Краткий пересказ главы медное.

"Путешествие из Петербурга в Москву - КРЕСТЬЦЫ"

КРЕСТЬЦЫ

В Крестьцах я был свидетелем расстания у отца с детьми, которое меня тем чувствительнее тронуло, что я сам отец и скоро, может быть, с детьми расставаться буду. - Несчастный предрассудок дворянского звания велит им идти в службу. Одно название сие приводит всю кровь в необычайное движение!

Тысячу против одного держать можно, что изо ста дворянчиков, вступающих в службу, 98 становятся повесами, а два под старость, или, правильнее сказать, два в дряхлые их, хотя не старые лета, становятся добрыми людьми. Прочие происходят в чины, расточают или наживают имение и проч. ...Смотря иногда на большого моего сына и размышляя, что он скоро войдет в службу или, другими сказать словами, что птичка вылетит из клетки, у меня волосы дыбом становятся. Не для того, чтобы служба сама по себе развращала нравы; но для того, чтобы то зрелыми нравами надлежало начинать службу.

Иной скажет: а кто таких молокососов толкает в шею? - Кто? Пример общий. Штаб-офицер семнадцати лет; полковник двадцатилетний; генерал двадцатилетний; камергер, сенатор, наместник, начальник войск. И какому отцу не захочется, чтобы дети его, хотя в малолетстве, были в знатных чинах, за которыми идут вслед богатство, честь и разум. Смотря на сына моего, представляется мне: он начал служить, познакомился с вертопрахами, распутными, игроками, щеголями. Выучился чистенько наряжаться, играть в карты, картами доставать прокормление, говорить обо всем, ничего не мысля, таскаться по девкам или врать чепуху барыням. Каким-то образом фортуна, вертясь на курей ножке, приголубила его; и сынок мой, не брея еще бороды, стал знатным боярином. Возмечтал он о себе, что умнее всех на свете. Чего доброго ожидать от такого полководца или градоначальника?

Скажи по истине, отец чадолюбивый, скажи, о истинный гражданин! Не захочется ли тебе сынка твоего лучше удавить, нежели отпустить в службу? Не больно ли сердцу твоему, что сынок твой, знатный боярин, презирает заслуги и достоинства, для того что их участь пресмыкаться в стезе чинов, пронырства гнушаяся? Не возрыдаешь ли ты; что сынок твой любезный с приятною улыбкою отнимать будет имение, честь, отравлять и резать людей, не своими всегда боярскими руками, но посредством лап своих любимцев.

Крестицкий дворянин, казалося мне, был лет пятидесяти. Редкие седины едва пробивались сквозь светло-русые власы главы его. Правильные черты лица его знаменовали души его спокойствие, страстям неприступное. Нежная улыбка безмятежного удовольствия, незлобием рождаемого, изрыла ланиты его ямками, в женщинах столь прельщающими; взоры его, когда я вошел в ту комнату, где он сидел, были устремлены на двух его сыновей. Очи его, очи благорастворенного рассудка, казалися подернуты легкою пленою печали; но искры твердости и упования пролетали оную быстротечно. Пред ним стояли два юноши, возраста почти равного, единым годом во времени рождения, но не в шествии разума и сердца они разнствовали между собою. Ибо горячность родителя ускоряла во младшем развержение ума, а любовь братня умеряла успех в науках во старшем.

Понятия о вещах были в них равные, правила жизии знали они равно, но остроту разума и движения сердца природа в них насадила различно. В старшем взоры были тверды, черты лица незыбки, являли начатки души неробкой и непоколебимости в предприятиях. Взоры младшего были остры, черты лица шатки и непостоянны. Но плавное движение оных необманчивый был знак благих советов отчих. На отца своего взирали они с несвойственною им робостию, от горести предстоящей разлуки происходящею, а не от чувствования над собою власти или начальства. Редкие капли слез точилися из их очей.

Друзья мои, - сказал отец, - сегодня мы расстанемся, - и, обняв их, прижал возрыдавших к перси своей. Я уже несколько минут был свидетелем сего зрелища, стоя у дверей неподвижен, как отец, обратясь ко мне:

Будь свидетелем, чувствительный путешественник, будь свидетелем мне перед светом, сколь тяжко сердцу моему исполнять державную волю обычая. Я, отлучая детей моих от бдящего родительского ока, единственное к тому имею побуждение, да приобретут опытности, да познают человека из его деяний и, наскучив гремлением мирского жития, да оставят его с радостию; но да имут отишие в гонении и хлеб насущный в скудости. А для сего-то остаюся я на ниве моей. Не даждь (Даждь - дай.), владыко всещедрый, не даждь им скитатися за милостынею вельмож и обретати в них утешителя! Да будет соболезнуяй о них их сердце; да будем им творяй благостыню их рассудок.

Воссядите и внемлите моему слову, еже пребывати во внутренности душ ваших долженствует. Еще повторю вам, сегодня мы разлучимся. С неизреченным услаждением зрю слезы ваши, орошающие ланиты вашего лица. Да отнесет сие души вашей зыбление совет мой во святая ее, да восколеблется она при моем воспоминовении и да буду отсутствен оградою вам от зол и печалей.

Приняв вас даже от чрева материя в объятия мои, не восхотел николи, чтобы кто-либо был рачителем (Рачитель - воспитатель, наставник.) в исполнениях, до вас касающихся. Никогда наемная рачительница не касалася телеси вашего и никогда наемный наставник не коснулся вашего сердца и разума. Неусыпное око моея горячности бдело над вами денно-ночно, да не приближится вас оскорбление; и блажен нарицаюся, доведши вас до разлучения со мною. Но не воображайте себе, чтобы я хотел исторгнуть из уст ваших благодарность за мое о вас попечение или же признание, хотя слабое, ради вас мною соделанного. Вождаем собственныя корысти побуждением, предприемлемое на вашу пользу имело всегда в виду собственное мое услаждение. Итак, изжените из мыслей ваших, что вы есте под властию моею. Вы мне ничем не обязаны. Не в рассудке, а меньше еще в законе хощу искати твердости союза нашего. Он оснуется на вашем сердце. Горе вам, если его в забвении оставите! Образ мой, преследуя нарушителю союза нашея дружбы, поженет его в сокровенности его и устроит ему казнь несносную, дондеже не возвратится к союзу. Еще вещаю вам, вы мне ничем не должны. Воззрите на меня, яко на странника и пришельца, и если сердце ваше ко мне ощутит некую нежную наклонность, то поживем в дружбе, в сем наивеличайшем на земли благоденствии. Если же оно без ощущения пребудет - да забвени будем друг друга, яко же нам не родитися. Даждь, всещедрый, сего да не узрю, отошед в недра твоя сие предваряли! Не должны вы мне ни за воскормление, ни за наставление, а меньше всего за рождение.

За рождение? - Участники были ли вы в нем? Вопрошаемы были ли, да рождени будете? На пользу ли вашу родитися имели или во вред? Известен ли отец и мать, рождая сына своего, блажен будет в житии или злополучен? Кто скажет, что, вступая в супружество, помышлял о наследии и потомках; а если имел сие намерение, то блаженства ли их ради произвести их желал или же на сохранение своего имени? Как желать добра тому, кого не знаю, и что сие?

Добром назваться может ли желание неопределенное, помаваемое неизвестностию?

Побуждение к супружеству покажет и вину рождения. Прельщенный душевною паче добротою матери вашея, нежели лепотою лица, я употребил способ верный на взаимную горячность, любовь искренную. Я получил мать вашу себе в супруги. Но какое было побуждение нашея любви? Взаимное услаждение;

услаждение плоти и духа. Вкушая веселие, природой повеленное, о вас мы не мыслили. Рождение ваше нам было приятно, но не для вас. Произведение самого себя льстило тщеславию; рождение ваше было новый и чувственный, так сказать, союз, союз сердец подтверждающий. Он есть источник начальной горячности родителей к сынам своим; подкрепляется он привычкою, ощущением своея власти, отражением похвал сыновних к отцу.

Мать ваша равного со мною была мнения о ничтожности должностей ваших, от рождения проистекающих. Не гордилася она пред вами, что носила вас во чреве своем, не требовала признательности, питая вас своею кровию; не хотела почтения за болезни рождения, ни за скуку воскормления сосцами своими. Она тщилася благую вам дать душу, яко же и сама имела, и в ней хотела насадить дружбу, но не обязанность, не должность или рабское повиновение. Не допустил ее рок зрети плодов ее насаждений. Она нас оставила с твердостию хотя духа, но кончины еще не желала, зря ваше младенчество и мою горячность.

