и не театральных постановок, - а также во многих их боевых практиках прослеживается значительное влияние деятельности горных монахов ямабуси , специфического социального слоя, просуществовавшего в Японии практически до реставрации Мэйдзи. Основу учения ямабуси составляло сюгэндо , или "путь обретения сверхъестественных сил" - система, позволявшая своим адептам развить физические и психические способности до феноменального уровня, недоступного простому человеку.

Принято считать, что у истоков японского сюгэндо лежит люгаймэнь , или "учение нищих монахов" - пришедшее из Китая практическое и религиозное знание, которое было создано бродячими монахами люгай после разрушения их монастыря (есть версия, что это был Шаолинь). Для выживания и самозащиты им приходилось развивать навыки рукопашного боя , владения оружием , маскировки - то есть как раз то, чем позже были славны ниндзя. Попав на благодатную японскую почву, люгаймэнь преобразовалось в сюгэндо - учение формально религиозное, а на деле же глубоко практическое.

Достаточно широко известны две школы буддизма, непосредственно относящиеся к ямабуси. Это "Тэндай " ("Величие небес") и "Сингон " ("Истинное слово"). Они по-разному расставляли акценты на пути к достижению нирваны и различными путями влияли на жизнь в стране (так, в десятом веке Тэндай была чуть ли не главной буддийской школой при императорском дворе). Но "спящие в горах" на самом деле не слишком интересовались доктринальными различиями - они совершенствовали своё тело и дух, попутно усвоив верования и даосизма , и японского синто .

Создателем сюгэндо считается Эн-но Одзуно, или Эн-но Гедзя ("аскет"), живший в VII веке (634-703 гг). Мифы рассказывают о его невероятных деяниях - полетах, призывах демонов, чертей и духов. Даже спустя много лет послей своей смерти он был настолько популярен, что впоследствии его канонизировали в качестве великого бодхисаттвы - просветленного, отказавшегося от нирваны ради помощи всем живым существам.

Каким же образом пытались адепты сюгэндо - сюгэндзя - достичь указанного уровня развития? В их упражнения входили различные виды медитаций, чтение особых молитв-сутр, специальные шаманские обряды, а также и вовсе экзотические практики, такие как аскезы воды и огня.
В качестве примера можно назвать ритуал таки-сугё, или стояние под водопадом - достаточно заезженный в американских фильмах штамп. На самом деле подобное стояние - не способ расслабиться, поскольку стена ледяной воды, падающей на темя и плечи в течение нескольких часов, а то и дней, отнюдь не способствует приятному времяпровождению. Другой пример - хождение по углям (хиватари-мацури ), которое так же отличается от топтания подвыпившей компанией просыпанных из мангала искорок, как и предыдущий ритуал от тёплого душа. Про ежедневное преодоление тридцатикилометровой дистанции по пересеченной местности на протяжении нескольких месяцев подряд (кайхогё ) даже писать смысла нет.

Такие кажущиеся нестерпимыми самоистязания развивали волю и выносливость сюгэндзя до невероятных пределов. Ежедневное нахождение на границе между жизнью и смертью помогло "горным мудрецам" выжить в те годы, когда сюгэндо оказалось под запретом, а на самих адептов была объявлена охота (VII-VIII вв). Лесные молельни "санриндодзё " подвергались налетам правительственных войск, и аскетам пришлось защищать себя. Так образ вооруженного чуть ли не до зубов ямабуси - с алебардой , мечом и прочим военным обвесом - стал практически каноничным на многие века вперед, а название "спящих в горах " даже стало ошибочно переводиться как "горные воины ".

Ямабуси были грозной военной силой. Их навыки рукопашного и вооруженного боя, искусство маскировки и ведения партизанской войны легли в основу умений ниндзя, а образ стал плотно ассоциироваться с тэнгу - горными и лесными демонами, мастерами боевых искусств. Но не военная мощь, а близость горных мудрецов к народу (даже высшему классу) и польза, приносимая ими в качестве путешествующих целителей, учителей и советчиков, практически вынудили военное и церковное правительство оставить "спящих в горах" в покое, и вскоре бродяги-ямабуси стали обычным зрелищем в городах и деревнях.

Именно из практик сюгэндо , в частности стихийных аскез - воды и огня - родились мифы об умении ниндзя дышать пламенем, замораживать воду под своими ногами и творить прочие непостижимые разумом вещи. Сегодня мы считаем это выдумкой, но одно можно заявить точно - без должной закалки тела и духа ниндзя никогда бы не стали столь страшной и таинственной силой, сыгравшей серьёзную роль в развитии японского государства.

Мантра ямабуси

Бородатые гайдзины практикуют обряды мисоги и таки-сугё

Ямабуси дословно можно перевести как "спящие в горах", это бродячие буддийские монахи, принадлежавших к школе Сюгэндо. Многие монахи не всегда жили в горах постоянно, ведя жизнь отшельника, большинство совершало восхождения в горы лишь эпизодически. В остальное время они находились в храмах, связанных с сюгэндо, или странствовали, бывая в самые отдаленных уголках Японии. Постепенно у них появлялись приверженцы из простых японцев. Когда наступало время восхождения на святые горы, ямабуси служили для них проводниками и наставниками в постижении таинств горного отшельничества. Ямабуси были желанными гостями в любой деревне или крестьянской семье, где изгоняли из больных злых духов, вызывали дождь, если была засуха. Некоторые ямабуси считали себя приверженцами синто, другие - буддизма, многие считали, что их религия сюгэндо самостоятельная. При этом существуют отдельные школы, часть ямабуси связаны со школой Тэндай, а другая часть - с Сингон. Через общение с природой монахи достигали просветления. Считается, что горные отшельники наделены сверхъестественными способностями. У ямабуси строгая система физического и психологического обучения, это побои бамбуковым тростником, обливание холодной водой, купание в снегу, а также хождение по горячим углям. В дополнение к их духовным и мистическим способностям, ямабуси часто приписывают практику ниндзюцу и искусство ниндзя. Да и ниндзя часто маскировались под монахов или горных аскетов. Ниндзя мог на какое-то время становиться сверхчеловеком, произнося магические заклинания дзюмон, сплетая пальцы в замысловатые комбинации кудзи-ин и мысленно отождествляя себя с одним из мифических существ - Тэнгу, Мариси-тэн, Гарудой или Фудо Мёо. Характерный облик ямабуси - токин-клобук на голове, ряса мусуби-кэса , накидка из бамбука судзаканэ , дорожная корзинка, меч и раковина хорагай.

Хиватари - ритуал горных монахов ямабуси(yamabushi). Takaosan Yakuoin — старый буддийский храм, расположенный на вершине горы Такао и известен в качестве одного из трех главных храмов Восточной Японии. Чтобы стать монахом, японский мальчик выдерживает экзамен на силу духа. Для этого он должен пройти по раскаленным углям на фестивале горных отшельников ямабуси (yamabushi), проходящем ежегодно c часу дня у молитвенного места для безопасного движения находящиегося в предместьях Токио у дороги №20 в Такао. А также попытаться подняться наверх по лестнице, ступенями которой служат лезвия мечей, и искупаться голышом под ледяным водопадом. Ямабуси переводится буквально как “те, кто спят в горах” или горные монахи. Сам праздник появился благодаря странствующим монахам-буддистам, которые изучали свою религию, путешествуя по всей стране. В наше время в фестивале участвуют миллионы японцев, которые поднимаются на священные вершины, чтобы укрепить физическую и духовную силу. Тысячи людей собираются у подножия горы Такао в Hachioji, на ежегодной фестиваль хождения по огню. Священнослужители (yamabushi), возглавляют шествие босиком по горячим углям, в ознаменование начала Весны. Верующие молятся о безопасности семьи, тела и души, а затем следуют за священнослужителем (yamabushi) по горящим углям. Желающие могут присоединиться к монахам и также участвовать в хождении босиком после того, как пожар будет потушен.

/фоторепортаж Анатолия Булавина/

Ямабуси в полном облачении, конец XIX века.

