Племя меря история. Смотреть что такое "Меря" в других словарях

22.09.2019 -

Ме́ря - древнее финно-угорское племя, жившее на территории Владимирской, Ярославской, Ивановской, а также частично на землях современных Московской, Вологодской и Костромской областей.

Впервые народ меря под названием мерен упомянул в VI веке готский летописец Иордан, описывая события IV века.

В русских летописях есть упоминания о племени меря, относящиеся к IX – началу X вв. «Повесть временных лет» сообщает: «на Ростовском (Неро) озере меря сидит и на Клещине (Плещеевом) озере меря же», а также, что в 859 году варяги обложили данью меря. Народ меря принимал участие в военных походах Олега. Последнее летописное сообщение 907 года свидетельствует, что племя меря было в составе войска князя Олега, идущего на Царьград. Больше в письменных источниках упоминаний о меря нет.

Но есть еще сведения, полученные в результате раскопок. Благодаря им известно, что меряне были носителями древней и развитой культуры. Это были земледельцы, скотоводы, огородники, охотники и рыболовы. Знали меряне и ремесло. Среди ремёсел особенно были развиты у них кузнечное, бронзолитейное и косторезное.

Племя говорило на мерянском языке, родственном языкам соседних поволжских финно-угорских племён, преимущественно марийскому.

Во что верили эти люди? Они поклонялись священным животным. Находки небольших бронзовых идолов, талисманов – «оберегов», изображающих тотемических животных (особенно коня, утку, медведя) говорят об этом.

Раскопки свидетельствуют, что вторжение варягов в мерянские земли носило мирный характер. Нет следов военных столкновений. Скорей всего, варяги и не стремились завоевывать этот народ. На землях меря они создавали опорные пункты для налаживания и расширения торговых связей с югом.

В IX-XI вв. точно так же, мирно, здесь расселились славяне. Они сорвались с родных земель, спасаясь от притеснений князей и бояр. Славяне шли сюда с севера, из новгородских земель, и с юга, с Верховьев Днепра и Волги. Это были мирные люди, которые хотели просто выращивать хлеб и разводить скот. И они пришли в мирный край. Земли вокруг было достаточно, и славяне расселились по соседству с меря.

Славяне принесли сюда свою культуру, своих богов, и эти боги не отрицали мерянских идолов. Люди мирно уживались друг с другом, точно так же мирно сосуществовали и боги. Постепенно произошло слияние этих народов. Археологические раскопки показывают сосуществование в один и тот же период славянской и финно-угорской культур в одних и тех же поселениях тех веков.

Сильное киевское княжество все больше распространяло свое влияние на этот край, а Киев к тому времени стал христианским. Вместе с княжеской властью сюда пришло христианство. Но с христианской религией все обстояло иначе. Она начисто отрицала другие верования и других богов. Это означало для жителей края отказаться от того, чем жили и во что верили они и их предки. Распространению христианства резко противодействовали жрецы местных культов, а это древняя магия и древняя сила.

Не стало больше мира в этом крае. Жители поднимались на восстания, противодействуя насильной христианизации, убивали киевских миссионеров.

Что произошло при этом с древним племенем меря? О нем перестали упоминать летописи, исчезли следы существования меря в раскопках более поздних периодов. То ли они отказались принять новых богов и ушли из этого края, то ли смирились и полностью утратили свою самобытную культуру? Память о самых древних жителях этого края осталась в названиях рек, озер, населенных пунктов.

Меря, ещё один герой предания о призвании, - один из, может быть, наиболее загадочных фигурантов всей истории.
В этом народе всё нелогично. Неведомо откуда взялся. Неведомо в кого эволюционировал. Что по себе оставил, обжив когда-то гигантские пространства - от нынешней Новгородской до нынешней Рязанской области.
Неизвестна даже его этническая принадлежность. При том - вот парадокс! - что никто в её атрибутации не сомневается.
Но по порядку.
Иные считают, что этот народ упомянул ещё Иордан в своём знаменитом отрывке о народах, покорённых Германарихом. Там упоминаются некие «меренс»:

Nam Gothorum rege Geberich rebus humanis excedente post temporis aliquod Hermanaricus nobilissimus Amalorum in regno successit, qui multas et bellicosissimas arctoi gentes perdomuit suisque parere legibus fecit. quem merito nonnulli Alexandro Magno comparavere maiores, habebat si quidem quos domuerat Golthescytha Thiudos Inaunxis Vasinabroncas Merens Mordens Imniscaris Rogas Tadzans Athaul Navego Bubegenas Coldas.

Спор о том, идёт ли речь действительно о мере (и о мордве, как заверяют энтузиасты, хотя этноним «мордва» возник лет тысячу спустя), представляется бесконечным. Как по мне, так Ну, а «Merens-Mordens» подходят в качестве -

- mer-jan - «провозглашать», «объявлять», даже «проповедывать» -

- maurþ-r - «смерть» -

И особенно -

- maur-þ-r-jan - «убивать» (причём больше режущими-колющими предметами)

Но я на этом не настаиваю, тем более что и профессиональные лингвисты обломали себе об этот отрывок зубов на хороший грузовой КАМАЗ.
В любом случае по-настоящему, субъектом действия и истории меря появляется лишь в начальных русских летописях. И в первую очередь - в том пресловутом отрывке о призвании варягов. В дальнейшем мерю/мерь упоминают в 882 году, когда она участвует в походе князя Олега на Киев и в 907 году, когда русь напала на Византию.
Что характерно - оба эпизода с червоточиною. В 882 году Киева как некоего достойного завоевания центра ещё попросту не существовало. И про нападение 907 года пишет только русская летопись, а синхронные византийские источники такового не отражают. И, в скобочках заметим, скорее всего, правильно и делают. Ибо результат экспедиции, выразившийся в том, что некто прибил свой щит к воротам города, не взявши оного населённого пункта - ни в какие ворота, извините, не лезет. И очень сильно напоминает парафраз хвастливой воинской песни. Где смысл не важен, а важен подвиг.
Но те же древнерусские источники дают некоторые информемы, позволяющие реконструировать бытие и жизнь мери.

В житиях святых, других источниках сообщается о существовании в Ростове Великом вплоть до XII в. Чудского конца. «Заблудящая чудь» убила в 70-х годах XI в. епископа Леонтия Ростовского, объявленного затем святым. В XV-XVI вв. в Ярославском Поволжье не только помнили о каком-то чудском населении (мере), жившем здесь еще до прихода славян, но и следовали различным финно-угорским обычаям: боготворили «хозяина» - медведя, в утке видели прародительницу мира, поклонялись камням, например, «синему» камню, лежащему на берегу Плещеева озера. Эти «бесовские наущения» жестоко преследовались православной церковью, но далеко не всегда церковники были в силах преодолеть влияние старых языческих традиций.