Уподоблялся ей, мы совсем ее не потеряем. Она поживет с нами, доколе к ней не отыдем. Ведаете, что любезнейшая моя с вами беседа есть беседовати о родшей вас. Тогда, мнится, душа ее беседует с нами, тогда становится она нам присутственна, тогда в нас она является, тогда она еще жива. - И отирал вещающий капли задержанных в душе слез.

Сколь мало обязаны вы мне за рождение, толико же обязаны и за воскормление. Когда я угощаю пришельца, когда питаю птенцов пернатых, когда даю пищу псу, лижущему мою десницу, - их ли ради сие делаю? Отраду, увеселение или пользу в том нахожу мою собственную. С таковым же побуждением производят воскормление детей. Родившиеся в свет, вы стали граждане общества, в коем живете. Мой был долг вас воскормить; ибо если бы допустил до вас кончину безвременную, был бы убийца. Если я рачительнее был в воскормлении вашем, нежели бывают многие, то следовал чувствованию моего сердца. Власть моя; да пекуся о воскормлении вашем или небрегу о нем; да сохраню дни ваши или расточителем в них буду; оставлю вас живых или дам умрети завременно - есть ясное доказательство, что вы мне не обязаны в том, что живы. Если бы умерли от моего о вас небрежения, как то многие умирают, мщение закона меня бы не преследовало.

Но, скажут, обязаны вы мне за учение и наставление. Не моей ли я в том искал пользы, да благи будете. Похвалы, воздаваемые доброму вашему поведению, рассудку, знаниям, искусству вашему, распростирался на вас, отражаются на меня, яко лучи солнечны от зеркала. Хваля вас, меня хвалят.

Что успел бы я, если бы вы вдалися пороку, чужды были учения, тупы в рассуждениях, злобны, подлы, чувствительности не имея? Не только сострадатель был бы я в вашем косвенном хождении, но жертва, может быть, вашего неистовства. Но ныне спокоен остаюся, отлучая вас от себя; разум прям, сердце ваше крепко, и я живу в нем. О друзья мои, сыны моего сердца!

Родив вас, многие имел я должности в отношении к вам, но вы мне ничем не должны; я ищу вашей дружбы и любви; если вы мне ее дадите, блажен отыду к началу жизни и не возмущуся при кончине, оставляя вас навеки, ибо поживу на памяти вашей.

Но если я исполнил должность мою в воспитании вашем, обязан сказати ныне вам вину, почто вас так, а не иначе воспитывал и для чего сему, а не другому вас научили и для того услышите повесть о воспитании вашем и познайте вину всех моих над вами деяний.

Со младенчества Вашего принуждения вы не чувствовали. Хотя в деяниях ваших вождаемы были рукою моею, не ощущали, однако же, николи ее направления. Деяния ваши были предузнаты и предваряемы; не хотел я, чтобы робость или послушание повиновения малейшею чертою ознаменовала на вас тяжесть своего перста. И для того дух ваш, не терпящ веления безрассудного, кроток к совету дружества. Но если, младенцам вам сущим, находил я, что уклонился он пути, мною назначенного, устремляемы случайным ударением, тогда остановлял я ваше шествие или, лучше сказать, неприметно вводил в прежний путь, яко поток, оплоты прорывающий, искусною рукою обращается в свои берега.

Робкая нежность не присутствовала во мне, когда, казалося, не рачил

(Рачил - заботился.) об охранении вас от неприязненности стихий и погоды.

Желал лучше, чтобы на мгновение тело ваше оскорбилося преходящею болью, нежели дебелы (Дебелы - здесь: изнежены.) пребудете в возрасте совершенном.

И для того почасту ходили вы босы, непокровенную имея главу; в пыли, в грязи возлежали на отдохновение на скамии или на камени. Не меньше старался я удалить вас от убийственной пищи и пития. Труды наши лучшая была приправа в обеде нашем. Воопомните, с каким удовольствием обедали мы в деревне нам неизвестной, не нашед дороги к дому. Сколь вкусен нам казался тогда хлеб ржаной и квас деревенский!

Не ропщите на меня, если будете иногда осмеяны, что не имеете казистого восшествия (Восшествие - походка.), что стоите, как телу вашему покойнее, а не как обычай или мода велит; что одеваетеся не со вкусом, что волосы ваши кудрятся рукою природы, а не чесателя. Не ропщите, если будете небрежены в собраниях, а особливо от женщин, для того что не умеете хвалить их красоту;

но вспомните, что вы бегаете быстро, что плаваете не утомлялся, что подымаете тяжести без натуги, что умеете водить соху, вскопать гряду, владеете косою и топором, стругом и долотом; умеете ездить верхом, стрелять.

Не опечальтеся, что вы скакать не умеете как скоморохи. Ведайте, что лучшее плясание ничего не представляет величественного; и если некогда тронуты будете зрением оного, то любострастие будет тому корень, все же другое оному постороннее. Но вы умеете изображать животных и неодушевленных, изображать черты царя природы, человека. В живописи найдете вы истинное услаждение не токмо чувств, но и разума. Я вас научил музыке, дабы дрожащая струна согласно вашим нервам возбуждала дремлющее сердце; ибо музыка, приводя внутренность в движение, делает мягкосердие в нас привычкою. Научил я вас и варварскому искусству сражаться мечом. Но сие искусство да пребудет в вас мертво, доколе собственная сохранность того не востребует. Оно, уповаю, не сделает вас наглыми; ибо вы твердый имеете дух и обидою не сочтете, если осел вас улягнет или свинья смрадным до вас коснется рылом. Не бойтесь сказать никому, что вы корову доить умеете, что шти и кашу сварите или зажаренный вами кусок мяса будет вкусен. Тот, кто сам умеет что сделать, умеет заставить сделать и будет на погрешности снисходителен, зная все в исполнении трудности.

Во младенчестве и отрочестве не отягощал я рассудка вашего готовыми размышлениями или мыслями чуждыми, не отягощал памяти вашей излишними предметами. Но, предложив вам пути к познаниям, с тех пор как начали разума своего ощущати силы, сами шествуете к отверстой вам стезе. Познания ваши тем основательнее, что вы их приобрели не твердя, как то говорят по пословице, как сорока, Якова. Следуя сему правилу, доколе силы разума не были в вас действующи, не предлагал я вам понятия о всевышнем существе и еще менее об откровении. Ибо то, что бы вы познали прежде, нежели были разумны, было бы в вас предрассудок и рассуждению бы мешало. Когда же я узрел, - что вы в суждениях ваших вождаетесь рассудком, то предложил вам связь понятий, ведущих к познанию бога; уверен во внутренности сердца моего, что всещедрому отцу приятнее зрети две непорочные души, в коих светильник познаний не предрассудком возжигается, но что они сами возносятся к начальному огню на возгорение. Предложил я вам тогда и о законе откровенном, не сокрывая от вас все то, что в опровержение оного сказано многими. Ибо желал, чтобы вы могли сами избирать между млеком и желчию, и с радостию видел, что восприяли вы сосуд утешения неробко.

Преподавая вам сведения о науках, не оставил я ознакомить вас с различными народами, изучив вас языкам иностранным. Но прежде всего попечение мое было, да познаете ваш собственный, да умеете на оном изъяснять ваши мысли словесно и письменно, чтобы изъяснение сие было в вас непринужденно и поту на лице не производило. Английский язык, а потом латинский старался я вам известнее сделать других. Ибо упругость духа вольности, перехода в изображение речи, приучит и разум к твердым понятиям, столь во всяких Правлениях нужным.

Но если рассудку вашему предоставлял я направлять стопы ваши в стезях науки, тем бдительнее тщился быть во нравственности вашей. Старался умерять в вас гнев мгновения, подвергая рассудку гнев продолжительный, мщение производящий. Мщение!.. Душа ваша мерзит его. Вы из природного сего чувствительныя твари движения оставили только оберегательность своего сложения, поправ желание возвращать уязвления.