История

Такие аскеты были известны в Японии под разными именами: кэндзя (яп. 賢者 , «мудрец»), сюгэндзя (яп. 修験者 , «горный отшельник»). Они славились своими магическими умениями, почитались как лекари и медиумы (яп. 神子 , мико , «волхв»). Как уже было отмечено, многие из ямабуси были адептами школы сингон - одной из ветвей буддизма Ваджраяны , в соответствии с догматами которого Пробуждение можно обрести через отшельничество, самосозерцание, изучение природы и созерцание мандалы . Школы сингон и тэндай в одинаковой степени рассматривали горы как идеальное место для отшельничества и созерцания природы.

Боевые искусства

Однако в своих горных убежищах монахи-ямабуси занимались не только созерцанием. Они также изучали ряд боевых искусств, что изначально было вызвано необходимостью защиты от горных разбойников. Впоследствии ямабуси применяли своё мастерство, участвуя в битвах даймё . Всё это принесло ямабуси славу великолепных воинов.

Ввиду возросшей репутации ямабуси как духовных учителей и хорошей организации их братства, многие духовные предводители-ямабуси стали получать высокие духовные чины в дворцовой иерархии, что, в свою очередь, усилило их политическое влияние.

В период Сэнгоку ямабуси присутствовали среди советников при дворах и армиях практически всех владетельных японских правителей. Некоторые из них присоединились к Такэде Сингэну , чтобы помочь Оде Нобунага в борьбе против Уэсуги Кэнсин в 1568 году , тогда как другие, включая настоятеля Сэссаи Тёро, были советниками при дворе Токугава Иэясу . Многие сражались против Нобунага, который, разбив ямабуси, положил конец временам монахов-воинов.

Слово «сюгэндо» записывается тремя иероглифами. «Сю» (или «осамэру») означает «овладевать, совершенствоваться, упражняться, изучать». «Гэн» (или «кэн», «сируси») – «знамение, очевидное проявление, эффект, чудесное деяние». А «до» (или «мити») – «путь» (вселенский Закон жизни, главный принцип). В целом, сюгэндо можно трактовать как «путь обретения сверхъестественных сил и творения чудесных деяний посредством магической практики».

Под сюгэндо понимается не какая-то оформленная религия, имеющая свою собственную доктрину, а естественно развившаяся синкретическая форма верований. Ядром ее послужили древнейшие синтоистские (синто – «путь богов» – японская национальная религия, в основе которой лежат культ природы и духов предков) верования. Позже на них наложились представления религиозного мистического даосизма, эзотерического буддизма, учения о первоначалах вселенной Инь и Ян (онмёдо).

Особое место в сюгэндо занимают представления о горах как сакральных объектах, «местах силы». Горы издревле занимали важное место в религиозных представлениях японцев. Во-первых, они рассматривались как места обитания богов, распределяющих воду, столь необходимую для ведения сельского хозяйства. Во-вторых, японцы считали, что в горах обитают души умерших. В-третьих, среди гор встречаются вулканы, которые воплощают в себе колоссальную энергию. Под влиянием буддизма у японцев возникло представление о связи вулканов с долинами ада.

Японцы считали, что религиозная практика в горах позволяет обрести чудесные магические способности. На этой основе развилось особое учение о магической и религиозной практике в горах – сюгэндо. Изначальная цель его, как и многих подобных систем земного шара, – поставить силы природы на службу человеку. Выражается это в способности исцелять болезни, изгонять злых духов, предсказывать судьбу, давать долгосрочные прогнозы погоды, определять время посева и т.д. Несколько позже, под влиянием эзотерического буддизма, последователи сюгэндо стали рассматривать свою аскетическую практику как путь реализации сущности Будды в «этом теле».

Эн-но гёдзя – основатель сюгэндо

По традиции, основателем сюгэндо считается Эн-но Одзуну, более известный как Эн-но гёдзя – Отшельник Эн-но (634-703 гг.). Сведения об этом человеке очень скудны. Самое древнее упоминание о нем содержится в летописи «Сёку Нихонги», созданной в 797 г., где вкратце говорится о ссылке Эн-но Одзуну на далекий остров Идзу в наказание за то, что он «посредством магии соблазнял людей». Гораздо более подробно рассказывает об Эн-но гёдзя сборник «Нихон рёики» («Нихон гэмпо дзэнъаку рёики»), составленный на рубеже VIII – IX вв. В «Нихон рёики» об Эн-но гёдзя рассказывается следующее: "Э-но Убасоку происходил из рода Камо-но Энокими. Сейчас [этот род] зовется Такакамо-но Асоми. Он родился в деревне Тихара, что в уезде Кацураги-но Ками провинции Ямато. С рождения он был мудр, был первым в учении и жил с верой в Три Сокровища. Он мечтал летать на пятицветном облаке за краем необъятного неба, быть званым во дворец горных отшельников, отдыхать в Саду вечности, лежать среди цветов и вдыхать живительный воздух. Поэтому, когда ему было уже около 50 лет, он поселился в пещере, сплел одежду из трав, пил росу с сосновых иголок, купался в источниках чистых, смывая с себя грязь мира желаний и читал заклинания «Кудзякуо». Он обрел силы чудотворные, повелевал духами и богами.

Однажды он созвал чертей с богами и сказал им так: «Постройте мост в провинции Ямато между горами Канэ и Кацураги». Боги опечалились, и при государе, который правил Поднебесной из дворца Фудзивара, бог горы Кацураги по имени Хитокото Нуси-но Оками сошел с ума и оклеветал его: «Э-но Убасоку хочет свергнуть государя». Государь повелел своим людям схватить его, но тот сотворил чудо, и они никак не могли поймать его. Тогда они схватили его мать. Чтобы ее отпустили, Э-но Убасоку выдал себя. Его сослали на остров Идзу.

Однажды он прошел по морю, как по суху. Он вскарабкивался на гору высотой в десять тысяч дзё и летал там, словно феникс. Днем волей государя он оставался на острове, а ночью отправлялся на гору Фудзи в Суруга и там подвижничал. Чтобы вымолить освобождение от тяжкого наказания и оказаться поближе к государю, он взбирался на Фудзи по лезвию меча.

3 печальных года прошло с тех пор, как [Убасоку] сослали на остров. И тогда раздался глас сострадания, и в 1 луне 1 года эры Тайхо, в 8 год Быка, он смог приблизиться к государю. В конце концов он стал святым и вознесся на небо…".

С распространением и усилением движения сюгэндо Эн-но гёдзя превратился в одного из самых популярных героев японского фольклора, а много позднее, в 1799 г., был канонизирован в качестве бодхисаттвы Дзимбэн-дайбосацу – Великий бодхисаттва , способный перевоплощаться в любое тело.

Последователей Эн-но гёдзя, удалявшихся в горы для аскетической практики, называли «ямабуси» – «спящие в горах» (другие названия: «яма-но хидзири» – «горные мудрецы»; «сюгэндзя» – «занимающиеся практикой для обретения магических способностей», «сюгёся» – «занимающиеся аскетической практикой»; «гёдзя» – «практикующие»). Далеко не все из них оставались в горах постоянно, ведя жизнь отшельников в полном смысле слова. Подавляющее большинство совершало восхождения в горы лишь эпизодически. В остальное время они либо находились в храмах, связанных с сюгэндо, либо странствовали, забредая подчас в самые отдаленные уголки Японии. Постепенно они обрастали приверженцами из числа мирян. Когда наступало время восхождения на святые горы, ямабуси служили для них проводниками и наставниками в постижении таинств горного отшельничества. Таких ямабуси стали называть «сэндацу».