В этих же источниках снова обозначается дуализм природы того народа, который мы называем мерею. Например, в «Сказании о построении града Ярославля» -

источнике позднем (XVIII в.), но имеющем древнюю подоснову -

Говорится:

И се бысть селище, рекомое Медвежий угол, в нем же насельницы человецы, поганыя веры - языцы зли суще... Идол ему же кланястасе сии, бысть Волос, сиречь скотий бог.

Интересный бог у мерян-финнов, не правда ли? Славянский, с корнем в индоевропейскость, - когда финны ни разу не индоевропейцы и даже по гаплогруппам общего предка не имеют.

Затем описывается борьба князя Ярослава с обитателями Медвежьего угла. Сначала «люди сии клятвою у Волоса обеща князю жити в согласии и оброцы ему даяти, но точию не хотяху креститися».

Нормальное, лояльное поведение. Мы тебе платим налоги, а ты нам гарантируешь свободу совести. Тебе вообще - какое дело, во что мы веруем? Или у нас права человека - тьфу, пустое место?
Словом, когда князь демократические поползновения отверг, народ перешёл к индивидуальному террору и натравил на Ярослава медведя:

Но егда входи в сие селище, людии его испустити от клети некоего люта зверя и псов, да растешут князя и сущих с ним. Но Господь сохранил Благоверного князя; сей секирою своею победи зверя.

Это, конечно, ложь и легенда. Ярослав вряд ли мог даже дойти до медведя, чтобы покарать его секирою, ибо хром был. От врождённого то ли вывиха бедра, то ли ещё какой хвори - историки расходятся в определениях. Та ещё семейка была великокняжеская: муж на ногу припадал, а жена шею склонить не могла. И последнее уж точно доказано медициною: исследования останков Ирины-Ингигерды, жены Ярослава, показали, что у неё шейные позвонки срослись. И дама просто вынуждена была ходить, гордо задрав подбородок…
Впрочем, мы отвлеклись. Факт, что учёные вновь отмечают, что культ медведя здесь сочетался с поклонением Велесу и, следовательно, -

- в язычестве данного региона были представлены мерянские и славянские элементы духовной культуры.

Противопоставление мерян и славян мы отвергнем как - в свете вышесказанного - незрелое, а вот очередное обозначение дуализма в культуре этого народа запомним.
Существует соблазн - и многие не могут ему противостать - соединить мерю и нынешних марийцев. Однако данное допущение в прах разбивается только одним фактом: в исторической памяти, в преданиях современных марийцев нет ни одного эпизода, который можно было бы соотнести с историей и бытованием мери. Так что если там какая-то родственная связь и есть - то не ближе, чем внучатый племянник сестры чьей-то бабушки.
Вот не нашлось, к сожалению, у мери столь же трепетных адептов, как у славян! Некому было поставить их во главу государствообразовательного процесса Древней Руси! Одна надежда - на хорошего моего друга Сашу Вепдюя, ярого финно-угорского возродителя.
Хоть он и комь.
А что нам говорит надёжная наука археология?

В массовом порядке, начиная с середины Х в. (отдельные случаи относятся и к IX в.), в курганных могильниках появляются имитации «домиков мёртвых», глиняные лапы и кольца, ряд других элементов убора и костюма. Своеобразна и керамика, имеющая финно-угорскую принадлежность, с округлым дном либо лепная плоскодонная с насечкой по венчику. Первый тип керамики, возможно, заимствован из Прикамья, а второй восходит к материалам более раннего времени - дьяковского периода. Наличие на поселениях и в курганах Волго-Окского междуречья шумящих украшений в виде коньков, птичек, бутылочек, амулетов из клыков медведя и других животных, подвесок, а иногда и целых ожерелий из костей бобра, многочисленных костяных поделок, инструментов, предметов вооружения из кости и рога, ножей с горбатой спинкой также отражает вклад мери в древнерусскую культуру.

Прошу заметить: фраза сколь длинна, столь и пуста. Снова возьмём наши любимые информемы, чтобы понять, что хотел сказать автор:
- имитации «домиков мёртвых» появляются в X веке - то есть связи с культурой, где таковые были, нет; в лучшем случае её имитируют;
- своеобразна керамика, которая носит финскую принадлежность, но заимствована, вообще-то, из Прикамья;
- часть керамики похожа на дьяковскую; правда, та культура кончилась в VI веке, а мы говорим о десятом;
- всякие разные сувениры стали вкладом мери в древнерусскую культуру - также стали. Вкладом. В древнерусскую.
Словом, о чём идёт речь, решительно непонятно. Если, конечно, не считать вышерпиведённые материалы одним большим шаромыжничеством.
Но при этом хотя бы видно, чем характерны финно-угры. Характерны ли тем же самым погребения мери?
Это мы увидим чуть ниже. Но пока одно ясно: очень большое число исследователей очень хотят сделать мерю наследницей дьяковской культуры. Всё с тем же нутряным позывом, что распирает наших славянофилов - а давайте мы любой ценою привяжем мерю к финно-уграм. Поскольку в местах обитания мери последними финно-уграми были «дьяковцы» - то, несмотря на трёхсотлетний разрыв в традиции, мы добавим тем двести лет жизни и нежно пристыкуем к ним мерю.
Между тем, меря расходится с «дьяковцами» в самом главном - в погребальном обряде. Если у первых в ходу были так называемые «домики мёртвых», то вторые делали грунтовые или поверхностные захоронения.
В целом же мерянскую принадлежность обнаруживаемых при раскопках вещей определяют, в основном, по наличию финно-угорских шумящих украшений -

глиняные лапы и кольца, вещи и амулеты, связанные с культами животных и птиц, проволочные височные кольца с замками в виде круглого щитка .
…
шумящие привески в виде каркасного треугольника из проволочной косоплетки с шумящей бахромой из «утиных лапок», треугольников и «бутылочек». Здесь же обычны привески с четырёхугольной или круглой плетёной или ажурной основой и с такой же шумящей бахромой, распространённые в могильниках мордвы, муромы и прикамских финнов.
Типично мерянскими, по Е.И.Горюновой, являются также шумящие привески в виде спаянных треугольником трёх или более плоских проволочных спиралей. Они встречаются в курганах Волго-Клязьменского междуречья. В суздальских и костромских курганах найдены привески, состоящие из трёх — шести спаянных проволочных колец с шумящей бахромой внизу.

