Французские короли позволяют бриттам украсть полконтинента

Французы видят в своих канадских братьях причудливое напоминание о прошлом. Жители Квебека говорят с акцентом, который большинство французов находят примитивным, даже комичным, чем-то вроде крестьянского говора семнадцатого века. Квебекцы употребляют забавные слова, как, например, char вместо car (автомобиль), blonde (блондинка) вместо girlfriend (подружка), а ругательствами у них служат древние религиозные термины - sacrament (таинство) и tabernacle (молельня)! Когда у жителя (или жительницы) Квебека берут интервью для французского телевидения, его (или ее) речь обычно сопровождают субтитрами на «нормальном французском», словно язык, на котором говорят во франкоязычной Канаде, настолько варварский, что парижане его попросту не поймут. Короче, французы относятся к квебекцам примерно так же, как нью-йоркцы к алабамцам. Разве что слегка отдраить - тогда сойдет.

Но в то же время любое упоминание об истории Квебека тотчас разжигает в сердце каждого француза антибританский и антиамериканский огонь, как если бы кто-то заикнулся о превращении их любимого кафе в «Старбакс». Канаду украли у Франции, станут уверять вас французы, и, если в разговоре вдруг всплывет Акадия, вам придется выслушать гневную речь по поводу британского геноцида. (Ну, это если собеседник знает об Акадии. Многие французы понятия не имеют, что это за штука - может, имя поп-звезды или уменьшительно-ласкательное прозвание Французской академии?)

Акади (Акадия) - так по-французски называлась нынешняя Новая Шотландия, полуостров на северо-востоке Канады, который в 1713 году, после полуторавековой конфронтации, наконец отошел Британии по Утрехтскому договору; после этого французских жителей Акадии, отказавшихся подчиниться британской короне, изгнали. В 1750-х годах около 12 600 жителей Акадии были насильно вывезены из Канады морем, и большинство из них осели как беженцы в Новой Англии, Британии, Франции и Луизиане (слово «каджун», которым обозначают франкоязычных жителей Луизианы, есть не что иное, как искаженное «акадиец»).

Если вы посетите остров Бель-Иль-ан-Мэр, неподалеку от побережья Бретани, то в его столице, Ле-Пале, найдете постоянную выставку, посвященную поселенцам из Акадии. На официальном веб-сайте острова есть трогательная страничка об акадийских беженцах, где рассказывается о «диаспоре этих скромных, миролюбивых людей, чья цивилизация была построена на вере в Бога, уважении к своим предкам и трудолюбии». Если коротко, Акадия, наряду с такими именами, как Жанна д’Арк, ассоциируется в памяти с подлым британским предательством и бессердечной франкофобией.

Однако, как это уже было с Жанной д’Арк, французы, похоже, забывают о своей далеко не выдающейся роли в этом деле…

В Новом Свете не нашлось места для Франции

Как только Колумб вернулся из своего первого трансатлантического плавания, король Испании и король Португалии попросили Папу даровать им в собственность открытые земли. Что он и сделал, позволив этим странам прочертить на имеющейся карте Западного полушария перерезающую Атлантику пополам линию от полюса до полюса. Все, что оказалось к востоку от этой линии - побережье Африки, обширные пространства океана и выступающая часть Бразилии, - отошло Португалии. Открытые земли к западу от линии были переданы Испании. Грубо говоря, 7 июня 1494 года, по Божественному повелению, Северная и Южная Америка почти целиком стали испанскими.

Францию крайне возмутило это обстоятельство, хотя все было ожидаемо, поскольку действующий Папа, Александр VI, он же Родриго Борджиа (да-да, из тех самых Борджиа), стал понтификом по итогам выборной кампании, в которой были задействованы и политические лобби, и истеблишмент, и высокие обещания, и - как полагают - не обошлось без взяток. А Франция поддерживала конкурента Борджиа, расщедрившись аж на 200 000 золотых дукатов (по нынешним меркам, громадная сумма). Что ж, нет ничего удивительного в том, что Франция пролетела мимо одобренной Папой карты Нового Света.

Французы считали все это вдвойне несправедливым, поскольку, по их утверждению, именно они открыли Новый Свет задолго до Колумба. (Почему-то никому в голову не приходило, что коренные жители Америки могли открыть эти земли, а не прорасти в них, словно кактусы, да и никто не знал об экспедициях викингов в одиннадцатом веке. Они упоминались лишь в исландских сагах, но «Сага о гренландцах» еще не стояла на полках французских публичных библиотек. Может, просто потому, что во Франции пятнадцатого века публичных библиотек не было вовсе.)

В «Истории французской колонизации» издания 1940 года Анри Блэ ссылается на то, что церковь в Дьеппе еще в 1440 году была украшена мозаикой с изображением американских индейцев и что в городских архивах хранились записи моряков, которые бывали в Южной Америке, по крайней мере, за пятьдесят лет до Колумба. Мсье Блэ пишет, что по трагическому стечению обстоятельств все эти доказательства были уничтожены во время бомбежки Дьеппа англичанами в 1694 году. В общем, как всегда, виноваты англичане.

Тот же автор пишет, что «рыбаки из Байонна» (город на юго-западе Франции) издавна вели промысел китов на острове Ньюфаундленд у берегов Канады, но тут же все портит, упоминая, что они называли остров Баккалаос, а это название - производное от испанского названия трески. На самом деле эти рыбаки были басками, а не французами: это баски веками вялили и солили там рыбу, по понятным причинам сохраняя в секрете сведения о богатых рыбных запасах.

Мсье Блэ добавляет, что рыбаки из Нормандии, Бретани и Ля-Рошели тоже добирались до Канады за десятки лет до того, как Колумб пересек Атлантику, и делает вывод о том, что «французы приложили руку к этим великим открытиям. Только они держали в тайне свои путешествия…». Признаемся, что это был первый (и последний) случай в истории, когда французы не трубили о своих достижениях.

Как бы там ни было, синьор Борджиа, он же Папа Александр VI, издал буллу, признававшую за Португалией и Испанией право на владение Новым Светом. Можно усмотреть в этом легкую иронию судьбы, поскольку одной из диковин, привезенных обратно Колумбом, был сифилис - болезнь, которую потом подхватит греховодник Папа.

Генрих VII Английский, презрев недовольство Папы, снарядил экспедицию мореплавателя Джованни Кабото (тоже итальянец, как и Колумб), изменив его имя на Джон Кэбот, чтобы его открытия более убедительно звучали по-британски. В 1497 году Кэбот исправно «открыл» Северную Америку (Колумб не продвинулся севернее Карибского моря), хотя, наверное, помахал рукой баскам, когда прибыл на Ньюфаундленд - если вообще доплыл туда. Его карты были не настолько точны, чтобы кто-нибудь смог в них толком разобраться. Что, возможно, объясняет и его внезапное исчезновение во время второй экспедиции в 1498 году.

Тем временем французы развлекали себя жалобами на правление Папы. Все тот же Анри Блэ пишет, что король Франциск I ограничивался лишь нотами протеста в адрес испанцев, взывая к их совести: «Солнце светит для меня точно так же, как и для всех других людей, и я бы хотел увидеть тот пункт в завещании Адама, который исключает меня из дележа». Может, и остроумно, но не очень продуктивно, поскольку испанцы попросту его проигнорировали.

Позовите мистера Дарси!

В последующие два столетия английские и французские монархи только и делали, что отправляли через Атлантику исследователей и поселенцев, чтобы завладеть рынком бобровых шкур и трески. Французы, прибывающие на восточное побережье Америки, обычно бывали биты, но не бриттами, а дрязгами и склоками в своих же рядах. Все это время Францию раздирали религиозные войны, которые тормозили ее попытки колонизировать мир: дело в том, что крупнейшие судовладельцы были протестантами, в то время как страной обычно правили католики. Все, что требовалось от бриттов, это поддерживать огонь религиозных разборок и отправлять свои полупиратские корабли грабить французские колонии, которым удалось выжить в отсутствие внимания или должного управления со стороны метрополии.

По этой причине к концу 1600-х годов французские территории оказались в основном спрятанными в глубине материка, вдоль реки Сент-Лоуренс, в крепко укрепленных поселениях вроде Квебека и Монреаля, в то время как британские колонии протянулись от Вирджинии вверх до самого Мена, и на этой территории проживали тысяч двести плантаторов и торговцев. Население французских колоний едва дотягивало до двадцати тысяч, и все из-за того, что французы настаивали на отправке в поселения монахинь и священников-иезуитов, а ни те, ни другие не отметились в истории как группы с высокой рождаемостью.

Была и другая проблема: в 1590-х годах французский король Генрих IV постановил, что французские поселения должны располагаться выше сорокового градуса северной широты, подальше от вездесущих испанцев. Принимая такое решение, он полагал, что климат на сороковых широтах в Северной Америке такой же, как в Европе. И когда французские колонисты умирали от холода в Канаде, их стоны - «Но разве мы не на той же широте, что и Венеция?» - заглушали арктические ветры.

Но даже при таком раскладе к началу восемнадцатого века французы с завидным упорством продолжали осваивать Нувель Франс (Новую Францию, как они называли французские территории в Канаде) и Акадию, свою полоску канадского побережья. Что ж, тем более позорно, что в итоге Франция отдала эти земли бриттам.

В 1713 году король Людовик XIV подписал Утрехтский договор, согласно которому, помимо всего прочего, отказывался от притязаний на Ньюфаундленд и Акадию в обмен на снижение пошлин на французские товары, импортируемые Британией, а также от обладания Эльзасом, областью в восточной Франции. Короче говоря, канадское побережье было принесено в жертву более ценным и близким к дому интересам. Вот за что квебекцы до сих пор ненавидят Францию.

В Акадию тут же хлынул поток англоговорящих колонистов и солдат. В 1749 году бритты основали город Галифакс, намереваясь превратить его в новую, не франкоговорящую столицу. И акадийцы совсем не обрадовались, когда в 1754 году губернатором Новой Шотландии стал Чарльз Лоуренс, человек того типа, который описала в своих произведениях Джейн Остин: высокомерный английский фанатик, уверенный в том, что закон на его стороне, а потому он имеет право на любые отвратительные деяния. Джейн Остин наверняка призвала бы мистера Дарси, чтобы тот сбил спесь с губернатора, но, к сожалению, место действия находилось слишком далеко от сельской английской глуши, на диком полуострове в отдаленной части мира, где смерть была делом привычным, и целые общины стирались с лица земли или бесконечно переселялись с места на место на памяти одного поколения.

Лоуренс, человек военный, был садистом, наделенным неограниченной властью. Ко всему прочему, он чрезвычайно подозрительно относился к акадийцам и одним из первых актов потребовал, чтобы все они присягнули на верность Британии и дали согласие нести активную военную службу, отражая вторжение любого неприятеля - например, Франции. Акадийцы, естественно, отказались, и не только потому, что не хотели стрелять в своих бывших соотечественников. Им не хотелось, чтобы их отрывали от работы на земле и охоты каждый раз, когда какой-нибудь самовлюбленный парижский командир решит сунуть нос в их владения.

Лоуренс ответил введением абсурдно суровых наказаний за любые проявления нелояльности. Скажем, если акадийцу было приказано доставить в британское поселение дрова, а он тянул с исполнением, его дом разбирали на растопку. Лоуренс распорядился конфисковать у акадийцев ружья и каноэ - жизненно необходимые инструменты для охоты и рыбалки, он также планировал обратить всех французских поселенцев в англиканскую веру. Неудивительно, что акадийцы стали искать убежища подальше от этого английского сумасшедшего, благо Новая Шотландия была обширным и неосвоенным полуостровом с множеством рек и речушек, способных прокормить опытного рыбака и охотника.

Понятное дело, взбешенный коварством французов, подрывающих его авторитет, 28 июля 1755 года губернатор Лоуренс отдал приказ о начале депортации.

Он запросил Новую Англию прислать ему флот из двух десятков грузовых кораблей, с трюмами, переоборудованными в тюремные камеры без окон и удобств (колонизаторы из Новой Англии давно освоили такой вид транспорта, поскольку успешно практиковали работорговлю). Тем временем возле деревни Гран-Пре в Новой Шотландии расположились лагерем солдаты - тоже из Новой Англии; до поры они, согласно приказу, не предпринимали никаких действий, так как стояла пора сбора урожая, и губернатор хотел, чтобы акадийцы оставили после себя хорошие запасы свежих продуктов.

Не догадываясь о том, что на уме у солдат, мирные поселенцы продолжали жить, как раньше, но заподозрили неладное, когда к берегу подошли пять порожних грузовых кораблей, и Чарльз Лоуренс распорядился, чтобы все совершеннолетние лица мужского пола собрались в три часа пополудни 5 сентября в церкви Святого Чарльза в деревне Гран-Пре. (Трудно сказать, был ли выбор места шуткой. Возможно, нет. Чарльз Лоуренс не страдал несерьезностью.) Было объявлено, что тем, кто проигнорирует распоряжение губернатора, грозит «конфискация движимого и недвижимого имущества».

В тот день в церкви собралось 400 мужчин и юношей, которым некий полковник Уинслоу изложил «окончательную резолюцию Его Величества по дальнейшей судьбе французских обитателей Его провинции Новая Шотландия, которые до сих пор пользовались большей благосклонностью Его Величества, нежели остальные доминионы». Полковник Уинслоу сказал, что ему «весьма неприятно» делать то, что он намерен сделать, «и это так же печально для вас, потому что вы тоже представители рода человеческого». (Что ж, по крайней мере, он признал в акадийцах людей.) Далее он объявил: «Земли и постройки, домашний скот всех видов конфискуются в пользу Британской короны со всеми вашими личными вещами, сбережениями, деньгами и хозяйственной утварью, а вы сами перемещаетесь из этой провинции».

Это было, мягко говоря, шокирующее заявление, но Уинслоу сказал, что бритты играют по-честному, и прибавил: «От лица Его Величества я разрешаю вам взять с собой столько денег и утвари, сколько вы сможете унести, но так чтобы не перегрузить корабли». Учитывая то, что корабли могли вместить строго определенное количество пассажиров, это было заведомой ложью.

Он также пообещал, что «семьи в полном составе последуют на одном корабле», и это еще одна ложь, подтверждаемая приказом, который Лоуренс отдал одному из организаторов погрузки, некоему полковнику Роберту Монктону: «Я бы на вашем месте не стал дожидаться, пока подтянутся жены с детьми, отправляйте мужчин без них».

Поначалу объявление, сделанное в церкви, акадийцы встретили недоумением, поскольку по-английски знали только пару слов: «треска» и «бобер». Судя по всему, единственным лингвистом среди собравшихся был акадиец Пьер Ландри, который перевел британскую резолюцию, как только сам оправился от потрясения.

Тотчас зазвучали мольбы акадийцев о смягчении наказания. Некоторые предлагали заплатить выкуп за свое освобождение и переселиться на французские земли вглубь материка, но им было отказано. Другие умоляли разрешить им пойти домой и рассказать своим женам о том, что происходит, чтобы те могли собрать вещи. В конце концов малочисленную делегацию выпустили, а остальных Уинслоу оставил в качестве заложников, отправив 250 молодых людей в трюмы стоящих на якоре пяти кораблей.

Лишь к 8 октября подошла основная часть грузового флота, и Уинслоу мог начинать массовую депортацию. А за это время с кораблей спрыгнули двадцать четыре человека, причем двоих застрелили при попытке к бегству. Подходили женщины и дети, чтобы присоединиться к мужьям; они несли с собой столько скарба, сколько могли поднять, но, несмотря на обещания британцев, им пришлось бросить вещи на берегу, где они и оставались, пока их не обнаружили английские поселенцы, которые прибыли спустя пять лет.

Двадцать седьмого октября в море вышли четырнадцать кораблей с 3000 мужчин на борту, запертыми в трюмах, как рабы, и полуголодными. Если бы на кораблях имелись бортовые иллюминаторы, акадийцы увидели бы пламя и дым, поднимающиеся над их поселениями, где солдаты поджигали дома и амбары, обеспечивая полную зачистку территории.

В других местах Новой Шотландии депортация проводилась так же жестоко, но менее эффективно. Мужчины сбегали, многие семьи уходили в леса, скрываясь от поисковых отрядов, и, как могли, пытались выжить в суровом климате и без еды. Кое-где целые деревни снимались с насиженных мест и мигрировали вглубь материк в надежде создать новые поселения, где их не нашли бы бритты.

Чтобы акадийцы не могли получить помощь от дружелюбных индейцев, Лоуренс посулил местному племени микмаков щедрое вознаграждение: 0,30 пенсов (небольшое состояние) за каждого мужчину и 0,25 пенсов за женщину или ребенка, пойманных живыми, и - страшно сказать - 0,25 пенсов за скальп мужчины (хотя не очень понятно, как он собирался определять принадлежность скальпа).

Шла масштабная этническая зачистка, которую бритты не практиковали со времен Столетней войны, с той лишь разницей, что жертвы множились от давки в корабельных трюмах и голода и редко кто погибал от удара меча.

Всего, за период с 1755 по 1763 год, было депортировано около 12 600 акадийцев из тех 18 000, что составляли общину. Полагают, что 8000 умерли, включая тех, кто сбежал или спрятался.

Нельзя сказать, что Франция очень уж переживала за судьбу своих колонистов. Никто не поперхнулся, когда злой на язык Вольтер выразил словами то, что думали парижане о Канаде, написав в письме после разрушительного лисабонского землетрясения 1755 года: «Лучше бы землетрясение проглотило эту убогую Акадию». Вольтера часто поминают (по крайней мере, в Квебеке) также из-за того, что в 1757 году он сокрушался по поводу вражды между Британией и Францией за «несколько акров снега в Канаде». И французские канадцы, у которых припасен целый список подобных цитат, нередко вспоминают еще одну декларацию Вольтера 1762 года: «Я бы предпочел выбрать мир, а не Канаду».

Нельзя сказать, что депортация акадийцев была звездным часом Британии или Новой Англии. Вот почему эти события упоминаются в книгах по английской истории гораздо реже, чем героические сухопутные операции на материке…

Волк в шкуре Вольфа

В 1756 году, спустя год после начала депортации Акадии, разразилась Семилетняя война, и, вместо того чтобы размениваться на мелкие стычки, Франция и Британия вступили в официальную широкомасштабную битву за военное присутствие в своих колониях в Северной Америке и других частях земного шара.

Акадию более или менее оставили в покое, бросив на произвол судьбы, но для защиты своих интересов в остальной Канаде Франция отрядила опытного солдата - Луи-Жозефа де Монкальм-Гозона, маркиза де Сен-Веран (в наше скупое на слова время его обычно именуют просто Монкальм). Он участвовал в нескольких европейских конфликтах и был ранен мечом и мушкетной пулей. Весной 1756 года он пересек Атлантику с 1200 солдатами, чтобы поддержать четырехтысячное войско, уже базировавшееся в Нувель Франс. В его распоряжении имелись также около 2000 местных ополченцев, хотя он и знал, что вояки из них никудышные: их гораздо больше занимало потрошение животных, а не международные войны.

Поначалу Монкальм провел ряд успешных рейдов против бриттов, с захватом крепостей и столь необходимых пушек и амуниции. Но помощь, обещанная Парижем, запаздывала, поскольку британцы перехватили большую часть французских конвоев, и в сентябре 1759 года Монкальм укрылся в надежно укрепленном Квебеке.

И вот тут в игру вступил английский генерал Джеймс Вольф, который и должен был нанести решающий удар. Тринадцатого сентября 1759 года Вольф прибыл в Квебек, сумев пройти 450 километров вверх по реке Сент-Лоуренс с огромной армией из 9 000 солдат и 18 000 матросов на 170 ботах, - во многом благодаря тридцатилетнему капитану Джеймсу Куку, обладавшему талантом навигатора и картографа, который спустя годы сослужил ему хорошую службу.

Французы весьма комфортно чувствовали себя в городе-крепости на вершине неприступной скалы, им казалось, что долгий речной круиз Вольфа - совершенно напрасное предприятие. Но генерал категорически отказывался признавать поражение и послал отряд на штурм прибрежных скал. В иных обстоятельствах это ничуть не обеспокоило бы Монкальма, но бритты выгрузили на берег пушки, и он опасался, что британцы подвергнут город бомбардировкам, поэтому лично вывел из крепости 5000 солдат, чтобы сбросить противника в реку.

Вольф тоже вел в атаку свои войска, и у него был свой, смелый и хладнокровный стиль лобовых атак. Он позволил французам подойти совсем близко, так что между противниками оставалось метров сорок, а потом приказал своим солдатам открыть шквальный огонь из мушкетов, убийственным залпом опрокидывая оборону и вынуждая уцелевших французов - многие из которых были те самые ополченцы - мгновенно отступить. Сражение окончилось через четверть часа, и Квебек был взят.

Но оба командующих остались лежать на поле боя, смертельно раненные. Когда Вольфу доложили, что враг отступает, он сказал: «Слава богу, я умру спокойно» - и не замедлил это сделать. Тем временем Монкальму сообщили, что он не оправится от полученных ран, и он простонал: Tant mieux - «тем лучше». Казалось, он уже знал, что битва за Канаду проиграна.