Ныне настало то время, что чувствы ваши, дошед до совершенства возбуждения, но не до совершенства еще понятия о возбуждаемом, начинают тревожиться всякою внешностию. и опасную производить зыбь во внутренности вашей. Ныне достигли времени, в которое, как то говорят, рассудок становится определителем делания и неделания; а лучше сказать, когда чувства, доселе одержимые плавностию младенчества, начинают ощущать дрожание или когда жизненные соки, исполнив сосуд юности, превышать начинают его воскраия, ища стезю свойственным для них стремлениям. Я сохранил вас неприступными доселе превратным чувств потрясениям, но не сокрыл от вас неведения покровом пагубных следствий совращения от пути умеренности в чувственном услаждении.

Вы свидетели были, сколь гнусно избыточество чувственного насыщения, и возгнушалися; свидетели были страшного волнения страстей, превысивших брега своего естественного течения, познали гибельные их опустошения и ужаснулися.

Опытность моя, носяся над вами, яко новый Егид (Егид (эгида) - щит верховного бога Зевса в греческой мифологии, символ защиты.), охраняла вас от неправильных уязвлений. Ныне будете сами себе вожди, и хотя советы мои будут всегда светильником ваших начинаний; ибо сердце и душа ваша мне отверсты; но яко свет, отдаляяся от предмета, менее его освещает, тако и вы, отриновенны моего присутствия, слабое ощутите согрение моея дружбы. И для того преподам вам правила единожития и общежития, дабы по усмирении страстей не возгнушалися деяний, во оных свершенных, и не познали, что есть раскаяние.

Правила единожития, елико то касаться может до вас самих, должны относиться к телесности вашей и нравственности. Не забывайте никогда употреблять ваших телесных сил и чувств. Упражнение оных умеренное укрепит их не истощевая и послужит ко здравию вашему и долгой жизни. И для того упражняйтеся в искусствах, художествах и ремеслах, вам известных.

Совершенствование в оных иногда может быть нужно. Неизвестно нам грядущее.

Если неприязненное, счастие отымет у вас все, что оно вам дало, - богаты пребудете во умеренности желаний, кормяся делом рук ваших. Но если во дни блаженства все небрежете, поздно о том думать во дни печали. Нега, изленение и неумеренное чувств услаждение губят и тело и дух. Ибо, изнуряяй тело невоздержностию, изнуряет и крепость духа. Употребление же сил укрепит тело, а с ним и дух. Если почувствуешь отвращение к яствам, и болезнь постучится у дверей, воспряни тогда от одра твоего, на нем же лелеешь чувства твои, приведи уснувшие члены твои в действие упражнением и почувствуешь мгновенное сил обновление; воздержи себя от пищи, нужной во здравии, и глад сделает пищу твою сладкою, огорчавшую от сытости. Помните всегда, что на утоление глада нужен только кусок хлеба и ковш воды. Если благодетельное лишение внешних чувствований, сон, удалится от твоего возглавия и не возможешь возобновить сил разумных и телесных, - беги из чертогов твоих и, утомив члены до усталости, возляги на одре твоем и почиешь во здравие.

Будьте опрятны в одежде вашей; тело содержите в чистоте; ибо чистота служит ко здравию, а неопрятность и смрадность тела нередко отверзает неприметную стезю к гнусным порокам. Но не будьте и в сем неумеренны. Не гнушайтесь пособить, поднимая погрязшую во рве телегу, и тем облегчить упадшего; вымараете руки, ноги и тело, но просветите сердце. Ходите в хижины уничижения; утешайте томящегося нищетою; вкусите его брашна (Брашно -

хлеб-соль, еда.), и сердце ваше усладится, дав отраду скорбящему.

Ныне достигли вы, повторю, того страшного времени и часа, когда страсти пробуждаться начинают, но рассудок слаб еще на их обуздание. Ибо чаша рассудка без опытности на весах воли воздымается; а чаша страстей опустится мгновенно долу (Долу - вниз.). Итак, к равновесию не иначе приближиться можно, как трудолюбием. Трудитеся телом; страсти ваши не столь сильное будут иметь волнение; трудитеся сердцем, упражняяся в мягкосердии, чувствительности, соболезновании, щедроте, отпущении, и страсти ваши направятся ко благому концу. Трудитеся разумом, упражняяся в чтении, размышлении, разыскании истины или происшествии; и разум управлять будет вашею волею и страстьми. Но не возмните в восторге рассудка, что можете сокрушить корени страстей, что нужно быть совсем бесстрастну. Корень страстей благ и основан на нашей чувствительности самою природою. Когда чувствы наши, внешние и внутренние, ослабевают и притупляются, тогда ослабевают и страсти. Они благую в человеке производят тревогу, без нее же уснул бы он в бездействии. Совершенно бесстрастный человек есть глупец и истукан нелепый, не возмогаяй ни благого, ни злого. Не достоинство есть воздержатися от худых помыслов, не могши их сотворить. Безрукий не может уязвить никого, но не может подать помощи утопающему, ни удержати на бреге падающего в пучину моря.

Итак, умеренность во страсти есть благо; шествие во стезе средою есть надежно. Чрезвычайность во страсти есть гибель; бесстрастие есть нравственная смерть. Яко же шественник, отдалялся среды стези, вдается опасности ввергнутися в тот или другой ров, такого бывает шествия во нравственности. Но буде страсти ваши опытностию, рассудком и сердцем направлены к концу благому, скинь с них бразды томного благоразумия, не сокращай их полета; Мета их будет всегда величие; на нем едином остановиться они умеют.

Но если я вас побуждаю не быть бесстрастными, паче всего потребно в юности вашей умеренность любовныя страсти. Она природою насаждена в сердце нашем ко блаженству нашему. И так в возрождении своем никогда ошибиться не может, но в своем предмете и неумеренности. И так блюдитеся, да не ошибетеся в предмете любви вашея и да не почтете взаимною горячностию оныя образ. С благим же предметом любви неумеренность страсти сея будет вам неизвестна.

Говоря о любви, естественно бы было говорить и о супружестве, о сем священном союзе общества, коего правила не природа в сердце начертала, но святость коего из начального обществ положения проистекает. Разуму вашему, едва шествие свое начинающему, сие бы было непонятно, а сердцу вашему, не испытавшему самолюбивую в обществе страсть любви, повесть о сем была бы вам неощутительна, а потому и бесполезна. Если желаете о супружестве иметь понятие, воспомяните о родшей вас. Представьте меня с нею и с вами, возобновите слуху вашему глаголы наши и взаимные лобызания и приложите картину сию к сердцу вашему. Тогда почувствуете в нем приятное некое содрогание. Что оно есть? Познаете со временем; а днесь довольны будьте оного ощущением.

Приступим ныне вкратце к правилам общежития. Предписать их не можно с точностию, ибо располагаются они часто по обстоятельствам мгновения. Но, дабы колико возможно менее ошибаться, при всяком начинании вопросите ваше сердце; оно есть благо и николи обмануть вас не может. Что вещает оно, то и творите. Следуя сердцу в юности, не ошибетеся, если сердце имеете благое. Но следовати возмнивый рассудку, не имея на браде власов, опытность возвещающих, есть безумец.

Правила общежития относятся ко исполнению обычаев и нравов народных, или ко исполнению закона, или ко исполнению добродетели. Если в обществе нравы и обычаи не противны закону, если закон не полагает добродетели преткновений в ее шествии, то исполнение правил общежития есть легко. Но где таковое общество существует? Все известные нам многими наполнены во нравах и обычаях, законах и добродетелях противоречиями. И оттого трудно становится исполнение должности человека и гражданина, ибо нередко они находятся в совершенной противуположности.

Понеже добродетель есть вершина деяний человеческих, то исполнение ее ничем не долженствует быть препинаемо. Небреги обычаев и нравов, небреги закона гражданского и священного, столь святыя в обществе вещи, буде исполнение оных отлучает тебя от добродетели. Не дерзай николи нарушения ее прикрывати робостию благоразумия. Благоденствен без нее будешь во внешности, но блажен николи.

Последуя тому, что налагают на нас обычаи и нравы, мы приобретаем благоприятство тех, с кем живем. Исполняя предписание закона, можем приобрести название честного человека. Исполняя же добродетель, приобретем общую доверенность, почтение и удивление, даже и в тех, кто бы не желал их ощущать в душе своей. Коварный афинский сенат, подавая чашу с отравою Сократу, трепетал во внутренности своей пред его добродетелию (Сократ умер, выпив по приговору афинян чашу яда (цикуты).).