Я не буду вдаваться здесь с схоластический спор, насколько эти финские вещи - мерянские. Ибо ответ зависит только от того, к какому этносу отнести самих мерян. Потому что при всей и всеобщей убеждённости, что меря - финский народ, - существуют сомнения, что это не так. И что на самом деле народ этот может оказаться метисным новообразованием на базе того пришлого неизвестного славяноморфного народа, которого мы раньше записали в потомки венедов, и реликтов автохтонного финского населения, которое продолжало мыкать долю свою после таинственного исчезновения народа дьяковской культуры.
О славяноморфном народе мы только что говорили - кратко напомню.
Проблема: неизвестно кому принадлежат браслетообразные сомкнутые височные кольца. В середине и третьей четверти I тыс. н.э. племя, женщины которого носили такие украшения, оно расселилось в Полоцком Подвинье, Смоленском Поднепровье и части районов Волго-Окского междуречья среди аборигенного населения. Эти люди появились в этом регионе около VI в. (а на Смоленщине фиксируется и V в.!), влившись в местную среду, и стали хоронить умерших в общем некрополе.
Височные кольца носили как славяне, так и балты. Потому неясно, ни кто эти пришельцы, ни откуда они пришли. Но факт, что их «предков», которые носили бы такие же кольца где-то в другом месте, не обнаружили. По этой причине видный русский археолог В.В.Седов полагает, что в летописи эти люди вошли под именем меря:

…когда летописец писал, что «перьвии насельници в Новегороде словене в Полотьски кривичи, а в Ростове меря...», он имел в виду, по всей вероятности, славян, занявших земли мери, а не финноязычное население этого края.

То, что находки браслетообразных височных колец протянулись из Понеманья, позволяет предположить, что пришлое это население происходит откуда-то из Южной Прибалтики. В первой книге - «Русские - не славяне?» я связываю это население с венедами. Точнее, с теми людьми, которых постоянно выплёскивали в лес нападения из степи на предславянские культуры лесостепной полосы и которые как бы наслаивались на венедов античных авторов, вышедших из пшеворской культуры и оставшихся в лесной полосе от Одера до верхнего Днепра, Десны и Оки. Где и вбирали в себя балтские и финские влияния.
К моменту появления славян на исторической арене у нас есть всё, кроме объяснения, кому принадлежали браслетообразные височные кольца. Их можно приписать балтам - но какого-то единого балтского народа от Понеманья до Поволжья мы не знаем. А кто-то именно в этих местах должен был носить признаки гаплогруппы R1a, раз уж она передалась нам от охотников ледникового периода. При том, что даже лихие балтофилы обнаруживют в культуре Тушемли-Банцеровщина множество славянских черт - а ведь до VII века в этих местах никакого славянского народа не было, - элементарная логика заставляет предположить, что народ браслетообразных колец и есть тот самый предславянский венедский стержень.
Но далее он исчез.
Как считает В.В.Седов - не исчез, а был мерею.
Как считаю я - не исчез, а СТАЛ мерею. Отчего этот народ и очередным феноменом метисации в восточноевропейском пространстве, понеся в будущее черты как славяноморфного предславянского, так и финноморфного населения. Которое, как полагают многие, само было наследником уже упомянутой дьяковской культуры.

Примечание о дьяковской культуре

Представители финно-угорского народа, принадлежавшего к так называемой дьяковской культуре, проявляются в археологии впервые в VII веке до н.э. Этот народ населял территорию нынешних Московской, Владимирской, Ярославской, Тверской, Смоленской и Вологодской областей. При своём появлении в этих местах они смели население фатьяновской культуры - причём смели, судя по археологии, самым жесточайшим образом. «Фатьяновцы» же по происхождению примыкают к культурам боевых топоров, что, как мы помним из первой книги, являются часть индо-европейского мира и частью генетической общности R1.
Учёные единогласны: это, несомненно, культура финно-угорского типа.
В начале I тыс. н.э. эти люди становятся первыми москвичами: их следы появляются в самом её сердце - на Кремлёвском холме. Правда, центр их «московского» племени, скорее всего, находился в районе не Кунцева. Именно тамошнее городище в начале новой эры имело очень мощные фортификационные сооружения из тройной линии насыпных валов и частоколов.
Впрочем, другие городища дьяковцев - а их только на территории Москвы было до десяти - тоже прилично укреплены.
Судя по всему, поначалу дела у этих людей идут в гору: появившись на берегах Москвы-реки в IX-VII вв. до н.э. и пережив позднее некоторый упадок, к рубежу новой эры они демонстрируют свидетельства подъёма. Само сооружение крепостей свидетельствует не только о том, что с кем-то они ведут изнурительную борьбу, но и о том, что они обладают достаточными трудовыми и материальными ресурсами, чтобы вкладывать их в оборонительное строительство.
Культурные слои дьяковских памятников содержат находки из глины, камня, кости, бронзы, остатки жилищ, хозяйственных и производственных помещений. Судя по находкам на нынешней Соборной площади в Кремле (в основном, т.н. текстильная керамика - с отпечатками ткани на поверхности, - датируе¬мая V-Ш вв. до н.э.), знималось «дьяковское» население, если смотреть по совокупности находок зёрен и пыльцы в культурном слое, а также серпов, зернотёрок и других сельскохозяйственных инструментов в дьяковских поселениях, - экстенсивным земледелием и скотоводством. Даже прибрежные леса сведены, и склоны берегов заняты пашнями. Выращивались такие культуры, как просо, ячмень, пшеница. Среди домашних животных наиболее распространенными были свиньи, лошади и крупный рогатый скот.
Охота была уже профессиональной, промысловой: ценный мех зверей был основным предметом торговли с южными районами. В обмен получали стеклянные бусы и бронзовые украшения, которые часто становились сырьём для местного ювелирного производства. А среди «бизнес-партнёров», кстати, были и легендарные скифы - на раннем ещё этапе дьяковской культуры.
Были здесь развиты также ткачество и керамическое производство. Впрочем, посуда была лепная: местное население не знало гончарного круга. При обработке поверхности использовалась ткань, отпечатки которой сохранялись на посуде: изделия получали характерную «сетчатую» поверхность.
Важное место в хозяйстве занимала обработка железа. Его получали сыродутным способом, а в качестве сырья использовались местные болотные руды. На начальном этапе культуры железные изделия редки — основным поделочным материалом была кость. Однако со временем роль железоделательного производства возрастает, количество железных вещей увеличивается, их ассортимент в течение I тыс. н.э. становится разнообразнее.
Любопытно выглядел погребальный обряд этих людей. Тело умершего сжигали на костре где-то за пределами поселения, а затем кремированные останки помещались в «домики мёртвых» - этакие склепы в виде прямоугольных бревенчатых полуземлянок высотой около 2 м с двускатной крышей и очагом у входа. По одной из не очень научных, но забавных гипотез, именно они и послужили прообразом жилища Бабы-Яги в русских сказках.
Но позднее - в VI - VII веках - дьяковская культура приходит в упадок. Археологически заметно, как на Кремлёвском холме и вообще в устье Москвы-реки и Неглинной начинают вновь вырастать леса. А на рубеже VII-VIII вв. отмечается настоящий кол¬лапс «цивилизации» москворецких городищ. Возможно, их всё же победил тот враг, от которого они защищались стенами. Например, оборонительные сооружения на Дьяковском городище горели не раз - вал здесь досыпали и укрепления восстанавливали не менее шести раз. С другой стороны, победитель, если он был, сам на этих землях не поселился: находки VIII-IX вв. на этой тер¬ритории отсутствуют.
При этом, однако, существует загадка: вплоть до появления в IX-XI веках в этих местах славянских поселенцев здесь сохраняются финская гидронимика и топонимика (например, само имя Москва, названия рек Яуза и Яхрома, и так далее). Кто перенёс имена через двухвековой «провал во времени»?
Ответа на эту загадку у археологии пока нет. Зато он есть у нас. И связан - ну, конечно: с появлением в этих местах «лесных венедов». Правда, те почему-то именно на дьяковских территориях не селились. Сакральные они были? Были территориями «баб-Ёг», что русского, то есть венедского, через R1a, духа - на дух не переносили? Или дьяковцы прокляли эти места, умирая? Или фатьяновцы, умирая, прокляли дьяковцев на то, чтобы не оставили те потомства?
Неизвестно. Но у учёных объяснение только одно:

первые славяне проникли в этот регион раньше, чем ранее считалось, - с конца IV—V вв. И в этом случае переносчиком топонимической традиции становится известное по русским летописям племя мерь, которое определяют как метисное славяно-финское.

