583, захвата Ньюфаундленда, который стал первой опорной базой Великобритании для завоеваний в Новом Свете. Путь к британской колонизации Америки был открыт разгромом огромного испанского флота – Непобедимой Армады в 1588, ослаблением морского могущества Испании, а затем и Португалии, и превращением Англии в мощную морскую державу. В 1607 основана первая английская колония в Северной Америке (Вирджиния) и заложен первый английский поселок на американском континенте – Джеймстаун. В 17 в. английские колонии возникли в ряде районов вост. побережья Сев. Америки; Новый Амстердам, отвоеванный у голландцев, был переименовал в Нью-Йорк.

Почти одновременно началось и проникновение в Индию. В 1600 группа лондонских купцов основала Ост-Индскую компанию. К 1640 она создала сеть своих факторий не только в Индии, но и в Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке. В 1690 компания начала строить город Калькутта. Одним из результатов ввоза английских промышленных товаров стало разорение ряда местных культурных промыслов.

Первый кризис Британская империя испытала, потеряв 13 своих колоний в результате войны британских поселенцев Северной Америки за независимость (1775–1783). Однако после признания независимости США (1783) десятки тысяч колонистов перебрались в Канаду, и там укрепилось британское присутствие.

Вскоре активизировалось английское проникновение в береговые области Новой Зеландии и Австралии и на острова Тихого океана. В 1788 в Австралии возникло первое английск. поселение – Порт-Джексон (будущий Сидней). Венский конгресс 1814–1815, подводя итог наполеоновским войнам, закрепил за Великобританией Капскую колонию (Южн. Африка), Мальту, Цейлон и др. территории, захваченные в кон. 18 – нач. 19 вв. К серед. 19 в. в основном завершилось завоевание Индии, проводилась колонизация Австралии, в 1840 английск. колониалисты появились в Новой Зеландии. В 1819 был основан порт Сингапур. В серед. 19 в. Китаю были навязаны неравноправные договоры, ряд китайских портов открыт для английск. торговли, Великобритания захватила о.Сянган (Гонконг).

В период «колониального раздела мира» (последняя четверть 19 в.) Великобритания захватила Кипр, установила контроль над Египтом и Суэцким каналом , завершила завоевание Бирмы, установила фактич. протекторат над Афганистаном, завоевала обширные территории в Тропической и Южной Африке: Нигерия, Золотой Берег (ныне – Гана), Сьерра-Леоне, Южн. и Сев. Родезия (Зимбабве и Замбия), Бечуаналенд (Ботсвана), Басутоленд (Лесото), Свазиленд, Уганда, Кения. После кровопролитной англо-бурской войны (1899–1902) захватила бурские республики Трансвааль (офиц. название – Южно-Африканская Республика) и Оранжевое Свободное государство и объединив их со своими колониями – Капской и Наталем, создала Южно-Африканский Союз (1910).

Все новые и новые завоевания и гигантское расширение империи стало возможным не только благодаря военной и военно-морской мощи и не только благодаря умелой дипломатии, но и из-за широко распространившейся в Великобритании уверенности в благотворности британского влияния для народов других стран. Идея британского мессианства пустила глубокие корни – и не только в сознании правящих слоев населения. Имена тех, кто распространял британское влияние, от «пионеров» – миссионеров, путешественников, отходников, торговцев, – до таких «строителей империй» как Сесил Родс , окружались ореолом почтения и романтики. Огромную популярность приобретали и те, кто, как например, Редьярд Киплинг , опоэтизировал колониальную политику.

В результате массовой эмиграции в 19 в. из Великобритании в Канаду, Новую Зеландию, Австралию и Южно-Африканский Союз, в этих странах создавалось многомиллионное «белое», в основном англоговорящее население, и роль этих стран в мировой экономике и политике становилась все более значительной. Их самостоятельность во внутренней и внешней политике укрепилась решениями Имперской конференции (1926) и Вестминстерским статутом (1931), согласно которому объединение метрополии и доминионов было названо «Британским Содружеством Наций». Их экономические связи закреплялись созданием в 1931 стерлинговых блоков и Оттавскими соглашениями (1932) об имперских преференциях.

В итоге первой мировой войны, которая велась и из-за стремления европейских держав к переделу колониальных владений, Великобритания получила мандат Лиги Наций на управление частями распавшихся Германской и Османской империй (Палестина, Иран, Трансиордания, Танганьика, часть Камеруна и часть Того). Южно-Африканский Союз получил мандат на управление Юго-Западной Африкой (ныне – Намибия), Австралия – на часть Новой Гвинеи и прилегающие острова Океании, Новая Зеландия – на острова Зап. Самоа.

Антиколониальная война, усилившаяся в различных частях Британской империи во время Первой мировой войны и особенно после ее окончания, заставила Великобританию в 1919 признать независимость Афганистана. В 1922 признана независимость Египта, в 1930 прекращен англ. мандат на управление Ираком, хотя обе страны остались в сфере британского господства.

Очевидный распад Британской империи наступил после Второй мировой войны. И хотя Черчилль провозгласил, что он не для того стал премьер-министром Британской империи, чтобы председательствовать при ее ликвидации, ему все же, во всяком случае во время его второго премьерства, пришлось оказаться в этой роли. В первые послевоенные годы предпринималось немало попыток сохранить Британскую империю как путем маневрирования, так и колониальными войнами (в Малайе, Кении и др. странах), но все они потерпели крах. В 1947 Великобритания была вынуждена предоставить независимость самому большому колониальному владению: Индии. При этом страна была разделена по региональному признаку на две части: Индия и Пакистан. Независимость провозгласили Трансиордания (1946), Бирма и Цейлон (1948). В 1947 Ген. Ассамблея ООН приняла решение о прекращении брит. мандата на Палестину и создании на ее территории двух государств: еврейского и арабского. В 1956 провозглашена независимость Судана, в 1957 – Малайи. Первой из британских владений в Тропической Африке стал (1957) независимым государством Золотой Берег, приняв название Гана. В 1960 британский премьер-министр Г.Макмиллан в речи в Кейптауне в сущности признал неизбежность дальнейших антиколониальных свершений, назвав это «ветром перемен».

1960 вошел в историю как «Год Африки»: 17 африканских стран провозгласили свою независимость, среди них крупнейшие британские владение – Нигерия – и британский Сомалиленд, который, объединившись с частью Сомали, находившейся под управлением Италии, создал Республику Сомали. Затем, перечисляя лишь важнейшие вехи: 1961 – Сьерра-Леоне, Кувейт, Танганьика, 1962 – Ямайка, Тринидад и Тобаго, Уганда; 1963 – Занзибар (в 1964, объединившись с Танганьикой, образовал Республику Танзания), Кения, 1964 – Ньясаленд (стал Республикой Малави), Северная Родезия (стала Республикой Замбия), Мальта; 1965 – Гамбия, Мальдивы; 1966 – Брит. Гвиана (стала Республикой Гайана), Басутоленд (Лесото), Барбадос; 1967 – Аден (Йемен); 1968 – Маврикий, Свазиленд; 1970 – Тонга, 1970 – Фиджи; 1980 – Южная Родезия (Зимбабве); 1990 – Намибия; 1997 – Гонконг стал частью Китая. В 1960 Южно-Африканский Союз провозгласил себя Южно-Африканской Республикой и затем вышел из Содружества, но после ликвидации режима апартеида (апартхейда) и перехода власти к черному большинству (1994) был снова принят в его состав.

