Религиозный синкретизм и смыслы имен богов в русском языке. Синкретизм религиозный Синкретическое учение
Практически все существующие в наши дни религии синкретичны. Например, в исламе, иудаизме , христианстве и в большинстве своём канувших в лету языческих верованиях народов Ближнего Востока имеют общее положение – это противостояние борьба. Этого не было ни в античных религиях, ни в буддизме. Но такого синкретизма религий, как в Африке, практически нет.
Африканская культура развивалась практически параллельно от других, поэтому очень часто она выдаёт множество таких форм религиозного разнообразия и соединения разных верований, каких нет нигде в мире. Самые известные примеры синкретизма в Африке – это синтез ислама и традиционных верований народностей и племён банту, синтез христианства с культами Западной, Южной и Восточной Африки. В Западной Африке и на Мадагаскаре популярны астрология и геомантика, прошедшие серьёзное приобщение на африканскую культурную почву вследствие заимствования их у арабов.
В результате соединения классического евроамериканского христианства и негритянских культов в начале XX столетия появился кимбангизм. От христианства это уникальное вероисповедание переняло крест, мессианство и исповедь, от верований чернокожих африканцев – фетишизм и анимизм, особенно культ предков. В отличие от многих других протестантских конфессий, кимбангисты признают участие самого Христа в евхаристии.
Прославилось это синкретическое вероисповедание пуританской этикой, в том числе запретом на насилие, многожёнство, танцы, употребление алкоголя и табака. Кимбангисты были серьёзными сторонниками антиколониального движения и мирного отделения Конго от Британской короны. К белым они относятся лояльно. Кимбангизм является крупнейшей афрохристианской религией. Он дал мощный импульс другим афрохристианским движениям.
Нынешний афрохристианский комплекс выступает за прогресс и сильную светскую культуру с целостной единой Африканской цивилизацией. Но он не отказывается от веры в духов. Особого внимания заслуживает ислам у народов банту.
Монотеисты
Если мусульмане – чёткие монотеисты, верящие в Аллаха, то банту верят в Хунту и его окружение духов. У первых играет огромную роль пророк Мухаммед, у последних роль его выполняет глава рода или колдун. Мусульманин обязан пять раз в день поститься и молиться, но вот в культуре банту он должен совершать совсем другие ритуалы – приносить жертвы предкам и духам, а также молиться им. Функции муллы в Африке выполняет чародей-знахарь, а мусульманских народных практик – языческие обряды.
Синтоимзм, синто - традиционная религия Японии. Основана на анимистических верованиях древних японцев, объектами поклонения являются многочисленные божества и духи умерших. Сложный процесс культурного синтеза местных племен с пришлыми заложил основы собственно японской культуры, религиозно-культовый аспект которой получил наименование синтоизма. Синто («путь духов») - обозначение мира сверхъестественного, богов и духов (ками), которые издревле почитались японцами. Истоки синтоизма восходят к глубокой древности и включают в себя все присущие первобытным народам формы верований и культов - тотемизм, анимизм, магию, культ мертвых, культ вождей и т.п. Древние японцы, как и другие народы, одухотворяли окружавшие их явления природы, растения и животных, умерших предков, с благоговением относились к посредникам, осуществлявшим связь с миром духов, - к магам, колдунам, шаманам. Позже, уже испытав влияние буддизма и многое переняв от него, первобытные синтоистские шаманы превратились в жрецов, отправлявших обряды в честь различных божеств и духов в специально для этого сооружаемых храмах.
Основа синто -- в обожествлении природных сил и явлений и поклонении им. Считается, что всё сущее на Земле в той или иной степени одушевлено, обожествлено, даже те вещи, которые мы привыкли считать неодушевлёнными -- например, камень или дерево. У каждой вещи есть свой дух, божество -- ками. Некоторые ками являются духами местности, другие олицетворяют природные явления, являются покровителями семей и родов. Другие ками представляют глобальные природные явления, такие, как Аматэрасу Омиками, богиня Солнца.
Главным принципом синто является жизнь в согласии с природой и людьми. По представлениям синто, мир -- единая естественная среда, где ками, люди, души умерших живут рядом. Жизнь -- естественный и вечный круговорот рождения и смерти, через которые всё в мире постоянно обновляется. Поэтому людям нет необходимости искать спасения в другом мире, им следует достигать гармонии с ками в этой жизни.