И с этим можно согласиться. С одною лишь поправкою: не было в IV—V вв. никаких славян. Тем более здесь. Лишь где-то далеко на Днепре ещё не славянские, а - предславянские «киевцы» разбирались попеременно с готами и гуннами и с гуннами против готов.
А вот славяноморфные венеды…
Венеды - были.

Но во всяком случае, видно, что меря никак не могли быть потомками дьяковцев. Разрыв в двести лет культурной и этнической преемственности никак не содействует.
Зато о том, что меря летописного времени - «офиннившиеся» потомки венедов, видно также из эволюции, прослеживаемой как раз по браслетообразным кольцам.

Браслетообразные височные кольца с сомкнутыми (или слегка заходящими) концами… известны на обширной территории от восточного побережья Чудского озера до восточных районов междуречья Волги и Клязьмы.
…Курганы с находками сомкнутых колец или образуют самостоятельные могильники, или расположены в одних могильниках с насыпями, в которых встречены завязанные украшения.
…Распространение этих украшений в значитель¬ной степени совпадает с ареалом финно-угорской топогидронимики на древнерусской территории.
…Для финно-угров характерны меридиональные трупоположения. В могильниках, где есть курганы с меридиональными трупоположениями, сравнительно часты браслетообразные сомкнутые кольца…

Сделаем паузу, ибо дальше идёт забавная мысль, о которую мы не раз будем спотыкаться в дальнейшем.
Ещё раз. Мерю традиционно относят к финно-уграм. Это хорошо, но характерным этноопределяющим признаком финнов считаются так называемые шумящие подвески. Так вот:

В большинстве случаев шумящие привески находят в подкурганных захоронениях, лишённых височных колец. Совместные находки этих украшений в одном комплексе сравнительно редки…

Иными словами: финны - данные финны - не использовали височных колец, либо это использование было редким и хорошо объяснялось межэтничекими браками.
Так на каких основаниях народ браслетообразных колец относят к финно-уграм? Как говорится, либо крестик, либо трусы - либо народ с кольцами - не меря, либо меря - не финны.
Но для первого случая необходимо определить, что же это за народ такой тут жил, который не вошёл в число упомянутых в летописи. Причём народ довольно распространённый, многочисленный, раз оставил по себе следы от Немана и Пскова до Москвы и Владимира. Во втором же случае подобных парадоксов не возникает. Зато явственен процесс базирующегося на взаимной комплиментарности процесса слияния мери и… мери - мери «венедской» и мери «финской»:

С браслетообразными завязанными кольцами шумящие привески встречены трижды, с ромбощитковыми — дважды, а с браслетообразными сомкнутыми — не менее 18 раз.

А скорее всего, меря стала продуктом взаимного непротивления «лесных венедов» и финской води:

Финская атрибуция погребенных в ярусных курганах северной полосы Восточной Европы представляется несомненной. При трупоположениях в таких курганах встречены только многобусинные височные украшения, типичные для одного из финских племен — води, и браслетообразные сомкнутые кольца.

И мы видим, как заканчивался процесс финнизации племени браслетообразных колец:

Федовский грунтовой могильник XI — XII вв., расположенный на Мете в Вышневолоцком р-не, содержал трупоположения с различной ориентировкой и древнерусским вещевым инвентарём. Неславянский характер большинства погребённых здесь проявляется в их ориентировке.
…Очевидно господство здесь (61,5%) характерных для финно-угров меридиональных захоронений. На финское происхождение основной части погребенных в Федовском могильнике, по-видимому, указывает также ритуал разрушения трупов, отмеченный в 35 случаях. Характерные же височные украшения погребенных здесь представлены браслетообразными сомкнутыми кольцами.

Исчезло племя мери в ходе славянизации этих мест. Кстати, с участием словен и кривичей:

Современные говоры территории, ко¬торую в XII—XIII вв. занимало Владимиро-Суздальское княжество, сложились и развились на основе говоров словен новгородских и кривичей… Новгородские словене освоили левобережную часть Поволжья, а также осели по правую сторону Волги, на территории современных Ярославской и Ивановской областей… Кривичи, согласно диалектным данным, заселяли области по правую сторону Волги.

В XI веке мы видим, что -

и втульчатые, и щитковые браслетообразные кольца выходят из употребления, что обычно объясняется славянизацией финского населения междуречья Волги и Оки. Можно полагать, что на смену этим украшениям пришли браслетообразные сомкнутые височные кольца. В XI— XIII вв. эти украшения носило уже не финское население лесной части древней Руси, а его славянизированные потомки. Поэтому вполне закономерно, что браслетообразные сомкнутые кольца обычно встречаются в славянских курганах и часто сопровождаются древнерусскими украшениями.

Любопытно, что именно меря исчезла в ходе славянизации. Не потому ли, что, в отличие от других финно-угорских племён в ней существовало давнишнее представление о «нечуждости» славянского быта и миропредставления?

Нередки были брачные связи между славянами и мерей, о чем свидетельствует появление славяно-мерянских поселений и курганных могильников. Затем прекращают функционирование собственно мерянские укреплённые поселения, свидетельствуя о том, что племенная организация мери была нарушена. Меря как этнос перестала существовать, по-видимому, в XII в.

Как бы то ни было, но во время призвания меря - кем бы они ни была - ещё крепко стояла на ногах.
Но принципиально при этом вот что.
Дело в том, что, по карте могильников судя, племена, упомянутые в сказании о призвании - не смешиваются! Каждое живёт на своей земле. Между массивами захоронений словен и кривичей проходит довольно внятная граница. Тем более внятная, что только по ней и встречается некоторая чересполосица. Точно так же нет мерянских памятников в землях словен. В IX веке археологические следы, отличные от словенских и кривичских и относимые к мерянским, присутствуют довольно далеко от Ладоги. Даже если считать позднедьяковские захоронения мерянскими - всё равно от них до Ладоги как от Москвы до… до Ладоги. Представляете эти пространства, где якобы люто резались род на род? Примерно как народишко из-под Мюнхена до Парижа добирается, чтобы там правду свою устанавливать…
Эту мысль также можно долго разворачивать, но я скажу кратко: либо события вокруг «призвания» разворачивались среди жителей Ладоги разных национальностей, либо… Либо их не было. А всяческие кривичи, меря, чудь и весь появились в тексте летописца только лишь для того, чтобы обосновать права русских князей на соответствующие земли. Ну, вот вроде как наши славянофилы усердно обосновывают права поляков на земли России, доказывая, что Рюрик был западный славянин, а варяги - оные же, родом из Польши…

Пост дополнен интересными картами гаплогруппы R1a1.