Влияние ямабуси не ограничивалось узким кругом приверженцев. Они были желанными гостями в любой деревне или крестьянской семье, где творили заклинания у ложа больного с целью изгнания из его тела вызвавших болезнь злых духов, заклинаниями же помогали вызвать дождь, столь необходимый в засушливое время года, или же, наоборот, усмирить разбушевавшуюся стихию. Из уст ямабуси люди постигали начала буддийского вероучения, узнавали о хороших и дурных числах, благоприятных и неблагоприятных направлениях, других представлениях даосизма и буддизма. Ямабуси были врачевателями, наделенными сверхъественными знаниями мудрецами. А еще занимательными рассказчиками, от которых крестьяне узнавали немало интересных легенд и рассказов о чудесах, незаурядными актерами, исполнявшими в ходе рассказа самые различные роли. Иными словами, ямабуси были близки простому люду, и именно эта близость делала их проводниками учения Будды повсюду, где бы они не появлялись.

Поскольку сюгэндо является разновидностью народной религии, оно никогда не имело единой доктрины и в целом всегда было чрезвычайно рыхлым. Достаточно сказать, что некоторые группы ямабуси ассоциируют себя с национальной японской религией синто, другие – с буддизмом, а третьи вовсе утверждают, что сюгэндо – религия самостоятельная. При этом они еще и распадаются на отдельные школы. Например, двумя важнейшими направлениями «буддийского» сюгэндо являются хондзан-ха и тодзан-ха. Течение хондзан-ха связано со школой Тэндай, а тодзан-ха – с Сингон. И все же, говоря о сюгэндо, стоит вкратце остановиться на основах доктрины школы Сингон, поскольку именно она лучшим образом согласуется с той системой психофизической тренировки, которая сложилась в сюгэндо, а позже перешла в нин-дзюцу.

Доктрина эзотерического буддизма Сингон

Школа «Сингон» («Истинное слово») была создана монахом Кукаем в первой половине IX в. Она относится к так называемому эзотерическому, или тантрическому, буддизму (яп. миккё – «тайное учение»). Что же такое эзотерический буддизм? Эзотерический буддизм – это учение о единстве человека, природы и великого всемогущего и всезнающего будды Дайнити. Задача человека – выявить в себе истинную природу Дайнити – Великое солнце, и тогда он сможет вырваться из порочного круга перерождений и страданий и достичь райского блаженства в нирване. Достичь этого можно разными путями, но эзотерический буддизм проповедует подвижничество, которое позволяет выявить истинную природу в течение одной жизни. Подвижничество это заключается в выполнении различных ритуалов, которые и составляют основной секрет «тайного учения».

Кукай в своем трактате "Значение [слов] «стать буддой в этом теле» писал:

[Между] шестью великими [элементами] нет преград
и [они] вечно пребывают в йоге.
Четыре вида мандал не отделены друг от друга.
Если следовать трем «тайным» кадзи,
[Три Тела Будды] быстро выявляются.
Все, что есть в сетях Индры, называют «в этом теле».

В этих строках заключена квинтэссенция учения Сингон. Но чтобы понять их, нужно познакомиться с представлениями «тайного учения» (миккё) о вселенной.

В миккё разнообразные тела, существующие во вселенной, рассматриваются в трех аспектах – «тело», «знак» и «действие».

«Тело» есть материальное тело как таковое. Если для примера взять цветок розы, то данная категория указывает на цветок сам по себе.

«Знак» – это форма, облик вещи. Цветы розы имеют разно-образные формы, бывают разных цветов, отличаются по величине. Это – их «знак».

«Действие» – это действия материальных тел. Например, у цветка розы раскрывается бутон, распускается цветок.

Итак, в миккё вся материя, наличная вселенной, рассматривается с трех сторон – «тела», «знака» и «действия». И сама вселенная также имеет эти три грани.

Согласно учению миккё, «тело»-вселенная складывается из 6 структурообразующих компонентов, которые называются «шесть великих элементов». Это «земля» (дзи), «вода» (суй), «огонь» (ка), «ветер» (фу), «пустота» (ку) и «сознание» (син). «Землю», «воду», «огонь», «ветер» и «пустоту» называют «пятью великими элемента-ми». Они конституируют материальное бытие. При этом «земля» – это нечто твердое; «вода» – жидкое, стекающее вниз; «огонь» – горящее, поднимающееся вверх; «ветер» – то, что движется (воздух); «пустота» – это пространство.

К 5 великим элементам добавляется «сознание», или психика, психические «действия». В нем воплощается духовное бытие. Таким образом, вселенная состоит не только из материи, но в ней изначально присутствует наша психика, сознание.

«6 великих элементов» существуют не сами по себе, по отдельности, они как бы «вплавлены» друг в друга.

Чтобы «стать буддой в этом теле», то есть реализовать высшее просветление, выводящее человека за рамки перерождений и земных страданий, нужно постичь это «истинное тело» вселенной, которое в то же время является телом великого будды Дайнити.

Далее, с точки зрения «знака» вселенная рассматривается в 4 ипостасях, которые выражаются 4 мандалами. Мандала (яп. мандара) – важнейший для миккё Сингон предмет культа. По сути, это схематическое изображение вселенной, на котором в определенном порядке размещены будды с великим буддой Дайнити в центре.

Существует 4 вида мандал. На «Великой мандале» структура вселенной представлена в образах будд. Она включает в себя две мандалы – «мандалу мира алмаза» (Конго-кай мандара) и «мандалу мира чрева» (Тайдзо-кай мандара). На «Самайя-мандале» изображаются символы будд, мечи, кольца из драгоценностей, цветки лотоса, которые являются «знаками» граней вселенной. На «Дхарма-мандале» изображаются «слова-семена» будд. Это санскритские буквы, которые также символизируют грани вселенной. На «Карма-мандале» символически изображаются «деяния» будд.

На мандалах в 4 видах выражен истинный «знак» вселенной, т.е. истинный «знак» Дайнити). Вселенная едина, поэтому 4 мандалы называются в Сингон «4 не отделимые [друг от друга] мандалы».

Итак, вселенная складывается из 6 структурных компонентов и имеет 4 ипостаси.

Согласно буддийскому учению, наши повседневные поступки, вся жизнь представляют собой деяния тела, языка и разума. С помощью тела мы передвигаемся, с помощью рта говорим, с помощью разума думаем. Это называют «тремя деяниями», причем «деяние» – это карма, т.е. причинно-следственная связь явлений.

В миккё «три деяния» называются «тремя тайнами». «Три тайны» – это «тайна тела», «тайна речи», «тайна мысли». Отсюда следует вывод: «Если практикующий Сингон постигает значения „тайн“, он соединяет руки в мудру, произносит „истинные слова“, погружается в самадхи (отдаляясь от пустых размышлений, успокаивает и приводит в порядок свои мысли) и, так как благодаря „трем тайнам“ обретает поддержку, быстро достигает того, чего желает». Соединение рук в мудры («тайна тела»), произнесение «истинных слов» («тайна речи») и молитва с думой о своем «почитаемом» будде («тайна мысли») называется кадзи «трех тайн».

«Мудрой» (яп. кэцуин – «связанная печать») называют определенные позы тела и жесты рук, положения ног, сплетения пальцев, повороты головы, воспроизводящие магические жесты будды Дайнити. Особое сплетение пальцев, по традиционной версии, приводит к замыканию энергетических каналов, благодаря чему человек получает возможность «подключиться» к неистощимой энергии вселенной.

«Мантра» (яп. дзюмон – «заклинание») – это магическая словесная формула, обычно лишенная всякого значения и воспроизводящая фрагмент речи Дайнити. Как правило, это набор различных звуков. В мантрах важен не смысл слов, а само произнесение звуков, вызывающих в человеческом организме особые вибрации, которые, как полагают современные ученые, воздействуют на головной и спинной мозг, изменяя психическое состояние человека.

«Молитва с думой о почитаемом будде» задействует силу сознания – нэнрики, которая поистине огромна. Именно нэнрики является важнейшим фактором приобщения к истинной природе Дайнити. Мудра, мантра и нэнрики должны всегда сочетаться в ритуальном действии последователя Сингон, поскольку они отражают 3 равноприсущих аспекта Дайнити.