К концу прошлого века само Содружество также претерпело коренные изменения. После провозглашения независимости Индией, Пакистаном и Цейлоном (с 1972 – Шри-Ланка) и их вхождения в Содружество (1948) оно стало объединением не только метрополии и «старых» доминионов, а всех государств, возникавших в пределах Британской империи. Из названия Британское Содружество Наций было изъято «британское», а в дальнейшем стало принято называть просто: «Содружество». Отношения между членами Содружества также претерпевали множество перемен, вплоть до военных столкновений (крупнейшие – между Индией и Пакистаном). Однако экономические, культурные (и языковые) связи, возникавшие в течение многих поколений существования Британской империи, удерживали подавляющее большинство этих стран от выхода из Содружества. В нач. 21 в. оно насчитывало 54 члена: 3 – в Европе, 13 – в Америке, 8 – в Азии, 19 – в Африке. В Содружество был принят Мозамбик, который никогда не входил в Британскую империю.

Население стран Содружества превышает 2 млрд. человек. Важным наследием Британской империи является распространение английского языка как в странах, которые входили в эту империю, так и за ее пределами.

Отношения между Британской и Российской империями всегда складывались сложно, зачастую весьма недружелюбно. Противоречия между двумя крупнейшими империями привели в середине 19 в. к Крымской войне , затем к резкому обострению в борьбе за влияние в Центральной Азии. Великобритания не позволила России воспользоваться плодами ее победы над Османской империей в войне 1877–1878. Великобритания поддерживала Японию в русско-японской войне 1904–1905. В свою очередь, Россия всячески симпатизировала южноафриканским бурским республикам в их войне против Великобритании в 1899–1902.

Конец открытому соперничеству наступил в 1907, когда перед лицом усиления военной мощи Германии Россия присоединилась к Сердечному Согласию (Антанте) Великобритании и Франции. В Первой мировой войне Российская и Британская империи сражались вместе против Тройственного Союза Германской, Австро-Венгерской и Османской империй.

После Октябрьского переворота в России ее отношения с Британской империей обострились снова ( (1917)). Для большевистской партии Великобритания была главной зачинательницей в истории капиталистической системы, носительницей идей «гнилого буржуазного либерализма» и душительницей народов колониальных и зависимых стран. Для правящих кругов и значительной части общественного мнения Великобритании Советский Союз, утверждая свои амбиции, был рассадником идей свержения власти колониальных метрополий по всему миру самыми различными методами, вплоть до терроризма.

Даже во время Второй мировой войны, когда СССР и Британская империя были союзниками, членами антигитлеровской коалиции , взаимное недоверие и подозрительность отнюдь не исчезли. С началом холодной войны взаимные обвинения стали неотъемлемой чертой взаимоотношений. В период распада Британской империи советская политика была направлена на поддержку сил, способствовавших ее распаду.

На русской дореволюционной литературе (в том числе и исторической) о Британской империи долгое время отражалось соперничество и противоречия двух крупнейших империй – Российской и Британской. В советской литературе внимание заострялось на британских антисоветских действиях, на антиколониальных движениях, кризисных явлениях в Британской империи и свидетельствах ее распада.

Имперский синдром в сознании многих британцев (как и жителей других бывших метрополий) вряд ли можно считать вполне выветрившимся. Однако следует признать, что в британской исторической науке в годы распада Британской империи шел постепенный отход от традиционных колониалистских взглядов и поиски взаимопонимания и сотрудничества с нарождающейся исторической наукой стран, провозгласивших свою независимость. Рубеж 20 и 21 вв. ознаменовался подготовкой и выходом ряда фундаментальных исследований по истории Британской империи, в том числе – по проблемам взаимодействия культур народов империи, по различным аспектам деколонизации и по трансформации империи в Содружество. В 1998–1999 вышла пятитомная Оксфордская история Британской империи. М., 1991
Трухановский В.Г. Бенджамин Дизраэли или история одной невероятной карьеры . М., 1993
Остапенко Г.С. Британские консерваторы и деколонизация . М., 1995
Porter B. The Lions Share. A Short History of British Imperialism 1850–1995 . Harlow, Essex, 1996
Давидсон А.Б. Сесил Родс – строитель империи . М.– Смоленск, 1998
Oxford History of the British Empire . Vols. 1–5. Oxford, New York, 1998–1999
Хобсбаум Э. Век империи . М., 1999
Empire and others: British Encounters with Indigenous people . Ed. by M.Daunton and R.Halpern. London, 1999
Boyce D.G. Decolonisation and the British Empire 1775–1997 . London, 1999
The Commonwealth in the 21st Century. Ed. by G. Mills and J Stremlau . Pretoria, 1999
Cultures of Empire. Colonizers in Britain and the Empire in the Nineteenth and Twentieth Century . A Reader. Ed. by C. Hall. New York, 2000
Lloyd T. Empire. The History of the British Empire . London and New York, 2001
Royal Historical Society. Bibliography of Imperial, Colonial and Commonwealth History since 1600 . Ed. by A. Porter. London, 2002
Heinlein F. British Government Policy and Decolonisation 1945–1963 . Scrutinising the Official Mind. London, 2002
Butler L.J. Britain and Empire. Adjusting to a Post-Imperial World . London, New York, 2002
Черчилль У. Мировой кризис. Автобиография. Речи . М., 2003
Бедарида Ф. Черчилль . М., 2003
James L. The Rise and Fall of the British Empire . London, 2004

«Это конец Британской империи»

Сингапур и Бирма

Пропитанное кровью разделение Индии разрушило надежды на то, что британцы действительно смогут усилить свою империю на Востоке, отпустив страну на свободу. Уэйвелл и другие заявляли, что «Британия не потеряет престиж и мощь, но даже сможет его повысить, передав Индию индусам».

Идея заключалась в том, что партнерство сменит опеку. Станет проводиться сотрудничество в вопросах торговли, финансов и обороны. Оба новых доминиона будет верны короне.

Но ничего из этого не произошло. Раздел привел к отторжению Пакистана и Индии от Великобритании и усилил вражду между двумя новыми государствами. Неру сделал Индию республикой, и она оставалась в Содружестве только потому, что эта организация, призрак империи, могла по желанию менять форму.

Лорд Саймон (в прошлом - сэр Джон) плакался Уинстону Черчиллю в 1949 г., что Неру и Криппс в конце концов выиграли. Неру получил преимущества без ответственности, чем позволил Криппсу воплотить свои честолюбивые стремления в жизнь - «развалить Британскую империю».