***

«Чудь начудила, да меря намеряла гатей, дорог да столбов верстовых… ».

Эти строки из стихотворения Александра Блока отражают замешательство ученых его времени по поводу двух племен,
когда-то проживавших по соседству со славянами.

Чудь

Таинственный народ чудь вполне оправдывает свое название. Народная версия гласит, что славяне окрестили некие племена чудью, поскольку их язык казался им странным, непривычным. В древнерусских источниках и народном фольклоре сохранилось немало упоминаний о «чуди», которую «варяги из заморья обложили данью».

Они принимали участие в походе князя Олега на Смоленск, против них воевал Ярослав Мудрый: «и победил их, и поставил город Юрьев», о них слагали легенды, как о чуди белоглазой - древнем народе, сродни европейским «феям».

Они оставили огромный след в топонимике России, их имя носит Чудское озеро, Чудский берег, деревни: «Передние Чуди », «Средние Чуди », «Задние Чуди ». С северо-запада нынешней России до гор Алтая по сей день прослеживается их загадочный «чудный» след.

Долгое время их было принято ассоциировать с финно-уграми, поскольку о них упоминали там, где проживали или до сих пор проживают представители финно-угорских народов.

Но в фольклоре последних также сохранились предания о загадочном древнем народе чудь, представители которого покинули свои земли и ушли куда-то, не пожелав принимать христианство.

Особенно много о них рассказывают в Республике Коми. Так поговаривают, что древнее урочище Важгорт «Старая деревня» в районе Удора когда-то был поселением чуди. Оттуда их якобы вытеснили славянские пришельцы.

Есть даже легенда, что «чудь ушла под землю»: мол, вырыли большую яму с земляной кровлей на столбах, да и обрушили ее, предпочтя смерть плену. Но ни одно народное поверье, ни летописное упоминание не может ответить на вопросы: что это были за племена, куда они ушли и живы ли еще их потомки.

Некоторые этнографы относят их к народам манси, другие к представителям народа коми, которые предпочли остаться язычниками. Самая смелая версия, появившаяся после открытия Аркаима и «Страны городов» Синташты, утверждает, что чудь - это древние арии. Но пока что ясно одно, чудь - одни из аборигенов древней Руси, которых мы потеряли.

Меря

В отличие от чуди, у мери оказалась «более прозрачная история». Это древнее финно-угорское племя когда-то обитало на территориях современных Московской, Ярославской, Ивановской, Тверской, Владимирской и Костромской областях России. То есть, в самом центре нашей страны.

О них осталось немало упоминаний, меря (merins) встречается у готского историка Иордана, который в VI веке называл их данниками готского царя Германариха. Как и чудь, они были в войсках князя Олега, когда он ходил в походы на Смоленск, Киев и Любеч, о чем сохранились записи в «Повести временных лет». Правда, по мнению некоторых ученых, в частности Валентина Седова, к тому времени этнически они уже были не поволжско-финским племенем, а «наполовину славянами».

Окончательная ассимиляция, произошла, очевидно, к XVI веку.

С именем меря связано одно из самых крупных крестьянских восстаний Киевской Руси 1024 года. Поводом стал великий голод, охвативший суздальскую землю. Причем, согласно летописям, ему предшествовали «безмерные дожди», засуха, преждевременные заморозки, суховеи. Для мери, большинство представителей которых выступало против христианизации, это очевидно выглядело «божественным наказанием».

Во главе бунта стали жрецы «старой веры» - волхвы, которые попытались использовать шанс, чтобы вернуться к дохристианским культам. Впрочем, неудачно. Мятеж был разбит Ярославом Мудрым, зачинщики были казнены или отправлены в изгнание.

Несмотря на скудные данные, которые нам известны о народе меря, ученым удалось восстановить их древний язык, который в отечественной лингвистике получил название «мерянский». Его реконструировали на основе диалекта ярославско-костромского поволжья и финно-угорских языков. Ряд слов удалось восстановить благодаря географическим названиям.

Так оказалось, что окончания «-гда» в центрально-русской топонимике: Вологда, Судогда, Шогда - наследие мерянского народа.

Несмотря на то, что упоминания о меря полностью исчезли в источниках еще в допетровскую эпоху, сегодня есть люди, которые относят себя к их потомкам. В основном, это жители Верхнего Поволжья. Они утверждают, что меряне не растворились в веках, а составили субстрат (подоснову) северной великорусской народности, перешли на русский язык, и их потомки называют себя русскими. Впрочем, никаких доказательств этому нет.

***

Распределение гаплогруппы R1a1a (арии-славяне) 500 лет назад.

Увеличенная картинка. Кружком обозначена область, где процент R1a1a очень низок. Это область находится как раз на территории, где сейчас находятся Московская, Ярославская, Ивановская, Тверская, Владимирская и Костромская области России. Вывод: действительно народ меря ассимилировался и стал русским. Это его исконные места обитания. Славян 500 лет назад в этих окрестностях было мало.

А вот то, что данная гаплогруппа R1a1a была сосредоточена в предуралье (между Волгой и Уралом), как раз на территории Пермского края и восточными областями Кировской (Вятской) области, Коми, говорит о том, что чудь самым непосредственным образом к ней (гаплогруппе) относится. Коренные Пермяки, Кировчане (Вятичи), Коми-пермяки. Вспоминаем про Пермь Великую.

А вот куда делась чудь вопрос интересный. Я так думаю было несколько волн минграций чуди. Как на север, так и на юг. Имеются отдельные соображения на этот счет, но все никак не могу сподвигнуться на написание статьи. Хотя тема чрезвычайно интересная.

Славяне были не единственным народом, населявшим Древнюю Русь. В ее котле «варились» и другие, более древние племена: чудь, меря, мурома. Они ушли рано, но оставили глубокий след в русском этносе, языке и народном фольклоре.

Чудь

«Как лодку назови, так она и поплывет». Таинственный народ чудь вполне оправдывает свое название. Народная версия гласит, что славяне окрестили некие племена чудью, поскольку их язык казался им странным, непривычным. В древнерусских источниках и народном фольклоре сохранилось немало упоминаний о «чуди», которую «варяги из заморья обложили данью». Они принимали участие в походе князя Олега на Смоленск, против них воевал Ярослав Мудрый: «и победил их, и поставил город Юрьев», о них слагали легенды, как о чуди белоглазой – древнем народе, сродни европейским «феям». Они оставили огромный след в топонимике России, их имя носит Чудское озеро, Чудский берег, деревни: «Передние Чуди», «Средние Чуди», «Задние Чуди». С северо-запада нынешней России до гор Алтая по сей день прослеживается их загадочный «чудный» след.