Слово «кадзи» буквально означает «добавление и сохранение». Оно выражает двойное усилие: усилие Дайнити просветить людей (ка) и усилие людей воспринять учение Дайнити и удержать в себе (дзи). Мудра, мантра и нэнрики в Сингон называются «кадзи трех тайн». Это означает, что во всех них соединяются силы Дайнити и человека.

Благодаря кадзи трех тайн последователь миккё становится одним целым с великой душой вселенной, которая выражается через «6 великих [элементов]» и 4 мандалы и может обрести способность творить чудеса. В миккё то, что с помощью кадзи трех тайн можно творить чудеса, называют «кадзи трех сил». Три силы – это сила желания Будды спасти человека, сила молитвы спасать живые существа и сила, которая наполняет вселенную.

Сущность кадзи трех сил можно разъяснить таким образом: проводя ритуал кадзи трех тайн, практикующий соединяет три силы, о которых говорилось выше, и переполняющая нас внутренняя энергия находит правильный выход и выплескивается наружу, рождая чудо, недоступное обычному человеку. Благодаря трем тайнам, человек быстро становится буддой в этом теле, т.е. в этой жизни.

Важно подчеркнуть, что сущность миккё невозможно понять, ограничившись только накоплением знаний о нем и изучением догматики. Ее можно постичь только через собственный мистический опыт с помощью искренних молитв и практики.

Кукай писал: «Дхарма Будды (мудрость просветления) не где-то далеко, она близко, в сердце. Истинная „таковость“ (принцип просветления) не где-то вне нас, так зачем искать ее, отбросив наше тело? Если в нас есть и заблуждения, и просветление, то обретем просветление, пробудив в себе мысли о нем. Светлое и темное (светлое – просветление, темное – заблуждения) не в ком-то другом, так что если заниматься практикой, то сразу же обретешь просветление».

Фудо-мёо – главное божество сюгэндо

Последователи сюгэндо поклоняются самым разным богам и буддам. По сути, они стремятся черпать силу из любого доступного источника. Правда, у разных объединений ямабуси, сложившихся вокруг разных священных гор, есть свои предпочтения. Но практически все они поклоняются Фудо-мёо.

Фудо-мёо, на санскрите – Ачаланатха, означает «неподвижный светлый царь» или «неподвижный защитник». Японцы издревле верили в него как в будду, творящего чудеса. В храмах школы Сингон статую Фудо-мёо устанавливают слева от изваяния будды Дайнити, справа помещается изображение Великого Учителя Кобо, т.е. Кукая. Фудо-мёо символизирует мудрость Дайнити, а Великий Учитель Кобо – сострадание.

Кто же такой Фудо-мёо, какое место он занимает среди многочисленных будд?

В отличие от христианства, где есть только один абсолютный бог, в буддизме – неисчислимое число будд. На мандале «мира чрева» изображается 410 будд, а на мандале «мира алмаза» – 1461 будда. Как считают буддисты, число живых существ, которых должны спасти будды, безгранично, поэтому число будд тоже безгранично.

В миккё все будды делятся на 4 группы.

1) Собственно будды (татхагаты; яп. буцу). Этих будд называют «тела, вращающие Колесо Дхармы сами по себе». Так как они проповедуют Закон Будды самим себе, их учения людям непонятны.

2) Бодхисаттвы (босацу). Их называют «тела, вращающие Колесо Истинной Дхармы». Бодхисаттвы достигают просветления, но буддами не становятся и проповедуют живым существам Истинный Закон Будды.

3) «Светлые цари» (мёо). Их называют «тела, вращающие Колесо Дхармы по ука-зу». Они посланцы, которые по указу татхагат занимаются просветительской деятельностью. Если у бодхисаттв выражения лиц спокойные, то у «светлых царей» грозный вид, который устрашит любого. Свой гневный лик они показывают самым плохим живым существам, которые глухи к учениям бодхисаттв, спасают их, хотя и заставляют их трястись от страха. Это – проявление жалости «светлых царей». В эту группу входит и Фудо-мёо.

4) Боги (тэн). Изначально это были брахманистские и индуистские божества, но позже они вошли в пантеон миккё. На мандалах для них нет строго определенного места, поэтому говорят, что они «вращают Колесо Дхармы свободно», т.е. проповедуют Закон Будды, когда хотят.

Итак, будды разделяются на 4 группы. Татхагаты занимают ведущее положение в иерархии. Бодхисаттвы – святые, которые ведут за собой живые существа с помощью силы сострадания. «Светлые цари», являясь посланцами Татхагат, силой спасают живых существ, которых трудно обратить. Боги – старшие над людьми, которые легко становятся советчиками людей.

Среди татхагат главное место занимает Дайнити. Так как он вращает «Колесо Дхармы сам по себе», его учение очень глубоко и людям непонятно. Поэтому у него есть посланцы, которые проповедуют Дхарму и спасают живые существа. Среди «светлых царей» его «представителем» является Фудо-мёо. Именно он «вращает Колесо Дхармы по указу» Дайнити. При этом он – «превращенное» тело Дайнити. Это значит, что «истинное тело» Фудо-мёо есть великий будда Дайнити.

Традиционно Фудо-мёо изо-бражают сидящим на огромном камне, за спиной у него языки пламени, в правой руке меч, в левой сеть, выражение лица грозное.

Фудо-мёо – это слуга Дайнити. Какую бы грязную работу он ни выполнял, он всегда полон решимости продвигаться вперед сам и вести за собой живые существа, с чем успешно справляется. Он принимает облик слуги с гневным лицом, чтобы вывести на правильный путь самых плохих людей, которых невозможно спасти силой сострадания бодхисаттвы. Фудо-мёо острым мечом рубит врагов-заблуждения, а сетью «ловит» плохих людей и пробуждает в них мысли о вере. За спиной Фудо-мёо языки огня. Это называют «пребывать в огненном самадхи» (просветленном состоянии). Огонь сжигает все заблуждения и плохую карму. Возможно, это огонь ада. И Фудо-мёо стоит у входа в него, чтобы не дать живым существам упасть в него. Буддисты верят, что попавших в ад спасти невозможно. Поэтому вместо живых существ, падающих в него, Фудо-мёо сжигает себя в адском огне. Фудо-мёо пребывает на огромном камне, и этот камень символизирует то, из чего создан ад, где ничего не рождается. Будды обычно восседают на лотосовых цветах. Цветок лотоса показывает свой лик из грязи и символизирует просветление. Но Фудо-мёо сидит на камне, и это символ того, что, находясь в аду, невозможно стать буддой, и если человек попадет в ад, спасения для него уже нет.

Таким образом, за устрашающим грозным ликом Фудо-мёо кроется беспредельное великое сострадание Дайнити.

Практика ямабуси

Как уже говорилось, доктринальные вопросы для ямабуси были далеко не главным. Для них гораздо важнее была реальная аскетическая практика и ее результат – чудодейственные возможности. И об этом нужно поговорить подробнее, поскольку, как полагают некоторые историки нин-дзюцу, именно практика ямабуси послужила основой для системы тренировки ниндзя.

Что же представляла собой практика сюгэндо? В качестве религиозных упражнений сюгэндо использовало многие методики эзотерического буддизма: особые виды медитации, чтение сутр, молитвы охраняющим божествам, повторение магических формул дхарани. Но существовали и особые, специфичные формы аскезы сюгэндо. Некоторое представление о них дает следующий отрывок из «Хэйкэ-моногатари»: "Девятнадцати лет Монгаку постригся в монахи. Но прежде чем отправиться в странствия в поисках просветления, задумал он испытать, способен ли он переносить телесные муки. В один из самых знойных дней шестой луны отправился он в бамбуковую чащу, у подножия ближней горы. Солнце жгло беспощадно, не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка, недвижный воздух словно застыл. Чтобы испытать себя, Монгаку улегся на землю и лежал неподвижно. Пчелы, оводы, москиты и множество других ядовитых насекомых роились вокруг него, кусая и жаля. Но Монгаку даже не шевельнулся. Так лежал он семь дней кряду, на восьмой же день встал и спросил: «Достанет ли такого терпения, чтобы стать подвижником и аскетом?»