Синто, как религиозная философия, является развитием анимистических верований древних жителей Японских островов. Существует несколько версий возникновения синто: экспорт этой религии на заре нашей эры из континентальных государств (древних Китая и Кореи), зарождение синто непосредственно на Японских островах со времён Дзёмон и др. Можно отметить, что анимистические верования типичны для всех известных культур на определённой стадии развития, но из всех сколько-нибудь крупных и цивилизованных государств лишь в Японии они не были забыты со временем, а стали, лишь частично видоизменившись, основой государственной религии.
Становление синто как национальной и государственной религии японцев относят к периоду VII--VIII веков н. э., когда страна была объединена под властью правителей центральной области Ямато. В процессе объединения синто была канонизирована система мифологии, в которой на вершине иерархии оказалась богиня Солнца Аматэрасу, объявленная предком правящей императорской династии, а местные и клановые боги заняли подчинённое положение. Появившийся в 701 году свод законов «Тайхорё» утвердил это положение и учредил дзингикан -- главный административный орган, в ведение которого входили все вопросы, связанные с религиозными верованиями и церемониями. Был установлен официальный список государственных религиозных праздников.
Императрица Гэммэй повелела составить свод мифов всех народностей, живущих на Японских островах. По этому приказу в 712 году создается хроника «Записи о деяниях древности», а в 720 -- «Анналы Японии». Эти мифологические своды стали основными текстами в синто, некоторым подобием священного писания. При их составлении мифология была несколько подправлена в духе национального объединения всех японцев и обоснования власти правящей династии. В 947 году появился свод «Энгисики» («Свод обрядов периода Энги»), содержащий подробное изложение ритуальной части государственного синто -- порядок проведения ритуалов, необходимые для них принадлежности, списки богов для каждого храма, тексты молитв. Наконец, в 1087 году был утверждён официальный список государственных храмов, поддерживаемых императорским домом. Государственные храмы были разделены на три группы: в первую входили семь святилищ, непосредственно связанные с богами императорской династии, во вторую -- семь храмов, имеющих наибольшее значение с точки зрения истории и мифологии, в третью -- восемь храмов наиболее влиятельных клановых и местных богов.
В интеллектуальном отношении, с точки зрения философского осмысления мира, теоретических абстрактных конструкций, синтоизм, как и религиозный даосизм в Китае, был недостаточным для энергично развивающегося общества. Неудивительно поэтому, что проникший с материка в Японию буддизм довольно быстро занял ведущие позиции в духовной культуре страны.
С VI в. началось широкое внедрение буддизма во все сферы общественной жизни, что привело поначалу к соперничеству между синтоизмом и буддизмом за право быть духовной основой японской государственности. Результатом этого процесса явилось складывание к VIII в. синкретических синтоистско - буддийских форм коллективного сознания, когда религиозные системы синтоизма и буддизма обслуживали различные потребности общества и индивида.
Наиболее точно функциональное «разделение труда» между буддизмом и синтоизмом в VI--VII вв. определил американский ученый Р. Миллер: «Буддизм служил духовным и эстетическим запросам эпохи, а традиционные мифологические представления и представления о предках служили опорой социальной структуры, а также средством определения различий статуса внутри этой структуры» 11 Сила-Новицкая Т.Г. Культ императора в Японии: мифы, история, доктрины, политика. -- М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1990, с. 4.
Объединение синтоизма в единую общегосударственную религию происходило под сильным влиянием буддизма, проникшего в Японию в VI--VII веке. Поскольку буддизм был весьма популярен у японской аристократии, было сделано всё для того, чтобы не допустить межрелигиозных конфликтов. Сначала ками были объявлены покровителями буддизма, позже некоторых ками стали ассоциировать с буддийскими святыми. В конечном итоге сложилось представление о том, что ками, как и люди, могут нуждаться в спасении, которое достигается в соответствии с буддийскими канонами.