Исламская Республика Пакистан развалилась на две (восточное крыло стало Бангладеш). Их правительства установили связи с другими мусульманскими странами. По мере развития экономики Индии, коммерческие связи нарушались вместе с сентиментальными. Неру сохранял нейтралитет своей страны во время «холодной войны», но казался более враждебным капиталистическому, а не коммунистическому империализму. Важнее всего то, что после раздела индийской армии между Индией и Пакистаном, полуостров более никогда не мог стать английской казармой в восточных морях. Как сказал фельдмаршал лорд Аленбрук, когда правление прекратило существование, «замковый камень арки обороны нашего Содружества был потерян, а наша имперская защита рухнула».

Земля содрогнулась. Соседние колониальные здания в Малайе, Бирме и на Цейлоне больше не были безопасными и надежными. В отличие от Римской империи, которая сохранялась на востоке на протяжении тысячи лет после того, как исчезла на западе,

Британская империя в Азии рушилась быстро. Ее скорый крах, который в равной степени стал результатом как войны, так и обветшалости, начался с падения Сингапура. Это событие сравнимо с разграблением Рима Аларихом, королем вестготов.

Сингапур, что означает Город Льва, являлся символом силы. Это была изумрудная подвеска на оконечности полуострова Малакка. Сэр Стэмфорд Раффлс приобрел его из-за стратегического положения. Размер Сингапура примерно соответствует размеру острова Уайт или острова Марта-Уэйнярд. Его защищает Малаккский пролив, основной путь из Индийского океана в Южно-Китайское море. К периоду между двумя мировыми войнами Сингапур стал пятым по величине портом в мире. Его деловое сообщество насчитывало свыше полумиллиона человек. Китайцы, чьи женщины продолжали носить халаты чонсам, а мужчины быстро приняли западную одежду, количественно превышали местных малайцев в саронгах, баджу (блузах) и шапочках-куфи. Пропорция была примерно три к одному. Но город, в котором к небу взмывало множество шпилей, куполов, минаретов и башен, доминирующий на южном берегу, был населен и фактически кишел представителями чужеродных национальностей. Индусы, цейлонцы, яванцы, японцы, армяне, персы, евреи и арабы заполняли улицы какофонией акцентов и множеством цветов. Босоногие кули носили синие хлопчатобумажные пижамы и конические соломенные шляпы. Они толкали повозки под бамбуковыми шестами, увешанными выстиранным бельем. Между велосипедов и повозок с впряженными волами на Орхид-роуд по пути к азиатским рынкам, которые пахли кальмарами и чесноком. Сикхи в тюрбанах сидели и желтых такси марки «Форд» и петляли в них между зеленых трамвайчиков по Серангун-роуд. На мостовых блестели малиновые пятна от сока плодов бетельной пальмы. Сикхи стремились к индийским базарам, где пахло кориандром, тмином и куркумой.

В трущобах царили нищета, плохое питание и болезни. Голодные дети в рванье рыскали по канавам в поисках капустных листьев и рыбьих голов. Британские чиновники во фраках ездили на «Бьюиках» от стоящих в сельской местности бунгало, окруженных жасмином, к гостинице «Раффлс» с кремовыми стенами и красной крышей. Она стояла среди пальм недалеко от кромки воды, «подобно торту, покрытому сахарной глазурью». Здесь их приветствовал метрдотель «с манерами великого герцога». Тут они ужинали и танцевали среди крутящихся вентиляторов и шуршащих папоротников. Тут они повторяли: «Эй, бой! Виски со льдом!»

Европейские «туанс бесар» (большие боссы) были уверены в себе и носили на себе эту уверенность, словно кирасу. У них имелись для того основания. В Сингапуре они владели «непробиваемой и неприступной крепостью», как повторяли газеты. То была самая крупная военно-морская база в южном полушарии. Они были хозяевами «Гибралтара Востока, ворот на Восток, бастиона британской мощи».

После окончания альянса с Японией в 1922 г. правительства в Лондоне потратили свыше 60 миллионов фунтов стерлингов на укрепление Сингапура. По общему признанию, деньги поступали крохами. Это происходило из-за послевоенного разоружения, довоенной Великой депрессии и того, что секретарь кабинета министров Морис Хэнки назвал «оргией экстравагантности в социальных реформах», которая происходила в период между двумя мировыми войнами. Хэнки утверждал то, что станет привычной мудростью: потеря Сингапура будет «катастрофой первой величины. После этого мы вполне можем потерять Индию, а в Австралии и Новой Зеландии перестанут в нас верить».

Генерал Смэтц предупреждал Министерство по делам доминионов в 1934 г., что если Британия утратит главенство на Востоке, уступив его Японии, то «пойдет по пути, которым пошла Римская империя».

Но к 1939 г. казалось, что огромная военно-морская база, построенная на северо-восточной стороне острова, выходящая на Джохорский пролив и обеспечивающая двадцать две квадратные мили глубоководных якорных стоянок, способна противодействовать местному превосходству японского флота.

Для ее строительства пришлось изменить русло крупной реки. Вырубили густой мангровый лес. Миллионы тонн земли переместили, выложили тридцать четыре мили бетонного покрытия, в зловонное болото вбили железные столбы - требовалось добраться до скального основания на глубине 100 футов. Внутри базы, которую окружили высокими стенами, железными воротами и колючей проволокой, находились казармы, офисы, магазины, мастерские, котельные, холодильные установки, столовые, церкви, кинотеатры, яхт-клуб, летное поле и семнадцать футбольных полей. Там имелись огромные печи, плавильные тигели и желоба для расплавленного металла, огромные молоты, токарные станки и гидравлические прессы, массивные подземные топливные цистерны, кран, способный поднять орудийную башню с линкора, плавучий док, достаточно большой, чтобы разместить в нем «Куин Мэри».

Этот арсенал демократии был полон боеприпасов, орудийных стволов, пропеллеров, буксирных тросов, радиоаппаратуры, мешков с песком, аэронавигационного оборудования, стальных амбразур для долговременных огневых сооружений и запасных частей всех сортов.

Примерно тридцать батарей защищали это место. Самыми мощными были 15-дюймовые орудия, которые могли разорвать б клочья самые тяжелые японские военные корабли. В противоположность мифу, эти пушки можно было развернуть так, чтобы они смотрели на сушу. (Хотя их снаряды, которые являлись скорее бронебойными, а не фугасными, оказались бы неэффективны против войск). Но предполагалось, что джунгли Малайи непроходимы.

Почти все ожидали, что атака на Сингапур будет проводиться с моря, а посему ее будет легко отразить. В тринадцатиэтажном здании, известном под названием «Пропаганда-хауз», британские радиовещательные станции способствовали развитию презрения общественности к японцам. Радиостанции подбадривало из метрополии Министерство информации, оно убеждало подчеркивать мощь Сингапура. Если японцы прибудут, то в сампанах и джонках. Их самолеты сделаны из бамбуковых палок и рисовой бумаги. Их солдаты - кривоногие карлики, страдающие миопией, поэтому они неспособны попасть по цели. Если взять все это в целом, что получалось, что японцы всего лишь подражают цивилизации, создав ее фальшивый аналог.