– Ни один подвижник не смог бы сравниться с вами! – гласил ответ.

– Тогда и толковать не о чем! – воскликнул Монгаку. Уверившись в своих силах, пустился он в странствия по святым местам. Сперва он направил стопы в Кумано, решив испытать себя у прославленного водопада Нати. Для первого испытания в подвижнической жизни спустился он к подножию водопада, чтобы искупаться в водоеме. Была самая середина двенадцатой луны. Глубокий снег покрыл землю, сосульки льда унизали деревья. Умолкли ручьи в долинах, ледяные вихри дули с горных вершин. Светлые нити водопада замерзли, превратившись в гроздья белых сосулек, все кругом оделось белым покровом, но Монгаку ни мгновенья не колебался – спустился к водоему, вошел в воду и, погрузившись по шею, начал молиться, взывая к светлому богу Фудо на святом языке санскрите. Так оставался он четыре дня кряду; но на пятый день силы его иссякли, сознание помутилось. Струи водопада с оглушительным ревом низвергались с высоты нескольких тысяч дзё; поток вытолкнул Монгаку и снес далеко вниз по течению. Тело его швыряло из стороны в сторону, он натыкался на острые, как лезвие меча, изломы утесов, но вдруг рядом с ним очутился неземной юноша. Схватив Монгаку за руки, он вытащил его из воды. Очевидицы, в благоговейном страхе, разожгли костер, дабы отогреть страстотерпца. И видно, еще не пробил смертный час Монгаку, потому что он ожил. Едва к нему вернулось сознание, как он открыл глаза и, свирепо глядя на окружающих, крикнул: «Я поклялся простоять двадцать один день под струями водопада и триста тысяч раз воззвать к светлому богу Фудо! Сейчас только пятый день. Кто смел притащить меня сюда?»

При звуке его гневных речей у людей от страха волосы встали дыбом; пораженные, они не нашлись с ответом. Монгаку снова погрузился в воду и продолжал свое бдение. На следующий день явилось восемь юношей-небожителей; они пытались вытащить Монгаку из воды, но он яростно противился им и отказался тронуться с места. Все же на третий день дыхание его снова прервалось. На сей раз с вершины водопада спустились двое неземных юношей; освятив воду вокруг Монгаку, они теплыми, благоуханными руками растерли его тело с головы до пят. Дыхание возвратилось к Монгаку, и он спросил, как будто сквозь сон:

– Вы меня пожалели… Кто вы такие?

– Нас зовут Конгара и Сэйтака " мы посланцы светлого бога Фудо и явились сюда по его повелению, – ответили юноши. – Он велел нам: «Монгаку дал нерушимый обет, подверг себя жестокому испытанию. Ступайте к нему на помощь!»

– Скажите, где найти светлого бога Фудо? – громким голосом вопросил Монгаку.

– Он обитает в небе Тусита! – ответили юноши, взмыли к небу и скрылись в облаках. Монгаку устремил взгляд в небеса и, молитвенно сложив ладони, воскликнул:

– Теперь о моем послушании известно самому богу Фудо!

Сердце его преисполнилось надежды, на душе стало легко, он снова вошел в воду и продолжал испытание. Но теперь, когда сам бог обратил к нему свои взоры, ледяной ветер больше не холодил его тело, и падавшая сверху вода казалась приятной и теплой. Так исполнил Монгаку свой обет, проведя 21 день в молитве. Но и после этого он продолжал вести жизнь подвижника. Он обошел всю страну, три раза поднимался на пик Оминэ и дважды – на Кацураги, побывал на вершинах Коя, Кокава, Кимбусэн, Сирояма и Татэяма, поднимался на гору Фудзи, посетил храмы в Хаконэ и Идзу, взбирался на пик Тогакуси в краю Синано и на гору Хагуро в краю Дэва. Когда же он посетил все эти святые места, тоска по родным краям завладела его душой и он возвратился в столицу. Теперь это был святой монах, неустрашимый и твердый, как хорошо закаленный меч. Говорили, что молитва его способна заставить птицу, летящую в поднебесье, внезапно упасть на землю".

В этом отрывке прекрасно выражена суть тренировки ямабуси. Каждая «практика» для них – вызов пределам человеческих сил, воле и вере. Это тренировка на грани жизни и смерти. Немногим удавалось пройти этим путем… Но те, кто выдерживал, становились людьми невероятными – с несгибаемой волей, с несокрушимым телом, со сверхъестественными возможностями…

Основу практики ямабуси составляли длительные паломничества по святым горам. По сути, они и составляли всю жизнь наиболее ортодоксальных аскетов. Во время этих паломничеств последователи сюгэндо посещали различные места силы: водопады, священные пруды и озера, причудливые вершины, где обитали боги – ками. И совершали там различные ритуалы и обряды, в надежде, что ками и будды наделят их чудесной силой.

Значительное место в «арсенале упражнений» сюгэндзя занимали «практики» с водой и огнем.

Аскезы воды – мисоги и таки-сюгё

Оба эти «упражнения» сюгэндо нашли широкое применение в тренировке нин-дзюцу (и в японских боевых искусствах в целом), где они использовались для улучшения ментального состояния и развития внутренней энергии ки.

Ритуал мисоги-хараи, пришедший из синто, предназначался для очищения тела, духа и души. Суть его в длительном, многочасовом пребывании в ледяной воде, как правило, в зимнее время. Во избежание окоченения ямабуси рекомендовали отождествлять себя с огнем, вызывая такой жар в теле, чтобы вокруг отшельника, погруженного в воду немного выше пояса, клубился пар!

Считалось, что мисоги ведет к перерождению человека, смывает с него всю «грязь». А с точки зрения сюгэндо, заболевания, рождение, смерть, ранения, пролитая кровь – всё это от нечистоты. Отсюда берет свое начало культ чистоты в японских боевых искусствах: прием душа до и после тренировки, мытьё додзё, очищение сознания медитацией. Особой формой мисоги считается харакири, смысл которого в смывании кровью позора.

Другой обряд, связанный с водой, – таки-сюгё, или медитация под водопадом. Водопад считается местом обитания многих божеств. Поток воды, падающий с высоты нескольких метров на точку байхуй на макушке, активизирует движение энергии ки в организме и способствует достижению просветления. Кроме того, процедура таки-сюгё помогала адепту раскрыть структуру мироздания. В паре гора-водопад устремившиеся ввысь скалы воплощали Ян (светлое начало мироздания), а низвергающаяся с них вода – Инь (темное начало мироздания).

Обрушивающийся вниз поток таил в себе еще одну тайну: оставаясь неизменным по форме, он постоянно изменялся внутренне – вода в нём никогда не была той же самой.

Аскезы огня – гома и хиватари-мацури

Аскезы огня – это возжигания священных костров гома и знаменитое хождение по раскаленным углям – хиватари.

Ритуал гома пришел в сюгэндо из школы Сингон. Это медитация над огнем. В знак преклонения перед очищающим огнем Будды сжигаются жертвы. Дерево, питающее пламя костра, символизирует людские страсти, превращающиеся в мудрость. Когда страсти сгорят, медитирующий сможет «раствориться» в огне и достичь единства с божеством. Слияние с пламенем обретается при помощи священного звука «ра», вибрация которого позволяет войти в резонанс с другими вибрациями, которые владеют пламенем. Пламя привлекает, как считается, силу духов гор. И тогда, слившись с огнем и достигнув просветления, адепт обретает способность ходить по тлеющим углям без вреда.

О своих впечатлениях от гома подробно рассказывает современный последователь сюгэндо Икэгути Экан: "Ритуал гома с 8000 дощечек – активное действо. Когда оно начинается, у гёдзя не бывает времени ни для того, чтобы отдохнуть, ни для того, чтобы поспать. В таком состоянии гёдзя пребывает на протяжении всего ритуала.