Буддизм распространился в Японии в форме Махаяны и немало сделал для становления и упрочения там развитой культуры и государственности. Принеся с собой не только индийскую философскую мысль и буддийскую метафизику, но также и традиции китайской цивилизации (буддизм пришел в основном через Китай), учение Будды способствовало оформлению в Японии административно-бюрократической иерархии и некоторых принципиальных основ системы этики и права. Заслуживает внимания, что в этой сфере не было сделано акцента, как то было в Китае, на безусловный авторитет мудрости древних и на ничтожность отдельной личности перед мнением и традицией коллектива в целом. Напротив, уже в «Законе 17 статей», опубликованном в 604 г., содержалась статья десятая, из которой явствовало, что у каждого человека могут быть свои мнения и убеждения, представления о правильном и мудром, хотя при этом все-таки следует действовать, сообразуясь с волей большинства. В этой статье как бы в зародыше видны важные отличия, предопределившие - вместе с рядом других факторов - иную внутреннюю структуру и иные политические судьбы Японии по сравнению с Китаем, чьей цивилизации она столь многим обязана 11 Васильев Л.С. История религий Востока Москва «Высшая школа» 1983, с. 328.
Иными словами, в рамках древнеяпонской цивилизации буддийские нормы, даже подвергшиеся китаизации и конфуцианизации, оказались более крепкими, и именно они сыграли существенную роль в сложении основ японской культуры. Уже с VIII в. влияние буддизма стало определяющим и в политической жизни страны, чему способствовал институт инке, согласно которому император еще при жизни обязан был отречься в пользу наследника и, став монахом, управлять страной в качестве регента. Быстро росло количество буддийских храмов: в 623 г. их стало, по данным хроники Нихонги, 46. В конце VII в. был издан специальный указ об установлении алтарей и изображений будд во всех официальных учреждениях. В середине VIII в. было принято решение о строительстве гигантского храма Тодайдзи в столице Нара, причем центральное место в храме заняла 16-метровая фигура будды Вайрочана, золото для покрытия которой собирали по всей Японии. Буддийские храмы стали исчисляться тысячами. В Японии нашли свою вторую родину многие школы-секты буддизма, в том числе и не уцелевшие либо пришедшие в упадок на материке.
Наиболее известной новой сектой японского буддизма стало учение дзэн. Дзэн-буддизм - это такая же японская реакция на индийский буддизм и проявление японского национального духа в буддизме, как прототип его, чань-буддизм - олицетворение всего китайского в буддизме. Дзэн проник в Японию из Китая на рубеже XII-XIII вв. в обеих его модификациях, северной и южной. Однако наибольшее развитие получила южная школа, страстный проповедник идей которой, Догэн, внес некоторые существенные изменения в ее принципы. Так, Догэн, в отличие от китайской традиции южной ветви чань, уважал авторитет Будды, сутр и своего учителя.
Это нововведение Догэна сыграло важную роль в дальнейших судьбах секты дзэн в Японии. Она осталась эзотерической, как и чань в Китае. Однако возможности и влияние ее в Японии оказались неизмеримо более широкими. Во-первых, признание авторитета учителя способствовало упрочению определенных традиций. Укрепился институт инка, означавший признание учителем-мастером того, что ученик достиг просветления, сатори. Тем самым мастер как бы санкционировал право ученика на наследование авторитета учителя, традиций его школы. Во-вторых, школы при дзэнских монастырях стали очень популярны. Суровость и жестокость воспитания, палочная дисциплина, психотехника и самоконтроль, стремление приучить человека настойчиво добиваться цели и быть готовым ради нее на все - это в дзэнской системе воспитания импонировало сословию самураев с его культом меча и готовности умереть за господина. Естественно поэтому, что дзэн-буддизму охотно покровительствовали сегуны.
Дзэн-буддизм с его принципами и нормами во многом определил кодекс самурайской чести, «путь воина» (бусидо). Мужество и верность, обостренное чувство достоинства и чести (не «лицо» образованного китайского конфуцианца, но именно честь воина-рыцаря, оскорбление которой смывается лишь кровью), культ самоубийства во имя чести и долга (не только мальчики в школах, но и девочки из самурайских семей специально обучались этому искусству: мальчики - делать харакири, девочки - закалываться кинжалом), философия фатализма в сочетании с фанатичной преданностью патрону, а также уверенность в том, что славное имя доблестно павшего будет светиться и почитаться поколениями в веках, - все это вместе взятое, вошедшее в понятие «бусидо» и оказавшее огромное влияние на японский национальный характер, во многом было воспитано японским дзэн-буддизмом.
Фанатизм и готовность к самопожертвованию, воспитывавшиеся в самураях дзэн-буддизмом, отличались от фанатизма воинов ислама, которые шли на смерть во имя веры, ожидая вознаграждения за это на том свете. Ни в синтоизме, ни в буддизме концепции вечного блаженства на том свете не существовало. И вообще духовная ориентация японской культуры, как и китайской, оказавшей на нее в этом смысле немалое влияние, была посюсторонней. Не о загробном блаженстве и посмертной жизни, а о достойной смерти и высоком месте в памяти живых мечтали шедшие на смерть самураи. Это отношение к смерти как естественному концу, как закономерной судьбе каждого, к нормальной смене одного состояния другим (с перспективой возвращения в старое состояние жизни, но уже в новом рождении) в немалой степени было стимулировано буддизмом, в том числе дзэн-буддизмом 11 Васильев Л.С. История религий Востока Москва «Высшая школа» 1983, с. 332-333.
Синтоизм впитывает в себя многие идеи буддизма. На территории храмовых комплексов синто стали размещать буддийские храмы, где проводились соответствующие обряды, буддийские сутры читались и непосредственно в синтоистских святилищах. Особенно влияние буддизма стало проявляться начиная с IX века, когда буддизм стал государственной религией Японии. В это время в синтоизм было перенесено множество элементов культа из буддизма. В святилищах синто стали появляться изображения будд и бодхисатв, начали отмечаться новые праздники, заимствовались детали ритуалов, ритуальные предметы, архитектурные особенности храмов. Появились смешанные синто-буддийские учения, такие как санно-синто и рёбу-синто, рассматривающие ками как проявления буддийского Вайрочаны -- «будды, пронизывающего всю Вселенную».
Из слияния синтоизма с буддизмом, проникшим в Японию в 538 г. и получившим поддержку властей в VIII в., возникает очень интересный синтез. Сначала Ками были отождествлены с буддийскими богами (дева); позднее их подняли на более высокую ступень, и они стали аватарами -- воплощением Бодхисаттв. В обоих культах практикуется активный обмен между изображениями Будд и Ками. Во время сёгуната династии Камакура (1185-1333), отмеченного необычайной плодотворностью мыслителей японского буддизма, появляются Тэндай Синто и тантрический синтоизм (Сингон). Следующие столетия породят противоположное течение, стремившееся к очищению Синто (Ватараи и Ёсида Синто) от буддийского влияния. В эпоху Эдо (Токио, 1603-1867) происходит слияние синтоизма с конфуцианством (Суйка синто). Хотя в эпоху Возрождения (Фукко) Мотоори Норинага (XVII в.) задался целью восстановить синто в его изначальной чистоте и подверг критике слияние с буддизмом и конфуцианством, в конечном счете это движение воспримет католическое понятие Троицы и теологию иезуитов. Если в эпоху Токугава (Эдо, 1603-1867) государственной религией признается синтоистский буддизм, то в последующую эпоху Мэйдзи (после 1868 г.) официальной религией становится синтоизм в чистом виде 11 Элиаде М., Кулиано И. Словарь религий, обрядов и верований. М.: «Рудомино», СПб.: «Университетская книга», 1997, с. 111.
Таким образом, в Японии сложился своеобразный синкретизм религий - большинство японцев считало себя приверженцами и синтоизма, и буддизма, а в религиозных идеях и обрядах было сложно отделить одну религию от другой. В заключение добавлю, что в современной Японии доля населения, одновременно исповедующего две религии -- буддизм и синтоизм, составляет 84 %.
Нужно отметить еще один важный фактор - определенное воздействие на религию Японии оказало и конфуцианство. Японская культура отлична от китайско-конфуцианской и еще в одном аспекте. Если в Китае почти абсолютно господствовал конформизм, имевший лишь слабые отдушины в виде даосизма и буддизма, то в Японии он был значительно слабее. За индивидом предполагалось право решать, определять и быть преданным той идее и тому патрону, которые им самим избраны. Правда, выбор делался обычно лишь раз - за этим вступала в силу практика верности до гроба и готовности умереть за идею или господина. Но право выбора (пусть однократного, не для всех и не всегда!) в принципе все-таки существовало.
Более близка китайско-конфуцианской японская традиция в сфере культа предков и генеалогического древа. Конечно, той глубины этого культа, какая была в Китае, Япония не знала. Однако культивировавшиеся в среде самураев доблести и достоинства во многом были связаны с их происхождением (черта, более сближающая самураев с европейским рыцарством, чем с китайскими нормами культа предков), а это, в свою очередь, требовало поддержания генеалогического древа и почитания в соответствии с нормами синтоизма покойных предков. И здесь, безусловно, китайская конфуцианская традиция оказала свое воздействие.
Это, равно как и общая тенденция культурных заимствований из Китая, сыграло свою роль в том, что в Японии со временем получило немалое развитие конфуцианство. Но произошло это не сразу.
История конфуцианства в Японии (как, впрочем, и даосизма) восходит к раннему этапу развития японской цивилизации и государственности. Мигранты с материка, китайцы и корейцы, привозили с собой не только конфуцианские тексты, но и соответствующие им нормы конфуцианской морали и образа жизни. Но господствовавший в Японии буддизм отнесся к конфуцианству достаточно настороженно. Конфуцианство в Японии, однако дождалось лучших времен.
С XVII в., когда сегуны из клана Токугава (1603-1867) сумели пресечь децентрализаторские тенденции японских феодалов и железной рукой вновь объединить страну под своей властью, когда руководимая ими буддийская церковь превратилась в низовую административную базу для удержания населения в повиновении, сложилась благоприятная обстановка для интенсивного проникновения конфуцианства в Японию. Сегуны рассчитывали на то, что реформированное Чжу Си неоконфуцианство сумеет дать им в руки дополнительную возможность укрепить свою власть. Конфуцианские идеалы преданности власть имущему, почитания старших и неизменного сохранения статус-кво казались подходящими для этого. Усилиями ряда проповедников чжусианское неоконфуцианство стало быстро распространяться в Японии. Методы некоторых из проповедников заслуживают внимания. Интересен в этом плане, например, Ямадзаки Ансаи (1618-1682). Он проповедовал идеи конфуцианства, пытаясь сочетать заповеди Конфуция и Мэн-цзы с духом самурайского патриотизма и с нормами древнего синтоизма. Ямадзаки Ансаи, как и другие японские конфуцианцы, стремился сочетать конфуцианские принципы с нормами синтоизма. Он выдвинул теорию, согласно которой неоконфуцианское ли (не старое ли Конфуция, т.е. церемонии, ритуал, а иное, неоконфуцианское - великий принцип, всеобщий порядок) - это и есть та божественная сила природы, которая проявляет себя через посредство всех традиционных «восьми миллионов» синтоистских ками во главе с великой Аматэрасу. Толчок в сторону сближения неоконфуцианства с синтоизмом имел в условиях XVIII-XIX вв. немалый политический смысл. Культ древности и великих идеалов прошлого, изучения истории Японии, истоков ее культуры способствовали своеобразному возрождению синтоизма, укреплению его норм во всех сословиях, и прежде всего в самурайстве с его склонностью к идеям величия предков и преданности господину. Постепенно этот культ, переработанный сквозь призму конфуцианского отношения к правителю, к государю, все более определенно стал относиться именно к японскому императору - прямому потомку великой Аматэрасу, единственному законному правителю Японии 11 Васильев Л.С. История религий Востока Москва «Высшая школа» 1983, с. 335-338.
япония средневековье политический искусство
СИНКРЕТИЗМ РЕЛИГИОЗНЫЙ - заимствование одной религией элементов других религий либо совокупность компонентов разных религий в новой религиозной системе. Заимствования из других культов и вероучительных систем характерны для всех религий на протяжений истории человечества. Многие современные исследователи считают синкретической религией христианство, которое сформировалось в первых веках нашей эры в Римской империи, объединив элементы египетских и греческих мистерий и диалектической эллинской философии в интерпретации александрийской школы неоплатоников, эзотерических учений Востока, принципов иудейского мессианского историзма и иудейской апокалиптики в интерпретации первохристианских школ 1-2 веков и собственно христианской мифологии, основанной на аллегорическом истолковании Библии Филоном Александрийским .
На Руси христианизация шла на протяжении веков под знаком сохранения элементов народных ("языческих") верований, культов и традиций. Так, способности Перуна были перенесены народным сознанием на пророка Илию, с которым впоследствии слился и образ Ильи Муромца; женское божество Макошь стало именоваться св. Параскевой при сохранении своего предназначения; чудотворные иконы заменили местных богов-покровителей.
Сегодня синкретизм религиозный в России можно разделить на: 1) сохранившийся и по сей день с прошлых времен и 2) новый, появившийся в СССР и в РФ.
1) Некоторые народные празднества в России переименовывались на христианский манер, сохраняя прежнее значение: "медовый спас" (освящение меда и злаков) сохранился в изначальном значении. На "яблочный спас" при сохранении ритуала освящения яблок, символизирующего преображение природы, наложился и христианский образ - "Преображение Богочеловека". Праздник "Покрова Богородицы" вытеснил отмечавшийся в этот день (1 октября старого стиля) в России "Покров бога Крышеня" (девушки пели: "Крышень, Крышень, покрой землю снежком, а меня женишком!"). Значимость этого праздника связана с представлением о покровительстве Небес всей Русской земле. Народное празднование зимнего солнцеворота - Масленица - сохранилось также без христианской интерпретации (с гулянием ряженых и с символами бога солнца).
Ныне делаются попытки возродить некоторые синкретические культы и мифические образы. Так, например, образ воина, поражающего дракона, и восходящий к культу зороастрийского бога Митры, в России в 14 веке был переосмыслен: возник образ мученика Георгия в гербе Москвы и России. Сейчас власти стараются внедрить образ Георгия Победоносца в общественное сознание в качестве символа "новой России".
2) В советский и постсоветский периоды новые формы синкретизма религиозного связаны либо со стремлением традиционных религий приспособиться к современным социокультурным реалиям, либо со стремлением новых религий сохранить свое влияние за счет исконных традиций. Так, Русская Православная церковь была вынуждена согласиться с празднованием Нового года, несмотря на то, что оно приходится на Рождественский пост. В условиях запрета на широкое празднование произошло возрождение народной дохристианские практики "радования" вместе с предками - на могилах родственников, что категорически запрещалось Правосл. церковью (в качестве "компромисса" церковь стала отмечать специальный праздник с языческим названием "Радоница" на 9-й день после Пасхи).
В вероучительной сфере к проявлениям синкретизма религиозного можно отнести экуменизм (см. в России) и совместные экуменические молитвы и обряды, в которых участвуют в той или иной мере все христианские деноминации, а также некоторые другие нововведения.
В. С. Полосин
Здесь цитируется по изданию: Религии народов современной России. Словарь. / ред-кол.: Мчедлов М.П., Аверьянов Ю.И., Басилов В.Н. и др. – М., 1999, с. 472-474.
В конце V – начале VI в. в Центральной Японии усилилась борьба между родами за главенство в общеплеменном объединении. В стремлении к власти род Сога использовал иноземную религию – буддизм, первое упоминание о котором относится к 538 г., когда в Ямато прибыло посольство корейского королевства Пэкче с буддийскими сутрами и статуей Шакья-Муни.
На японские острова проникло и конфуцианство. Конфуцианские идеи отвечали потребностям царской элиты и ее аристократического окружения. Их стремлению к власти соответствовала этическая программа с четким социальным делением общества, где определены место и обязанности каждого. Конфуцианская этика с ее принципом сыновней почтительности и долга предписывала всем строгое соблюдение культа предков, а низшим слоям еще и беспрекословное подчинение "божественной" династии правителей.
Но все же в борьбе за власть для рода Сога приоритетным оказался буддизм. После победы Сога начинается широкое распространение буддизма, сопровождаемое строительством буддийских монастырей и храмов и предоставлением им обширных земель.
Новая религия с пантеоном будд и бодхисаттвы заняла прочное место в жизни японца. Она не воспринималась как нечто чужеродное и противостоящее родовым культам. Скорее, наоборот – от будд и бодхисаттв ожидали тех же охранительных функций и разнообразной помощи. Они стали наделяться такими же магическими свойствами, что и ками – к ним обращались с конкретными просьбами – защиты от болезней, ниспослания богатого урожая, охранения от зла и т.д. У японца сложилась уверенность в том, что новые боги обладают несомненно более мощной силой. Огромные, богато украшенные храмовые сооружения, сверкающие золотым убранством интерьеры и торжественные многочасовые службы поддерживали это впечатление.
Будды и бодхисаттвы естественно вошли в обширный пантеон синтоизма как новые боги. Однако в ранний период распространения буддизма функции храмовых божеств и даже их иерархия не были важными и решающими для местного населения. У них складывалось свое отношение к каждому из божеств, и, следовательно, складывалась своя, своеобразная иерархия, в основе которой по- прежнему, как и в культе ками, лежало представление о возможности получения помощи от богов, способных влиять на жизнь отдельного человека или всей общины.
Буддизм вместе с тем привнес и нечто новое. Синто возникло как религиозная практика земледельческой общины и было отражением коллективных воззрений и просьб, буддизм же обращал внимание на отдельного человека, апеллировал непосредственно к личности.
Местные культы и буддизм поделили между собой функции, связанные с особыми моментами в жизни японца: светлые, радостные события – рождение, вступление в брак – остались в ведении родовых богов, возглавляемых "солнечной" богиней Аматэрасу. Смерть, трактуемая синто как скверна, взял под защиту буддизм, предоставив концепцию освобождения через практику почитания Будды.
Так складывался синкретизм двух религий – в японской терминологии рёбусинто – путь буддизма и синто. Большое значение имело то, что процесс соединения двух религий развивался при широкой правительственной поддержке. Например, по правительственному указу происходит соединение синтоистского и буддийского ритуала даже в такой главной и сокровенной церемонии, как "вкушение императором риса новой жатвы": на нее приглашаются буддийские монахи.
Высшей формой религиозного синкретизма являлась концепция хондзи суйдзяку, согласно которой божества синтоистского пантеона могут рассматриваться как временное воплощение будд и бодхисаттв. Так, "солнечная" богиня Аматэрасу стала воплощением будды "Бриллиантового света" Вайрочаны.
заимствование одной религией элементов др. религий либо совокупность компонентов разных религий в новой религ. системе. Заимствования из др. культов и вероучительных систем характерны для всех религий на протяжении истории человечества. Мн. совр. исследователи считают синкретической религией христ-во, к-рое сформировалось в первых веках н. э. в Римской империи, объединив элементы египетских и греч. мистерий и диалектической эллинской философии в интерпретации александрийской школы неоплатоников, эзотерических учений Востока, принципов иудейского мессианского историзма и иудейской апокалиптики в интерпретации первохрист. школ 1–2 вв. и собственно христ. мифологии, основанной на аллегорическом истолковании Библии Филоном Александрийским.
На Руси христианизация шла на протяжении веков под знаком сохранения элементов народных («языческих») верований, культов и традиций. Так, способности Перуна были перенесены народным сознанием на пророка Илию, с к-рым впоследствии слился и образ Ильи Муромца; женское божество Макошь стало именоваться св. Параскевой при сохранении своего предназначения; чудотворные иконы заменили местных боговпокровителей.
Сегодня С. р. в России можно разделить на: 1) сохранившийся и по сей день с прошлых времен и 2) новый, появившийся в СССР и в РФ.
1) Нек-рые народные празднества в России переименовывались на христ. манер, сохраняя прежнее значение: «медовый спас» (освящение меда и злаков) сохранился в изначальном значении. На «яблочный спас» при сохранении ритуала освящения яблок, символизирующего преображение природы, наложился и христ. образ «Преображение Богочеловека». Праздник «Покрова Богородицы» вытеснил отмечавшийся в этот день (1 окт. ст. ст.) в России «Покров бога Крышеня» (девушки пели: «Крышень, Крышень, покрой землю снежком, а меня женишком!»). Значимость этого праздника связана с представлением о покровительстве Небес всей Русской земле. Народное празднование зимнего солнцеворота Масленица сохранилось также без христ. интерпретации (с гулянием ряженых и с символами бога солнца).
Ныне делаются попытки возродить нек-рые синкретические культы и мифические образы. Так, напр., образ воина, поражающего дракона, и восходящий к культу зороастрийского бога Митры, в России в 14 в. был переосмыслен: возник образ мученика Георгия в гербе Москвы и России. Сейчас власти стараются внедрить образ Георгия Победоносца в общественное сознание в кач-ве символа «новой России».
2) В советский и постсоветский периоды новые формы С. р. связаны либо со стремлением традиционных религий приспособиться к совр. социокультурным реалиям, либо со стремлением новых религий сохранить свое влияние за счет исконных традиций. Так, Русская Православная церковь была вынуждена согласиться с празднованием Нового года, несмотря на то что оно приходится на Рождественский пост. В условиях запрета на широкое празднование Пасхи произошло возрождение народной дохрист. практики «радования» вместе с предками на могилах родственников, что категорически запрещалось Правосл. церковью (в кач-ве «компромисса» церковь стала отмечать специальный праздник с языческим названием «Радоница» на 9-й день после Пасхи).