Дальнейшим подтверждением неуязвимости острова стало обязательство британского правительства отправить туда флот в случае начала враждебных действий с Японией. Став Первым лордом Адмиралтейства в 1939 г., Черчилль подчеркивал: Сингапур - это «ступенька лестницы» к Австралии и Новой Зеландии. Он также был осью колеса, на котором все держится между доминионами-антиподами и Индией.

Когда война угрожала охватить весь мир, генерал сэр Джон Дилл, начальник Имперского Генерального штаба, сказал: «Сингапур является самой важной стратегической точкой Британской империи». Поэтому, хотя Черчилль к тому времени отдавал приоритет Ближнему Востоку, он отклонил предложение Адмиралтейства и отправил на Дальний Восток два крупных боевых корабля - «Принца Уэльского» и «Рипалс» в сопровождении четырех эсминцев. Это флотилия, получившая кодовое название «Подразделение "Z"», прибыла в Сингапур 2 декабря 1941 г. Ее задачей было отбить потенциального противника. Она казалась тем, кто смотрел со стороны набережной, «символом абсолютной надежности».

Мощный новый линкор «Принц Уэльский», который пострадал во время операции против «Бисмарка», был известен, как «корабль его величества "Непотопляемый"».

Прибытие «Подразделения "Z"» ободрило главнокомандующего на Дальнем Востоке, главного маршала авиации сэра Роберта Брук-Пофэма, и он объявил, что Япония не знает, куда повернуть голову, и «Тодзио чешет голову».

Однако японский премьер-министр Хидэки Тодзио уже принял фатальное решение. 7 декабря самолеты с авианосцев комбинированного флота адмирала Исороку Ямамото разбомбили Перл-Харбор, а первые части 25-й армии генерала Томоюки Ямашиты высадились на северо-восточном берегу полуострова Малакка. На следующий день лондонская «Таймс» заявила: Великобритания находится в состоянии войны с Японией. Она же опубликовала статью под названием «Сингапур готов».

Гарнизон острова состоял из солдат из многих частей империи. Там были «крепкие британские пехотинцы, шотландские горцы, бронзовые от загара молодые гиганты из Австралии, высокие бородатые сикхи, мусульманские стрелки, только что служившие на северо-западной границе, крепкие маленькие гуркхи, малайцы из Малайского полка». На улицах было полно людей в форме, над головами постоянно гудели самолеты, завывали сирены, сигнализируя об учебных воздушных тревогах. По ночам лучи прожекторов играли на воде. Присутствие Королевского ВМФ подавляло. Все это провозглашало, что Сингапур является «сердцевиной британской мощи на Дальнем Востоке».

Вскоре стало очевидно, что сердцевина-то прогнила. Это частично произошло потому, что британское сообщество в Сингапуре размякло и расслабилось от имперского сибаритства и потакания своим желаниям. Они жили в миру слуг, для второго завтрака требовалась двухчасовая сиеста. Во второй половине дня колонизаторы лениво играли в гольф, крикет или выходили в море на яхте, устраивали коктейли и маскарады. Несмотря на прозвище «Сингалоре» («Грех в изобилии»), город не был так склонен к порокам, как Шанхай. Бордели считались незаконными, кинотеатры оказались гораздо популярнее опиумных притонов. Предпочиталась роскошь, а не распутство. Сингапур был местом «высокого уровня жизни и низких мыслей».

Идея нормирования состояла в том, чтобы подавать дичь в немясные дни. Это был «остров грез», где для женщины казалось совершенно естественным отказаться от помощи в работе на войну, потому что она записалась для участия в теннисном турнире. То был анклав самодовольной инертности, которая суммировалась в малайском термине «тид-апа» («зачем волноваться!»)

Господствующая апатия часто объяснялась очень сильной влажностью. Киплинг говорил, что потеют даже растения, «было слышно, как испускали пот» папоротники. Но Дафф Купер, которого Черчилль отправил в Сингапур министром-резидентом в 1941 г., приписывал подобную нездоровую ситуацию скорее иллюзии, чем лени и апатии. Как он сообщил, «кажется, что гражданское население спит комфортным сном, уверенное, что японцы не посмеют атаковать. Оно приобрело это ощущение ложной безопасности благодаря уводящим в сторону отчетам об их неприступной крепости, которые выдавала расслабившаяся и неэффективная военная разведка».

На самом деле сам Дафф Купер едва ли осознавал грядущий крах, который висел над островом. Его раздражала собственная относительная беспомощность. Он устраивал вечеринки, грубо и неприлично копируя препирающихся лидеров Сингапура. Однако Купер не очень ошибся насчет Брук-Пофэма («Старого горлопана»), которого считал «почти ку-ку, черт побери!»

Предположительно, главный маршал авиации первым выстрелил с самолета (в 1913 г.) Но сейчас он «сильно устал» (согласно дипломатичному выражению генерала Пауэлла) и «был не удел со времени обеда и дальше».

Дафф Купер с таким же пренебрежением относился к губернатору Стрейтс-Сеттльменте сэру Шентону Томасу, который являлся «рупором последнего человека, с которым разговаривал». И снова это был справедливый вердикт. Другие считали, что компанейский Томас, любящий выпить и закусить с друзьями, «сангвиник до грани самодовольства», лучше всего подходит на должность директора подготовительной школы.

Губернатор Томас настаивал, что нужно получить соответствующие указания для проведения подготовительных мер на случай воздушной тревоги, чтобы не вызывать ненужного беспокойства. Поэтому он проследил, чтобы никакие сирены не звучали и не проводилось мер по светомаскировке. Это продолжалось и в ночь на 8 декабря, когда первые японские бомбардировщики ударили по Сингапуру.

Дафф Купер пережил еще одну вражескую бомбардировку через несколько недель - как раз когда собирался лететь домой. Его миссия в Сингапуре получила очень подходящее завершение - Купера отвели в «бомбоубежище, сделанное полностью из стекла».

«Принц Уэльский» и «Рипалс» точно также могли быть сделаны из фарфора, поскольку отправились на перехват японских транспортов без защиты истребителей против пикирующих бомбардировщиков и бомбардировщиков-торпедоносцев. Командующий «Подразделением "Z"» адмирал сэр Том Филипс был тщедушным, сварливым и любящим подраться моряком, которого Уинстон Черчилль прозвал «Воробей». Он имел так мало морского опыта, что другой адмирал, Эндрю Каннингхэм, сказал: Филипс едва ли отличит нос от кормы.

Более того, Филипс придерживался традиционной для военно-морского флота точки зрения (которую разделял и Черчилль) о том, что бронированные левиафаны легко справятся с механическими гарпиями. 10 декабря 1941 г. это мнение стоило ему жизни. Он приказал подать ему его лучшую шляпу, и вместе с ней и своим кораблем отправился на дно. Погибли свыше восьмисот моряков. Японским самолетам не помешали контролируемые радарами «пом-помы», известные, как «чикагские пианино». Они потопили оба больших судна. Их потеря стала самым большим шоком времен войны для Черчилля и наполнила Сингапур «ощущением полной катастрофы».

Это была «катастрофа гигантских пропорций», как писал один английский военнослужащий: «Мы чувствовали себя полностью открытыми для атаки». Моральный дух упал, когда стало ясно, что быстрые и юркие «Мицубиси Зеро» способны превратить в фарш «зверинец» Королевских ВВС из «Буффало» («Буйволов»), «Вайлдбистов» («Антилоп гну») и «Уолрусов» («Моржей»). Эти громоздкие, неповоротливые и устаревшие самолеты, точно названные «летающими гробами», вскоре уступили контроль над малайскими небесами Японии.

Поэтому менее чем через неделю после начала войны на Востоке британцы были вынуждены защищать полуостров силами фактически одного рода войск. Их армия была плохо подготовлена и плохо оснащена для этой цели. В отличие от трех дивизий Ямашиты, которые обучились искусству быстрого маневрирования во время боев с китайцами, защитники имели малый боевой опыт. Многие из зеленых индийских военнослужащих никогда не видели танк, пока не встретились с японскими, которые строились боевым порядком против бронемашин «Роллс-Ройс» времен Первой Мировой войны - настоящих «музейных экспонатов».

У британцев было много другого моторного транспорта, но он заставлял их держаться дорог, которые шли сквозь каучуковые поместья, банановые плантации и пальмовые рощи рядом с горным хребтом, поросшим джунглями. Японцы путешествовали налегке, ездили на велосипедах (а если протыкали шины, то двигались и на ободе колеса), носили парусиновую обувь (она не становилась тяжелой при промокании во время муссонов, как английские сапоги). Так завоеватели постоянно обходили по флангам своих разбросанных по территории противников, которые неорганизованно отступали. Как едко заметил один офицер, руководивший отступлением, его задачей было беспокоиться о бегстве.

Кроме 2-го Аргиллского и Сазерлендского хайлендского полка, которые имели опыт военных действий в дикой местности, британские и имперские подразделения просто не могли остановить наступление. Как сказал один австралийский артиллерист, «в сравнении с японскими ветеранами, мы были младенцами».

Контраст между лидерами тоже оказался заметен. Жестокий Ямашита установил «дисциплину, столь же суровую, как осенний мороз». Он завоевал прозвище «Малайский Тигр». Британский командующий генерал Артур Персиваль никогда так и не смог должным образом взять под контроль своих подчиненных, которые называли его «Сингапурским Кроликом». И в самом деле, его выступающие зубы, покатый подбородок, будто виноватая улыбка, маленькие усы, высокий нервный смех не давали правильного представления о характере. Ведь генерал был и умным, и смелым человеком. Но в отличие от крепкого, грубого и нескладного Ямашиты, который считал, что японцы, ведущие свое происхождение от богов, должны нанести поражение европейцам, ведущим происхождение от обезьян, он был болезненно скромен и удручающе нерешителен. Его призывы к народному сопротивлению скорее приводили в смущение, чем вдохновляли.

Персиваль не являлся яркой личностью, у него не было убежденности и динамизма, поэтому он не смог стимулировать и побуждать к действию Сингапур. Командующий не контролировал упрямых генералов, которые ему подчинялись - например, австралийца Гордона Беннетта. Последний, как говорили, всегда был готов к драке, держался вызывающе и искал повода к ссоре.

Артур Персиваль ничего не сделал со стопками памфлетов о противотанковой обороне, которые нашли нераспечатанными в шкафу у него в штабе - форте Каннинг, прозванном «Замок Неразберихи». Он выступал против подготовки малайцев и китайцев для ведения партизанских операций, поскольку «план, признающий возможность проникновения противника, имел бы ужасающий психологический эффект, отражающийся на восточном разуме». Командующий разделял стандартную британскую точку зрения, считая, что малайцы не обладают никакими «боевыми качествами, необходимыми для ведения войны», а из тамилов не получатся солдаты.

Когда японцы захватили Пинанг и Куала-Лумпур, Персиваль не стал проводить эффективную политику выжженной земли, чтобы лишить их поставок. При разговоре по телефону он даже подвергся унижению - оператор прервал связь, как только закончились три положенные минуты. Вначале командующий отказывался установить фиксированные оборонительные сооружения на северном побережье Сингапура, поскольку это плохо скажется на моральном духе гражданских лиц. Затем он объявил, что это будет сделано, открывая секреты, как гневно выразился Черчилля, словно новообращенный последователь проповедника Бухмана на церемонии «пробуждения».

Премьер-министр все еще был в ужасе, выяснив: Сингапур вовсе не является такой крепостью, как он представлял. Черчилль побуждал Персиваля мобилизовать население и сражаться до конца. Но когда Ямашита готовил окончательный удар, остров все еще пребывал в мечтательности и апатии. Кинотеатры были полны людей, оркестры играли на лужайках перед клубами, в гостинице «Раффлс» продолжались танцы. Цензоры запрещали журналистам использовать слово «осада». Когда один полковник прибыл на интендантский склад за колючей проволокой, то обнаружил, что тот закрыт во второй половине дня, поскольку она отводится для отдыха и развлечений. Когда другой офицер попытался превратить Сингапурский гольф-клуб в опорный пункт, секретарь клуба сказал, что для этого придется созвать совещание специального комитета. Когда архитектор из Управления общественных работ использовал кирпичи из внутреннего дворика коллеги для строительства бомбоубежища на случай военной тревоги, то это привело к очень резким обвинениям и ссоре. Управление гражданской обороны начало копать траншеи в качестве защиты на случай сильной бомбежки, но администрация выступила с возражениями: эти траншеи станут местами распространения комаров. Некоторые австралийские солдаты сами отказывались рыть траншеи, потому что было слишком жарко…

Приняли указ, согласно которому работники, отправляющиеся трудиться в опасные зоны, не будут получать дополнительную оплату, поскольку это приведет к инфляции. Поэтому тамилы, которые требовались для строительства береговых редутов, продолжали косить траву на удаленной от берега территории. Британские подразделения требовали детальных карт острова. Они их получили, но выяснилось, что это карты острова Уайт.

Проявлялась настоящая обеспокоенность из-за местной «пятой колонны». Некоторые сомневались в верности султана Джохора, которому запретили появляться в Сингапуре, поскольку в танцзале ярмарки «Счастливый мир» он устроил беспорядки из-за своей любимой фаворитки - филиппинки по имени Анита.. Один военнослужащий «определенно видел ночью огни, исходящие от собственности султана… Эти лучи вполне могли направлять вражеские самолеты».

Столь же зловещим в глазах властей было то, что султан подарил леди Диане Купер попугая, который говорил только по-японски. Если учитывать все, то сэр Чарльз Винер Брук, последний наследный белый раджа Саравака, определенно был прав, заклеймив чиновников Сингапура - «жеманных, консервативных и некомпетентных».

Еще более поразительными были комментарии одного учащегося Раффлс-колледжа, когда Джохорскую насыпную дорогу, связывающую остров с материковой частью, с грохотом уничтожили (но - не полностью). Когда директор школы спросил, что это за взрыв, Ли Куан Ю, будущий премьер-министр Сингапура, ответил: «Это конец Британской империи».

Получилось так, что Персиваль настолько неумело отработал план диспозиций, что фактически преподнес победу японцам на блюдечке. Распределив свои войска по берегу, он поставил самые слабые формирования на северо-востоке, где Джохорский пролив сужался до тысячи ярдов. Соответственно, там и были проведены высадки десанта. Командующий не оставил никакого центрального резерва для контратаки. Он не отрядил военную полицию для задержания и сбора дезертиров, отставших солдат и грабителей.

Когда виски из Сингапурского клуба выливали, чтобы напиток не достался врагу, австралийских солдат видели «опустившими лица глубоко в сточную канаву. Они собирали столько виски, сколько получится».

Персиваль дал указание артиллерии выпускать только по двадцать снарядов в день, чтобы сохранить боеприпасы для долгой борьбы. А все закончилось коротким столкновением. Когда команды подрывников поджигали военно-морскую базу, наполнив воздух маслянистым дымом, японцы использовали террор для создания паники. Они начали убийственную атаку на военный госпиталь, даже проткнули штыком пациента на операционном столе, после чего отрезали город от резервуаров. Европейцы предпринимали отчаянные усилия, чтобы сбежать из разгромленной гавани, часто выталкивая азиатов из лодок. Эхом повторяя слова Черчилля, который призывал офицеров умирать вместе со своими подразделениями во имя чести Британской империи, Персиваль объявил: «Мы навечно покроем себя позором, если нам нанесет поражение армия умных гангстеров, которых во много раз меньше количественно, чем наших людей».

Если бы Персиваль использовал все ресурсы Сингапура, то, быть может, и оправдал бы свои надежды, поскольку японцам опасно не хватало боеприпасов. Но он капитулировал 15 февраля 1942 г. Джордж Вашингтон поймал 7 200 бойцов в ловушке под Йорктауном. Ямашите удалось зажать в Сингапуре свыше 130 000 человек.

Черчилль, который неохотно дал согласие на капитуляцию, написал знаменитую фразу: «Это была худшая трагедия и крупнейшая капитуляция в британской истории». Он считал ее особенно позорной при противопоставлении упорному сопротивлению американцев японским силам в Батане на Филиппинах (хотя там защитники тоже количественно превышали атакующих). Субхас Чандра Бос, который рекрутировал пленных, взятых во время малайского разгрома, в Индийскую национальную армию, говорил о Сингапуре, как о кладбище Британской империи.

С военной точки зрения, как всегда уверял Черчилль, приобретение Америки в качестве союзника более чем компенсировало опустошительные набеги враждебной Японии. Кроме того, оккупации Малайи Японией оказалась такой варварской, что в сравнении с ней британская имперская система казалась утонченной. Первым крупным преступлением, которое совершили японцы, была «операция по зачистке» - «очищение путем уничтожения» («сук чин») примерно 25 000 китайцев.

Отношение японцев к белым пленным тоже оказалось очень жестоким. Они специально прилагали усилия для унижения британцев перед их бывшими подданными. Оккупанты заставляли изнуренных и истощенных людей мести улицы перед фотокамерами и кинокамерами хроникеров, демонстрировали обнаженных женщин в витринах магазинов. Такие унижения и оскорбления в большей мере дискредитировали авторов, чем жертвы. Более того, безжалостная эксплуатация японцами малайских ресурсов подорвала всю пропаганду о «Сфере совместного процветания Великой Восточной Азии». «Новый порядок» императора Хирохито характерно платил за резину и олово никчемными и ничего не стоящими бумажными деньгами, выпущенными оккупационными властями. (Они, благодаря центральному орнаменту, получили прозвание «банановых денег»). В Шонане («Свет Юга»), как японцы переименовали Сингапур, оккупанты угрожали обезглавить любого, кто неправильно напишет имя императора. По этим и другим причинам люди в Малайе (особенно китайцы) приветствовали возвращение старого колониального порядка в 1945 г. с «искренней и безудержной радостью».

Однако ничего больше не могло пойти по-старому. После утраты «Подразделения "Z"» британцы пытались удержать военно-морскую базу Сингапура по большей части по причине имперской гордости. Поэтому ее потеря в первую очередь оказалась потерей лица, ужасным ударом по престижу. Превосходство белых было основой их правления, а Ямашита разгромил его во время кампании, которая длилась всего семьдесят дней. Единственный японский лозунг, который продолжал звучать после падения атомных бомб на Хиросиму и Нагасаки, был таков: «Азия для азиатов». По словам Ли Куан Ю, который стал премьер-министром независимого Сингапура в 1959 г., «когда война закончилась в 1945 году, не было никакого шанса воссоздания британской колониальной системы старого типа. Шоры упали с наших глаз, и мы сами увидели, что местные жители могут управлять страной». Шок от падения Сингапура почувствовали далеко за пределами Востока. Он отдался эхом даже на удаленных участках северо-западной границы, где пуштуны выразили «презрение оттого, что столь серьезное поражение англичане понесли от рук таких противников».

В Великобритании интеллектуалы теперь винили себя в «подрыве уверенности» в империи, принижая ее принципы силы, на которых она строилась. Так философы лишали силы старый режим перед Французской революцией. Марджори Перхам призывала в «Таймc» к срочной перестройке колониальных администраций, в особенности - в сфере расовых отношений. Британцы «заслужили укор за то, что отказывали в полном равенстве в рамках империи, хотя винили Гитлера за его политику расы господ».

Австралийцы чувствовали себя преданными метрополией, как объявил их премьер-министр Джон Кёртин (и его фраза стала хорошо известной). Они теперь ожидали зашиты от США, «свободные от любых мук и страданий в связи с нашими традиционными связями или родством с Соединенным Королевством». Через два дня после падения Сингапура Генри Льюс опубликовал статью «Американское столетие» в журнале «Лайф», в которой утверждалось: США должны занять место, которое однажды занимали великие державы - Римская и Британская империи. Но Америка будет царить доброжелательно, благосклонно, щедро и великодушно, обеспечивая помощь, культуру, технологии, демократию и мир.

Критики отмахнулись от этого утверждения, назвав «мышлением Льюса», пустословием мессии о новом мировом порядке, который вполне может оказаться хуже старого. Но независимо оттого, был ли Льюс великодушным и надменным, или же путаным и бестолковым, он оказал влияние в формировании мнения. Этот обозреватель помог определить будущую роль Америки в тот самый момент, когда казалось, что Британия вот-вот лишится империи.

Даже американская помощь в виде китайских армий генерала «Уксусного Джо» Стилвелла и «летающих тигров» генерала Клэра Ченнольта не смогла остановить одновременное наступление японцев в Бирме. И вновь британское отступление получило все характеристики разгрома. Как и в Малайе, оно оказало фатальное влияние на положение колониальной державы.

Губернатор сэр Реджинальд Дорман-Смит, которому пришлось бросить свою большую коллекцию цилиндров, сказал: британцам никогда больше не удастся поднять головы в Бирме. Они не смогли ни защитить себя от вторжения японцев, ни защитить гражданское население от атак на земле и с воздуха. Например, в начале апреля 1942 г. мощный воздушный налет почти стер с лица земли Мандалей. Первый удар уничтожил клуб Верхней Бирмы, где люди собрались на обед. Бомбы убили сотни людей, некоторых отбросило в ров форта Дафферин. Из-за бомбежки начались пожары, которые за несколько секунд уничтожили бамбуковые хижины с соломенными крышами. Рухнули и более крепкие здания - например больница и железнодорожный вокзал. Как заметил в неопубликованных мемуарах один индийский чиновник, Н.С. Тайябджи, подобная бойня «покончила с любым остающимся чувством верности или сочувствия делу Британии среди бирманских и китайских местных жителей».

Тайябджи помог организовать эвакуацию 400 000 индусов и других лиц из Бирмы. Он говорил об ужасающих обстоятельствах, при которых проходило передвижение по суше: промокшие после муссонов джунгли, кишащие пиявками; слякотные и топкие горные тропы, забитые охваченными паникой людьми; грязные лагеря беженцев, где свирепствовали холера, дизентерия и малярия; тучи ярких бабочек, парящих над раздутыми трупами. Автор мемуаров стал свидетелем результатов применения фугасных бомб и снарядов японцами: «Оторванные конечности и куски одежды были разбросаны по территории, представляя собой жуткое зрелище». Он отмечал, что белые имели приоритет даже в бегстве, и жаловался на «вопиющую дискриминацию».

К концу мая японцы оккупировали всю страну. По словам Тайябджи, они «уничтожили миф о западной неуязвимости, а вместе с ним - и те прочные связи, которые могли пережить 100 с лишним лет эксплуатации и бездумной власти».

Это было справедливое замечание, поскольку бирманцы всегда яростнее, чем другие колонизованные расы, выступали против подчинения Британии. (Словом «бирманцы» обозначается как титульная нация Бирмы, так и все жители страны в целом. «Сингальцы» и «малайцы» - это этнические термины, но «цейлонцы» и «малазийцы» означают все население соответствующих стран).

С самого начала бирманцы чувствовали сильную озлобленность по отношению к завоевателям. Аннексия 1885 г. наполняла их «жаждой восстания, самой яростью мятежа против узурпаторов-иностранцев». Как правило, против завоевателей их настраивала внезапная атака на социальную, политическую и религиозную систему, которая господствовала в Бирме на протяжении трехсот лет. Она была иерархичной по своей структуре, поддерживалась наследной элитой, руководил страной король. Теократический монарх царствовал и правил за высокими стенами из красного кирпича, окружавшими его дворец в Мандалее, под изящным рядом шпилей над залом аудиенций. Только он один мог демонстрировать эмблему в виде павлина и носить парчовые и шелковые одежды, бархатные сандалии, драгоценные камни и скрученные в двадцать четыре ряда золотые цепи.

Король организовывал все аспекты жизни, давал взаймы деньги, развивал торговлю, распределял по группам и рангам монахов, покровительствовал искусству и определял этикет. Он даровал звания, чины и должности, которые обозначались одеждой, украшениями, правильными оттенками зонтиков и должными размерами плевательниц. Предполагалось, что королевский указ действует от перешейка Кра до болот в предгорьях Гималаев, от зеленых долин Бенгалии до пурпурных возвышенностей Страны Шанов. Но последний бирманский король Тибо являлся сюзереном только для кланов каренов, качинов, шанов, чинов и нескольких других народностей в горах, которые окружали засушливые верховья реки Иравади.

Но даже в этой долине правило беззаконие. Поэтому британцы выступали за низложение короля и прямое подчинение, намереваясь удерживать три миллиона своих новых подданных при помощи силы.

Захватчикам потребовалось пять лет, чтобы покончить с противостоянием. Патриоты объединились с бандитами, а борцы за свободу - с террористами. Так возникло сопротивление.

Бирманские вооруженные бандиты с острыми, словно бритва, дахами (длинными ножами) и искренней верой в магические заклинания и то, что татуировки в виде рептилий, великанов-людоедов и чудовищ делали их неуязвимыми, заработали репутацию жестоких людей. Их боялись. Они вполне могли облить женщин керосином и поджечь их, забить младенцев в рисовых ступках до «настоящего желе». Ответные демонстрации насилия не пугали бирманцев, которые «в ужасном видели комический элемент». Подразделение военно-морской бригады обнаружило это, когда пыталось преподать им урок, казнив двенадцать бандитов одного за другим. «Первого поставили спиной к стене. Коническая пуля ударила его промеж глаз и снесла всю верхнюю часть головы, которая исчезла странным, гротескным, неожиданным образом. Его товарищи, которые стояли рядом, ожидая своей очереди, визжали от хохота при виде этого зрелища. Они смеялись, по очереди направляясь на расстрел, относясь ко всей экзекуции, как к большой и необычной шутке».

Даже после того, как британцы получили власть и стали хозяевами, преступность увеличилась в вызывающей тревоги степени.

Несомненно, это часто становилось независимой формой восстания. В любом случае, бирманцы оставались, по мнению сменяющих друг друга наместников короля, не столько жителями провинции Индии, сколько нацией бунтовщиков. Как писал один из них, его офицеры пытались «заменить социальный порядок тюремной дисциплиной».

Британское правление законности стало более репрессивным, чем бирманское ярмо традиций и обычаев. В основном оттого, что оно сурово навязывалось. В 1930-е гг. каждый ежегодно вешали по сто человек. Это был шокирующе высокий процент при населении менее семнадцати миллионов человек. Джордж Оруэлл классически изобразил ужас таких казней.

Британский подоходный налог был более навязчивым, чем обложение налогами собственности. Новая система местного управления уничтожила старое чувство общины. Традиционные главы уступили назначенным британцами деревенским старостам. Они так никогда и не добились той же верности и преданности, хотя устраивались церемонии по оснащению их дахами с серебряными рукоятками и красными зонтиками с позолоченными ручками. Сами старосты подчинялись новым господам, причем в такой степени, что мальчики на рисовых полях пели: «Негоже, негоже иноземцам править в Золотой Земле!»

Британцы никогда не завоевали сердца и умы бирманцев, их пропаганда часто не имела никакой силы. Например, попытки завоевать верность королю и империи игнорировали бирманскую традицию выбора популярных героев. (Ими были те, кто бросал вызов властям).

Даже позитивные дела британцев - расширение железных дорог, здравоохранения, улучшение сельского хозяйства и т.д. - не дали благосклонности масс. Да, один или два представителя крошечной образованной элиты считали такой прогресс исторической необходимостью. Но они тоже ненавидели резкое навязывание административной системы, которая и рвала с бирманским прошлым, и лишала самых способных сыновей Бирмы надежды стать кем-то выше простых клерков. Как писал один высокопоставленный белый чиновник, неподходящие и чуждые по духу реформы не закрепились в Бирме и не способствовали росту национальной жизни. «Именно поэтому мы остаемся чужестранцами, куда бы мы ни отправились. Именно поэтому наша шаблонная цивилизация не проникает глубоко. Именно поэтому наши программы самоуправления не находят искренней поддержки среди населения Востока. У нас горячие и напряженно работающие головы, но наши сердца холодны, словно лед».

Везде не хватало сочувствия, симпатии отсутствовали (возможно, за исключением царства футбола). Английская версия сменила бирманскую игру и предположительно стала «главным положительным моментом» имперского правления. Однако футбол обеспечивал выход озлобленности и яростным антиевропейским чувствам. Как вспоминал сам Оруэлл, «когда маленький бирманец подставил мне подножку на футбольном поле, а судья (еще один бирманец) посмотрел в другую сторону, толпа кричала, заливаясь жутким смехом».

Другие вопросы вызывали еще более сильные страсти. Британцы безжалостно эксплуатировали тиковые леса, нефтяные месторождения и рубиновые копи. Их предпочтения племенам вроде каренов, которым предоставили некоторую степень автономии и брали в армию, как представителей «воинственной расы», раздражали бирманцев. Их раздражал и приток индусов, ведь это меняло вид страны. Кули с субконтинента помогали отодвинуть джунгли в дельте Иравади, где было много змей и насекомых. Они сажали рис в промышленных масштабах и создали «фабрику без труб».

Рангун стал преимущественно индийским городом, где кули набивались в зловонные бараки или спали на улицах, «так тесно прижавшись друг к другу, что почти не оставалось места для того, чтобы протолкнуть тачку». Другие индусы стали ростовщиками, обогащались на бирманских долгах и приобрели много земли. Третьи получали хорошие места на железных дорогах, пароходах, в тюрьмах, мельницах и офисах. Они фактически монополизировали коммуникации.

Еще до времен короля Тибо бирманцы установили телеграфную систему и адаптировали азбуку Морзе под свой алфавит. Теперь же стало невозможно пользоваться телефоном без знания хинди. Чужеземное влияние, как казалось, представляло угрозу бирманской религии, символизированной культовым комплексом Швэдагоун. Шпиль пагоды отражался в Королевском озере и пронзал небо над Рангуном, словно «золотая стрела». Светские и миссионерские школы, в которых говорили на английском языке, уже ослабляли влияние буддийского монашеского ордена. Британцы не смогли его поддержать, что подорвало центральный столб бирманской цивилизации. Неслучайно, что Ассоциация молодых буддистов, основанная в 1906 г., обеспечила первый крупный националистический импульс после падения Тибо, последнего «защитника веры».

Ассоциация молодых буддистов, восточное эхо Ассоциации молодых христиан, зародилась в качестве студенческой организации, занимающейся духовными вопросами. Но вскоре она стала развивать культурные интересы, которые способствовали патриотизму Усилия по возрождению бирманского искусства и литературы привели к повторному утверждению национальной индивидуальности и самобытности.

Во время Первой Мировой войны, которая нанесла урон экономике страны, президент Вильсон возбудил желание самоопределения. В 1919 г. бирманская антипатия к британцам приняла форму требования снимать обувь перед входом в пагоды. Колониальные хозяева заставляли бирманцев входить к себе босыми ногами, а это был «зуб за зуб». Однако, отказываясь унижаться, британцы просто стали игнорировать священные места. Они даже бойкотировали культовый комплекс Швэдагоун. «Это святилище надежд нашей нации, - сказал один бирманский лидер. - Оно отражает в своей золотой красоте неустанное стремление смертного за бесконечностью».

Когда леди Диана Купер сняла чулки и туфли на высоких каблуках, чтобы посетить этот храм в 1941 г., она отметила, что белые хозяева, которые ее принимали, пришли в ужас: «Такие поступки, очевидно, прогонят нас из Бирмы». Вопрос о пагоде явно побудил бирманцев присоединиться к волне сопротивления, которая пронеслась по Британской империи после Первой Мировой войны. В Рангуне монахи отвели взоры от небесных видений и посмотрели на перспективы земного спасения. Самым яростным политическим лидером стал У От Тама, революционер в одежде цвета шафрана. Он проповедовал, что души не могут достигнуть нирваны, пока тела не освобождены от рабства.

Его и ему подобных часто заключали в тюрьму за подстрекательство к мятежу. Губернатор сэр Реджинальд Крэддок осуждал их за «жертвование многовековым преклонением ради девяти дней аплодисментов изумленных масс». Но «люди были возбуждены до мозга костей, слыша такие смелые речи своего храброго лидера».

По словам одного христианского миссионера того времени, националистическая агитация «позволяет вдохнуть воздух горных вершин и вызывает в воображении яркие картины Неопределенного, но прекрасного будущего».

Агитация стала более сфокусированной и более светской, когда британцы, отказавшись от возможности самоуправления по ирландскому типу, не предоставили Бирме даже конституционных авансов, которые предложили Индии. Министерство по делам Индии заявляло: правительство нельзя заставить отвечать перед бирманским народом, поскольку бирманского народа не существует. Это неоднородная сущность.

Такое утверждение вызвало негодование и привело к появлению «Ассоциаций собственной расы» во многих из 11 000 деревень страны. Их участники давали клятву, заявляя, что будут ей верны или обрекут себя на вечные муки ада: «Я буду трудиться ради самоуправления сердцем и душой и не уклоняться от своих обязанностей, даже если мне будут ломать кости и срывать с меня кожу».

Атины (участники ассоциаций) сопротивлялись налогообложению, выступали против легализованной продажи алкоголя и опиума и свободно совершали насилие. В 1923 г. британцы их запретили и установили систему двоевластия по индийской модели. Новый Законодательный совет был органом с широким представительством, избираемым домовладельцами, хотя имелись коммунальные и другие ограничения на членство. Несмотря на двух министров, отправляемых в Исполнительный совет губернатора, Законодательный совет имел строго ограниченную власть. Например, сам губернатор управлял племенными регионами и контролировал оборону, финансы, закон и порядок.

Этот привкус демократии едва ли удовлетворял общенациональный аппетит к свободе. Вероятно, главным достижением стало обеспечение нового поля для коррупции. Глубина ее оказалась огромной, а распространение повсеместным - как и в кабинете Авраама Линкольна, чей госсекретарь, по общему мнению, мог украсть все, кроме раскаленной докрасна печки.

Большинство людей с отвращением игнорировали выборы, а политическая агитация продолжалась. В конце 1920-х гг. она нашла выражение в таких органах, как Ассоциация Добама («Добама асайсьон»). Слово «добама» означало «мы - бирманцы». Копируя ирландскую «Шин Фейн», она начала бойкотировать западные сигареты, стиль причесок и одежды. Ее участники расхваливали достоинства манильских сигар. Они восхваляли красоту локонов агатового цвета, украшенных гирляндами ярких цветов -например, орхидей или жасмина. Они пели гимны добродетелям розовых лунги и пасох (видов юбок), пошитых из мандалейского шелка, а также гаунг-баунг из камчатной ткани (шарфов для ношения на голове), украшенных янтарем.

Глава девятая Конец империи Некоторые историки порицали Константинополь за то, что он ничего не предпринял для спасения погибавшего Запада. Из Notitia Dignitatum (см. гл. V) мы узнаем, что восточноримские вооруженные силы, оправившиеся после поражения при Адрианополе, к концу IV в.