Гёдзя, не питаясь надлежащим образом, каждый день во время 3 «сидений» громким голосом произносит «истинные слова» Фудо, вкладывая в них всю душу, энергично подносит огонь к дощечкам. В моем храме дощечки из молочного дерева в 2-3 раза больше тех, что встречаются в других храмах. Пламя поднимается так высоко, что почти опаляет потолок храма и обдает жаром все тело. Человек, не связанный с этим, даже не может представить, сколько сил расходует гёдзя. Когда заканчивается действо, я ощущаю, что постарел на 10, 30 или даже 40 лет.

После того как заканчиваю сожжение 8000 дощечек…, я теряю 4-5 кг веса.

Летом – воистину ад. Капли пота водопадом льются на рясу, и она становится насквозь мокрой. Ученики периодически вытирают мне полотенцем лицо, руки и шею, но как будто льют воду на раскаленный камень.

Глаза застилаются туманом, тело сводят нескончаемые судороги. От зажигания дощечек… руки теряют силу, и ты ощущаешь, как дощечка… по весу становится похожей на железную болванку.

Я несколько раз думал, не умру ли я сейчас? В таких случаях спрашиваю себя: «Неужели сломаешься, неужели сдашься?» – и во мне пробуждается необыкновенная жизненная энергия. Благодаря ей я продолжаю действо.

Ритуал гома с 8000 дощечек в высшей степени труден для проведения, но я хорошо понял, что во время действа у меня постепенно обостряются чувственные восприятия. Причина этого в активизации спавших до этого клеток моего тела.

После окончания действа я слышу, как зал, где проводился ритуал, наполняет невыразимо чудесная музыка. Не небесную ли музыку я слышу? Ее красота несколько раз вызывала у меня слезы радости, пробуждаемой Дхармой.

В эти моменты я ощущаю запахи пищи, которую готовят в домах, находящихся от меня на расстоянии 1-2 км. Я издалека могу видеть людей, идущих в мой храм. В такие моменты я узнаю боли и страдания у самого большого числа людей".

Хиватари-мацури – «Празднование переправы через огонь» – коллективное шествие сюгэндзя по горящим углям. Оно имеет очень глубокий смысл. В акте прохождения по углям ямабуси отдается в руки божества. Как и вода в обряде мисоги, огонь становится очистительным средством. Для того, кто не достиг нужного состояния слияния с охраняющими божествами, которое возможно только при полной чистоте помыслов, этот обряд может окончиться очень плачевно.

Кайхогё – «марафонские бега» ямабуси

Ритуал кайхогё издревле считался одним из важнейших ритуалов течения сюгэндо, связанного с буддийской школой Тэндай, так как он включает в себя все аспекты духовной практики – медитацию, эзотерические практики, поклонение природе, преданность учению и деяния во имя спасения всех живых существ. Суть его в стодневном прохождении по святым горам расстояния около 30 км и выполнении различных обрядов на этом маршруте.

Если гёдзя получает разрешение принять участие в этом ритуале, ему дают секретное наставление, которое нужно переписать от руки. В нем даны общие указания о кайхогё: какие святые места посетить, какие молитвы и заклинания произносить и т.д.

В течение недели перед началом ритуала гёдзя очищают путь от острых камней, веток и листвы, в которой могут скрываться скорпионы. Делается это очень тщательно, так как недосмотр может привести к гибели.

В день начала кайхогё гёдзя надевает абсолютно белую одежду, повязывает пояс «веревкой смерти» (сидэ-но химэ) и вешает на нее нож в ножнах (гома-но кэн). Все это символизирует решимость гёдзя умереть во время ритуала, но не отступить перед трудностями. С этой же целью в специальную шляпу вкладывается монетка: если гёдзя умрет во время кайхогё, ему понадобятся деньги, чтобы расплатиться с перевозчиком в потусторонний мир.

На ноги гёдзя надевают соломенные сандалии. Согласно предписаниям, для выполнения стодневного обряда их требуется ровно 80. В сухие дни они изнашиваются за 3-4 дня, а в дождливые – за несколько часов. Поэтому гёдзя берут с собой несколько запасных пар. Обычно они надевают старинный соломенный плащ.

В первый день «марафона» наставник показывает гёдзя маршрут, после этого он действует уже сам.

Практика гёдзя начинается в полночь. После часовой службы в зале Будды, гёдзя проглатывает 1-2 рисовых колобка или выпивает суп мисо, одевается и приблизительно в 1:30 выходит на 30-километровую «прогулку» по святым местам. Он должен посетить 255 мест поклонения – различные храмы и святилища чуть ли не всех богов ведического, буддийского, синтоистского и даосского пантеона, могилы подвижников, статуи будд, священные горы, ручьи, водопады, рощи и т.д. На каждой «остановке» гёдзя должен сложить руки в определенную мудру, произнести нужную мантру, что занимает от 10 секунд до нескольких минут. Во время всего пути он может присесть только один раз – на каменную скамью под гигантским священным кедром, где в течение 2 минут произносятся молитвы о благосостоянии императорской семьи. При этом гёдзя должен преодолеть несколько крутых подъемов и тысячи ступеней горных троп.

В зависимости от погоды гёдзя возвращается в монастырь между 7:30 и 9:30. После часовой службы в зале Будды, он идет в баню. Затем следует обед, на котором гёдзя съедает простую калорийную пищу – лапшу, картофель, соевый творог тофу, суп мисо, рис или хлеб. А потом наступает время общей молитвы. В 15:00 проводится служба. В 18:00 – последний прием пищи, а около 20:00 гёдзя отходит ко сну, чтобы… в полночь начать все сначала!

И так 100 дней подряд! Особенно тяжело приходится новичкам. Для начала они должны заучить огромный объем информации: описания сотен святых мест, молитвы, мудры и т.д. На это уходит 2-3 недели. При этом гёдзя, еще плохо знающий маршрут нередко теряет ориентацию в ночном тумане и часами бродит по незнакомым горным дебрям. Несмотря на предварительную очистку пути, ноги и все тело его оказываются израненными, порезы и царапины инфицируются, гёдзя нередко испытывают обморожение, большинство из них страдают лихорадкой в первые несколько недель, мучаются от диареи и геморроя, от жутких болей в бедрах и спине. К третьему дню практики ноги и ахиллесовы сухожилия начинают дрожать и распухают. Особенно трудно гёдзя приходится в дождливые или снежные дни. Их сандалии почти мгновенно разрушаются, а сам гёдзя промокает до нитки. Непогода замедляет путь, а вода размывает дорогу. В особенно дождливые годы одежда на гёдзя не просыхает во все время ритуала.

Но к 30 дню обычно наступает облегчение, а к 70 гёдзя обретает особую выправку «марафонца»: глаза его сконцентрированы в точке приблизительно в 33 метрах перед собой, голова вертикально, плечи расслаблены, спина прямая, нос и пупок на одной линии. Он идет легко, в одном ритме и постоянно повторяет мантру Фудо-мёо: «Намаку саманда бадзаранан сэндан макаросяна соватая унтарата камман».

Тот, кто проходит это испытание, получает разрешение на сэннити-кайхогё – тысячедневное кайхогё. Для этого гёдзя должен быть свободен от семейных уз и иметь решимость на 12 лет удалиться от жизни.

Первым делом гёдзя выполняет «марафон» в течение 700 дней, а потом наступает время самого трудного и смертельно-опасного испытания, называемого «Доири» – «Вступление на Путь».

В 24:00 назначенного дня гёдзя вместе с высшими монахами принимает последнюю пищу. В 1:00 его провожают в зал Мёо-до, где он сначала выполняет 330 поклонов, после чего гости уходят, а гёдзя остается для 9-дневной непрерывной молитвы.

В 3:00, 10:00 и 17:00 он должен читать «Сутру лотоса» перед алтарем. В 2:00 проводится ритуал сюсуй – «получение воды»: читая «Сутру сердца», гёдзя проходит расстояние в 200 м до пруда со священной водой, набирает целое ведро и тащит его для подношения изображению Фудо-мёо. Все остальное время гёдзя проводит в позе лотоса, непрерывно повторяя про себя мантру Фудо-мёо. Всего ее нужно повторить 100000 раз, причем для повторения 1000 требуется ок. 45 минут. Все время в зале находятся два монаха, которые должны следить, чтобы гёдзя бодрствовал и следовал обряду.