Ступайте домой (если знаете, где дом)

Другой важный для Франции город материковой Канады, Монреаль, капитулировал годом позже. Бритты не тронули мирных жителей, и они там и остались, отрезанные от Франции, со своим архаичным акцентом и католическими большими семьями, благодаря которым большинство квебекцев следующего поколения имели по десять братьев и сестер.

Акадийцев лишили такой роскоши. Для тех, кто пережил тюрьму и изгнание, страдания еще не закончились.

Британские колонии не были предупреждены о надвигающейся волне беженцев, хотя губернатор Новой Англии Уильям Ширли активно участвовал в процессе депортации. Около 1500 акадийцев высадились в Вирджинии и Новой Каролине, но им отказали во въезде и вынудили жить на берегу или на кораблях в ожидании дальнейшей отправки в Англию.

Когда они снова покинули Америку, два судна затонули в Атлантике, а с ними и 300 человек, хотя тем, кто выжил, вряд ли пришлось слаще. Годами акадийцы жили в хижинах у Саутгемптонской гавани, в заброшенных гончарнях Ливерпуля и разрушенных зданиях Бристоля, и все они считались военнопленными.

Около 2000 беженцев прибыли в Массачусетс; многие умерли там от оспы, остальным пришлось идти в прислуги. А ниже вдоль побережья, в Нью-Йорке, 250 человек были брошены в тюрьмы или отданы в рабство.

В Мэриленде к акадийцам относились немногим лучше, чем к рабам, и если они немедленно не находили работу, пусть даже самую черную, то их сажали в тюрьму. При попытках покинуть колонию их убивали. Между тем в Пенсильвании всех акадийцев сначала запихнули в грязный вонючий городишко под Филадельфией («город братской любви»), а потом отказывали им в праве на работу. Многих подталкивали к эмиграции на Гаити, где французский губернатор острова использовал их как рабов на строительстве военно-морской базы.

Bienvenus en France

В 1763 году Франция и Британия подписали Парижский договор, согласно которому вся Канада, за исключением пары крохотных островков неподалеку от Атлантического побережья, Сен-Пьер и Микелон, переходила к Британии. Одной из целей этого договора было улучшение франко-британских отношений, что позволило бы Франции вернуть своих военнопленных, акадийцев. Или, если посмотреть с другой стороны, теперь, когда война окончилась, у бриттов и американских колонистов появилась возможность избавиться от проблемных франко-канадских беженцев.

Соответственно, почти всем акадийцам, которым удалось выжить в эти годы заточения, рабства, лишений и уроков плохого английского, «разрешили» эмигрировать из американских колоний и Англии. Несколько сотен «счастливчиков» отправились на Гаити, но вскоре пожалели об этом: как и раньше, французы относились к ним не лучше, чем англичане, и половина умерла от недоедания и болезней. Несколько десятков эмигрантов были вывезены на Фолкленды, но очень скоро отправлены обратно, когда Франция уступила эти острова Испании. Около 1500 акадийцев пробрались во французскую Луизиану, где их имя исковеркали, и они стали каджунами.

И почти 4000 акадийцев выехали во Францию, из которых семьдесят восемь семей поселились на острове Бель-Иль. Эти новые беллильцы теперь имеют собственный музей в крепости Ле-Пале. Постоянная экспозиция показывает их в душераздирающих сценах депортации из Канады или благодарно взирающими на свои маленькие коттеджи на новой родине.

На Бель-Иль им дали землю и скот (не всякий французский крестьянин мог похвастаться таким богатством), и, как уверяет веб-сайт туристического бюро острова, «они довольно быстро ассимилировались среди местного населения, и в первый же год был всплеск смешанных браков».

Помимо того, что странно слышать о «смешанных браках» среди людей одинакового этнического происхождения (этот термин вообще-то всегда режет слух, но в данном случае особенно), владеющих одним языком, это к тому же и не вся правда. Акадийско-каджунский веб-сайт рассказывает, что «из-за эпидемий среди скота, неурожаев, засухи и сопротивления местных колония за семь лет вымерла».

Так что похоже, и во Франции акадийцы не чувствовали себя как дома. Ведь если вдуматься, они забирали землю, еду и работу у бедствующих французских крестьян. Более того, они заводили шашни с местными блондинками. Да и наверняка ставили ловушки на бобров, в которые попадались собаки и кошки островитян. И - что уж совсем недопустимо! - говорили со смешным акцентом.

За пару лет более 1500 акадийцев, «репатриированных» во Францию, снова покинули ее берега. Большинство отправилось к своим бывшим соседям, обосновавшимся в Луизиане. Впрочем, и новое прибежище оказалось временным, поскольку Франция уже собиралась продавать эти земли все тем же добродушным американским колонистам.

Сакраменто и табернакль!

Фантастическое сочетание скалистого океанского побережья, цветущих виноградных долин, многовековых лесов, прозрачных озер, рек, могучих гор и рокочущих водопадов… Такова западная окраина Канады, заповедный уголок нетронутого, первозданного мира - провинция Британская Колумбия.

История

Коренное население на территории округа проживало задолго до колонизации Северной Америки, более 11 500 лет назад.

Исследование этих земель европейцами началось с экспедиции Джеймса Кука в 1778 году, а в 1792 году было продолжено его последователем Джорджем Ванкувером, в честь которого был назван крупнейший остров округа и самый большой мегаполис доминиона. С этого периода на данных территориях, называвшихся Новокаледонией, был установлен британский протекторат, не имевший какой-либо формальной организации. Административные функции исполняли подразделения Компании монопольно торговавшей в этом регионе пушниной.

Со временем произошло разделение земель: к США присоединились несколько штатов южной окраины бассейна британская же часть территории под этим именем, присвоенным округу самой королевой Викторией, в 1871 году вошла в состав Канадской конфедерации. Настоящий бум доминион пережил в период «золотой лихорадки», строительства транснациональной железной дороги и последующей массовой миграции в эти земли в годы революций и войн азиатского и европейского населения. С тех пор регион стабильно растет и развивается. По численности населения он занимает третье место в стране.

Города Британской Колумбии

Крупнейший город провинции и второй на западном побережье - Ванкувер. Представляет собой конгломерат с 20 предместьями и в общей сложности насчитывает 2,3 млн человек. Бурный рост начался со строительства от центра страны до Ванкувера транснациональной железной дороги и развития порта. Неоднократно мегаполис становился «Лучшим городом Земли». Построен в устье р. Фрейзер на противоположных берегах залива Баррард. Поэтому множество мостов соединяют город в единое целое. Горные хребты окружают его со всех сторон. В 2010 году в Ванкувере проходила Зимняя Олимпиада, поэтому в качестве горнолыжных курортов города вы можете не сомневаться. Отличие от колониальной столицы Британской Колумбии - Виктории, в многонациональности и мультикультурности Ванкувера, где, кроме выходцев из Англии, большие китайская и японская диаспоры. Кроме того, это крупный центр научной и исследовательской работы. Здесь расположен Университет Саймона Фрейзера, который считается ведущим вузом Канады, и Университет Британской Колумбии - один из тридцати лучших в мире.

Столица округа - Виктория, расположена в южной части и является вторым по величине мегаполисом провинции. Сам город небольшой - 80 000 человек, но включает еще 12 муниципалитетов по соседству, и в целом население его составляет 345 тысяч жителей. Считается по духу «самым британским» в Канаде, так как большинство его жителей - англичане-пенсионеры. Традиции Великобритании здесь повсюду: в двухэтажных автобусах, типичных лондонских магазинчиках, пивных и кафе с обязательным пятичасовым чаепитием.

В этих двух городах проживает около 60% населения округа, больше ста тысяч человек - в городах Келона и Абботсфорд.

Университет Британской Колумбии в Ванкувере

В нем обучается около 57 000 студентов как из Канады, так и из 149 стран мира. Он обладает одной из лучших научных, лабораторных и исследовательских баз. Кроме того, в университете имеется собственный антропологический музей, учебные клиники, центр искусств и концертный зал. Особая гордость - библиотека, фонд которой считается вторым в Канаде. В университете работает более 9000 преподавателей, есть даже Нобелевские лауреаты. Он считается одним из самых быстро развивающихся вузов мира с отличными показателями эффективности научной работы.

Край множества вершин

Наиболее крупная горная система (Скалистые горы) округа Британская Колумбия находится в центре всего региона и вытянута вдоль с севера на юг. Большая часть территории гор занята национальными лесными угодьями и парками. Пеший туризм, сноубординг, лыжный спорт, рыбалка и охота и, конечно же, альпинизм - благодаря всему этому любителям свежего воздуха и экстремальных видов спорта Скалистые горы покажутся настоящим раем.

Высочайший пик (4671 м над уровнем моря) на территории провинции расположен в северо-западной части региона - горах Святого Ильи, и называется он Фэруэтер. Эта береговая вершина возвышается в 20 км от Тихого океана и отлично видна с моря ясным днем. За что и была названа самим Джеймсом Куком в 1778 году Fairweather Mountain - Горой хорошей погоды.

Береговой и Тихоокеанский хребты отделяют побережье от материковой части. Также кардинально они разделяют природу этих районов. Множество горных систем меньших масштабов, нагорий и плато укрывают всю территорию Британской Колумбии, создавая в своих ущельях и долинах целую сеть полноводных горных рек и озер.

Живительные источники

31 озеро и 32 реки вмещает на своей территории Колумбия Британская - сказочная земля водных стихий. Практически во всех реках и озерах водятся лосось и форель. Главная гидроартерия провинции - Фрейзер. Эта полноводная река начинается в Скалистых горах и, протекая по одноименным плато и каньону, вбирает в себя множество притоков, одновременно увеличивая склоны берегов до высоты 100 м и сильно ускоряясь. Она впадает в Тихий океан, где в дельте построен крупнейший город округа и самый большой порт западного побережья Северной Америки - Ванкувер.

В Скалистых горах в Долине тысячи пиков находится исток горной реки под названием Колумбия. 40% ее протекает по территории Канады. Мощнейшее течение и большой уклон реки имеют свою специфику:

• Бассейн Колумбии постоянно подвергался затоплениям и наводнениям.
• Для защиты от этих стихийных бедствий на реке возведено несколько плотин и дамб.
• "Крутой нрав" реки используют в гидроэнергетике.
• Это крупный судоходный канал.