Не дерзай никогда исполнять обычая в предосуждение закона. Закон, каков ни худ, есть связь общества. И если бьд сам государь велел тебе нарушить закон, не повинуйся ему, ибо он заблуждает себе и обществу во вред. Да уничтожит закон, яко же нарушение оного повелевает, тогда повинуйся, ибо в России государь есть источник законов.

Но если бы закон или государь или бы какая-либо на земли власть подвизала тебя на неправду и нарушение добродетели, пребудь в оной неколебим. Не бойся ни осмеяния, ни мучения, ни болезни, ни заточения, ниже самой смерти. Пребудь незыблем в душе твоей, яко камень среди бунтующих, но немощных валов. Ярость мучителей твоих раздробится о твердь твою; и если предадут тебя смерти, осмеяны будут, а ты поживешь на памяти благородных душ до скончания веков. Убойся заранее именовать благоразумием слабость в деяниях, сего первого добродетели врага. Сегодня нарушишь ее уважения ради какового, завтра нарушение ее казаться будет самою добродетелию; и так порок воцарится в сердце твоем и исказит черты непорочности в душе и на лице твоем.

Добродетели суть или частные, или общественные. Побуждения к первым суть всегда мягкосердие, кротость, соболезнование, и корень всегда их благ.

Побуждения к добродетелям общественным нередко имеют начало свое в тщеславии и любочестии. Но для того не надлежит остановляться в исполнении их.

Предлог, над ним же вращаются, придает им важности. В спасшем Курции отечество свое от пагубоносныя язвы (Курций Марк, согласно преданию, спас Рим. Когда в 362 т. до н. э. в римском форуме разверзлась бездонная пропасть, оракул предсказал гибель городу, если пропасть не поглотит лучшее его благо. Со словами: "Нет лучшего блага в Риме, чем оружие и храбрость", - юный Курции в доспехах, на коне кинулся в бездну, и она сомкнулась.) никто не зрит ни тщеславного, ни отчаянного или наскучившего жизнию, но ироя. Если же побуждения наши к общественным добродетелям начало свое имеют в человеколюбивой твердости души, тогда блеск их будет гораздо больший.

Упражняйтеся всегда в частных добродетелях, дабы могли удостоиться исполнения общественных.

Еще преподам вам некоторые исполнительные правила жизни. Старайтеся паче всего во всех деяниях ваших заслужить собственное свое почтение, дабы, обращая во уединении взоры свои во внутрь себя, не токмо не могли бы вы раскаяваться о сделанном, но взирали бы на себя со благоговением.

Следуя сему правилу, удаляйтеся, елико то возможно, даже вида раболепствования. Вошед в свет, узнаете скоро, что в обществе существует обычай посещать в праздничные дни по утрам знатных особ; обычай скаредный, ничего не значащий, показующий в посетителях дух робости, а в посещаемом дух надменности и слабый рассудок. У римлян было похожее сему обыкновение, которое они называли амбицио, то есть снискание или обхождение; а оттуда и любочестие названо амбицио, ибо посещениями именитых людей юноши снискивали себе путь к чинам и достоинствам. То же делается и ныне. Но если у римлян обычай сей введен был для того, чтобы молодые люди обхождением с испытанными научалися, то сомневаюсь, чтобы цель в обычае сем всегда непорочна сохранилася. В наши же времена, посещая знатных господ, учения целию своею никто не имеет, но снискание их благоприятства. Итак, да не преступит нога ваша порога, отделяющего раболепство от исполнения должности. Не посещай николи передней знатного боярина, разве по долгу звания твоего. Тогда среди толпы презренной и тот, на кого она взирает с подобострастием, в душе своей тебя хотя с негодованием, но от нее отличит.

Если случится, что смерть пресечет дни мои прежде, нежели в благом пути отвердеете, и, юны еще, восхитят вас страсти из стези рассудка, - то не отчаивайтеся, соглядая иногда превратное ваше шествие. В заблуждении вашем, в забвении самих себя, возлюбите добро. Распутное житие, безмерное любочестие, наглость и все пороки юности оставляют надежду исправления, ибо скользят по поверхности сердца, его не уязвляя. Я лучше желаю, чтобы во младых летах ваших вы были распутны, расточительны, наглы, нежели сребролюбивы или же чрезмерно бережливы, щеголеваты, занимался более убранством, нежели чем другим. Систематическое, так сказать, расположение в щегольстве означает всегда сжатый рассудок. Если повествуют, что Юлий Кесарь (Юлий Кесарь (Цезарь) - римский диктатор (100-44 до н. э.).) был щеголь; но щегольство его имело цель. Страсть к женщинам в юности его была к сему побуждением. Но он из щеголя облекся бы мгновенно во смраднейшее рубище, если бы то способствовало к достижению его желаний.

Во младом человеке не токмо щегольство преходящее простительно, но и всякое почти дурачество. Если же наикраснейшими деяниями жизни прикрывать будете коварство, ложь, вероломство, сребролюбие, гордость, любомщение, зверство, - то хотя ослепите современников ваших блеском ясной наружности, хотя не найдете никого столь любящего вас, да представит вам зерцало истины, не мните, однако же, затмить взоры прозорливости. Проникнет она светозарную ризу коварства, и добродетель черноту души вашей обнажит. Возненавидит ее сердце твое и, яко чувственница (Чувственница - мимоза.), увядать станет прикосновением твоим, но мгновенно, но стрелы ее издалека язвить тебя станут и терзать.

Простите, возлюбленные мои, простите, друзья души моей; днесь при сопутном ветре отчальте от брега чуждыя опытности ладью вашу; стремитеся по валам жития человеческого, да научитеся управляти сами собою. Блажени, не претерпев крушения, если достигнете пристанища, его же жаждем. Будьте счастливы во плавании вашем. Се искреннее мое желание. Естественные силы мои, истощав движением и жизнию, изнемогут и угаснут; оставлю вас навеки; но се мое вам завещание. Если ненавистное счастие истощит над тобою все стрелы свои, если добродетели твоей убежища на земли не останется, если, доведенну до крайности, не будет тебе покрова от угнетения, - тогда воспомни, что ты человек, воспомяни величество твое, восхити - венец блаженства, его же отъяти у тебя тщатся. Умри.

В наследие вам оставляю слово умирающего Катона (Катон Младший (95-46 до н. э.) - римлянин, сторонник аристократической республики. Выступал против режима личной диктатуру. Когда узнал о военной победе Цезаря над силами республиканцев, закололся мечом.). Но если во добродетели умрети возможешь, умей умреть и в пороке и будь, так сказать, добродетелен в самом зле. Если, забыв мои наставления, поспешать будешь на злые дела, обыкшая душа добродетели востревожится; явлюся тебе в мечте. Воспряни от ложа твоего, преследуй душевно моему видению. Если тогда источится слеза из очей твоих, то усни паки; пробудишься на исправление. Но если среди злых твоих начинаний, воспоминая обо мне, душа твоя не зыбнется и око пребудет сухо...

Се сталь, се отрава. Избавь меня скорби; избавь землю поносныя тяжести. Будь мой еще сын. Умри на добродетель.

Вещавшу сие старцу, юношеский румянец покрыл сморщенные ланиты его;

взоры его испускали лучи надежного радования, черты лица сияли сверхъестественным веществом. Он облобызал детей своих и, проводив их до повозки, пребыл тверд до последнего расстания. Но едва звон почтового колокольчика возвестил ему, что они начали от него удаляться, упругая сия душа смягчилася. Слезы проникли сквозь очей его, грудь его воздымалася: он руки свои простирал вслед за отъезжающими; казалося, будто желает остановить стремление коней. Юноши, узрев издали родшего их в такой печали, возрыдали столь громко, что ветр доносил жалостный их стон до слуха нашего. Они простирали также руки к отцу своему; и казалося, будто его к себе звали. Не мог старец снести сего зрелища; силы его ослабели, и он упал в мои объятия.

Между тем пригорок скрыл отъехавших юношей от взоров наших; пришед в себя, старец стал на колени и возвел руки и взоры на небо.

Господи, - возопил он, - молю тебя, да укрепишь их в стезях добродетели, молю, блажени да будут. Веси, николи не утруждал тебя, отец всещедрый, бесполезною молитвою. Уверен в душе моей, яко благ еси и правосуден. Любезнейшее тебе в нас есть добродетель; деяния чистого сердца суть наилучшая для тебя жертва... Отлучил я ныне от себя сынов моих...