За несколько недель до доири гёдзя начинает ограничивать себя в пище, на прощальном ужине он ничего не ест. Так он готовит организм к 9-дневному полному голоданию и отказу от воды. Первый день обычно проходит нормально, но на 2-3 день наступают настоящие муки голода, которые, впрочем, после четвертого дня постепенно прекращаются. К 5 дню в организме гёдзя почти не остается воды, слюна абсолютно исчезает, и он начинает чувствовать вкус крови во рту. Чтобы предотвратить постоянное слипание губ, гёдзя, начиная с 5 дня, разрешают полоскать рот, но он должен выплюнуть воду, всю, до капли, обратно в чашку. Рассказывают, что при этом количество жидкости в чашке даже увеличивается. А оставшиеся на языке капельки воды гёдзя ощущает как божественный нектар. Кал у гёдзя пропадает обычно на 3-4 день, а выделения мочи, правда, весьма слабые, продолжаются практически до конца обряда.

Обряд «принятия воды», проводимый в 2:00, когда гёдзя выходит из закрытого плохо проветриваемого помещения, где постоянно дымятся свечи, помогает гёдзя взбодриться, прочищает голову. Гёдзя даже утверждают, что во время этой прогулки к пруду они кожей поглощают влагу дождя и росы. В первые дни «поход» туда и обратно занимает около 15 минут, но позднее, по мере слабения аскета, продляется до часа.

Доири – ритуал, когда гёдзя в течение 182 часов обходится без сна, отдыха, еды и воды – имеет целью поставить гёдзя на грань жизни и смерти. По легенде, хиэйские гёдзя в древности проходили доири продолжительностью в 10 дней, но большинство из них умирали, после чего время доири несколько сократили. Было также выяснено, что влажные месяцы лета, особенно август, наиболее опасны для жизни гёдзя.

Во время доири у гёдзя раскрываются экстрасенсорные способности. Он может слышать, как далеко в лесу падают ветки, какая готовится пища на расстоянии нескольких километров, видеть лучи солнца и луны, проникающие в темноту храма.

В последний, 9 день доири в 3:00 гёдзя выходит в свой последний путь к священному пруду. Его приветствуют и провожают сотни монахов. После «прогулки» он возвращается в свой зал и склоняется перед алтарем, а в это время зачитывают текст официального свидетельства монастыря Энряку-дзи об окончании доири и о присвоении ему почетного звания «Тогёман адзяри» – «Святой наставник суровой аскезы».

Путь сюгэндо был очень труден. Никаких учебников по мистическим практикам не было и быть не могло. Только опытный учитель мог помочь ученику пройти по лезвию бритвы между жизнью и смертью. Опасны были не только методы, связанные с огнем, но и медитация на краю пропасти, карабкание без страховки на скалы. Да и стояние под водопадом была отнюдь не душем! Переохлаждение, кома и смерть от опухоли головного мозга грозили неподготовленному человеку, так как поток ледяной воды, льющийся на голову вызывает в течение 10 секунд суживание сосудов из-за большого выброса гормонов.

Аскезы воды и огня делают человека нечувствительным к холоду и жару, укрепляют волю, учат выдержке и терпению, будят резервные силы организма, раскрывают экстрасенсорные способности. Лазания по крутым горам с риском для жизни, переходы по бревнам через пропасти делают человека бесстрашным, развивают выносливость, учат человека пониманию природы, помогают ощутить свое единство с ней, показывают источник неисчерпаемой энергии, а главное ведут к измененным состояниям сознания, когда невозможное становится возможным. Все это имеет огромное значение и для ниндзя. Поэтому неудивительно, что многие из подобных «практик» вошли в их систему тренировки.

Гонения на ямабуси

Правительство в первый период существования движения сюгэндо (VII – VIII вв.) относилось к нему крайне неодобрительно. Связано это было с тем, что сюгэндо никак не вписывалось в политику государственного буддизма.

В это время государство стремилось установить контроль за распространением буддизма в стране. Принятие монашеского сана разрешалось только лицам, знающим сутры. К экзаменам на знание «богословия» допускалось лишь несколько человек в год. Все монахи должны были служить государству: молить о его благосостоянии, поддерживать в массах правительственную политическую линию.

Деятельность же ямабуси объективно противостояла этой политике. Начать с того, что в основном ямабуси становились лица, не прошедшие официального посвящения в монахи. На доктринальные вопросы им, в подавляющем большинстве, было наплевать. В первую голову они ставили практику, направленную на личное овладение сверхъестественными возможностями, а проблемы государственной стабильности и авторитета властей их волновали очень мало. Действия ямабуси носили спонтанный, неангажированный характер. Некоторое представление о стиле поведения горных отшельников могут дать позднейшие легенды об Эн-но Гёдзя.

Легенда о том, как Эн-но Гёдзя не уплатил подать

Однажды Эн-но Гёдзя спустился с гор, чтобы проповедовать свое учение. Он пришел в какую-то деревню в провинции Ямато, и там его глазам предстала следующая картина. У входа в невзрачный крестьянский домишко собралась большая толпа, которая что-то оживленно обсуждала. Подойдя поближе, он увидел, как трое сборщиков податей жестоко избивают бамбуковыми палками одетого в лохмотья юношу, который пал на колени, склонился головой до самой земли и горько причитал. Он рассказывал, как долго болели его отец и мать, как он выбивался из сил, чтобы заработать им на пропитание, как все оказалось тщетным и они умерли, и как у него не было средств даже заплатить за их похороны. Несмотря на бедственное положение до этого года юноша исправно вносил земельную подать, и только в этом году со смертью родителей не смог это сделать. Поэтому из резиденции управляющего уездом в деревню явились сборщики налогов, которым было приказано во что бы то ни стало выбить нужное количество риса. Поняв в чем дело, Эн-но Гёдзя растолкал людей, подошел к начальнику сборщиков податей и сказал:

– Ну-ну, господин чиновник, подождите немного.

Тут стражник, избивавший юношу палкой, направился к отшельнику и гневным голосом закричал:

– Что?! Это ты мне? Этот человек – преступник. Он не уплатил подати сыну неба. Ты что, потакаешь преступникам?

– А что, все, кто не могут внести подать, – преступники? Кто это так решил?

– Ты что, дурак или ненормальный? Все законы в стране устанавливает император.

– А разве может император, который не является ни ками, ни буддой в одиночку решать такие вопросы?

– Да ты не только дурак, но еще и наглец! Вся земля в Японии принадлежит императору. Разве ты не знаешь этого?! И вы все землю у него только в долг берете, и потому должны уплачивать подати.

– Вот значит как! А если человек сможет жить не за счет земли, как тогда с земельным налогом?

– Ну тогда, конечно, можно податей не платить. Только ведь мы – люди, и все по земле ходим.

– Хорошо. Пусть тогда жители деревни будут живыми свидетелями того, что человек может жить без земли.

С этими словами Эн-но Гёдзя снял с плеча сумку, в которой лежало несколько драгоценных камней, достал один, взял обеими руками и легонько потер. Потом он закрыл глаза, прочитал про себя заклинание и, открыв глаза, с криком-киай взлетел в воздух. И что за чудо! Завис в воздухе!

– Ну что, чиновник, что скажешь?

Голос его прозвучал, подобно грому, а глаза стали испускать золотые лучи. Вся деревня стояла, открыв рот, а сборщики податей, напуганные до смерти, что было сил побежали от этого места. После этого Гёдзя спустился на землю, совершил погребальный обряд по родителям несчастного юноши, и вместе с ним ушел обратно в горы…

Конечно, это всего лишь сказка. Но для нас не важно, было ли все это на самом деле, или не было. Важнее то, что в ней, как и в сообщениях «Сёку Нихонги» и «Нихон рёики», отразился бунтарский дух сюгэндо.