Вблизи Тихого океана

На западе провинция заканчивается на морском побережье и ближе к северу граничит с американским штатом Аляска. Все поморье изрезано удобными бухтами и фьордами, на десятки километров уходящими вглубь суши. Здесь разбросаны тысячи островов. Самыми крупными из них являются Ванкувер и Грейам из гряды островов Королевы Шарлотты. Множество туристов собирается, чтобы полюбоваться одним из самых восхитительных мест мира - Береговыми хребтами побережья округа Британская Колумбия. Фото наиболее живописных уголков ривьеры поражают воображение.

На погоду приморских районов влияет теплое делая ее мягкой и дождливой. В благоприятном климате разрастаются буйные таежные леса, покрывающие побережье.

Материковая часть округа

На севере и востоке провинция соседствует с канадскими округами (Юкон, Северо-западные территории и Альберта), а в южной части граничит со США.

Горный массив Береговые хребты перекрывает поступление с побережья в материковую часть влажных воздушных масс с Тихого океана. Поэтому дальше от моря в центральной части округа находятся засушливые плато и пустыни.

Приятный, мягкий и теплый климат сформировался в долинах и Оканагана, где производят прекрасное канадское вино и сидр.

В северной части британской Колумбии преобладают холодные и малолюдные горные районы. И только в северо-восточной части, спускающейся ниже в долину, радуют глаз прерии.

Нерукотворная жемчужина Канады

Бесценной особенностью провинции является то, что 95% ее земель - естественные природные ландшафты, и только 5% - пахотные угодья. Три четверти региона занимают горы и возвышенности более 1000 метров, а 60% - леса. Здесь сохранилась первозданная и уникальная природа с естественными ареалами обитания птиц и рыб. Именно поэтому восьмая часть всей территории, которую занимает Колумбия Британская, - и охраняемые природные территории. Среди них 14 национальных парков (в том числе Йохо, Маунт-Ревелсток, Глейшер, Кутеней и другие) и еще около 430 провинциальных и региональных.

Здесь вы найдете неповторимые места и пейзажи:

• Песчаные пустыни.
• Крутые каньоны.
• Туманные водопады.
• Суровые вулканы.
• Горячие лечебные источники.
• Сказочные пещеры.
• Сверкающие ледники.
• Потрясающие реки и озера.
• Невероятные северные и яркие южные острова.
• Живописные заливы и бухты.

Особенные места

Любители необычного отдыха и ярких впечатлений в провинции Колумбия Британская могут посетить:

• Медвежье ранчо.
• Музей лосося.
• Резервации коренных народов.
• Сад ботанический, Глендейл, Сад бабочек и экзотических животных в Виктории.
• Парк хищных птиц.
• Кафедральную рощу древних псевдотсуг (возрастом до 800 лет, высотой до 75 м со стволом в диаметре до 9 м).
• Дайвинг, горнолыжные курорты, путешествие на байдарках и каноэ, рыбалка, и т. д.
• В марте у берегов острова Ванкувер можно увидеть стаи китов.
• Можно побывать на ферме разведения карибу
• Вертолетные и паромные прогулки.
• Старинные железные дороги.
• Путешествия времен «золотой лихорадки».
• Призрачный город Three Valley Gap.
• Мощные плотины и маяки.
• Исторические заповедники.

Так что если вы когда-нибудь захотите увидеть практически все, чем богата природа, и ощутить колорит Северной Америки, посетите такое замечательное место, как Британская Колумбия (Канада).

КАНАДА. ИСТОРИЯ. ФРАНЦУЗСКАЯ КОЛОНИЯ
Основание Новой Франции. В 1602 король Франции Генрих IV даровал монопольное право на торговлю мехами в Канаде группе купцов из Руана. Эта группа, первая в ряду компаний, которые в течение следующих 60 лет фактически правили Новой Францией, снарядила экспедицию в Канаду в 1603 и назначила Сэмюэля де Шамплейна своим главным представителем. В 1605 Шамплейн основал поселение Пор-Руаяль (ныне Порт-Ройал) на побережье зал. Фанди, дав этой местности название Акадии (ныне Новая Шотландия). В 1608 он отплыл вверх по эстуарию Св.Лаврентия и основал форт Квебек, через который велась торговля пушниной. Затем Шамплейн начал систематическое исследование и картиграфирование всего бассейна р.Св. Лаврентия, от зал. Джорджиан-Бей (оз. Гурон) на северо-западе до оз. Шамплейн на юге. Однако для того, чтобы заручиться дружбой индейских племен алгонкинов и гуронов, контролировавших пути во внутриконтинентальные области, Шамплейн был вынужден встать на их сторону в их вражде с ирокезским союзом пяти племен. В результате Франция приобрела в лице ирокезов непримиримых и опасных врагов. Постепенно трапперы и т.н. "лесные бродяги", подобные Этьену Брюле и Жану Николе, продвигались все дальше в глубь континента. Их усилиями торговля пушниной распространилась на всю территорию вплоть до истоков Миссисипи; одновременно росли и колониальные притязания Франции. Успех этих первопроходцев побудил компании, получившие королевские концессии, сосредоточить все усилия на торговле мехами, не тратя силы на развитие сельского хозяйства в долине Св. Лаврентия; многие колонисты бросили поселения и подались в "лесные бродяги". Вообще же в первой половине 17 в. на колонии в Канаде метрополия почти обращала внимания, поскольку была вовлечена в Тридцатилетнюю войну. После смерти Шамплейна (1635) колонизация проходила в основном под контролем членов Общества Иисуса (иезуитов). Движимые миссионерским рвением, свойственным эпохе контрреформации, они пытались обратить индейцев в христианство и укрепить католическую веру в Новой Франции. Путешествуя вместе с "лесными бродягами", иезуиты основывали миссии; таким образом им удалось распространить свое влияние на запад вплоть до зал. Джорджиан-Бей. В 1659 главой церкви в колонии стал Франсуа Лаваль, в 1674 получивший сан епископа Новой Франции; при нем протестантам было запрещено селиться в Канаде. Поскольку миссионеры принимали участие в торговле мехами, они подвергались нападениям ирокезов, которые были связаны с конкурентами французов - голландскими торговцами, обосновавшимися в долине р.Гудзон. Иезуиты вели особенно активную работу среди гуронов - главных поставщиков пушнины из внутренних областей континента. В 1648 ирокезы вторглись на земли гуронов, устроили резню и разрушили иезуитскую миссию Св. Марии на берегу зал. Джорджиан-Бей на оз. Гурон; их цель состояла в том, чтобы истребить гуронов и, перерезав торговые пути, которыми пушнина направлялась к французам, сделать основным торговым центром голландское поселение Форт-Ориндж (совр. Олбани). Ирокезы захватили священника Жана Бребефа и еще нескольких иезуитов, подверли их пыткам и сожгли на костре; это были первые христианские мученики Французской Канады. После этого ирокезы стали совершать набеги на самый центр Новой Франции. Особенно большой опасности подвергался Монреаль; это поселение, основанное в 1642 на острове при слиянии рек Оттава и Св. Лаврентия, контролировало всю меховую торговлю колонии с внутренними областями континента. В течение 12 лет Монреаль подвергался постоянным нападениям ирокезов.
Королевская провинция. В 1663 король Людовик XIV, не удовлетворенный состоянием дел в колонии, лишил Компанию Новой Франции монопольных прав на эту территорию. Колония была объявлена королевской провинцией под управлением Верховного Совета, которому вменялось в обязанность следить за выполнением королевских эдиктов. Во главе Совета стояли губернатор, отвечавший за оборону колонии; интендант, в чьи обязанности входило отправление правосудия и обеспечение экономического развития; и епископ, ведавший делами церкви и потому имевший огромное влияние. Несмотря на то, что члены Совета постоянно ссорились между собой, этот орган действовал весьма эффективно. Под руководством способных и преданных своему делу администраторов, каким был, например, королевский интендант Жан Талон, первым занявший эту должность, Новая Франция вступила на путь процветания. Ее население выросло с 2000 человек в 1663 до 6000 в 1672. Кроме того, для укрепления безопасности туда были направлены почти 1000 солдат-ветеранов французского Кариньян-Сальерского полка. Талон поощрял многодетные семьи, развитие ремесел и создание постоянных земледельческих общин. На территории колонии действовала сеньориальная система владения землей, основанная на французском земельном праве. Поскольку действительно большие состояния здесь были редки, феодальная иерархия не играла большой роли, а феодальные повинности имели меньший размер, чем в метрополии, и не были особенно тяжелым бременем для крестьян - абитанов (от фр. habitant). Еще при епископе Лавале (1659-1688) церковь получила огромные земельные владения (сеньории) и весьма значительные суммы, пожалованные ордену иезуитов. Образование всецело находилось в руках духовенства. Церковь настаивала также на своем праве следить за нравственностью колонистов, однако ее попытки наложить запрет на использование спиртного (бренди) в меновой торговле мехами не имели успеха.
Расширение французских владений в глубь континента. Попытки интендантов и епископов создать в бассейне р.Св. Лаврентия настоящее французское католическое общество, основанное на феодальном владении землей, постоянно терпели неудачу; основной причиной было то, что скупка пушнины являлась гораздо более выгодным делом, чем обработка земли, и крестьяне часто забрасывали свои участки и уходили в леса для добычи зверя. Кроме того, вследствие сурового климата верхняя часть р.Св. Лаврентия каждую зиму оказывалась скованной льдом. Это мешало развивать морскую торговлю с поселениями в Акадии и с французской Вест-Индией. Поэтому французы проникли в глубь континента быстрее и дальше, чем англичане. Уже в 1673 торговый отряд под командой "лесного бродяги" Луи Жолье отправился от зал. Грин-Бей на оз. Мичиган к верховьям Миссисипи. В экспедиции участвовал иезуитский миссионер отец Жак Маркетт, оставивший записки об этом походе. Они достигли Миссисипи и исследовали эту реку до впадения в нее р.Арканзас. В 1682 сьер де Ла Саль достиг устья р.Миссисипи, и в 1699 Пьер де Мойн, сьер д"Ибервилль, один из наиболее замечательных исследователей, родившихся в Канаде, основал небольшую французскую колонию в Билокси, на побережье Мексиканского залива. Таким образом, к 1700 французы создали проникавшую далеко на запад систему фортов, которая контролировалась из долины Св. Лаврентия и охватывала пространство от Гудзонова залива на севере до Мексиканского залива на юге.
Англо-французское соперничество. Такое расширение сферы влияния Франции неизбежно породило трения с английской колониальной властью в Новом Свете. Образованная в 1670 английская Компания Гудзонова залива начала торговлю мехами. Пользуясь монопольными правами, предоставленными английским королем Карлом II своему двоюродному брату принцу Руперту и группе придворных и финансистов, Компания распространила свою власть на всю территорию, охваченную реками, которые впадали в Гудзонов залив. Имея в своем распоряжении удобный морской путь в самое сердце "страны мехов" на северо-западе Канады, эти английские авантюристы угрожали лишить французов самого надежного источника мехов. На юге, в долине р.Гудзон, английские торговцы заменили голландских. Вступив в союз с ирокезами, они начали конкурировать с французами за контроль над территорией Огайо, простиравшейся от Миссисипи до Аллеганского плато.

В 1672 губернатором этой французской колонии, которая подвергалась все большей опасности, был назначен граф де Фронтенак. Этот правитель, хотя позднее и был прославлен американским историком Френсисом Паркменом за свои военные подвиги, на самом деле восстановил против себя многих колонистов тем, что использовал свое положение для личного обогащения. Он потерял доверие дружественных французам индейских племен, не выполнив своего обещания поддержать их в войне против ирокезов. В 1682 Фронтенак был отозван и уехал, оставив своим преемникам внутренне разобщенную и слабо защищенную колонию. Однако новые нападения ирокезов и начавшаяся война между Англией и Францией побудили французское правительство вернуть Фронтенака на пост губернатора в 1689. Под его командованием были проведены рейды (с участием индейцев и французов) против пограничных поселений Новой Англии и штата Нью-Йорк, отличавшиеся крайней жестокостью по отношению к протестантскому населению. Ирокезов удалось усмирить, но разъяренные английские колонисты горели желанием мести. В 1690 английский флот, отплывший из Массачусетса, захватил Порт-Ройал в Акадии. Англичане нападали на Квебек и Монреаль, но эти атаки были отбиты, а Д"Ибервилль захватил многие форты, построенные Компанией Гудзонова залива. В 1701 с ирокезами был заключен мир, но к этому времени всем стало ясно, что исход англо-французских конфликтов в Северной Америке в такой же степени зависит от событий в Европе, как и от действий колонистов. Начало 18 в. ознаменовалось быстрым ростом населения и экономическим подъемом в британских колониях. Недостаток земли побуждал колонистов продвигаться на запад. Во время Войны за испанское наследство - династической ссоры между Бурбонами и Габсбургами из-за испанского престола (1702-1713) - англичане снова захватили Порт-Ройял, который был возвращен Франции в 1697, и напали на Квебек. В 1713 война в Европе закончилась поражением Франции; был заключен Утрехтский мир, по которому Англии отошли территории в районе Гудзонова залива и Акадия, которая с этого момента получила название Новая Шотландия. Французы, лишившись всех подходов к землям в долине р. Св. Лаврентия, кроме пути мимо о. Кейп-Бретон и о. Сен-Жан (совр. остров Принца Эдуарда), занялись укреплением своей обороны. На о.Руаяль (Кейп-Бретон) был построен хорошо укрепленный форт Луисбур, где было размещено войско численностью 1400 человек. Усмотрев в этом угрозу своим колониям в Новой Шотландии и рыбному промыслу в районе Ньюфаундленда, англичане усилили давление по всей пограничной зоне. Форт Осуиго, расположенный на южном берегу озера Онтарио, бросал вызов французским территориальным притязаниям в этом районе и угрожал торговым путям, связывавшим долину Св. Лаврентия с внутренними областями. Чтобы обезопасить себя от вторжений англичан в Новую Францию через оз. Шамплейн и р.Ришелье, французы построили укрепления Краун-Пойнт и Тайкондерога южнее долины Св. Лаврентия. На далеком северо-западе Пьер Ла Верандри построил в 1730-е годы цепь укрепленных торговых факторий, которая протянулась через прерии до р.Саскачеван; тем самым были поставлены пределы распространению на запад Компании Гудзонова залива.

Война французов и индейцев с англичанами. В течение 1740-1750-х годов в Северной Америке продолжались эпизодические военные действия, вызванные столкновением различных культур, экономических интересов и имперских амбиций. Во время Войны за австрийское наследство (1740-1748) французская крепость Луисбур на о.Руаяль была захвачена англичанами, но позднее, по условиям мирного договора, подписанного в Ахене в 1748, ее возвратили Франции (в обмен на торговый пост в Индии). Чтобы противостоять французскому военному влиянию в этом районе и создать военно-морскую базу, которая могла бы контролировать Северную Атлантику, англичане укрепили гавань на южном берегу Новой Шотландии, где ими была основана новая колониальная столица - Галифакс. В 1755, после того как разразилась война с французами и индейцами, более 10 тыс. французов, остававшихся в окрестностях Порт-Ройала в Акадии, были изгнаны из этой провинции. Заключительный этап англо-французского соперничества ознаменовался т.н. войной с французами и индейцами, которая началась в 1754 и продолжалась в рамках Семилетней войны (начавшейся в Европе в 1756). К началу войны население 13 британских колоний на Атлантическом побережье составляло ок. 2 млн. человек, тогда как французов во всей Северной Америке было всего ок. 80 тыс. человек и большая часть их проживала в долине Св. Лаврентия. Тем не менее в начале войны французам удалось сохранить и укрепить свои оборонительные рубежи. В 1754 они разбили колониальные войска, которыми командовал полковник Джордж Вашингтон, и построили Форт-Дюкейн в самом сердце территории Огайо. В 1756 Франция направила в долину Св. Лаврентия значительное военное подкрепление под командой способного молодого генерала, маркиза де Монкальма. Располагая регулярной армией численностью около 10 тыс. человек, Монкальм немедленно отобрал у англичан форт Осуиго и захватил несколько других британских укреплений; он держал в постоянном напряжении британские силы на всем протяжении границы. Эпоха французского колониального владычества в Канаде клонилась к закату, когда в 1758 британское правительство начало массивное наступление на суше и на море. Луисбур капитулировал, и весной 1759 английские войска под командованием генерала Джеймса Уолфа погрузились на корабли, вошли в реку Св. Лаврентия и двинулись к крепости Квебек. После нескольких неудачных атак на внешние оборонительные рубежи города англичане высадились у самого города ночью, поднявшись на обрывистую скалу. Утром 13 сентября Уолф навязал Монкальму сражение на плато Эйбрахам за стенами крепости. В сражении погибли оба командующих - Уолф и Монкальм, а Квебек сдался. Губернатор Водрей и уцелевшие солдаты отступили по реке к Монреалю, надеясь вернуть Квебек следующей весной, когда из Франции прибудут подкрепления. Однако в 1760 первыми сюда прибыли английские, а не французские корабли, и в сентябре Водрей подписал капитуляцию, уступив тем самым всю Новую Францию Великобритании.

Энциклопедия Кольера. - Открытое общество . 2000 .

Торонто

Страна кленового листа, как еще называют Канаду, – парламентская федерация, объединяющая 3 территории и 10 провинций. В одной из них, преобладает франкоязычное население, в другой – Нью-Брансуике – проживают носители и французского, и английского языка. Остальные регионы страны, за исключением территории Юкон (она тоже двуязычная), в большей мере говорят на английском.

Название страны предположительно связано со словом kanata, что на языке индейцев-алгонкинов означает «деревня». Поворотный момент случился в 1535 году, когда двое местных жителей произнесли это слово, чтобы указать мореплавателю Жаку Картье дорогу к индейской деревне Стадаконе, расположенной в районе современного .

Те, кто знаком с Канадой лишь поверхностно, представляют себе вечные снега, по которым бродят белые медведи; инуитов, охотящихся на китов; мрачных лесорубов, греющихся вокруг костра в непроходимой тайге под заунывный аккомпанемент полярных волков.

Несведущие путешественники могут приехать в Канаду в разгар лета в надежде покататься на лыжах, однако им предстоит преодолеть не одну тысячу километров, прежде чем снег захрустит у них под ногами. Но представление о холодной и неприветливой Арктике незабываемо: у многих при воспоминании о Канаде перед глазами встают кадры из кинокартины «Золотая лихорадка» - истощённый от голода Чарли Чаплин на далёком Юконе уплетает ботинки под вой метели за окнами избушки золотоискателей.

Новую Конституцию, вступившую в силу в том же году, не признаёт франкоязычный – самая большая по территории провинция Канады. Истоки этого протеста следует искать в 1960-1970 годах, когда стал обостряться вопрос положения франко-канадцев. В регионе начали проявляться идеи независимости, фактически поддержанные бывшей метрополией – Францией . В 1980 году был проведен референдум об отделении провинции, закончившийся для сепаратистов неудачей. В 1995 году организован повторный плебисцит, но большинство опять высказалось против сецессии (отделения). Таким образом, почти 95% жителей которого говорят и понимают по-французски, остался в составе Канадской конфедерации. Согласно статье 122 Конституционного Акта 1867 года, двуязычие позволено как в парламенте провинции, так и всей страны.

Достопримечательности

На территории Канады, по состоянию на 2015 год, находится 17 объектов, включенных в перечень Всемирного наследия ЮНЕСКО. С некоторых из них и начнем знакомство с достопримечательностями этой самобытной страны.

Л’Анс-о-Медоуз – национальный парк на территории провинции Ньюфаундленд и Лабрадор. Именно здесь, в «бухте медуз», по мнению ученых, в конце XI века викинги, прибывшие из Гренландии , основали первое европейское поселение. В одноименном рыбацком поселке на острове Ньюфаундленд в 60-х годах, во время раскопок, обнаружились кузница и восемь землянок.

Национальный парк Л’Анс-о-Медоуз

Национальный парк Наханни находится в долине реки Саут-Наханни, известной благодаря водопаду Вирджиния и тому, что над ней расположились четыре каньона. Парк открыли в 1976 году, он разместился в 500 км от г. Йеллоунайф, столицы Северо-Западных территорий, в южной части горного массива Маккензи. Парк Наханни известен термальными источниками, содержащими соединения серы. Ландшафт представлен тундрой, смешанными лесами и залежами углекислого кальция (туфами).

Национальный парк Наханни

Провинциальный парк динозавров «Дайносор». Открытый в 1955 году, он стал популярен как одно из самых больших на планете хранилищ окаменелостей динозавров. Археологами обнаружены останки свыше 500 гигантских животных, населявших планету в мезозойскую эру. Все они принадлежали к 39 разным видам. Уникальные находки выставлялись в Королевском музее Онтарио (г. Торонто), Королевском Тирреловском палеонтологическом музее (г. Драмхеллер), а также Канадском музее природы (г. Оттава) и Американском музее естественной природы (г. Нью-Йорк). Найдены и останки многих пресноводных позвоночных.

Провинциальный парк динозавров «Дайносор»

Был создан в 1988 году в северо-западной части провинции Британская Колумбия и включает в себя юг острова Морсби и ряд островов юго-восточнее от него. Доминанта природной резервации: горный массив Сан-Кристовал, главная вершина которого – гора Ла-Туш – возвышается на 1123 м. В состав парка входит деревня Нинстинц, населенная индейцами хайда. В деревне, расположенной на архипелаге Хайда-Гуаи, находится крупнейшая коллекция тотемных столбов, почитаемых этим народом в качестве мифических предков и душ племени. Но эти шедевры искусства могут пропасть, поскольку на них плохо отражается местный влажный климат и они начинают гнить.

Национальный парк Гуаи-Хаанас

Старый Квебек – историческая часть города , столицы одноименной провинции. Самюэль де Шамплен, основатель первых французских колоний в Канаде, построил в этом месте дворец Шато-Сен-Луи – резиденцию губернатора и правительства Новой Франции. В пределах Старого Квебека доминирует архитектура XIX столетия, но есть и более ранние здания, возведенные в XVII-XVIII веках. Дошла до наших дней и Квебекская крепость . Рядом с этим военным укреплением находится Отель дю Парлеман – здание Национального собрания Квебека, в котором также заседает лейтенант-губернатор провинции.

Старый Квебек

Исторический город Луненберг – ярчайший образец английского колониального поселения на североамериканских землях. Административно входит в провинцию Новая Шотландия, находясь от ее столицы Галифакса на расстоянии примерно 90 км. До европейцев местность населял индейский народ микмаки. Дата основания города – 1753 год. Свое название он получил в честь британского монарха Георга II и одновременно правителя Брауншвейг-Люнебурга, герцогства в исторической Германии. Местные достопримечательности: городская гавань и Академия Луненберга, Англиканская церковь и Музей атлантического рыболовства, Городской дом.

Исторический город Луненберг

Канал Ридо – водная артерия, соединяющая Оттаву с Кингстоном, городом на юге провинции Онтарио. Канал был открыт в 1832 году, будучи построенным на случай военного конфликта с США . Это старейший действующий канал на континенте, не прерывающий свою работу с момента открытия. Его длина составляет 202 км. Летом Ридо по возможности ставят на службу туристам, а зимой, когда проводится ежегодный фестиваль «Винтерлюдия», на канале оборудуют гигантский каток, площадь которого соизмерима с 90 хоккейными полями.

Канал Ридо

Китобойная станция Рэд-Бэй. В XVI-XVII веках здесь, на Лабрадоре, обосновались сезонные мигранты из Страны Басков, промышлявшие китобойным промыслом. В наше время недалеко от прибрежной гавани находится рыбацкая деревня Рэд-Бэй, названная так в ее честь, а также местных красноцветных гранитных скал. Остатки прежней станции, а также кости китов и ряд затонувших здесь судов являются местными туристическими достопримечательностями.

Все достопримечательности Канады

Кухня Канады

Канада – это двунациональное государство и, к тому же, страна мигрантов, поэтому в национальной кухне чувствуются отголоски кулинарных традиций не только англичан и французов, но и других народов мира. Однако истоки канадской кухни следует искать, прежде всего, в традициях коренных народов Северной Америки, которые дополнялись в XVIII-XIX веках с каждой новой волной эмиграции из европейских стран и Китая .

Канада - британская колония

Завоевание Канады сопровождалось раздачей наград. Британским солдатам и офицерам были предложены земельные наделы в покоренной колонии. Отличившихся в боях повысили в званиях. Генерал Эмхерст получил титул барона, а позже был произведен в фельдмаршалы. Победители принесли с собой деловитость, предусмотрительность и расторопность.

Англичане тут же наладили печатное дело - открыли типографию. Были развернуты изучение и съемка береговой линии захваченного края. Работу возглавил прославленный мореплаватель Джеймс Кук. За несколько лет он с соратниками составил детальное и точное описание побережья Акадии и Ньюфаундленда, на что у французов ранее так и не хватило времени. На побережье появились маяки и сигнальные станции. Между колонией и британской метрополией были налажены регулярные рейсы торговых и транспортных судов.

У Великих озер офицеры британской армии в спешном порядке основали сеть новых опорных пунктов. В 1793 г. таким образом появился Форт-Йорк (нынешний Торонто), годом позже - Кингстон и Ниагара-он-Лейк, в 1796 г. - Форт-Эри. В 1800 г. на картах появился Байтаун - поселок лесорубов на берегу Оттавы.

Англичане сразу активизировали поиски Северо-Западного прохода в Азию, прекращенные французами в XVII в. К Тихоокеанскому побережью направились исследовательские экспедиции - сначала Джеймса Кука, затем Джорджа Ванкувера. Капитан Ванкувер установил контакты с русскими первопроходцами из Аляски. Контакты носили миролюбивый характер и сопровождались обменом географическими сведениями. В частности, наши первопроходцы («промышленники») снабдили английских моряков самодельными картами нескольких участков Тихоокеанского побережья. Результаты экспедиций позволили англичанам основать на берегах Тихого океана новую колонию - Британскую Колумбию. Слово «промышленники» (pro-myshlenniki) долго употреблялось в ней и вошло в «Канадскую энциклопедию».

Ускорились работы по рытью каналов в обход мелей на реке Святого Лаврентия. Завершенные в первой трети XIX в., они облегчили, удешевили и ускорили водное сообщение в обширном регионе от Атлантики до Великих озер.

Победители проявили великодушие и справедливость. Тон задал первый британский губернатор Квебека - сменивший Уолфа генерал Джеймс Мюррей. Он уважал побежденных, которых называл «бравым народом». Решительно пресек бесчинства, творимые его войсками в захваченном городе. Военнослужащие, уличенные в насилии по отношению к мирному населению, были публично и сурово наказаны. Генерал Мюррей также ограничил аппетиты британских купцов, которые, пользуясь нехваткой самого необходимого в разоренном крае, скупали меха за бесценок и занимались земельной спекуляцией. Недовольное этим лондонское купечество добилось отзыва дальновидного и порядочного Мюррея (1768), однако сменивший его генерал Гай Карлтон продолжил политику предшественника.

Уже до Парижского мира Новую Францию беспрепятственно покинули остатки французских войск - около 4 тыс. человек. Затем Георг III прокламацией 1763 г. разрешил всем прочим обитателям завоеванной колонии покинуть ее. Англичане брались бесплатно перевезти их в Старый Свет. Однако уехали всего несколько сотен человек - губернатор, чиновники, купцы и офицеры. Прочие - землевладельцы, арендаторы, священники, мелкие торговцы, рыбаки и вояжеры - остались в стране, которую с полным основанием считали своей родиной. Францию же они воспринимали как далекую и в общем чужую страну.

Физически истребить десятки тысяч «канадьенов» или насильственно выселить их Британская империя не рискнула. Поэтому победителям пришлось сосуществовать с побежденными. Королевской прокламацией 1763 г. Британия обещала последним уважение их собственности, обычаев и религии и даже создание выборной ассамблеи по американскому образцу, чего не было в Новой Франции. «Канадьенов» освободили от присяги британскому королю - довольно было обещания хранить верность Англии.

Изгнанным ранее акадийцам английские колониальные власти разрешили вернуться в родные места, но имущественных прав в отличие от квебекцев не гарантировали. Вернувшиеся на родину акадийцы (а таких было около половины), обнаружили, что их дома и земли захвачены колонистами из Новой Англии, а компенсация им не положена.

Уже в 1764 г. в Квебеке было снято военное положение. В колонию был назначен генерал-губернатор, в Квебек-Сити и Монреале оставлены британские гарнизоны. Квебек-Сити, кроме того, стал еще одной базой британского флота. Официальным языком немедленно был объявлен английский (языковых гарантий побежденным не дали). В колонии вводилось британское уголовное право.

Настало время перекройки границ и многочисленных переименований. В политике Лондона и его колониальных наместников отчетливо проявилась тяга к англизации завоеванных земель. Сразу после Парижского мира Новая Франция была переименована в Квебек, а ее территория сильно сокращена. Квебек (по-французски «Виль де Квебек») получил новое название - Квебек-Сити. Район Великих озер, Лабрадор и Остров Святого Иоанна в Квебек не вошли. Акадию англичане переименовали в Новую Шотландию, расширив ее территорию за счет Квебека. Остров Святого Иоанна переименовали в Остров Принца Эдуарда. Остров, на котором находился Луисбур, стал называться Кейп-Бретоном. Из Новой Шотландии выделили новую колонию - Нью-Брансуик.

В совокупности данные колонии вместе с Ньюфаундлендом образовали Британскую Северную Америку. Однако это понятие пока было только географическим, а не административным. Каждая из названных колоний оставалась отдельной территориальной единицей и подчинялась непосредственно метрополии.

Как и предвидел Шуазель, Парижский мир принес Британской империи вместе с выгодами большие издержки. Сначала в 1763 г. на берегах озер Эри и Онтарио восстали индейцы во главе с незаурядным и смелым вождем - Понтиаком, которого иногда сравнивают со Спартаком. Сумевший преодолеть традиционные межплеменные распри Понтиак объединил против британцев целый ряд племен - гуронов, оттаву, сенеку. Из племенной коалиции в дальнейшем могло возникнуть индейское государство. Восставшие разгромили два небольших английских гарнизона в районе Де-Труа (Детройта) и захватили ряд фортов. Подавить восстание военной силой не удалось. Чтобы предотвратить вероятное объединение индейцев с «канадьенами», Лондон спешно издал указанную ранее прокламацию 1763 г.

После двухлетних боев губернатор Мюррей с согласия метрополии заключил с Понтиаком мир. Главным его условием стало сохранение прав дружественных Англии племен на занимаемые ими земли. Затем англичане, покровительствуя одним племенам и интригуя против других, разрушили созданную Понтиаком племенную коалицию. Убийство Понтиака (1769) индейцем из другого племени на бытовой почве было принято британскими колониальными властями с большим облегчением.

Но тем временем в конфликт с британской короной вступили жители 13 колоний, избавленные от французской опасности. Особенно напряженным стало положение в территориально близких к Квебеку Массачусетсе и Пенсильвании.

Стараясь избежать объединения «канадьенов» с беспокойными американцами, британское правительство издало в 1774 г. «Акт о лучшем управлении Квебеком» (Квебекский акт), что повлекло за собой важные последствия. Во-первых, в Акте еще раз торжественно были гарантированы все религиозные и имущественные права квебекцев и подтверждал сохранение в колонии привычного ее жителям французского гражданского права. Во-вторых, в соответствии с Актом квебекская территория была значительно расширена-к Квебеку присоединялась Луизиана - огромная территория между Великими озерами, Миссисипи и Мексиканским заливом. Занятие земель на этой территории объявлялось противозаконным деянием, что никак не задевало интересов малочисленных квебекцев с их 30-гектарными наделами, зато поставило преграду экспансии американских скваттеров. В-третьих, британские власти обязались уважать обычаи и интересы индейских племен.

Уступки «канадьенам» были сделаны вовремя. Население долины Святого Лаврентия не восстало. Парадоксально, но факт - недавно завоеванный англичанами Квебек остался опорой Британской империи. Зато Квебекский акт в сущности приблизил Американскую революцию. В том же 1774 г. в долине Огайо вспыхнули новые бои - теперь уже между англоязычными колонистами и британскими солдатами, а в следующем году 13 колоний восстали, объявив себя независимыми республиками-штатами. Американцы уверяли, что борются за свободу и самоопределение всех народов. Но еще не порвав до конца с Британией, не имея Декларации независимости, восставшие в сентябре 1775 г. направили несколько отрядов в пределы Квебека, которые захватили Тайкондерогу и форты у озера Шамплейн. Это был впечатляющий пример экспорта революции: если в стране нет революции - ее следует принести на штыках.

Американцы во главе с двумя самозванными полководцами - Ричардом Монтгомери и Бенедиктом Арнольдом - в ноябре без боя захватили Монреаль, а еще через месяц подошли к стенам Квебека. Пока волонтеры добросовестно платили за продовольствие и кров, их дела шли неплохо. Казалось, британскому флагу не суждено было развеваться над долиной Святого Лаврентия. Но вопреки расчетам американцев к ним мало кто присоединился.

Призывы восстать против «тирана Георга III» не нашли массовой поддержки. Франкоквебекцы-католики опасались, и не без оснований, притеснений со стороны американцев-протестантов. Их не воодушевлял непонятный лозунг свободы предпринимательства, плохо сочетавшийся с их устоявшимся жизненным укладом и католической этикой, которая делает упор не на материальном успехе, а на чистоте души. Епископ квебекский призвал единоверцев не поддерживать американцев. Когда у революционных интервентов кончились деньги, крестьяне отказались снабжать их продовольствием. Реквизиции же вызвали ожесточение местного населения.

Генерал-губернатор Гай Карлтон был бравым воином-профессионалом. Правда, поначалу он допустил политический просчет - положился на лояльность «канадьенов» и ждал их активной борьбы с американцами. Но этого не произошло. Вследствие тактических промахов англичан американцы успели отрезать Карлтона с небольшим отрядом от квебекской крепости. Но он вышел из положения. Переодевшись фермером, губернатор пробрался в Квебек-Сити. Он позволил неприятелю по бездорожью в морозы идти на север, а сам, не ввязываясь в мелкие бои, спешно стянул наличные войска в крепость. Силы англичан были невелики, но хорошо снабжены и дисциплинированы. Как и в 1760 г., у них было больше артиллерии. Со стороны моря и реки Святого Лаврентия их поддерживала эскадра. У американцев же кораблей не было.

Монтгомери в ночь на 1 января 1776 г. ввязался в авантюру - бросил нестройные изголодавшиеся отряды (не более 2 тыс. человек) на штурм. Это была пятая по счету и последняя попытка захвата Квебека неприятельской армией. Сильная метель затруднила действия наступающих и существенно помогла оборонявшимся. Бой завершился победой Карлтона. Монтгомери и многие его офицеры погибли. Англичане взяли в плен свыше 400 человек.

Правда, другой экспортер революции - Арнольд вплоть до апреля продолжал осаждать крепость. Но когда море очистилось ото льда, Карлтон вызвал из Галифакса подкрепление. После прибытия эскадры Арнольд без боя с остатками деморализованных войск поспешно отступил на юг до самой границы. Войско Карлтона в мае вступило в Монреаль и Тайкондерогу. После этих событий американцы несколько десятилетий не пытались овладеть Канадой. Карлтона позже упрекали в отказе от преследования противника. Но губернатор вряд ли имел такую возможность.

Победителю в Квебекском сражении пришлось пожинать плоды предшествующей политики Лондона в Новой Шотландии - там вспыхнуло восстание против британского владычества. Против восставших пришлось двинуть часть сухопутных войск и военные корабли. Борьба в сухопутной части Новой Шотландии длилась до лета 1777 г. Рейды же новошотландских каперов против британских торговцев продолжались до конца Американской войны. Квебек и Нью-Брансуик не поддержали восставших. Их население, особенно «канадьены», в целом осталось наблюдателем событий, но не участником. Политика Мюррея и Карлтона дала плоды, нужные метрополии. Новая Шотландия осталась единственной частью Канады, принявшей участие в Американской революции. Новошотландцы получили курьезное прозвище «янки его величества». Восстание новошотландцев повлияло на общий ход Американской войны, затруднив положение англичан.

Подавив сопротивление в Новой Шотландии и используя Квебек в качестве базы, британское командование в конце 1777 г. забрало у Карлтона почти все воинские подразделения и двинуло их на Массачусетс и Пенсильванию. Но время было упущено, и победоносно начатый у озера Шамплейн поход завершился капитуляцией англичан в известном сражении при Саратоге.

Английский генерал Джон Бургойн пренебрег опытом Уолфа и Карлтона и поступил подобно Монкальму и Монтгомери. С 10-тысячным войском, состоявшим главным образом из немецких наемников и индейцев, он форсированным маршем двигался среди лесов и болот, не ведя разведки, а обнаружив сильного противника (18 тыс. человек) - опрометчиво атаковал его. Противостоявшие же ему американские командиры использовали опыт действий оборонительных и партизанских действий «канадьенов», которые ранее не раз одерживали над ними победу.

После Саратоги долину Святого Лаврентия прикрывали крайне малочисленные британские гарнизоны, но нового американского вторжения не последовало. Джордж Вашингтон отклонил подобные предложения французов, приславших эскадру в Бостон и настаивавших на необходимости возвращения Канады. Разгром Монтгомери и Арнольда надолго отбил у американцев охоту к военным экспедициям на север.

Во второй половине Американской войны британское правительство направило победоносного Карлтона в Нью-Йорк, рассчитывая на перелом в военных действиях. Однако Карлтон не мог творить чудес. Его войска, правда, удерживали Нью-Йорк до 1782 г., позволив эвакуироваться оттуда многим приверженцам британской короны, но большего не добились.

По Парижскому миру 1783 г. Британская империя утратила 13 колоний, но сохранила Квебек, Новую Шотландию, Остров Принца Эдуарда и Нью-Брансуик. Торговля с американцами запрещалась. Были подтверждены права Компании Гудзонова залива. Точные границы определены не были, что позже породило ряд территориальных конфликтов.

Население Квебека и Нью-Брансуика стало увеличиваться. По условиям мира, из Штатов были изгнаны все противники революции (с семьями - около 100 тыс. человек), прозванные лоялистами. Около половины из них - с разрешения Лондона и по совету генерала Карлтона - направилось в британские колонии. В том числе в Квебек приехало свыше 10 тыс. человек, в Новую Шотландию - свыше 20 тыс., в Нью-Брансуик - почти 10 тыс. Это были главным образом плантаторы, купцы, юристы, священники. Впервые в пределы нынешней Канады прибыли тысячи политических беженцев. Многие из них были разорены. Английские колониальные власти оказали им финансовую помощь и выделили большие земельные наделы, но не в частную собственность, а по принципу феодального держания. Кроме того, лоялисты не получили свободы передвижения, к которой привыкли в американских колониях. Колониальные власти расселяли их только на границе со Штатами, не позволяя продвигаться в глубь страны. В огромной и малонаселенной Канаде появился земельный вопрос.

Результатом стало напряженное положение во всех пяти колониях, кроме Острова Принца Эдуарда. Многие лоялисты обратились с жалобами в британский парламент, другие - напрямую к Георгу III . Они отказывались платить налоги. Появилась опасность объединения лоялистов с «канадьенами».

Тогда Лондон в 1791 г. издал Конституционный акт. Пять колоний переименовывались в Британскую Северную Америку во главе с генерал-губернатором. Каждая колония получила губернатора, двухпалатный законосовещательный орган, отдельную избирательную систему и систему судов. Квебек при этом делился на две провинции - Верхнюю и Нижнюю Канаду с границей по реке Оттава. В Верхней Канаде и на Острове Принца Эдуарда, где англоязычных лоялистов были большинство, была возведена в принцип раздача земель губернатором и ассамблеей в бесплатное пользование. В Верхней (франкоязычной) Канаде этот принцип вводился, но на необязательной основе. В долине реки Святого Лаврентия сохранялась сеньориальная система, основанная на феодальном праве. Треть всех свободных земель резервировалась за короной и англиканской церковью. В Нижней Канаде сохранялись права католической церкви. Однако в обеих Канадах закреплялось привилегированное положение англиканской церкви.

Акт 1791 г. был шагом вперед в политико-правовом и экономическом развитии пяти (теперь - шести) колоний. Система управления колониями стала единообразной. Вводились цензовое избирательное право и выборы. Перед сельским хозяйством части колоний был открыт путь к беспрепятственному развитию товарно-денежных отношений. Гарантировалась неприкосновенность французского гражданского права. Многие из этих уступок были сделаны под влиянием Американской революции.

Но уступки эти были весьма недостаточными. Создание Британской Северной Америки оставалось номинальным - шесть колоний продолжало существовать независимо друг от друга. Созданные в них колониальные законосовещательные ассамблеи властью не обладали. Основную часть властных полномочий сохраняли колониальные губернаторы и поставленный над ними генерал-губернатор. Все еще не было свободы предпринимательства и большинства политических свобод. Выделение огромного фонда коронных и церковных земель немедленно создало благодатную почву для фаворитизма. В Северную Америку механически переносился чуждый ей статус государственной англиканской церкви, которая пользовалась значительными привилегиями. Генерал-губернаторами и губернаторами могли быть лишь англичане, так узаконивалось повсеместное применение английского языка в качестве официального.

Издавая Конституционный акт, правящие круги метрополии воспользовались раздробленностью местных интересов, консерватизмом лоялистов и «канадьенов», рознью между жившими в колониях католиками, протестантами и англиканцами.

В 1794 г. под влиянием дипломатов Французской республики в долине Святого Лаврентия произошли антиколониальные волнения, но они не стали массовыми и не были поддержаны лоялистами. Верхняя Канада сохраняла спокойствие. Пользуясь этим, власти Нижней Канады подавили волнения без применения военной силы.

Под сенью британских колониальных властей в обеих Канадах вскоре образовалась торгово-землевладельческая олигархия, тесно спаянная с чиновничеством и офицерством. Олигархия стала вернейшей опорой колониального владычества. В Верхней Канаде народ окрестил ее «семейной кликой», в Нижней - «дворцовой гвардией».

Конец XVIII столетия ознаменовался началом иммиграции с Британских островов. В Британскую Северную Америку стали прибывать разорившиеся фермеры, не выдержавшие конкуренции с земельными магнатами, ремесленники, лишавшиеся заработка в ходе Промышленной революции. Появились даже выходцы из состоятельных семей, вытесняемые с родины неумолимым правом майората. Переселенцы были главным образом шотландского и ирландского происхождения, собственно англичан среди них было немного.

Иммиграционных программ тогда не было. Но правящие круги Соединенного Королевства, видя в массовом отъезде обездоленных в колонию средство предупреждения политических волнений в метрополии, не чинило им препятствий. Судовладельцы нередко первозили иммигрантов через океан по сниженным ценам или в кредит.

Становившаяся все более многочисленной иммиграция из Британии постепенно меняла национальный и религиозный состав населения. Во всей Британской Северной Америке начала увеличиваться доля англоязычных протестантов за счет старожилов - франкоязычных католиков. Ведь франкоквебекцы после 1763 г. перестали получать какое бы то ни было пополнение из своей бывшей метрополии. (Эмигранты из Франции с тех пор отправлялись в Европу, Вест-Индию, даже в Сенегал, но крайне редко - в Квебек.)

Если до Американской войны в шесть колоний на постоянное жительство прибыло с Британских островов не более 5 тыс. человек, то за 60 лет после нее - около 600 тысяч. К середине XIX в. доля англоязычных в общей численности населения возросла с 4% в 1763 г. до 14 в 1791-м и до 50% в 1850 г. Из большинства населения «канадьены» превратились в меньшинство. А удельный вес индейцев стал совсем низким.

Вновь прибывшие не могли занять в колониальном обществе одной и той же социальной ниши. Например, бедняки из Ирландии с ее крайне низким уровнем жизни в Квебеке становились главным образом землекопами, лесорубами, матросами. Шотландские горцы, осевшие в основном вокруг Галифакса и на Кейп-Бретоне, осваивали сельское хозяйство, рыболовство и угольные копи. А англичане, равнинные шотландцы и американские лоялисты устремились преимущественно в города, где способствовали созданию городской экономики, которой ранее практически не было, и, естественно, заняли в ней господствующие позиции.

Собственно говоря, и города четырех колоний стали по-настоящему развиваться только с прибытием тысяч англоязычных иммигрантов, которые принесли с собой британский практицизм, деловитость и первоначальные капиталы. Опережающими темпами стали развиваться Галифакс и Монреаль. Английские переселенцы основали целый ряд новых городов - Йорк (Торонто), Кингстон, Гамильтон, Байтаун и т. д.

С тех пор в финансах, промышленности и сфере услуг Квебек-Сити, Монреаля, Торонто и Галифакса свыше 100 лет тон задавали англо-шотландские предпринимательские династии Берингов, Огилви, Портеусов, Эллиотов и др. Так, Мактавиши и Ричардсоны установили контроль над пушной торговлей, Итоны - над оптовой торговлей продовольствием, Алланы, Беринги, Макнабы и Эбботы - над большинством банков, Макмилланы, Макмастеры, Синклеры, Стэнфилды, Уэстоны и Фергюсоны - над промышленным сектором, Коупы, Маккарти, Огилви и Портеусы - над юридическим, а Дугласы, Маклины и Макклеланды закрепились в книгопечатании и газетном деле.

В колониях все шире распространялись англоязычные названия сел, городов, рек, графств, избирательных округов и т. д. В подражание метрополии появились Брентфорд, Кембридж, Кент, Нью-Вестминстер, Нью-Глазго, Питерборо, Ричмонд, Садбери, Селкирк, Уэстморленд, Шарлоттаун, Эбботсфорд, Эссекс, реки Дон и Трент. В Верхней Канаде англоязычные переселенцы назвали одну из рек Темзой и основали на ее берегу город Лондон. У британской столицы появился двойник.

Увековечены были служившие британской короне путешественники, полководцы и администраторы - Ванкувер, Дандас, Карлтон, Нельсон, Нэпир, Симкоу Томпсон, Шербрук. Однако почти все прежние франкоязычные географические названия - Жонкьер, Лак-Сен-Жан, Ришелье, Сорель, Талон и др. - сохранялись.

С продвижением исследователей и колонизаторов на северо-запад англо- и франкоканадцы сохраняли индейские названия. Так на карте появились Атабаска, Ветаскивин, Виннипег, Калгари, Карибу, Манитоба, Онтарио, Саскачеван, Спадайна, Уоскана, Шикутими, Юкон.

Появились и комбинированные названия, основанные на смеси нескольких языков. Жители Нижней Канады при наименовании одного из северных поселков объединили слова «норд» (север) со второй половиной слова «Канада». На карте появилась Норанда - в переводе что-то вроде Североканадска.

Иммиграция с Британских островов повлекла за собой важные изменения в экономической структуре Канады. С прекращением англо-французских и англо-американских войн значительно увеличились масштабы морского и океанского рыболовства, особенно у берегов Ньюфаундленда. Бурная индустриализация Англии и Шотландии повысила спрос на хлеб и тем самым вызвала к жизни становление зернового хозяйства сначала в Нижней, а затем в Верхней Канаде. В 30-40-х годах XIX в. канадское зерно впервые стало поступать на внешние рынки. Экспортом его занялись англоканадские купцы из Квебек-Сити и Галифакса. Отныне Британская Северная Америка прочно перешла на самообеспечение хлебом, овсом, ячменем, а затем и мясом. Колониальное хозяйство шаг за шагом становилось многоотраслевым.

Торговля мехами и рыболовство сохранились, но постепенно стали утрачивать былое значение. Прежняя «пушная экономика» медленно вытеснялась «зерновой экономикой» и «лесной экономикой».

Парусный деревянный флот Британской империи предъявлял внушительный спрос на канадскую древесину. В Новой Шотландии и в Нижней Канаде, богатых высококачественным лесом, в том числе сосной, дубом, орехом, с успехом развивались кораблестроение и мебельная промышленность.

Первая половина XIX столетия стала временем преуспеяния Новой Шотландии и Нью-Брансуика. Эти небольшие прибрежные колонии были тогда фасадом Британской Северной Америки. Они словно магнитом притягивали переселенцев и капиталы из Европы.

По общим темпам развития к двум Атлантическим провинциям неуклонно подтягивалась Верхняя Канада, население которой в 1800-1835 гг. возросло очень заметно - с 50 до более чем 300 тыс. душ. В Верхней Канаде Торонто и Кингстон на глазах одного поколения из захолустных поселков превратились в заметные города. В Верхней Канаде зародились металлургия, металлообработка, развивались пищевая промышленность и сфера услуг.

Английская иммиграция повлекла за собой и общее оживление культурной жизни колоний.

Англичане положили начало издательскому делу. В 1778 г. они основали первую канадскую ежедневную газету «Монреал газетт» просуществовавшую 200 лет. В начале XIX в. стали выходить еженедельные и ежемесячные литературные и общественно-политические вестники и журналы. Первоначально они были только англоязычными. Однако в 1806 г. был основан и франкоязычный вестник - «Ле Канадьен».

При британском колониальном владычестве появился театр. Его зачинателями стали жители Галифакса, сочинившие и сыгравшие в 1774 г. романтическую пьесу «Акадиус, или любовь в тишине». В 1824 г. в Монреале открылся первый канадский профессиональный театр.

В англоязычных колониях вскоре встал вопрос о высшем образовании. Первая попытка такого рода была предпринята в 1789 г. в Новой Шотландии, где под покровительством англиканской церкви на общественные пожертвования был открыт Королевский универсальный колледж - прообраз университета. В 1827 г. крупный делец Томас Макгилл основал в Монреале университет, названный в его честь. Макгильскому университету суждено было надолго стать крупнейшим англоязычным высшим учебным заведением Канады.

В целом же Нижняя Канада все более отставала в своем духовном и хозяйственном развитии от Верхней. На экономический динамизм британцев и на их воинствующий протестантизм «канадьены» отвечали еще большей привязанностью к традиционному образу жизни и католичеству. Негласным девизом франко-квебекского общества стало: «В Квебеке ничто не должно умереть и ничто не должно измениться». Особенно рельефно данный постулат отразился в написанном несколько позже - в начале XX в. - романе погибшего в дорожной катастрофе писателя Луи Эмона (1880-1913) «Мария Шапделен». (Небольшая книга Эмона так убедительно раскрыла особенности закостеневшего сельского и религиозного массового сознания франкоязычной Канады, что в считанные годы стала классикой. Она выдержала массу изданий на нескольких языках. Впоследствии ее несколько раз экранизировали.)

Главными общественными фигурами Нижней Канады (кроме Монреаля) оставались католический священник и сеньор.

В то время как англоканадцы основывали шахты и страховые общества, верфи и торговые фирмы, франкоканадцы строили кафедральные соборы и в 1844 г. организовали религиозно-национальное Общество Святого Иоанна Крестителя, который считается их покровителем. В Общество вступили десятки тысяч человек. В нем считали - и до сих пор считают - необходимым состоять многие члены квебекской церковной иерархии и политической элиты.

По-прежнему мало кто из франкоканадских трудящихся стремился получить среднее и тем более высшее образование, стать предпринимателем, управленцем или ученым. Бедность и привычка к самоограничению были слишком сильными. Многие «канадьены» подрабатывали на лесопильных заводах или бумажных фабриках Квебека и двух соседних американских штатов - Вермонта и Мэна. Но очень немногие перебирались на постоянное жительство в города. Доля горожан среди франкоканадцев (10-12%) не росла вплоть до первой трети XX века.

Уделом малочисленных, малограмотных и неквалифицированных франкоквебекцев-горожан - и это закономерно оставался труд чернорабочих, землекопов, домашней прислуги. Наиболее честолюбивые и состоятельные «канадьены» избирали профессии священников, нотариусов, судей, журналистов, но не бизнесменов или менеджеров. Почти никто не стремился стать офицером.

Ответом франкоквебекцев на британскую иммиграцию стал «реванш в люльках». По призыву духовенства «канадьены» сохраняли традиции ранних браков и патриархальных многодетных семей. Их женам приходилось рожать по 10-12, а иногда по 15- 20 раз. Поэтому, несмотря на достаточно высокую детскую смертность, Нижняя Канада сохраняла огромный естественный прирост населения.

Смешанные браки между тем по-прежнему запрещались старинным, замешанным на неприязни к чужакам обычаем (исключение делали только для ирландских католиков и индейцев). Несмотря на подобные ограничения, численность населения провинции возросла к 1835 г. весьма значительно - с 75 до 600 тыс. душ, т. е. почти в 8 раз.