Господи, да будет на них воля твоя. - Смущен, но тверд в надеянии своем отъехал он в свое жилище.

Слово крестицкого дворянина не выходило у меня из головы.

Доказательства его о ничтожестве власти родителей над детьми казалися мне неоспоримы. Но если в благоучр.ежденном обществе нужно, чтобы юноши почитали старцев и неопытность - совершенство, то нет, кажется, нужды власть родительскую делать беспредельною. Если союз между отцом и сыном не на нежных чувствованиях сердца основан, то он, конечно, нетверд; и будет нетверд вопреки всех законоположений. Если отец в сыне своем видит своего раба и власть свою ищет в законоположении, если сын почитает отца наследия ради, то какое благо из того обществу? Или еще один невольник в прибавок ко многим другим, или змия за пазухой... Отец обязан сына воскормить и научить и должен наказан быть за его проступки, доколе он не войдет в совершеннолетие; а сын должности свои да обрящет в своем сердце. Если он ничего не ощущает, то виновен отец, почто ничего не насадил. Сын же вправе требовати от отца вспомоществования, доколе пребывает немощен и малолетен;

но в совершеннолетии естественная сия и природная связь рушится. Птенец пернатых не ищет помощи от произведших его, когда сам начнет находить пищу.

Самец и самка забывают о птенцах своих, когда сии возмужают. Се есть закон природы. Если гражданские законы от него удалятся, то производят всегда урода. Ребенок любит своего отца, мать или наставника, доколе любление его не обратится к другому предмету. Да не оскорбится сим сердце твое, отец чадолюбивый; естество того требует. Единое в том тебе утешение да будет, воспоминая, что и сын сына твоего возлюбит отца до совершенного только возраста. Тогда же от тебя зависеть будет обратить его горячность к тебе.

Если ты в том успеешь, блажен и почтения достоин. В таковых размышлениях доехал я до почтового стана.

Александр Радищев - Путешествие из Петербурга в Москву - КРЕСТЬЦЫ , читать текст

См. также Радищев Александр Николаевич - Проза (рассказы, поэмы, романы...) :

Путешествие из Петербурга в Москву - ЯЖЕЛБИЦЫ
ЯЖЕЛБИЦЫ Сей день определен мне был судьбою на испытание, Я отец, имею...

Путешествие из Петербурга в Москву - ВАЛДАЙ
ВАЛДАЙ Новый сей городок, сказывают, населен при царе Алексее Михайлов...

Один из самых выдающихся деятелей русской мысли. Написав смелую книгу "Путешествие из Петербурга", краткое содержание которой дается в данной статье, он поставил крест на своей карьере, зато остался честным перед самим собой.

Краткая биография

Александр Николаевич Радищев родился 20 августа (по старому стилю) в 1749 году. Отец его был крупным помещиком, который и воспитал сына в подмосковном имении, в селе Немцово. Маленький Саша получил хорошее домашнее образование, хотя числился в одной из гимназий Москвы.

В тринадцать лет его зачислили в Пажеский корпус, где Радищев учился вплоть до 1766 года. После этого он отправился в Лейпциг, где помимо обучения на юридическом факультете, успевал заниматься литературой, медициной и иностранными языками. После возвращения в Россию, работал в Сенате, потом в штабе Финляндской дивизии. А с 1780 года Радищев работал в таможне.

Помимо деятельности чиновника, он занимается литературой: пишет "Слово о Ломоносове", оду "Вольность" и многое другое. Талантливый писатель был настроен очень негативно по отношению к политике Екатерины Великой. Собственно, эту критику вы и встретите, читая по главам краткое содержание "Путешествие из Петербурга". Итак, приступим.

Задумка "Путешествие из Петербурга в Москву". Реакция на публикацию

В конце девяностых годов XVIII в. было опубликовано главное произведение Радищева - "Путешествие из Петербурга", краткое содержание которого представлено в нашей статье. Ввиду сильной критики существующего на тот момент порядка в стране, произведение почти тут же было запрещено, а сам автор осужден и отправлен в ссылку. Знаменитое высказывание Екатерины Великой о том, что Радищев - это бунтовщик, похуже Пугачева, вошло в историю. Смелого автора изначально приговорили к смертной казни, но позже ее заменили на тюремное заключение, сроком в 10 лет.

О чем эта книга?

Названная книга написана от первого лица и представляет собой путевые заметки. Автор (он же рассказчик) выезжает из Петербурга, размышляя о том, что главная слабость человека - это его нежелание на многие вещи глядеть прямо. Оттого-то, по мнению автора, и все беды. Рассказчик выражает надежду на то, что его книгу прочтут и поймут хотя бы немногие.

Вообще, передавая краткое содержание "Путешествие из Петербурга", нельзя не отметить, что каждая глава произведения - это отрицательная черта человека. Прочитав его до конца, можно увидеть, что автор критиковал не столько государство и строй в нем, сколько самого человека в данном государстве.

Глава "Выезд"

Итак, некий путешественник (имени его нет, но мы понимаем, что ведется рассказ от лица Радищева, к тому же по ходу книги будут отсылки на его биографию) выезжает из Петербурга в Москву. Способ передвижения - кибитка. Рассказчик - средних лет дворянин, имеющий деньги и живущий хорошо (до отъезда он отужинал с друзьями, как говорится в книге).

"Путешествие из Петербурга": краткое содержание глав "София" и "Тосно"

Иначе эту главу можно назвать "Ленивый комиссар", ибо главное качество, описываемое в ней - лень. В Софии автор проснулся, заснув еще на выезде из Петербурга. Ямщик распрягал лошадей, а писатель вошел в почтовый дом. Из разговора с комиссаром он выясняет, что нет свежих лошадей и помочь пока нечем - придется ждать утра.

На самом деле, комиссару просто лень работать ночью и он врет (лошадей в конюшне более двух десятков). Не добившись помощи от начальника, автор обращается к ямщикам и те, за оплату, запрягают его кибитку свежими лошадьми.

Рассказчик жалуется на дорогу, которую ремонтировали только по случаю проезда по ней Екатерины со свитой. Во все остальное время она просто в ужасном состоянии.

Остановившись на станции Тосно, писатель знакомится с местным чиновником, который пишет книгу, по которой, якобы, все дворяне смогут узнать о старине своего рода. По мнению рассказчика, такая книга - большая глупость, а ее автор - глупый и чванливый человек. Позиция Радищева такова: это мелкое зло - хвастаться своими корнями.

Главы: "Любани" и "Чудово"

Передавая ("Путешествие из Петербурга"), отметим, что здесь главная мысль - плохое отношение власти к подчиненным.

Автор, чтобы отдохнуть от кибитки, идет пешком и видит мужика, который пашет в поле. Сейчас праздник, и работать в поле - грех. В ответ на вопрос рассказчика, почему крестьянин работает по выходным, тот говорит, что из семи дней шесть он трудится на барина и только день, чтобы кормить семью.

Писателю становится стыдно, ведь он и сам не очень хорошо относится к своему слуге. Это встреча заставила рассказчика переосмыслить свое отношение к простому люду.

А в кратком содержании "Чудово" ("Путешествие из Петербурга"), отметим, что основная мысль здесь звучит так: равнодушие - это одно из самых плохих качеств человека.

В городке Чудово, рассказчик встречается с приятелем Ч. Тот рассказывает о морской прогулке и о событиях, случившихся во время ее. Судно налетело на камни и стало тонуть. Павел - один из матросов - поплыл к берегу за помощью, но ему отказали, так как начальник спал и будить его не хотели. Наконец, кто-то на берегу откликнулся и людей на судне спасли. Утром господин Ч. решил навестить начальника и спросить, почему же он остался равнодушен к людской беде, отчего тот спокойно заявил, что в его обязанности не входит спасать людей.

Главы "Спасская полесть" и "Подберезье"

Следующая глава "Путешествия из Петербурга" - краткое содержаниекоторой мы и расскажем.

Автор проводит ночь на станции, где в одной комнате с ним спит и присяжный заседатель с женой. Между парой происходит диалог, в котором заседатель рассказывает супруге о чиновнике, который очень любит устриц. За это лакомство он может проталкивать своих подчиненных, давать им звания и ордена.

Дальше рассказчик засыпает и во сне видит себя правителем, у которого все идеально в стране. Но внезапно к нему приходит женщина, которая называет себя Истиной, и снимает с глаз автора-правителя пелену обмана. Он прозревает, видит несчастье народа, воровство чиновников и в ужасе просыпается.