Естественно, что власти прилагали немало усилий для борьбы с сюгэндо, официально объявив это движение вне закона. Если верить «Сёку Нихонги» и «Нихон рёики», гонения на ямабуси начались уже в конце VII в. В указах 718 и 729 гг. запрещалось строить скиты в горах, заниматься проповедью закона Будды в лесных и горных местностях. Гонения особенно усилились в период возвышения монаха Докё, который пользовался благоволением императрицы Кокэн. В 765 г. специально для него был создан пост «монаха-министра», в результате чего он фактически узурпировал власть в стране. По его приказу вооруженные отряды охотились на ямабуси, арестовывали их и разоряли горные скиты.

Считается, что эти преследования привели к «военизации» ямабуси, которые в целях самообороны стали овладевать боевыми искусствами. Появились даже особые группы монахов-воинов, отвечавшие за защиту лесных молелен. Некоторые историки полагают, что большое значение для совершенствования воинского искусства горных отшельников имел также тот факт, что после разгрома мятежа Фудзивары Накамаро, направленного против Докё, его сторонники, среди которых было немало первоклассных воинов, скрывались в скитах ямабуси и передали им немало секретов военного дела. В результате в общинах сюгэндзя сформировалось тайное воинское искусство, соединившее в себе методы партизанской войны и маскировки. Современные историки называют это искусство «ямабуси-хэйхо» – «стратегия ямабуси». И многие считают, что именно оно в дальнейшем и послужило основой нин-дзюцу.

Однако, при внимательном знакомстве с историей сюгэндо вскрываются многие слабые места этой теории. Так, преследования ямабуси продолжались очень недолгое, по историческим меркам, время. Практически сразу после смещения Докё с поста «монаха-министра» в 770 г. почти все ограничения деятельности ямабуси были сняты. Правительство потерпело решительное поражение в борьбе против сюгэндо. Причем к движению горных отшельников примкнули даже некоторые представители аристократии и высшего буддийского духовенства. Примирение сюгэндо и центральной власти нашло свое отражение и в приведенной выше цитате из «Нихон рёики». Помните, что Эн-но Гёдзя «смог приблизиться к императору»?

В источниках периода гонений на сюгэндо нет никаких упоминаний о столкновениях между правительственными войсками и группами ямабуси и тем более о содержании их военного искусства. Да и вообще, вместо того, чтобы тратить время на шлифовку приемов рукопашного боя, им было гораздо проще уйти подальше в горные дебри, где бы их никто достать не смог. Ведь тогдашняя Япония совсем не походила на нынешнюю… Дорог не было, горные области были почти не разведаны, правительство контролировало лишь центральный столичный округ Кинай, а о том, что творится в других регионах и ведать не ведало… Так существовало ли вообще ямабуси-хэйхо, о секретах которого столь смачно писали многие «историки нин-дзюцу»? Да, существовало. Только сложилось оно на несколько веков позже и под влиянием совершенно иных причин, нежели вышеуказанные гонения.

Примечания:

20 «Записки о стране Японии и чудесах дивных воздаяния прижизненного за добрые и злые дела».

21 1 дзё = 3,03 м.

22 Буддийский святой, достигший просветления, но отказывающийся от перехода в состояние райского небытия ради спасения людей.

Школ сингон и тэндай , сформировавших свободное сообщество и изначально слабо связанных с буддийскими святилищами и монастырями .

История

Такие аскеты были известны в Японии под разными именами: кэндзя (яп. 賢者 , «мудрец»), сюгэндзя (яп. 修験者 , «горный отшельник»). Они славились своими магическими умениями, почитались как лекари и медиумы (яп. 神子 , мико , «волхв»). Как уже было отмечено, многие из ямабуси были адептами школы Сингон - одной из ветвей эзотерического буддизма, в соответствии с догматами которого просветление можно обрести через отшельничество, самосозерцание, изучение природы и созерцание мандалы . Школы сингон и тэндай в одинаковой степени рассматривали горы как идеальное место для отшельничества и созерцания природы.

Боевые искусства

Однако в своих горных убежищах монахи-ямабуси занимались не только созерцанием. Они также изучали ряд боевых искусств, что изначально было вызвано необходимостью защиты от горных разбойников. Впоследствии ямабуси применяли своё мастерство, участвуя в битвах даймё . Всё это принесло ямабуси славу великолепных воинов.

Ввиду возросшей репутации ямабуси как духовных учителей и хорошей организации их братства, многие духовные предводители-ямабуси стали получать высокие духовные чины в дворцовой иерархии, что, в свою очередь, усилило их политическое влияние.

В период Нанбоку-тё ямабуси начали организовываться в особые отряды, управляемые из головных монастырей школ буддизма, к которым принадлежали воины-отшельники. Они помогали императору Го Дайго в его попытках свергнуть правление сёгунатa Камакура , показав при этом боевую выучку, способную противостоять профессиональной армии самураев .

Считается также, что ямабуси практиковали ниндзюцу , и вообще имели довольно тесные отношения с ниндзя , которых даже нанимали для выполнения особых поручений.

См. также

• Сюгэн-но - танцевальные представления ямабуси.

Ссылки

• ЯМАБУСИ // Япония от А до Я. Популярная иллюстрированная энциклопедия. (CD-ROM). - М .: Directmedia Publishing, «Япония сегодня», 2008. - ISBN 978-5-94865-190-3

Примечания

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Ямабуси" в других словарях:

Горные отшельники, посредством аскетической практики и повторения мистических формул пытавшиеся обрести сущность Будды. Но далеко не все они оставались в горах постоянно. Подавляющее большинство совершало восхождение в горы лишь эпизодически. В… … Вся Япония

ЯМАБУШИ или Ямабуси. (Япон.) Секта очень древних и почитаемых мистиков в Японии. Они являются активными монахами, и если необходимо воинами, подобно определенным йогам в Раджпутане и лама в Тибете. Это мистическое братство живет в основном… … Религиозные термины

- (яп. «спящие в горах») отшельники, приверженцы синкретич. течения в яп. буддизме, получившего название сюгэндо. Я. проживали в горной местности, занимались знахарством, пользовались огромным авторитетом у сельского населения гл. обр. благодаря… … Буддизм

ЯМАБУШИ или Ямабуси - (Япон.) Секта очень древних и почитаемых мистиков в Японии. Они являются активными монахами, и если необходимо воинами, подобно определенным йогам в Раджпутане и лама в Тибете. Это мистическое братство живет в основном недалеко от Киото, и… … Теософский словарь

Фотография ямабуси Ямабуси (яп. 山伏, букв. «горный смиренник») наименование горных отшельников в Древней Японии, в основном представителей буддийских школ сингон и тэндай, сформировавших свободное сообщество и изначально слабо связанных с… … Википедия

- (яп. 天狗 буквально «Небесная собака»; китайск.: Тянь хоу) существо из … Википедия

Тэнгу (яп. 天狗 буквально «Небесная собака»; китайск.: Тянь хоу) существо из японской мифологии. В японской мифологии тэнгу тератологическое существо; представляется в облике мужчины огромного роста с красным лицом, длинным носом, иногда с крыльями … Википедия

Каллиграфическая надпись «ниндзя» Ниндзюцу (яп. 忍術 Ниндзюцу … Википедия

- Ёсино, храм Кимпусэн дзи Сюгэндо (яп. 修験道) японское синкретическое учение, соединяющее буддизм, синто и даосизм. Буквально понятие Сюгэндо означает «Путь обучения и практической проверки». Сюгэндо связано с развитием духовного опыта и силы … Википедия

Книги

• Ниндзя в тени креста , Гладкий В. , Япония XVI века. Юный Гоэмон, ученик мастера ниндзюцу, мечтает совершить подвиг и стать настоящим синоби - «тем! кто крадется», - чтобы поступить на службу к императору. Но встреча с ямабуси,… Категория: