Положений манифеста 17 октября 1905 г. Высочайший манифест об усовершенствовании государственного порядка

Рост революции 1905-1907 склонил правительство Николая II принять в августе 1905 года проект введения законосовещательного народного представительства («Булыгинская дума »). Но узость прав этого органа не удовлетворила революционеров. Беспорядки всё ширились. Вот что пишет о развернувшихся в преддверии издании Манифеста 17 октября смутах великий русский писатель А. И. Солженицын :

«…Разгул только шёл дальше. Журналистика была совершенно распущенная, и никто не обращался в судебную власть за применением законов к ней. Начинала бастовать одна типография – её молодые наборщики в перемеси с какой-то подозрительной толпой шли выбивать стёкла в остальных типографиях, – и останавливались все. Иногда убивали, ранили городового, жандарма… Пока не бастовала почта – приходили бранные гнусные письма великим князьям. Потом – бастовала почта, за ней и телеграф, бастовали почему-то присяжные поверенные, гимназисты, пекари, перекидывалось от заведения к заведению. Даже духовная академия! – и митрополит, явясь их усовестить, не был допущен внутрь студентами со свистом и революционными песнями. Некоторые священники отказывались читать послание митрополита об умиротворении. Москва не вытягивалась из забастовок и уличных столкновений весь сентябрь и на октябрь. Забастовщики требовали иметь на заводах неувольняемых, неарестуемых депутатов, а чтоб сами депутаты могли увольнять администрацию. Собирались самозванные съезды, депутаты выбраны сами собою. (Странно, но местные власти бездействовали). Распространялись прокламации со многими обещаниями. Собирались уже и уличные сходки, и ораторы требовали не земцев, не думцев, а только – свержения самодержавия и учредительного собрания. Стрелять было не велено, а разгонять. Агентские телеграммы только и сообщали об убийствах городовых, казаков, солдат, о волнениях и возмущениях. Но судебные власти не преследовали политических преступников, судебные следователи не обнаруживали виновных, и все они, и прокуроры, симпатизировали им».

В октябре 1905 года анархия дошла до всероссийской политической стачки .

«Самообразовался революционный железнодорожный союз и стал принуждать к забастовке всю массу железнодорожных служащих. Это быстро у них пошло, с 7 по 10 октября забастовали почти все дороги, выходящие из Москвы. У них был план: вызвать всеобщую голодовку и помешать движению войск, если бы правительство хотело подавить. Студенты приказывали закрывать лавки. Пользуясь несообщением, злоумышленники пустили по Москве слух, что Государь “отказался и уехал за границу”. Тут же Москва осталась без воды, без электричества, и забастовали все аптеки. В Петербурге же Николай отдал все войска гарнизона Трепову, тот предупредил, что всякий беспорядок будет подавлен, и здесь держалось спокойно. Тем временем постановили делать всеобщую по стране забастовку, ужасно. Да может быть в рабочих требованиях и много справедливого, но никто не хотел подождать, когда всё бы решилось постепенно».

Телеграфное и телефонное сообщение повсюду прервалось. В эти октябрьские дни 1905 большинство русских людей не знало, что делалось в соседнем городе. Находившийся в Петербурге царь был почти не осведомлен о положении в Москве. Участники всеобщей стачки требовали Учредительного собрания на основе всеобщего-тайного-прямого-равного голосования, отмены военного положения и немедленного введения (прямо посреди грозившей самому существованию России анархии) всех возможных свобод.

Некоторые твёрдые деятели, вроде петербургского генерал-губернатора Дмитрия Трёпова, стояли за наведение порядка решительными мерами. Но подобные люди составляли на верхах незначительное меньшинство. Большинство видных сановников, напротив, тяготело к полной капитуляции перед революцией. Это склонившее затем царя к публикации Манифеста 17 октября псевдолиберальное течение возглавил известный своим моральным «макиавеллизмом» С. Ю. Витте . Когда в 1903 на первую роль в русском правительстве выдвинулся «охранитель» В. К. Плеве , Витте фактически оказался в состоянии почётной отставки. Он горячо стремился к возвращению на главенствующее место среди министров и задумал войти для этой цели в тесный союз с революционными либералами.

Витте попросил отдельной аудиенции у Николая II и стал исподволь внушать ему идею отступить перед революционными насильниками. Как с иронией пишет А. И. Солженицын :

«Витте стал приезжать в Петергоф с утра, а уезжал чуть не вечером. Один день он полностью всё докладывал Николаю, другой раз вместе с Аликс, и представил записку. В этом сложном положении мог помочь только выдающийся ум, вот он и был. Он умел мыслить как-то высоко, выше повседневных задач простого правительства – на уровне всей человеческой истории или самой научной теории. И говорил охотно, долго, воодушевлённо, – заслушаться. Он говорил, что в России ныне проявляется поступательное развитие человеческого духа, что всякому общественному организму присуще стремление к свободе, – вот оно закономерно и проявляется в движении русского общества к гражданским правам. А чтоб движение это, теперь подошедшее ко взрыву, не вызвало бы анархии – надо, чтобы государство смело и открыто само стало во главе этого движения. Свобода всё равно скоро восторжествует, но страшно, если при помощи революции, – социалистические попытки, разрушение семьи и религии, иностранные державы разорвут на части. Но ото всего этого можно легко спастись, если лозунгом правительственной деятельности станет, как и у общества, лозунг полной свободы, – и тотчас правительство приобретёт опору и введёт движение в границы. (И Витте брался лично твёрдо такую политику провести). Совещательная Дума предложена слишком поздно и уже не удовлетворяет общественным идеалам, которые передвинулись в область крайних идей. Не следует опираться и на верность крестьянства, как-то выделять его, а надо удовлетворить передовую общественную мысль и идти ко всеобщему-равному-тайному голосованию как идеалу будущего. И не надо бояться слова “конституция”, что значит разделить законодательную царскую власть с выборными, надо готовиться к этому исходу. Главное – это выбор министров, пользующихся общественным уважением. (А кто же пользовался им больше Витте!) Да, Витте не скрывал: это будет резкий поворот в политике целых веков России. Но в исключительно опасную минуту невозможно дальше цепляться за традиции. Выбора нет: или монарху стать во главе освободительного движения или отдать страну на растерзание стихийности».

Нерешительного царя эти тонкие, лукавые уговоры привели в полное замешательство:

«Аргументами Николай не мог противостоять этой неумолимой логике, и положение действительно вдруг представилось страшно загубленным… Но сердце его сопротивлялось и не хотело так сразу отдать – и свою власть, и традиции веков, и крестьянство. Как будто что-то было немножко не то – а не с кем больше посоветоваться с таким умным».

С несчастного, трагического дня 9 января 1905 года царю было крайне трудно решиться применить войска против народа.

«После виттевских обольстительных убеждений, не найдя решения и в Аликс, Николай день и ещё день советовался так, кое с кем, и томился, не находя и ниоткуда не видя решения…

…Почудилось, что может быть Витте преувеличивает и можно вообще избежать большого решения, принять простое небольшое. И Николай дал об этом Витте телеграмму: объединить действия всех министров (до сих пор разрозненные, так как каждый из них относился с докладами к Государю) – и восстановить порядок на железных дорогах и повсеместно вообще. А начнётся спокойная жизнь – там естественно будет и призвать выборных.

Но это оказалась как бы программа Трепова, и Витте, враг Трепова, принять её не мог. На следующее утро он приплыл в Петергоф и снова представлял, что путь подавления теоретически возможен, хотя вряд ли будет успешен, но не он, Витте, способен его осуществить. К тому же для охраны российских дорог нет достаточно войск, напротив, все они находятся за Байкалом и удерживаются дорогами же. Витте теперь привёз свои мысли облечёнными во всеподданнейший доклад, который Государю достаточно лишь утвердить и будет избрана новая линия: излечивать Россию широким дарованием свобод, сперва и немедленно – печати, собраний, союзов, а затем постепенно выяснится политическая идея благоразумного большинства и соответственно устроится правовой порядок, хотя и в течении долгих лет, ибо у населения не скоро возникнет гражданский навык.

Император Николай II. Портрет работы И. Репина, 1896

Беседовали утром и ещё беседовали к вечеру. Было много странного в том, что Витте предлагал, но и никто же не предложил и не у кого было спросить ничего другого. Так что приходилось как будто и согласиться. Только страшно было отдаться сразу в одни руки. А не хотел бы Витте взять к себе министром внутренних дел человека другого направления – Горемыкина ? Нет, настаивал Витте, он не должен быть стеснён в самостоятельном выборе сотрудников, и – не надо пугаться – даже из общественных деятелей.

Нет! Утвердить такого доклада Николай не мог. И потом: должно же что-то исходить лично от Государя, какой-то манифест. Дарственный манифест, который оглашается в церквах прямо к ушам и сердцам народа, жаждущего этих свобод. Для Николая весь смысл уступок только и мог быть в форме такого манифеста: чтоб это шло прямо от царя – и навстречу народным желаниям. Да, вот что, пусть Витте составит и завтра же привезёт проект…

…А с утра примчался дядя Николаша – обходя забастовки, на перекладных прямо из-под Тулы, из своего имения. Вот приезд, вот и кстати! Если уж твёрдую руку назначать, диктатора, – так кого же лучше? С тех пор как Николай был в лейб-гусарском полку эскадронным, а Николаша у него полковым, – остался для него Николаша большим военным авторитетом. И с приезду, с пыху, Николаша даже соглашался на диктаторство. Но тут опять приплыл Витте, полил свои сладкие увещевания – и Николай опять размягчел, растерялся, а Николаша совсем был переубеждён, стал горой за Витте и за свободы и даже говорил, что застрелится, если Ники не подпишет свобод. Дело в том, убедил их Витте, что если энергичный военный человек и подавит сейчас крамолу, то это будет стоить потоков крови, а передышку принесёт лишь временную. По программе же Витте успокоение будет прочным. Только настаивал Витте публиковать его доклад – чтобы не Государь брал на себя ответственность (а пожалуй, хотел сам лучше показаться обществу?), да и трудно изложить в манифесте. Впрочем, и манифест у него готовился: на пароходе составляли, сейчас на пристани там сотрудники дорабатывали».

(А. И. Солженицын. Август Четырнадцатого)

Великий князь Николай Николаевич («дядя Николаша»)

Основные положения Манифеста 17 октября 1905

«Послали за манифестом.

В нём были замечательные слова: “Благо российского Государя неразрывно с благом народным: и печаль народная – Его печаль”. Это было именно так, как Николай истинно понимал и постоянно хотел бы выражать, да не было умелых посредников. Он искренно недоумевал, отчего не утихали злобные смуты, отчего не установится взаимное миролюбие и терпение, при которых жилось бы хорошо всем мирным людям и в деревне, и в городе, и множеству верных чиновников, и множеству симпатичных сановников, гражданских и военных, а также императорскому Двору и императорскому Дому, всем великим князьям и княгиням, – и никому не надо было бы ничем поступаться или менять образ жизни. (Особенно, всегда истаивала Мама, чтоб никто не касался вопроса о кабинетских и удельных землях, которые эти свиньи хотят отобрать по программам разных партий).

А ещё в манифесте были: все свободы, на которых настаивал Витте, и расширение избирателей уже объявленной Думы, и как будущий идеал – всеобщее избирательное право, а также – бессилие впредь каждого закона, не одобренного Государственной Думой.

Конечно, понимал Государь, что русский народ ещё не готов к представительству, он ещё в невежестве и необразованности, а интеллигенция между тем преисполнена революционных идей. Но ведь и уступка будет – не улице, не революции, а умеренным государственным элементам, для них это и строится.

И не совсем же это получалась конституция, если шла от царского сердца и его добрым движением была дана?

Все присутствующие оказались согласны – но из осторожности Николай не подписал и тут, оставил у себя, помолиться и подумать.

И посоветоваться с Аликс . И посоветоваться же ещё с кем-нибудь, с Горемыкиным, с другими. Составилось ещё два проекта манифеста. Однако Витте предупредил, уезжая, чтобы с ним согласовали каждое изменение, иначе он не берётся осуществлять. В воскресенье ночью послали старого Фредерикса в Петербург к Витте. Тот не принял ни единой поправки, увидел в этом недоверие к себе и уже отказывался от поста первого министра.

А решительно иного выхода – никто за эти дни не предложил: кроме верного Трепова, все во главе с Николашей убедились в необходимости дарования свобод и ограничения царской власти.

Решение было страшное, Николай это сознавал. Такие же муки и недоумение, как с японским миром: хорошо ли это получилось? или плохо? Ведь он изменял пределы царской власти, неущербно полученные от предков. Это было – как государственный переворот против самого себя. Он чувствовал, что как бы теряет корону. Но утешение было, что такова воля Божья, что Россия хотя бы выйдет из невыносимого хаотического состояния, в котором она уже год. Что этим Манифестом Государь умиротворяет свою страну, укрепляет умеренных против всяких крайних.

И благоугодно стало ему – даровать свободы.

Пришлось это – на понедельник 17 октября, и как раз в 17-ю годовщину от железнодорожного крушения, где едва не погибла династия (тоже поминали каждый год). Посетил праздник Сводно-гвардейского батальона. Отслужили молебен. Потом сидели ждали приезда Витте. Николаша был что-то слишком весёлый. И ещё убеждал, что всё равно все войска в Манчжурии, устанавливать диктатуру нечем. А у Николая голова стала совсем тяжёлой и мысли путались, как в чаду.

Ещё помолясь и перекрестясь – подписал. И сразу – улучшилось состояние духа, как всегда, когда решение уже состоялось и пережито. Да теперь-то, после Манифеста, всё должно было быстро успокоиться».

(А. И. Солженицын. Август Четырнадцатого)

Ближайшее значение Манифеста 17 октября 1905

Манифест 17 октября 1905 имел совсем не те последствия, которые сулил изворотливый Витте. Он не утишил революции, а наоборот разжёг её ещё сильнее. А. И. Солженицын пишет:

«И следующее утро было солнечное, радостное, – хорошее предзнаменование. Уже в этот день Николай ожидал первых волн народного ликования и благодарности. Но к изумлению его всё вышло не так. Те, кто ликовали, те не благодарили императора, но рвали его портреты публично, поносили его оставшуюся власть, ничтожность уступок и требовали вместо Государственной Думы – Учредительного Собрания. В Петербурге не было кровопролития только благодаря Трепову, он запретил всякие шествия вообще (пресса настаивала уволить его), но в Москве и по всем остальным городам они были – с красными знамёнами, торжеством победы, насмешками над царём, только не благодарностью. А когда через день в ответ также по всем городам поднялся никем не возглавленный встревоженный верующий народ с иконами, портретами Государя, национальными флагами, гимном, то и в них была не благодарность, и не ликование, а – тревога. Тщетно Синод пытался остановить второе движение, что царь могуч и справится сам, – два движения, красное и трёхцветное, по всем городам не могли не прийти в столкновение, междуусобицу толп, а напуганных властей как не было при этом. И поразительно, с каким единодушием и сразу это случилось во всех городах России и Сибири: народ возмутился глумливым беснованием революционеров, а так как множество среди них – евреи, то злость встревоженного народа обрушилась кое-где в еврейские погромы . (В Англии, конечно, писали, как всегда, что эти беспорядки были организованы полицией). Толпа местами так рассвирепела, что поджигала казённые здания, где заперлись революционеры, и убивала всякого выходящего. Теперь, через несколько дней, Николай получал отовсюду много сердечных телеграмм с ясным указанием, что желают сохранения самодержавия. Прорвалось его одиночество народной поддержкой – но зачем же не в предыдущие дни, зачем же они раньше молчали, добрые люди, когда и деятельный Николаша и преданный Горемыкин соглашались, что надо уступать? Самодержавие! – считать ли, что его уже нет? Или в высшем смысле оно осталось?

В высшем смысле оно не могло поколебаться, без него нет России.

Тут ещё ведь так случилось, что кроме Манифеста и виттевского доклада не было выработано ни одного более документа, не успели: враз как бы отменялись все старые законы, но не составился ни один новый закон, ни одно новое правило. Но милосердный Бог должен был помочь, Николай чувствовал в себе Его поддержку, и это не давало пасть духом.

Витте обратился за помощью к газетам и через газеты к обществу: дать ему несколько недель передышки, и он организует правительство. Но общество потребовало начать успокоение с отмены усиленной охраны и военного положения, с увольнения Трепова, с отмены смертной казни за грабежи, поджоги и убийства, с увода из столицы войск и казаков (в войсках они видели главную причину беспорядков) и отмены последних сдерживающих законов о печати, так чтобы печать не несла уже ответственности ни за какое вообще высказывание. И Витте в несколько дней растерялся, не находя поддержки: как он ни звал, никто из земцев и либералов не пошёл к нему в правительство возглавить свободу. И хотя он сменил половину министров и 34 губернатора, уволил Трепова и многих чинов полиции – но не добился успокоения, а только худшего разора. Странно, что такой опытный умный человек ошибся в расчётах. Так же и новое правительство, как все прежние, боялось действовать и ждало приказаний. Теперь и Николаша очень разочаровался в Витте.

Только теперь, с опозданием, выяснилось, что московская забастовка уже накануне Манифеста переломилась к утишению: заработал снова водопровод, конка, бойни, сдались студенты университета, городская дума уже не требовала республики, Казанская, Ярославская, Нижегородская дороги уже постановили стать на работу, – ах, если б это знать в те дни! – уже всё начинало стихать, и никакого Манифеста не надо было, – а Государь поддал как керосину в огонь, и опять вся Москва забурлила, и даже генерал-губернатор Дурново снимал шапку при марсельезе и приветствовал красные флаги, на похороны какого-то фельдшера вышло чуть не сто тысяч, произносились речи не верить Манифесту и низвергать царя, из университета раздавали новенькие револьверы (не все пароходы садились на мель, морская граница длинная, её всю не охранишь). А в Петербурге из Технологического института студенты бросили бомбу в семёновцев.

Ах, кто же тогда бы прискакал и сказал, что уже утихает?!!… Или почему, правда, летом не послушал Вильгельма, не поспешил избрать и собрать эту совещательную Думу ? – ещё верней бы всё остановили! А теперь – запылало только сильней. С красными флагами ринулись освобождать тюрьмы. Национальные флаги везде срывали. Прежние забастовщики требовали содержания за дни забастовки – а тем временем объявлялись новые стачки. Печать достигла разнузданной наглости – любые извращения о власти, ложь и грязь, а всякая цензура совсем отпала, и уже открыто появлялись революционные газеты. Сходки в высших учебных заведениях растягивались по неделям. Снова останавливалось движение на железных дорогах, а Сибирь – вся прервалась, восточней Омска – полная анархия, в Иркутске – республика, от Владивостока разгорался бунт запасных, не отправляемых на родину. Возникло возмущение в одном из гренадерских полков в Москве, солдатские волнения в Воронеже и Киеве. Кронштадт два дня был во власти перепившейся матросской толпы (и даже подробностей нельзя было узнать, не действовал телефон, только окна петергофского дворца дрожали от кронштадтских выстрелов), а флотский экипаж буйствовал в Петербурге. На юге и востоке России разгуливали вооружённые банды и предводительствовали в уничтожении имений. Городские агитаторы подбивали крестьян грабить помещиков – и некому было сдержать. Крестьянские беспорядки перебрасывались из одной местности в другую. Революционные партии открыто обсуждали, как вести пропаганду в войсках и поднимать вооружённое восстание. Самозванный совет рабочих депутатов в столице захватывал типографии, требовал денег. Польша была вся в мятежном движении, балтийские губернии и Финляндия – в подлинном восстании (взрывали мосты, захватывали целые уезды), генерал-губернатор сбежал на броненосец (Николай уступил финнам во всём, подписал ещё один манифест). Тут произошёл морской бунт в Севастополе . Опять во флоте! (Удивительно, как этих мерзавцев совсем не заботила честь России и как они своей присяги не помнили!) А тут объявилась всероссийская почтово-телеграфная забастовка – ещё хуже не стало ни движения, ни сообщения. Иногда из Царского Села разговаривали с Петербургом только по беспроволочному телеграфу. Узнать было невозможно, как за один месяц упала Россия! – вся жизнь её, деятельность, хозяйство, финансы, не говоря уже о внешних отношениях. Ах, если бы власти исполняли свой долг честно и не страшась ничего! Но не было видно на постах людей самоотверженных.

А Витте, так и не возглавивший “естественное движение прогресса”, теперь предлагал расстреливать и вешать, только у самого сил не было.

Да, подходило всё равно кровопролитие, только ещё горшее. И больно и страшно подумать, что все убитые и все раненые – это же свои люди. Стыдно за Россию, что она вынуждена переживать такой кризис на глазах всего мира, и до чего довели её в короткий срок».

(А. И. Солженицын. Август Четырнадцатого)

Манифест 17 октября 1905 и Думская монархия

Общие начала, изложенные в Манифесте 17 октября 1905, были вскоре развиты в целом ряде конкретных юридических актов. К ним относились:

– Указ Сенату 11 декабря 1905 , сильно расширивший избирательное право в городах, в первую очередь для тамошней интеллигенции.

– «Учреждение Государственной Думы » от 20 февраля 1906, определившее права этого нового законодательного органа, а также порядок его роспуска и перерыва занятий.

– «Учреждение Государственного Совета », которое преобразовало это прежде законосовещательное учреждение в верхнюю палату Думы.

– подытожившие все эти реформы «Основные законы » 23 апреля 1906 – фактически Конституция , которая прямо не получила такого названия лишь из консервативной осторожности.

– многочисленные законы, упрочившие и расширившие гражданские права и свободы .

Это исходившее из принципов Манифеста 17 октября законодательство заменило прежнее российское самодержавие строем Думской монархии, который существовал до Февральской революции 1917 года. Новое государственное устройство имело немало недостатков. Избиравшиеся с 1906 четыре Государственных Думы не стали демократическими органами. В них господствовала олигархия богатых слоёв и партийных вождей, показавшая себя не лучше той царской бюрократии, с которой она самозабвенно враждовала.

Манифест 17 октября 1905 вдохновлялся чуждыми русским традициям идеями абстрактно-просветительского западного парламентаризма. Попытки внедрить их в российскую политическую практику потерпели, по сути, жестокий провал. Дума не смогла предотвратить катастрофической революции 1917 и даже сознательно содействовала её началу. Русским условиям и русской истории гораздо больше соответствовал государственно-земский строй , а не та отвлечённая «свобода», которая провозглашалась Манифестом.

Высочайший Манифест от 17 октября 1905 года является законодательным актом верховной власти Российской империи. По одной из версий он был разработан Сергеем Юльевичем Витте по поручению императора Николая II. По другим сведениям, текст Манифеста был подготовлен А.Д. Оболенским и Н.И. Вуичем, а Витте осуществлял общее руководство. Сохранились сведения, что в день подписания манифеста перед царем на столе лежало два проекта: первым вводилась военная диктатура (в диктаторы намечался его дядя Николай Николаевич), а вторым - конституционная монархия. Сам царь склонялся к первому варианту, но решительный отказ великого князя вынудил его подписать Манифест. Принятый под давлением всеобщей октябрьской политической стачки и, прежде всего, забастовки железнодорожников, Манифест даровал обществу демократические свободы и обещал созыв законодательной Государственной думы. Главное значение Манифеста состояло в том, что он распределил ранее единоличное право императора между монархом и законодательной Государственной Думой. В результате принятия Манифеста императором были внесены изменения в Основные государственные законы Российской империи, ставшие фактически первой российской Конституцией.

В условиях Первой российской революции именно с этим актом традиционно связывается переход от самодержавной формы правления в России к конституционной монархии, а также либерализация политического режима и всего уклада жизни в стране. Российским подданным Манифестом 17 октября предоставлялись гражданские свободы, а будущая Государственная дума наделялась законодательными правами вместо законосовещательных, обещанных ранее 6 августа. В основу данного Манифеста лег новый проект Государственной думы, который был направлен к «скорейшему прекращению столь опасной для государства смуты». Помимо принятия мер по «устранению прямых проявлений беспорядка», на правительство было возложено выполнение трех задач: даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов; привлечь к участию в Думе те классы населения, которые совсем лишены избирательных прав (речь шла о рабочих); установить, чтобы никакой закон не мог воспринять силу без одобрения Государственной думы. В то же время император сохранял право распускать Думу и блокировать ее решения своим правом вето.

Документ завершался призывом «ко всем верным сынам России» вместе с государем «напрячь все силы к восстановлению тишины и мира на родной земле». Но период с 18 по 29 октября 1905 года был отмечен очередной вспышкой насилия: за эти дни было убито около 4 тысяч человек, и около 10 тысяч ранено. Подобное насилие стало возможным в силу растерянности центральных и, особенно, местных властей, после опубликования Манифеста. Дело в том, что готовился Манифест в полной тайне, а после его издания никаких разъяснений не было сделано. Есть свидетельства, что даже министр внутренних дел узнал о нем одновременно со всеми остальными. Что уж тут говорить о губернаторах и полицмейстерах в провинции, если даже столичные чиновники не знали, как действовать в условиях «конституции».

Манифест был опубликован одновременно с запиской С.Ю. Витте на имя императора, в которой подчеркивалось, что принципы нового для России порядка должны «воплощаться лишь постольку, поскольку население получает к ним привычку и гражданский навык». На практике, несмотря на отмену телесных наказаний, казаки и крестьяне в общине продолжали пороть провинившихся. По-прежнему «нижним чинам (солдатам) и собакам» в парки для «чистой» публики вход был строго запрещен. Купцы продолжали сажать должников из купеческих гильдий в долговую коммерческую тюрьму.

Указ «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 года и положения 7-й главы Свода Основных государственных законов (от 23 апреля 1906 года), которыми православным было разрешено свободно переходит в другие веры, а всем, не принадлежащим к господствующей церкви подданным Российского государства и иностранцам пользоваться «повсеместно свободным отправлением их веры и богослужения по обрядам оной», привели лишь к проникновению в Россию идей прозелитизма и миссионеров, созданию разного рода сект и усилению раскола в высшем православном духовенстве.

Помимо Государственной Думы, Манифест 17 октября 1905 года изменил и функции остальных высших государственных учреждений империи. Указом от 19 октября 1905 года Совет министров превратился в постоянно действующий орган, ответственный перед царем. То есть он не стал кабинетом в европейском смысле, так как был ответственен не перед Думой. Министров также назначал император. Государственный Совет указом от 20 февраля 1906 года был превращен в верхнюю палату парламента как противовес Думе. Теперь половина членов Госсовета назначалась царем (в том числе председатель и вице-председатель), а другая половина избиралась от земств, дворянских собраний и университетов.

Однако надежды на «умиротворение» России не оправдались, так как Манифест был в левых кругах расценен как уступка самодержавия, а в правых - как царская милость. Это, в свою очередь, определило весьма противоречивый и половинчатый характер преобразований, связанных с осуществлением провозглашенных Манифестом гражданских свобод. Прямым следствием выхода Октябрьского манифеста стало появление легальных политических партий, профсоюзов и других общественных организаций, а также легальной оппозиционной печати.

Указ 4 марта 1906 года «О временных правилах об обществах и союзах» регламентировал деятельность политических партий, деятельность которых была легализована Манифестом 17 октября. Это был первый в истории России правовой акт, официально допускающий и устанавливающий определенные правила деятельности различных политических образований, в том числе и оппозиционных. Общества и союзы могли образовываться без «испрошения на то разрешения правительственной власти» на основании соблюдения установленных указом правил. Прежде всего, запрещались общества, преследующие цели, противные общественной нравственности или воспрещенные уголовным законом, угрожающие общественному спокойствию и безопасности, а также управляемые учреждениями или лицами, находящимися за границей, если общества преследуют политические цели.

В начале века было создано около 100 партий, которые можно разделить на: консервативно-монархические, консервативно-либеральные (октябристы), либеральные (кадеты), неонароднические, социал-демократические и националистические. Конституционно-демократическая партия (самоназвание – «Партия народной свободы») организационно оформилась на своем первом съезде в Москве 12-18 октября 1905 года. В партии весной-летом 1906 года насчитывалось около 50 тысяч человек (из них в Москве и Петербурге - по 8 тысяч). Партия «Союз 17 октября» образовалась после опубликования царского манифеста 17 октября 1905 года. Общая численность партии в 1905-1907 годах составляла около 50-60 тысяч членов. При этом численность московской организации достигала около 9-10 тысяч, а петербургской - около 14 тысяч человек. К числу законопослушных партий центра, позднее слившихся с октябристами, относятся Торгово-промышленный союз (возник в Петербурге в октябре-ноябре 1905 года и распался в конце 1906 года), Умеренно-прогрессивная партия (образована в октябре-ноябре 1905 года в Москве); петербургская Прогрессивная экономическая партия (возникла в октябре-ноябре 1905 года) и Партия правого порядка (возникла в Петербурге в середине октября 1905 года). Что касается черносотенных организаций, то они возникли еще до издания Манифеста. Так, Русское собрание было образовано осенью 1900 года, Союз русских людей (в октябре 1905 года преобразован в Союз русского народа) и Русская монархическая партия – в марте 1905 года. Общая численность этих организаций к лету 1906 года составляла более 250 тысяч членов. Не ждали царского Манифеста и левые партии, чье формирование началось еще в конце XIX века. Формирование профсоюзов также шло явочным порядком, не дожидаясь появления Манифеста.

В полугодичной деятельности кабинета С.Ю. Витте большое место отводилось преобразованиям, связанным с осуществлением провозглашенных Манифестом гражданских свобод, - законам об обществах и союзах, о собраниях и печати. Но с другой стороны, уже в середине февраля 1906 года Витте перешел на позицию сторонника неограниченной царской власти и принялся доказывать, что Манифест 17 октября не только не означал конституции, но и может быть «ежечасно» отменен.

Наглядным примером ограниченного характера реформ в сфере прав граждан может служить цензурное законодательство, которое в результате всех поправок и нововведений к 1904 году свелось по существу к Уставу 1828 года. Другое дело, что на волне революции издатели фактически прекратили обращаться к цензуре за разрешениями. В этих условиях правительство удовлетворилось наскоро подготовленными очередными Временными правилами о повременных изданиях от 24 ноября 1905 года. Ими отменялась предварительная цензура и система административных взысканий. Последняя, однако, продолжала применяться на основании Закона 1881 года об исключительном положении, которое было распространено на значительную часть территории России. Отменялось право МВД воспрещать обсуждение в печати какого-либо вопроса государственной важности, но на отдельные номера газет и журналов мог быть наложен арест по распоряжению должностного лица с одновременным возбуждением судебного преследования.

23 апреля 1906 года, за четыре дня до начала работы Думы Николай II именным указом утвердил «Основные законы» (Конституцию) Российской империи, подготовленные специальной комиссией во главе с С.Ю. Витте. Сам граф определял устанавливаемый режим как «правовое самодержавие». Конституция широко декларировала основные свободы и права: судебная защита частной собственности подданных (принудительная конфискация последней допускалась только по суду и при предварительном равноценном возмещении); право на адвокатскую защиту в случае ареста и передачи дела в суд присяжных; право свободно выбирать местожительство и беспрепятственно ездить за границу. Правда, массового выезда «неблагородных сословий» (80% населения) за границу не последовало, исключая небольшие группы революционеров. Из Основных законов было устранено определение власти царя как неограниченной (он осуществлял законодательную власть вместе с Думой и Госсоветом), но сохранялся титул «самодержавный». Прерогативами царя объявлялись: пересмотр основных законов, высшее государственное управление, руководство внешней политикой, верховное командование вооруженными силами, объявление войны и заключение мира, объявление исключительного и военного положения, право чеканки монеты, назначение и увольнение министров, помилование осужденных и общая амнистия. Но императорская семья была неподсудна по гражданскому и уголовному законодательству.

БОЖЬЕЙ МИЛОСТЬЮ,
МЫ, НИКОЛАЙ ВТОРОЙ,
ИМПЕРАТОР И САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОССИЙСКИЙ,
ЦАРЬ ПОЛЬСКИЙ, ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ФИНЛЯНДСКИЙ
И ПРОЧЕЕ, И ПРОЧЕЕ, И ПРОЧЕЕ.

Объявляем все Нашим верным подданным:

Смуты и волнения в столицах и во многих местностях империи нашей великой и тяжкой скорбью преисполняют сердце наше. Благо Российского государя неразрывно с благом народным и печаль народная - его печаль. От волнений, ныне возникших, может явиться глубокое нестроение народное и угроза целости и единству державы нашей.

Великий обет царского служения повелевает нам всеми силами разума и власти нашей стремиться к скорейшему прекращению столь опасной для государства смуты. Повелев подлежащим властям принять меры к устранению прямых проявлений беспорядка, бесчинств и насилий, в охрану людей мирных, стремящихся к спокойному выполнению лежащего на каждом долга, мы, для успешнейшего выполнения общих преднамечаемых нами к умиротворению государственной жизни мер, признали необходимым объединить деятельность высшего правительства.

На обязанность правительства возлагаем мы выполнение непреклонной нашей воли:

1. Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов.

2. Не останавливая предназначенных выборов в Государственную думу, привлечь теперь же к участию в Думе, в мере возможности, соответствующей краткости остающегося до созыва Думы срока, те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав, предоставив засим дальнейшее развитие начала общего избирательного права вновь установленному законодательному порядку.

3. Установить, как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной думы и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действия постановленных от нас властей.

Призываем всех верных сынов России вспомнить долг свой перед Родиной, помочь прекращению сей неслыханной смуты и вместе с нами напрячь все силы к восстановлению тишины и мира на родной земле.

Дан в Петергофе, в 17-й день октября, в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот пятое, царствования же нашего одиннадцатое.

На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано:

«НИКОЛАЙ».

Витенберг Б. Политический опыт российского парламентаризма (1906-1917): Исторический очерк // Новый журнал. 1996. № 1. С. 166-192

Лейберов И.П., Марголис Ю.Д., Юрковский Н.К. Традиции демократии и либерализма в России // Вопросы истории. 1996. № 2. С. 3-14

Медушевский А.Н. Конституционная монархия в России // Вопросы истории. 1994. № 8. С. 30-46

Орлова Н.В. Политические партии России: страницы истории. М., 1994

Политическая история России в партиях и лицах. М., 1993

На каких началах Манифест даровал населению «незыблемые основы гражданской свободы»?

Какое исключительно право получала Государственная Дума в области принятия законов?

Почему император решился на издание Манифеста?

Какие правовые акты были приняты на основании Манифеста?

Манифест 17 октября 1905 г. (Октябрьский манифест) - законодательный акт, разработанный верховной властью Российской империи с целью положить конец беспорядкам и забастовкам в стране.

Манифест был разработан по приказу Николая 2-го в кратчайшие сроки и стал ответной реакцией на непрекращающиеся забастовки, проходящие по всей стране с 12 октября. Автором Манифеста выступил С. Витте , полное название документа - Высочайший манифест об усовершенствовании государственного порядка.

Основная суть и цель Манифеста 17 октября 1905 г. - дать бастовавшим рабочим гражданские права и выполнять ряд их требований с целью прекращения восстания. Манифест стал вынужденной мерой.

Предпосылки к созданию Манифеста 17 октября

Манифест стал одним из наиболее заметных событий первой русской революции (1905-1907) . К началу 20-го в. страна находилась в довольно плачевном состоянии: произошел промышленный спад, экономика находилась в состоянии кризиса, государственный долг продолжал расти, а неурожайные годы вызвали в стране массовый голод. во второй половине 19-го в. сильно повлияла на экономику, однако действующая система управления в стране не могла адекватно реагировать на изменения.

Находящиеся в трудном положении крестьяне и рабочие, которые не могли себя прокормить и к тому же обладали ограниченными гражданскими правами, требовали проведения реформ. Недоверие к действиям императора Николая 2-го привело к росту революционных настроений и популяризации лозунга «Долой самодержавие».

Спусковым крючком в началу революции стали события «Кровавого воскресенья» , когда императорские войска расстреляли мирную демонстрацию рабочих 9 января 1905 г. По всей стране начались массовые беспорядки, забастовки и бунты - люди требовали отнять единоличную власть у императора и дать ее народу.

В октябре забастовки достигли своего пика, в стране бастовало более 2 млн человек, регулярно проводились погромы и кровавые столкновения.

Реакция правительства и процесс создания Манифеста 17 октября

Правительство пыталось справиться с бунтами, выпуская различные указы. В феврале 1905 г. вышли одновременно два документа, которые противоречили друг другу по содержанию:

• Указ, разрешающий населению подавать на рассмотрение документы об изменении и совершенствовании государственного строя;
• Указ, провозглашающий незыблемость самодержавия.

Правительство давало гражданам свободу в выражении своей воли, но на самом деле эта свобода была фиктивной, так как право принимать решение все равно оставалось за императором, а власть монархии в России не могла быть уменьшена законным способом. Демонстрации продолжались.

В мае 1905 г. на рассмотрение в Думу поступил новый проект, который предусматривал создание в России единого законосовещательного органа, который позволял бы учитывать интересы народа в принятии важных для страны решений. Правительство не поддержало проект и пыталось изменить его содержание в пользу самодержавия.

В октябре бунты достигли своего пика, и Николай 2-й вынужден был пойти на примирение с народом. Итогом этого решения и стал Манифест 1905 г., который положил начало новому государственному устройству - буржуазной конституционной монархии.

Основные положения Манифеста 17 октября 1905 г.

Основные положения Октябрьского манифеста:

• Манифест даровал свободу слова, свободу собраний и создания союзов и общественных организаций;
• в выборах теперь могли участвовать более широкие слои населения - избирательное право появилось у тех сословий, которые им никогда до этого не обладали. Таким образом, голосовать теперь могли практически все граждане;
• Манифест обязывал заранее рассматривать и утверждать все законопроекты через Государственную думу. Отныне единоличная власть императора ослабла, начал формироваться новый, более совершенный законодательный орган.

Итоги и значение октябрьского Манифеста

Принятие подобного документа было первой в истории России попыткой государства дать народу больше гражданских прав и свобод. Фактически Манифест не только давал избирательное право всем гражданам, он провозглашал определенные демократические свободы, которые были необходимы для перехода России на новый тип государственного устройства.

С введением Манифеста законодательное право из единоличного (его имел только император) теперь распределялось между императором и законодательным органом - Государственной думой. Был учрежден парламент, без решения которого ни один указ не мог вступить в силу. Однако Николай не хотел так просто упускать власть, поэтому самодержавец оставлял за собой право в любой момент распустить Государственную думу, воспользовавшись правом вето.

Изменения, внесенные Манифестом в основные законы Российской империи, фактически стали началом первой российской конституции.

Право свободы слова и собраний привело к стремительному росту различных организаций и союзов по всей стране.

К сожалению, Манифест был лишь временной договоренностью между крестьянством и императором и прослужил недолго. В 1917 г. вспыхнула новая революция - самодержавие было свергнуто.

Манифест

ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ Божией милостью МЫ, НИКОЛАЙ ВТОРЫЙ, император и самодержец всероссийский, царь польский, великий князь финляндский, и прочая, и прочая, и прочая Объявляем всем нашим верноподданным:

Смуты и волнения в столицах и во многих местностях Империи НАШЕЙ великою и тяжкою скорбью преисполняют сердце НАШЕ. Благо Российского ГОСУДАРЯ неразрывно с благом народным и печаль народная ЕГО печаль. От волнений, ныне возникших, может явиться глубокое нестроение народное и угроза целости и единству Державы НАШЕЙ.

Великий обет Царского служения повелевает НАМ всеми силами разума и власти НАШЕЙ стремиться к скорейшему прекращению столь опасной для Государства смуты. Повелев подлежащим властям принять меры к устранению прямых проявлений беспорядка, бесчинств и насилий, в охрану людей мирных, стремящихся к спокойному выполнению лежащего на каждом долга, МЫ, для успешного выполнения общих намечаемых НАМИ к умиротворению государственной жизни мер, признали необходимым объединить деятельность высшего Правительства.

На обязанность Правительства возлагаем МЫ выполнение непреклонной НАШЕЙ воли:

1. Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов.

2. Не останавливая предназначенных выборов в Государственную Думу, привлечь теперь же к участию в Думе, в мере возможности, соответствующей краткости остающегося до созыва Думы срока, те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав, предоставив этим дальнейшее развитие начала общего избирательного права вновь установленному законодательному порядку.

и 3. Установить как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы и чтобы выбранным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от НАС властей.

Призываем всех верных сынов России вспомнить долг свой перед Родиной, помочь прекращению этой неслыханной смуты и вместе с НАМИ напрячь все силы к восстановлению тишины и мира на родной земле.

Дан в Петергофе в 17 день Октября, в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот пятое, Царствования же НАШЕГО в одиннадцатое .

Историческое значение

Историческое значение Манифеста заключалось в распределении единоличного права Российского Императора законодательствовать, между, собственно, монархом и законодательным (представительным) органом - Государственной Думой .

Манифест, вкупе с Манифестом Николая II 6 августа , учреждал парламент , без одобрения которого не мог вступать в силу ни один закон. В то же время за Императором сохранялось право распускать Думу и блокировать её решения своим правом вето . Впоследствии Николай II не раз пользовался этими правами.

Также, Манифест провозглашал и предоставлял гражданские права и свободы, как то: свобода совести , свобода слова , свобода собрания и свобода формирования объединений.

Таким образом, манифест был предшественником российской конституции .

Примечания

Ссылки

• Всеподданнейший доклад статс-секретаря графа Витте (Церковные ведомости. СПб., 1905. №43). На сайте Наследие Святой Руси
• Л. Троцкий 18 октября

Wikimedia Foundation . 2010 .

• Маниту
• Манифест Коммунистической партии

Смотреть что такое "Манифест 17 октября" в других словарях:

МАНИФЕСТ 17 октября - 1905 г. обнародован русской самодержавной властью, как значительная уступка революционному движению. Сущность М. изложена от имени монарха в следующих пунктах: «На обязанность правительства возлагаем мы выполнение непреклонной нашей воли: 1)… … Казачий словарь-справочник

МАНИФЕСТ 17 ОКТЯБРЯ 1905 года - МАНИФЕСТ 17 ОКТЯБРЯ 1905 г. («Об усовершенствовании государственного порядка»), подписан Николаем II в момент наивысшего подъема Октябрьской всероссийской политической стачки. Провозглашал гражданские свободы, создание Государственной думы … Энциклопедический словарь

МАНИФЕСТ 17 ОКТЯБРЯ 1905 - (Об усовершенствовании государственного порядка), подписан Николаем II в момент подъема Октябрьской всероссийской политической стачки. Провозглашал гражданские свободы, создание Государственной думы. Составлен С.Ю. Витте … Современная энциклопедия

МАНИФЕСТ 17 ОКТЯБРЯ 1905 - (Об усовершенствовании государственного порядка), законодательный акт. Провозглашал гражданские свободы, создание народного представительства в форме Государственной думы. Разработан при участии графа С. Ю. Витте, опубликован в момент высшего… … Русская история

Манифест 17 октября 1905 г - («Об усовершенствовании государственного порядка») подписан Николаем II в момент наивысшего подъема Октябрьской всероссийской политической стачки. Провозглашал гражданские свободы, создание Государственной думы. Политическая наука: Словарь… … Политология. Словарь.

Манифест 17 октября 1905 - (“Об усовершенствовании государственного порядка”), подписан Николаем II в момент подъема Октябрьской всероссийской политической стачки. Провозглашал гражданские свободы, создание Государственной думы. Составлен С.Ю. Витте. … Иллюстрированный энциклопедический словарь

Манифест 17 октября 1905 года - У этого термина существуют и другие значения, см. Манифест (значения). Ведомости Спб. градоначальства. 18 октября 1905 г. Высочайший Манифест Об усовершенствовании государ … Википедия

МАНИФЕСТ 17 октября 1905 г - «Об усовершенствовании государственного порядка», законодательный акт; провозгласил гражданские свободы и народное волеизъявление в форме Государственной думы. «…От волнений, ныне возникших, может явиться глубокое нестроенье народное и угроза… … Российская государственность в терминах. IX – начало XX века

МАНИФЕСТ 17 ОКТЯБРЯ 1905 г. - – акт, изданный Николаем II в разгар охватившей Россию октябрьской всеобщей политической стачки. Манифест был издан с целью раскола революционного движения и обмана народных масс обещанием мнимых свобод. Бурное нарастание первой буржуазно… … Советский юридический словарь

Манифест 17 октября 1905 - «Об усовершенствовании государственного порядка», манифест Николая II, опубликованный в дни Октябрьской Всероссийской политической стачки 1905 (См. Октябрьская всероссийская политическая стачка 1905), когда установилось временное… … Большая советская энциклопедия

Книги

• Манифест 17 октября 1905 года и политическое движение, его вызвавшее , А.С. Алексеев. Манифест 17 октября 1905 года и политическое движение, его вызвавшее / А. С. Алексеев V 118/592 U 336/178:Москва: Тип. Г. Лисснера и Д. Собко, 1915:А. С. Алексеев Воспроизведено в…

Документ, который должен был установить порядок в государстве, стал вынужденной мерой, к которой прибегнул действующий император. Он пытался восстановить порядок и прекратить волнения в народных массах. Николай Второй соглашался пойти на уступки и выполнить целый список требований дабы прекратить наступивший хаос. Так, русский народ получил гражданские свободы и права.

Николай Второй соглашался пойти на уступки и выполнить целый список требований // Фото: weekend.rambler.ru

Причины подписания манифеста

Документ стал одним из самых важных событий во времена первой революции 1905-1907 годов. В начале нового столетия Российская империя находилась в довольно плохом состоянии. В ней наблюдался промышленный спад, экономика разваливалась буквально на глазах. Государственный долг перед другими государствами возрастал ежедневно. Также на сторону обрушился неурожайный год, который привел к голоду. Наибольшим образом на экономику повлияла отмена крепостного права в средине 19 столетия. Но все же действующая система пыталась адекватно реагировать на изменения.

Рабочие и крестьяне находились в настолько плачевном состоянии, что не могли сами себя прокормить. Они полагали, что им станет легче жить, когда страна предоставит им дополнительные гражданские права. В связи с этим начались протесты, во время которых народ требовал проведения соответствующих реформ. Люди относились крайне недоверчиво к своим правителям. Среди них начало расти революционное настроение, а также распространялись призывы «Долой самодержавие».

Люди относились крайне недоверчиво к своим правителям // Фото: history.sgu.ru

Толчком к началу революционных действий стало Кровавое воскресенье. Тогда государственные войска жестко устранили мирную демонстрацию, проходящую 9 января. Повсеместно в стране начали возникать революционные очаги. Люди устраивали забастовки, они требовали устранить монархию и установить демократическое общество. К средине октября забастовки набрали немалых масштабов. По всему государству бастовало свыше 2 млн человек, они устраивали погромы государственных учреждений. В некоторых случаях доходило и до кровавых стычек.

Пункты манифеста

Манифест носил название «Об усовершенствовании государственного порядка». Он представлял собой огромный шаг навстречу русскому народу. Документ поспособствовал началу создания российской конституции. Николай Второй обещал всем предоставить государственный права и свободы. Он учредил создание парламента – Государственной Думы.

В тексте документа присутствовало несколько пунктов. Прежде всего помимо прав и свобод для граждан гарантировалась неприкосновенность личности. Предоставлялась свобода слова, совести, союзов и собраний. Создавалась государственная дума, а также устанавливался порядок выборов ее членов. Как незыблемое правило было установлено то, что ни один закон не мог прийти в действие без одобрения Государственной Думы. Выбранные в Государственную Думу представители из народа должны строго следить за выполнением всех пунктов вновь принятого закона.

Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка» // Фото: rusidea.org

Правительство взывало к ответственному слою населения поспособствовать прекращению волнений в государстве. Император вместе с российскими мужами направил все силы для восстановления мира и тишина на родной земле.

Последствия подписания договора

Изначально манифест вызвал у народа всеобщее ликование и радость достигнутой цели. Представители существовавшей на тот момент партии, в которую входил в основном средний класс разделились на несколько самостоятельных: Октябристы (Союз 17 октября) и Кадеты (Конституционные демократы). Однако, несмотря на огромные уступки со стороны государства большой слой населения не был полностью удовлетворен. В результате этого начали наблюдаться небольшие волнения, при которых люди требовали узаконить стачки. Также население требовало амнистировать всех арестованных во время революционных действий людей. Но самым главным требованием было создание собрания, которое бы создало государственную конституцию.

Народ во всю готовился к новым восстаниям // Фото: tvrain.ru

Новое правительство, в главе которого стоял С. Ю. Витте (создатель манифеста) призвал воплотить абсолютно все пункты в жизнь. Однако, император спустил его основную часть на тормоза, подумав, что и так много чем пожертвовал ради своего народа. Забастовки опять понемногу начали перерастать в бунты и попытки захвата местной власти. Тогда 23 ноября правительство еще объявило и о том, что воплощение пунктов манифеста будет отложено до первого созыва Думы. Народ во всю готовился к новым восстаниям, а государство готовило войска для их подавления.