Иначе главу "Подберезье" можно назвать, как "Встреча с семинаристом". Прочитав краткое содержание "Путешествия из Петербурга", думается, многие согласятся с этим.

Рассказчик знакомится с молодым человеком, который только что закончил духовную семинарию. У бывшего семинариста далеко идущие планы - он хочет поехать в Петербург, ведь в столице можно продолжить обучение на высшем уровне. На семинарию же молодой человек жалуется рассказчику, ибо там, по его словам, одна латынь и больше ничему не учат.

При расставании он теряет бумагу, которую потом подбирает автор и узнает, что молодой человек - приверженец мартинизма. Сам писатель осуждает любые мистические течения, будь то мартинизм или масонство.

Глава о Великом Новгороде

В этой главе даются размышления писателя об одной из столиц Древнерусского государства - Новгороде. Автор предается размышлениям о значении города в давние времена, о демократическом обществе в Новгороде и о разгроме его опричниками Ивана Грозного. Кстати, с точки зрения историков, Радищев не прав, когда рассуждал о демократии в Новгороде. Демократии там не существовало, а власть принадлежала богатым.

Автор посещает своего знакомого - купца Карпа. Он жулик и обманывает людей на очень большие деньги. По сути дела, обман никогда не являлся диковинкой для торговой России. Все это вынуждает автора задать очень интересный вопрос: нужно ли право, когда есть сила?

Глава о божественных размышлениях или "Бронницы", глава "Зайцево"

Пока кибитка стояла на станции, автор идет на гору, где когда-то находился храм. Размышляя о Боге и человеке, он приходит к такому выводу: Бог есть, он дал жизнь всему земному, в том числе, и человеку. Но человек должен сам позаботиться о том, чтобы быть счастливым.

Приятель автора, встретившийся в Зайцево, рассказывает о деле, которое разбирал однажды в суде. Оно было посвящено жестокости помещика по отношению к крестьянам. Однажды, устав терпеть барина, крестьяне забили его насмерть и их за это хотели судить. Но случилось неслыханное - судья (товарищ автора) признал невиновность крестьян и постарался сделать все, чтобы их отпустили. Но остальные коллеги-судьи посчитали неправильным такое решение и совместно засудили крестьян. Товарищ рассказчика уволился и уехал.

После расставания с товарищем, рассказчик получает письмо из Петербурга, где его знакомый пишет о свадьбе между дамой шестидесяти двух лет и бароном семидесяти восьми. Брак исключительно на деньгах, все это понимают и делают вид, что так оно и надо.

"Крестьцы": глава в "Путешествии из Петербурга" Радищева

Здесь описывается сцена, где седой отец прощается с детьми, которые уезжают начинать свою взрослую жизнь далеко от дома. Он дает детям наставления, сыновья седлают лошадей и уезжают.

Глава, где отец хоронит сына

Рассказчик понимает, о чем идет речь, ибо в молодости сам был болен и принимал лекарство, которое может сказаться в будущем на его детях. Главная причина болезни - разврат, ну а болезни, естественно, имеют венерический характер.

Главы: "Едрово", "Хотилов" и "Вышний Волочок"

В кратком содержании главы "Едрово" ("Путешествие из Петербурга") можно упомянуть о том, что в ней автор едет мимо деревни, где знакомится с крестьянкой Анной. Та не может выйти замуж, так как не хватает у них с женихом денег на свадьбу. Рассказчик хочет помочь, но влюбленные отказываются. В главе автор размышляет о неравных браках и о том, что девушки из деревни красивее, чем светские дамы.

В главе "Вышний Волочок" Радищев размышляет об ужасных условия труда крестьян и о жестокости помещиков.

Главы: "Выдропуск", "Торжок" и "Медное"

В главе "Торжок" передается беседа с молодым человеком, который спешит в Петербург, чтобы добиться отмены цензуры в Торжке. Этот юноша хотел бы печатать газеты и журналы, посвященные происходящему в городе, но ему не дают. Автор размышляет о происхождении цензуры как исторического явления.

Город Тверь и глава "Городня"

В главе "Городня" описываются проводы в армию. Старушка-мать, теряя сына, теперь умрет с голоду без кормильца. А вот сын доволен, ибо для него идти в армию, значит, уйти от помещика. Здесь же стоят и другие крестьяне, которых хозяин продал на службу, чтобы купить себе карету.

Главы "Завидово" и "Клин"

Идея главы "Завидово" - показать, что люди привыкли унижаться перед властью, а та становится все наглее, видя такую рабскую покорность. Происходит стычка между рассказчиком и каким-то начальником, в которой автор дает достойный отпор наглецу.

На станции Клин автор встречает слепого старика и подает ему. Старик отказывается, прося что-нибудь вместо денег, например, платок. Вскоре он умирает, а рассказчик узнает, что старичок не снимал его платок до самой смерти.

"Пешки" и "Черная грязь"

Размышления о Ломоносове и заключение

Автору еще в Твери подарили сочинение о Ломоносове. Собственно, такой подарок сделал тот поэт, который жаловался на поэзию в России. В этом сочинении говорится, что Ломоносов - очень важная фигура для культуры России. Поэт считает, что Ломоносов - первопроходец во многих областях, но главное он принес именно в развитие языка.

Вывод из вышесказанного

Мы постарались передать краткое содержание "Путешествия из Петербурга" Радищева. Напомним, что за это сочинение автор был отправлен в ссылку, личным указом Екатерины Великой.

Рукопись была почти никому неизвестна вплоть до середины девятнадцатого века. До этого срока "Путешествие" было запрещено и ходило по рукам только в нескольких экземплярах. Известно, что один из них имелся в личной библиотеке Александра Пушкина.

Ничего удивительного нет в том, что сочинение вызвало такую реакцию властей. Прочитав и сейчас "Путешествие из Петербурга", краткое содержание которого было приведено в статье, мы видим, что для того времени и той эпохи - это было очень смело. И Радищев должен был быть по-настоящему сильным человеком, чтобы не испугаться написать данное произведение.

Краткое содержание Путешествие из Петербурга в Москву

Повествование начинается с обращения к Алексею Михайловичу Кутузову. В этом своеобразном благословлении на труд рассказчик объясняет свои чувства, заставившие его писать эту книгу.

Вначале автор-рассказчик прощается со своими друзьями в Петербурге и страдает от расставания с ними. В дороге ему снится, что он совсем один, но попадается рытвина, толчок от которой будит его. Оказывается, они подъехали к какой-то почтовой станции.

У смотрителя станции он пытался получить лошадей, но тот отказал ему, сказав, что уже очень поздно и нет ни одной лошади, хотя в конюшне их более двадцати. Путешественнику пришлось давать взятку ямщикам, тогда они запрягли тройку и путешествие продолжилось. По пути извозчик тянул заунывную песню, а путешественник размышлял о характере русского народа.

Здесь он размышляет об ужасной дороге, по которой невозможно проехать в летние дожди. В станционной избе знакомится с неудачливым писателем, который пытается ему навязать свой труд о потере дворянами привилегий. Путешественник, сжалившись, дает медяки, а литературный труд хочет отдать разносчикам на обертки, так как более ни на что он не годится.

Направляясь из Тосны в Любани, он встречает бедного крестьянина, работающего изо всех сил даже в воскресенье. Крестьянин понимал, что в праздник работать грех, но для того, чтобы прокормить большую семью приходилось работать на барской земле и по выходным, и по ночам. Герой про себя упрекает жестоких помещиков, хотя и сам имеет слугу Петрушу.

Здесь автор встречает своего друга Челищева, поспешно уехавшего из Петербурга. Тот рассказывает, что решил прокатиться на двенадцативесельной лодке из Кронштадта в Систербек, но поднялась ужасная буря и он чуть не погиб. Лодка, зажатая между камней, наполнилась водой. Когда он выбрался на берег, то сразу побежал к местному начальнику за помощью для других гребцов. Однако тот уже спал, а слуга не смел по таким вопросам его беспокоить. Спасти несчастных гребцов все же удалось с помощью других людей. И тогда Челищев упрекнул начальника в бездействии, на что тот ответил, что это не входит в его должность. Друг рассказчика был возмущен до глубины души и почти «плюнул в рожу» наглецу. Когда он рассказал эту историю своим петербургским знакомым, то не нашел сочувствия и понимания своему поступку. После этого решил навсегда покинуть город.

Спасская Полесть

По дороге в Спасскую Полесть путешественник попал под дождь и остановился в одной хате обождать. Там он услышал рассказ про одного чиновника, который очень любит устрицы. За доставку этого лакомства он готов щедро поощрить из государственной казны. Продолжив путь, он встретил путника, который попросил его подвезти. Путник рассказал ему свою печальную историю. Однажды, когда он еще был купцом, доверился своему нечестному компаньону, который подвел его под суд. Беременная жена путника от переживаний родила раньше срока и через несколько дней умерла. Недоношенный ребенок также умер. Друзья помогли ему бежать, куда глаза глядят. Герой, тронутый этим рассказом, размышляет, как бы донести это дело до верховной власти, так как только она может быть беспристрастна. Желая помочь путнику, рассказчик даже представляет во сне, что он правитель, которого все восхваляют. Затем он видит, как на самом деле народ относится к царю, как к обманщику, ханже и комедианту. Этим автор показывает обратную сторону власти. Казалось бы, власть обязана блюсти закон и право, а на самом деле это только сон.

Подберезье

На станции Подберезье рассказчик знакомится с молодым студентом-семинаристом, которые едет в Петербург к дяде на учебу. Студент жалуется на существующую систему образования и выражает надежду на то, что у будущих поколений она будет лучше. Путешественник начинает размышлять о труде и науке писателя, чья задача просвещение и восхваление добродетели.

Новгород

В Новгороде путешественник размышляет о прошлом этого величественного города, и о том, как Иван Грозный «присвоил» его. Он думает, имел ли правитель право на это. Да и на что право, если можно применить силу. Затем рассказчик отправляется обедать к приятелю Карпу Дементьевичу, который прежде был купцом, а теперь стал именитым гражданином. Когда заходит речь о новой вексельной системе в торговле, путешественник понимает, что это не ради честности, а для воровства и легкой наживы.

На почтовом дворе рассказчику встретился его давний друг Крестьянкин, который когда-то служил в уголовной палате, а теперь ушел в отставку. Он понял, что никакой пользу не сможет принести народу. На своей работе сталкивался лишь с мздоимством, жестокостью и несправедливостью. Однажды сын местного помещика изнасиловал молодую крестьянку. Тогда жених девушки, защищая ее, проломил негодяю голову. В этом участвовали еще несколько крестьян, и всех их по закону уголовной палаты Крестьянкин должен был приговорить к смертной казни или пожизненному заключению в каторге. Он же, наоборот, пытался оправдать их, видя в этом справедливость, но никто его не поддержал. Именно после этого случая Крестьянкин и подал в отставку.

В Крестцах путешественник становится свидетелем прощания отца с сыновьями, отправляющимися на службу. Этот случай заставляет его задуматься о том, что и он скоро будет расставаться со старшим сыном. Мужчина призывает сыновей не терять здравого рассудка, ни при каких обстоятельствах, выполнять предписанные законы и ни перед кем не раболепствовать. Он также отмечает, что на службе все радеют о кармане, а не об отечестве. Обращаясь к путешественнику, спрашивает, затем ли он воспитал их, растил, нежил, обучал наукам, чтобы теперь расставаться с ними. В напутствие желает сыновьям не сбиваться с пути истинного и не терять души чистой.

Яжелбицы

В Яжелбицах, проезжая мимо кладбища, герой становится свидетелем душераздирающей сцены. Отец кидается на гроб сына и не дает его похоронить. Плача, он просит похоронить его вместе с сыном, так как считает себя виноватым в том, что тот родился больным и немощным, сколько жил, столько и страдал. При этом путешественник задумывается над тем, не передал ли сам какой-нибудь «смрадной» болезни своим детям, так как в юности путался с публичными женщинами. Такие размышления его приводят к мысли, что во всем виновно государство, открывающее путь к порокам.

Этот город был всем известен своими незамужними и бесстыжими девицами. Герой вспоминает легенду об одном Иверском монахе, который был влюблен в валдайскую девушку. Однажды, когда он переплывал озеро по пути к своей возлюбленной, поднялась лютая буря, и монах утонул. Наутро тело его нашли на отдаленном берегу.

Здесь герой встречает множество нарядных баб и девок. В отличие от петербургских барынь, затягивающих свои тела в корсеты, затем умирающих при родах, эти девушки имели здоровый вид. В Едрово он знакомится с молодой крестьянкой Аннушкой. Сначала она держится сурово, но разговорившись, рассказывает путешественнику о своей семье и женихе Ванюхе. Оказалось, что отец ее умер, а живет она с матерью и сестрой. Аннушка хочет выйти замуж, но для этого нужно сто рублей. Её возлюбленный хочет идти в Петербург на заработки. Но путешественник говорит, чтоб не отпускала его туда, а то научится пьянствовать и отвыкнет от труда. В попытках помочь Аннушке, он хочет дать денег Ивану, но тот отказывается, говорит, что ноги и руки у него есть, сам заработает. Путешественник удивляется благородству местных крестьян и размышляет о существующих обычаях брака.

Хотилово

Здесь герой рассуждает о несправедливости крепостного права, говоря, что «порабощение есть преступление». Попутно он находит записки другого путешественника, еще более прогрессивного в своих взглядах, нежели он. В этих записках описан проект будущего – освобождение крестьян от рабства и уничтожение всяческих чинов. Читая их, он еще раз убеждается, что был прав по поводу крепостного права, считая его пагубным и зверским обычаем, препятствующим «размножению народа».

Вышний Волочок

Путешественник любуется рукотворными каналами и рассказывает об одном богатом помещике, который морил крестьян голодом, а они целыми днями на него работали. Он призывает крестьян восстать и разорить имение этого нелюдя, который относится к ним хуже, чем к волам.

Выдропуск

Здесь рассказчик опять обращается к чужим записям. Он рассказывает, что цари возомнили себя богами, и думают, что несут пользу отечеству. На самом деле, порядок надо менять, так как будущее за просвещением. Только просвещение может уравнять людей и принести справедливость.

В Торжке путешественнику встречается человек, который желает открыть вольную типографию, свободную от цензуры. Тот держит путь в Петербург, чтобы получить там дозволение на открытие своей конторы. Они рассуждают о вреде цензуры и о том, что цензурой должно быть само общество. Здесь автор по записям своего путника рассказывает о возникновении цензуры.

Продолжая читать записки своего нового знакомого, путешественник видит хоровод молодых девок, а затем идет описание публичной продажи людей после разорения какого-нибудь помещика, среди которых и старик лет семидесяти пяти, и его жена, и вдова сорока лет, и дядька молодого барина, и молодуха лет восемнадцати, и младенец. И никто из них не знает, какая им уготована судьба, и в чьи руки они попадут.

Рассказчик за обедом ведет беседу с трактирным собеседником. Они рассуждают о поэзии Ломоносова, Сумарокова и т.д. Приятель читает отрывки из оды «Вольность», которую сам написал. Ода понравилась путешественнику, но сказать об этом он не успел, так как спешно уехал.

­Городня

В этой деревне рассказчик наблюдает рекрутский набор и плач толпящегося народа. Он узнает о многих нарушениях и беззаконьях, творящихся здесь. Дворовой Ванька рассказывает путешественнику свою историю. Как оказалось, он был воспитан и обучен наравне с молодым барином. Его даже отправили с ним за границу не рабом, а товарищем. Однако если старый барин любил Ваньку, то молодой ненавидел и завидовал. Когда старика не стало, барин женился на ужасной женщине. Та сразу возненавидела Ваньку, хотела даже женить на обесчещенной девке. Иван возмутился и был отправлен в солдаты. Но он рад такой участи. Затем путешественник встретил трех крестьян, которых помещик продал за карету.

Завидово

Здесь путешественник встречает воина в гренадерской шапке, который требует лошадей у старосты, угрожая плетью. В результате староста распорядился отобрать лошадей у путешественника и отдать воину. Наш рассказчик возмущен таким порядком вещей, но что поделаешь, кругом беззаконье.

В Клину путешественник дает рубль поющему слепцу. Тот благодарен, но говорит, что более рад куску пирога, нежели рублю, так как деньги являются искушением, ведь их могут и украсть. Тогда путешественник снимает платок с шеи и отдает бедняге.