Долгое время их было принято ассоциировать с финно-уграми, поскольку о них упоминали там, где проживали или до сих пор проживают представители финно-угорских народов. Но в фольклоре последних также сохранились предания о загадочном древнем народе чудь, представители которого покинули свои земли и ушли куда-то, не пожелав принимать христианство. Особенно много про них рассказывают в Республике Коми. Так поговаривают, что древнее урочище Важгорт «Старая деревня» в районе Удора когда-то был поселением чуди. Оттуда их якобы вытеснили славянские пришельцы.

В Прикамье о чуди можно узнать немало: местные жители описывают их внешность (темноволосые и смуглые), язык, обычаи. Рассказывают, что жили они посреди лесов в землянках, где и погребали себя, отказываясь подчиняться более удачливым захватчикам. Есть даже легенда, что «чудь ушла под землю»: мол, вырыли большую яму с земляной кровлей на столбах, да и обрушили ее, предпочтя смерть плену. Но ни одно народное поверье, ни летописное упоминание не может ответить на вопросы: что это были за племена, куда они ушли и живы ли еще их потомки. Некоторые этнографы относят их к народам манси, другие к представителям народа коми, которые предпочли остаться язычниками. Самая смелая версия, появившаяся после открытия Аркаима и «Страны городов» Синташты, утверждает, что чудь – это древние арии. Но пока что ясно одно, чудь – одни из аборигенов древней Руси, которых мы потеряли.

Меря

«Чудь начудила, да меря намеряла гатей, дорог да столбов верстовых…» - эти строки из стихотворения Александра Блока отражают замешательство ученых его времени по поводу двух племен, когда-то проживавших по соседству со славянами. Но, в отличие от первого, у мери оказалась «более прозрачная история». Это древнее финно-угорское племя когда-то обитало на территориях современных Московской, Ярославской, Ивановской, Тверской, Владимирской и Костромской областях России. То есть, в самом центре нашей страны.

С именем меря связано одно из самых крупных крестьянских восстаний Древней Руси 1024 года. Поводом стал великий голод, охвативший суздальскую землю. Причем, согласно летописям, ему предшествовали «безмерные дожди», засуха, преждевременные заморозки, суховеи. Для мери, большинство представителей которых выступало против христианизации, это очевидно выглядело «божественным наказанием». Во главе бунта стали жрецы «старой веры» - волхвы, которые попытались использовать шанс, чтобы вернуться к дохристианским культам. Впрочем, неудачно. Мятеж был разбит Ярославом Мудрым, зачинщики были казнены или отправлены в изгнание.

Мурома

Как гласит Повесть временных лет: в 862 году жили в Новгороде словене, в Полоцке кривичи, в Ростове меря, в Муроме мурома. Последних летопись, как и мерян, относит к неславянским народам. Их название переводится как «возвышенное место у воды», что соответствует положению города Мурома, который долгое время был их центром.

Сегодня на основе археологических находок, обнаруженных в крупных могильниках племени (расположены меж притоками Оки левыми Ушной, Унжей и правым Тёшей), практически невозможным определить, к какой этнической группе они принадлежали. По мнению отечественных археологов, они могли быть как еще одним финно-угорским племенем или частью мери, так и мордвой. Известно лишь одно, это были доброжелательные соседи с высокоразвитой культурой. Их оружие по качеству изготовления было одним из лучших в близлежащих областях, а ювелирные украшения, которые в изобилии найдены в захоронениях, отличаются изобретательностью форм и тщательностью изготовления. Для мурома были характерны дугообразные головные украшения, сплетенные из конского волоса и полосок кожи, которые были спирально оплетены бронзовой проволокой. Интересно, что аналогов у других финно-угорских племен не встречается.

Источники показывают, что славянская колонизация муромы была мирной и происходила, в основном, за счет прочных и экономических торговых связей. Впрочем, итогом этого мирного сосуществования стало то, что мурома было одним из самых первых ассимилированных племен, исчезнувших со страниц истории. К XII веку о них уже не упоминается в летописях.

Ме́ря, меря́не — древнее финно-угорское племя, проживавшее на территории современных Владимирской, Ярославской, Ивановской, восточной части Московской, части Вологодской и западной части Костромской областей Российской Федерации. Содержание 1 История 2 Роль мери в формировании русского этноса 3 Культура 4 Топонимы и гидронимы 5 Современные меря 6 См. также 7 Примечания 8 Ссылки История Карта финно-угорских племён до прихода славян Карта расселения славян и их соседей на конец VIII века Меряне проживали на значительной части современных Костромской, Ярославской, Вологодской и Ивановской областей России до прихода туда в X—XI веках славян-кривичей. Меря впервые была упомянута в VI веке готским летописцем Иорданом под названием мерен (merens) как данник короля готов Германариха. Позднее сведения о мере можно найти и в русских хрониках. Согласно летописи «Повесть временных лет», меря располагалась в районе озёр Неро («Ростовское озеро») и Плещеево («Клещина»). По предположению А. Е. Леонтьева, в VI веке мерянские племена переместились из района средней Оки (культура рязано-окских могильников) на север. Согласно «Повести временных лет», в 859 году мерян обложили данью варяги. В конце IX века — начале X века меря принимала участие в военных походах Олега, в том числе на Киев. Последнее упоминание мери как отдельного народа имеется под 907 годом, когда меряне в составе войска Олега пошли на Царьград. Тем не менее есть отдельные упоминания и позднее: «mirri» в «Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum» Адама Бременского (1075), вероятно, пользовавшегося более ранними источниками. Начало слияния с восточными славянами относится к X—XI вв. Эта территория стала основой Владимиро-Суздальского княжества. Меря входила в состав населения, восстававшего в 1071 и 1088 против насаждения христианства и феодальных порядков. Процесс ассимиляции растянулся на столетия. Когда в XIV в. Авраамий Галичский решил поселиться на Галичском озере, там жили «человеци по дубравам некрещении, нарицаемые меря» (Житие). Одним из первых археологов, исследовавших мерянские и славяно-мерянские памятники в середине XIX века, был граф Уваров. Раскопав значительное количество древнерусских курганов, содержавших небольшое количество мерянских украшений, он приписал их мерянам. При раскопках вокруг озера Неро были обнаружены Сарское городище (племенной центр мери) и 19 селищ, принадлежавших мерянам. Указанные поселения располагались на склонах возвышенностей коренного берега озера, занимая берега ручьёв и рек Сара, Устье, Которосль в пределах досягаемости друг от друга. Другое гнездо мерянских селищ расположено вокруг озера Плещеево. Одно из селищ расположено около озера Савельево (южнее Плещеева озера на 40 км). С меньшей плотностью памятники мери расположены по течению реки Нерли Клязьминской, в окрестностях Ярославля и в Костромской области вплоть до Галича Мерьского, где, возможно, существовал центр мери. В настоящее время истинных потомков летописного народа мери, по-видимому, не существует. Название «меря» известно практически только из летописи «Повесть временных лет». Нет данных, было ли это самоназвание либо искажённое внешнее наименование местного племени пришлыми славянами. Существует умозрительная версия, что слово «меря» и самоназвание проживающих на западе Марий Эл современных горных марийцев, звучащее приблизительно как «мяры», представляют собой однокоренные слова. Наиболее близкими мере по происхождению являются мари, затем мурома и мордва (эрзя), в меньшей степени — весь (вепсы). Эта группа племён, включавшая в себя в том числе и население, оставившее памятники типа Безводнинского могильника, сформировалась во второй пол. I тысячелетия н. э. в результате движения балтов[источник не указан 110 дней] из верховий Оки вниз по течению, вплоть до левобережья Волги, в ходе которого они смешались с проживающими там финноязычными племенами. Ряд учёных (М. Фасмер, Т. С. Семёнов, С. К. Кузнецов, Д. А. Корсаков) отождествляют мерю с мари. Луговые марийцы воспринимают слово меря как русифицированное самоназвание западной ветви мари — Мäрӹ, которое до сих пор в употреблении мари Поветлужья и междуречья Ветлуги и Унжи. Костромские марийцы и сейчас называют себя словом мерен. «История о Казанском царстве» упоминает черемисов как коренных жителей Ростова, не пожелавших креститься и поэтому покинувших город. Другие учёные (П. Д. Шестаков, А. К. Матвеев) не отождествляют мерю с мари, но считают марийцев наиболее близким к мере финно-угорским народом. В то же время Матвеев признаёт, что «несмотря на многочисленные попытки отделить этнонимы меря и мари друг от друга, есть все же намного больше оснований видеть в них фонетические варианты одного слова…». По данным археологических раскопок и ориентировочно по данным обширной дославянской топонимики этих мест, меря были финно-угорским народом с языком, близким, вероятно, марийским языкам, вепсскому, мордовским (эрзянскому и мокшанскому). [править] Роль мери в формировании русского этноса Русский (великорусский) народ, восточнославянский в своей основе, сложившийся в основном из потомков славянских племён, ранее входивших в состав Киевской Руси, вобрал в себя в разные периоды своего существования, а также до начала своего формирования некоторые ассимилированные народы. Есть веские основания полагать, что финно-угорский народ меря (меряне) также был ассимилирован восточными славянами. Вместе с тем, нужно отметить, что древнерусская народность сформировалась лишь около XII века в процессе ассимиляции славянскими племенами (словене, кривичи, вятичи) балтских (голядь) и финноязычных (меря, мурома) этнических групп при активном участии государственной власти, что не позволяет говорить об «ассимиляции мери русскими», в то время еще не существовавшими и возникшими лишь в результате этого взаимодействия. Таким образом, некоторая часть предков современных русских, проживающих в Ярославской, Костромской, Вологодской, Ивановской областях, были мерянами. Достоверно доказать данное утверждение теперь практически невозможно, так как накопленная фактическая информация фрагментарна, отрывочна. Очевидно, что ассимиляция, если она и имела место, произошла уже очень давно, как минимум, в допетровский период, скорее всего, до XIV века, так как позднейшие источники ничего не сообщают об иных народах в регионе. Произошла ли ассимиляция, вытеснение и миграция, неспровоцированное вымирание или истребление мери? Свидетельства об организованной, массовой вооружённой борьбе между местным населением и пришельцами отсутствуют. Археологические раскопки во многих местах показывают сосуществование в один и тот же период славянской и финно-угорской культур в одних и тех же поселениях тех веков. Представляется убедительным, что если процесс ассимиляции был, пришлые славяне на тот момент численно превосходили местных мерян, а не наоборот. Этнический состав бывшей земли меря сейчас показывает подавляющее преобладание русских. Ныне «чистокровных» меря не существует и не может существовать. Лиц, которые могли бы доказательно утверждать, что они потомки меря от смешанных браков, естественно, тоже нет. Более того, население указанного региона (Ярославская, Костромская, Ивановская области и окружающие их прилежащие части соседних областей) не сохранило в своей исторической памяти процесс ассимиляции и встречи славян с мерянами. Русские, проживающие там сейчас, в подавляющем большинстве своём даже не знают о существовании данного древнего народа. По мнению ряда финно-угорских ненаучных изданий, славяне на московских землях — собственно русские мерянского, муромского, мещёрского, эрзянского происхождения, поскольку «никакие восточные славяне в пределы современной центральной России в масштабах этнического значения не переселялись. Русские здесь не пришельцы, а коренные жители», «Московское княжество возникло в середине XII века на меряно-эрзянской земле, собрав вокруг себя все русские земли». С начала XXI века стали широко распространяться околонаучные утверждения о том, что современный русский народ, якобы, по своему происхождению является преимущественно финно-угорским, а не славянским, а славянский язык и культуру лишь воспринял извне, что пытаются подкрепить результатами масштабной генетической экспертизы гаплогрупп Y-хромосомы, передающихся из поколение в поколение по мужской линии практически без изменения. Однако, эти утверждения (как правило из разряда жанра фолк-хистори) являются политически ангажированными и не подтверждаются наукой, что позволяет большинству филологов, антропологов, генетиков и историков, занимающихся проблемами финно-угроведения и истории восточно-славянских племён, утверждать, что с научной точки зрения такое мнение является бездоказательным. Земли будущей Северо-Восточной Руси были заселены индоевропейскими племенами уже во 2 тыс. до н.э. (см. Фатьяновская культура), а древнеславянскими, племенами уже в середине 1 тыс. н. э.. В 1 половине 2-го тыс. н. э. эти земли активно колонизировались кривичами и новгородскими поселенцами. В то время, как основные летописные и церковные источники умалчивают об ассимиляции угро-финнских племён славянскими поселенцами. Стоит отметить, что современная академическая наука считает мерю времён походов Олега (907 и 911) уже в значительной степени ославяненным племенем. [править] Культура Племя говорило на мерянском языке, родственном языкам соседних поволжских финно-угорских племён, преимущественно марийскому. Никаких серьёзных научных данных, подтверждающих существование собственной мерянской письменности, нет. Умозрительно предполагается, что после экспансии славян могли быть созданы написанные кириллицей религиозные переводы на мерянский язык, использовавшиеся в миссионерских целях. Серьёзных научных свидетельств, что такие письменные памятники действительно существовали когда-то, также нет. Язык вымер, сохранившись лишь в местной топонимике и гидронимике, а также в качестве финно-угорского субстрата, наиболее ярко представленного в северо-русских говорах. В наши дни Киевский лингвист О. Б. Ткаченко, опубликовал ряд работ, в которых он пытается доказать, что кацкари — прямые потомки летописного народа меря. Он предпринял попытку реконструировать некоторые особенности исчезнувшего языка и выдвинул гипотезу, что кацкий говор сложился под влиянием местного финно-угорского субстрата, также несёт в себе несколько десятков слов, происходящих из мерянского языка. Работы О. Б. Ткаченко вызвали дискуссию в профессиональной среде, как благожелательные отклики за смелый замысел, так и резкое неприятие. Оппоненты Ткаченко указывают на крайнюю затруднительность каких-либо реконструкций, учитывая почти полное отсутствие фактического материала и оттого безнадёжность поставленной задачи, умозрительность и шаткость всех теоретических построений. Тем не менее в нач. ХХ века Н. Н. Виноградов в работе «Галивонские Алеманы. Условный язык галичан (Костромской губернии)» упоминает около 200 слов предположительно мерянского языка, употреблевшихся в речи костромичей и галичан вплоть до 3-й четверти XVIII века. Меря были носителями древней и развитой культуры, что подтверждается многочисленными археологическими раскопками. Существуют предположения, что племя меря являлось наследником дьяковской культуры. Предполагают, что основа хозяйства мери — пашенное земледелие. Впрочем, ни пахотных орудий, ни зерен археологи на мерянских селищах и городищах не обнаружили. Среди занятий мери можно выделить также скотоводство, огородничество, охотничий и рыболовный промысел. Среди ремёсел были наиболее развиты: кузнечное, бронзолитейное и косторезное. В культуре людей, проживающих на бывших мерянских землях, остались проявления её культуры, в том числе святые камни и рощи, а также некоторые местные традиционные праздники. [править] Топонимы и гидронимы В популярной литературе бытует мнение, что имя меря (иногда произносившееся и как неря) сохранилось до наших дней в некоторых топонимах, например озеро Неро близ Ростова, две реки Нерль, город Нерехта в Костромской области, река Нерская в Московской области или озеро Нерское в Солнечногорском районе Московской области. Существует также множество деревень под названием Неря. В древнем Новгороде, был Неревский конец, наряду со Славенским (от ильменские словене). Хотя по мнению лингвистов и историков, корень нер- не имеет никакого отношения к этнониму меря. Этноопределяющими для мери являются топонимы, содержащие форманты -бол или -скол, такие как Шурскол, Пужбол (Пушбол), Большая Брембола, Малая Брембола, Яхробол, Искробол, Шачебол, Пачеболка (Пачебол), Ракоболь (Ракобол), Ружбол, Деболовское (Дебол), Толгоболь (Толгобол). С некоторым сомнением к этому ряду можно отнести и московское название Шабол(-овка). Похожие названия (с переходом О в А) сохранились на территории Марий Эл: Ардембал, Отымбал, Яктерлюбал, Шарембал. На территории современной Владимирской области находятся населённые пункты Кинобол, Кибол, Шихобалово (Шихобал). Мерянское происхождение у названий рек Сара, Векса, селения Сулость и в названиях ряда других населённых пунктов Ярославской и соседних с ней областей. Мерянская топонимика частично расшифровывается на базе марийского и других родственных финно-угорских языков. [править] Современные меря Неофициальный флаг современных «мерян» Некоторые историки, филологи и этнографы склонны считать, что прямыми потомками летописных меря являются костромские марийцы. В то же время, в Парфеньевском, Антроповском, Вохомском, Нейском, Галичском районах Костромской области, Мышкинском и Некоузском районах Ярославской области и других есть некоторые коренные русскоязычные жители, которые хотели бы считаться представителями народа меря, хотя все последние переписи населения их записывали русскими. Современные меряне имеют свои интернет-сайты «merja.org», «Merjamaa — Мерянь Мастор», «Меряния» и др., где представлены национальные герб, флаг и гимн; участвуют в дискуссиях на финно-угорских сетях («Уралистика» и др.). Темы, связанные с народом меря и современными «мерянами», периодически поднимаются на эрзянских Интернет-ресурсах (например, на портале «Эрзянь ки»). Часть информации на «мерянских» сайтах представлена также на эрзянском языке, который, по мнению известного филолога А. М. Шаронова и ряда эрзянских активистов, является эрзяно-мерянским. В 2010 году режиссёром Алексеем Федорченко был снят художественный фильм «Овсянки», героями которого являются представители древнего народа меря, сохранившиеся, по версии авторов фильма, до наших дней. Нравы и обычаи древнего летописного народа, представленные в фильме, являются художественным вымыслом и не основаны на исторических документах и иных научно установленных фактах. Никаких доказательств, что современные «меряне» являются прямыми потомками одноименного летописного народа, не существует. Однако, согласно части 1 статьи 26 Конституции РФ, каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность. [править] См. также Дьяковская археологическая культура Черняховская культура Овсянки (фильм) [править] Примечания Показывать компактно Матвеев А. К. К проблеме расселения летописной мери // Известия Уральского государственного университета. 1997. № 7. С. 5-17. Летопись Ярославля: 1010—2010. СПб.: ИД «Морской Петербург», 2007. 360 с.; ил. Леонтьев А. Е. Археология мери. К предыстории Северо-Восточной Руси. 1996. 1 2 Матвеев А. К. К проблеме расселения летописной мери // Гуманитарные науки. Выпуск 1. 1997. № 7. Население по национальности и владению русским языком по субъектам Российской Федерации по данным Всероссийской переписи населения 2002 года Портал «Эрзянь ки» («Эрзянский путь») «Русские — это ассимилированные восточные украинцы и финно-угры» "База данных "Характеристика 70 народов мира по 8 гаплогруппам Y хромосомы "" «Русские» «Поскреби русского найдёшь поляка» «Русские гаплогруппы (ДНК-генеалогия)» В. В. Бунак. Некоторые вопросы этнической истории.// Происхождение и этническая история русского народа. Тр. Ин-та этнографии АН СССР.1965.т.88. Коваль В. Ю. Древние славяне на берегах Москвы-реки. Седов В. В. Славяне в раннем средневековье. М., 1995. Седов В. В. Этногенез ранних славян/Доклад // Вестник Российской Академии наук, том 73, № 7, сс. 594—605, 2003 г. Гончарова Н. Н. Новые антропологические данные к вопросу о колонизации Русского Севера Седов В. В. Славяне в раннем средневековье. М., 1995, сс. 228—229. Ткаченко О. Б. Сопоставительно-историческая фразеология славянских и финно-угорских языков. Киев: Наукова думка, 1979. Виноградов Н. Н. Галивонские Алеманы. Условный язык галичан (Костромской губернии). Смирнов Ю. М. Еще более загадочная нерева // Домовой. 1992. № 1. С. 34-36. Янин В. Л., Алешковский М.X. Происхождение Новгорода (к постановке проблемы) // История СССР. 1971. № 2. C. 32-61. Пёусти О. Столицы финно-угорского мира. Неиллюстрированная интернет-версия, Osmo Pöysti, 2001—2004 года, Куру, Финляндия «О неразгаданных тайнах эрзянской земли» Материал из Википедии

Племя меря история. Смотреть что такое "Меря" в других словарях

Чудь

Меря

Мурома

Свежие записи