В Пешках герою встречается очень бедная крестьянская изба, жительница которой просит кусочек сахара для своего малыша. Путешественник угощает ребенка сахаром и корит помещика за жестокость, призывает одуматься, ведь Божья кара не за горами.

Черная грязь

Здесь рассказчик встречает свадебный, но очень грустный поезд. Молодые идут под венец по приказу господина.

­Рассказ заканчивается «Словом о Ломоносове». Герой рассказывает, что записки к нему попали от «парнасского судьи» во время обеда в Твери. О Ломоносове говорит, что тот оказал большое влияние на русскую литературу и был «первым» в русской словесности. Вывод путешественника таков, что Ломоносов был велик во всех делах, потому что учился и стремился к знаниям.

А вот уже и Москва!

Открывается повествование письмом другу Алексею Михайловичу Кутузову, в котором Радищев объясняет свои чувства, заставившие написать эту книгу. Это своего рода благословление на труд.

Выезд

Простившись с друзьями, автор-рассказчик уезжает, страдая от расставания. Ему снится, что он один, но, к счастью, случилась рытвина, он проснулся, и тут подъехали к станции.

София

Взяв подорожную, наш путешественник отправляется к комиссару за лошадьми, но лошадей не дают, говорят, что нет, хотя в конюшне стоит до двадцати кляч. Двадцать копеек возымели действие «на ямщиков». За спиной комиссара они запрягли тройку, и путешественник отправился дальше. Извозчик тянет заунывную песню, а путешественник размышляет над характером русского человека. Если русский хочет разогнать тоску, то идет в кабак; что не по нем, лезет в драку. Путешественник спрашивает у Бога, почему он отвернулся от людей?

Тосна

Рассуждение об отвратительной дороге, которую невозможно преодолеть даже в летние дожди. В станционной избе путешественник встречает неудачника-литератора — дворянчика, который хочет ему всучить свой литературный труд «о потере привилегий дворянами». Путешественник дает ему медные гроши, а «труд» предлагает отдать разносчикам на вес, чтобы те использовали бумагу для «обвертки», т.к. для иного она не пригодна.

Любани

Путешественник видит пашущего в праздник крестьянина и интересуется, не раскольник ли тот? Крестьянин православный, а вынужден работать в воскресенье, т.к. шесть дней в неделю ходит на барщину. Крестьянин рассказывает, что у него трое сыновей, да три дочери, старшему только десятый годок. Чтобы семья не голодала, ему приходится работать и ночью. На себя он работает усердно, а на барина — кое-как. В семье он один работник, а у барина их много. Крестьянин завидует оброчным и государственным крестьянам, им легче жить, потом перепрягает лошадей, чтобы они могли отдохнуть, а сам работает без отдыха. Путешественник мысленно клянет всех помещиков-эксплуататоров и себя за то, что обижал своего Петрушку, когда тот был пьян.

Чудово

Путешественник встречается с приятелем по университету Челищевым, который рассказал о своем приключении в бушующей Балтике, где чуть было не погиб, потому что чиновник отказался послать помощь, сказав: «Не моя то должность». Теперь Челищев покидает город — «сонмище львов», чтобы не видеть этих злодеев.

Спасская полесть

Путешественник попал под дождь и попросился в хату обсохнуть. Там он слышит рассказ мужа о чиновнике, любящем «устерсы» (устрицы). За исполнение его прихоти — доставку устриц — он дает чины, награждает из государственной казны. Дождь кончился. Путешественник продолжил путь с напросившимся попутчиком. Попутчик рассказывает свою историю, как был он купцом, доверившись нечестным людям, попал под суд, жена умерла при родах, начавшихся из-за переживаний на месяц раньше. Друг помог этому несчастному бежать. Путешественник хочет помочь беглецу, во сне он представляет себя всесильным правителем, которым все восторгаются. Этот сон являет ему странницу Прямовзору, она снимает с его глаз бельма, мешающие видеть правду. Автор заявляет, что царь слыл в народе «обманщиком, ханжою, пагубным комедиантом». Радищев показывает несоответствие между словами и делами Екатерины; показной блеск, пышный, декоративный фасад империи скрывает за собой ужасные картины угнетения. Прямовзора обращается к царю со словами презрения и гнева: «Ведай, что ты... первейший разбойник, первейший предатель общия тишины, враг лютейший, устремляющий злость свою на внутренность слабого». Радищев показывает, что хороших царей нет, они изливают свои милости лишь на недостойных.

Подберезье

Путешественник встречается с юношей, идущим в Петербург к дяде учиться. Здесь даются рассуждения юноши о пагубном для страны отсутствии системы образования. Он надеется, что потомки будут счастливее в этом плане, т.к. смогут учиться.

Новгород

Путешественник любуется городом, вспоминая о его героическом прошлом и о том, как Иван Грозный вознамерился уничтожить Новгородскую республику. Автор возмущен: какое право имел царь «присвоять Новгород»?

Путешественник далее отправляется к приятелю, Карпу Дементьичу, который женил сына. Все вместе сидят за столом (хозяин, молодые, гость). Путешественник рисует портреты хозяев. А купец рассказывает о своих делах. Как «пущен был по миру», теперь сын торгует.

Бронницы

Путешественник отправляется на священный холм и слышит грозный голос Всевышнего: «Почто захотел познать тайну?» «Чего ищешь чадо безрассудное?» Где некогда был «град великий» путешественник видит лишь бедные лачуги.

Зайцово

Путешественник встречает своего приятеля Крестьянкина, некогда служившего, а потом вышедшего в отставку. Крестьянкин, очень совестливый и сердечный человек, был председателем уголовной палаты, но оставил должность, видя тщету своих стараний. Крестьянкин рассказывает о некоем дворянине, начавшем свою карьеру придворным истопником, повествует о зверствах этого бессовестного человека. Крестьяне не выдержали издевательств помещичьей семьи и убили всех. Крестьянкин оправдал «виновных», доведенных помещиком до смертоубийства. Как ни боролся за справедливое решение этого дела Крестьянкин, ничего не получилось. Их казнили. А он вышел в отставку, дабы не быть соучастником этого злодейства. Путешественник получает письмо, где рассказывается о странной свадьбе между «78-летним молодцом и 62-летней молодкой», некоей вдовой, занимающейся сводничеством, а на старости лет решившей выйти замуж за барона. Он женится на деньгах, а она на старости лет хочет называться «Вашим высокородием». Автор говорит, что без дурындиных свет не простоял бы и трех дней, он возмущен абсурдом происходящего.

Крестцы

Видя расставание отца с сыновьями, отправляющимися на службу, путешественник вспоминает, что из ста служащих дворянчиков девяносто восемь «становятся повесами». Он горюет, что и ему скоро придется расстаться со своим старшим сыном. Рассуждения автора приводят его к выводу: «Скажи по истине, отец чадолюбивый, скажи, истинный гражданин! Не захочется тебе сынка твоего удавить, нежели отпустить в службу? Т.к. на службе все радеют о кармане своем, а не о благе родины». Помещик, призывая в свидетели путешественника как тяжко ему расставаться со своими сыновьями, говорит им, что они ничем ему не обязаны, а должны трудиться на благо отечества, для этого он растил и нежил их, обучал наукам и заставлял думать. Он напутствует сыновей не сбиваться с пути истинного, не потерять души чистой и высокой.

Яжелбицы

Проезжая мимо кладбища, путешественник видит душераздирающую сцену, когда отец, кинувшись на гроб сына, не дает его похоронить, плача о том, что не хоронят его вместе с сыном, дабы прекратить его муки. Ибо он виновен, что сын родился немощным и больным и сколько жил, столько страдал. Путешественник мысленно рассуждает, что и он, вероятно, передал своим сыновьям болезни с пороками юности.

Валдай

Этот древний городок известен любовным расположением незамужних женщин. Путешественник говорит, что всем известны «валдайские баранки и бесстыжие девки». Далее он рассказывает легенду о грешном монахе, утонувшем в бурю в озере, переплывая к своей возлюбленной.

Едрово

Путешественник видит много нарядных баб и девок. Он восхищается их здоровым видом, упрекая дворянок в том, что они уродуют свои фигуры, затягиваясь в корсеты, а потом умирают от родов, т.к. годами портили свое тело в угоду моде. Путешественник разговаривает с Аннушкой, которая вначале держит себя сурово, а потом, разговорившись, поведала, что отец умер, живет она с матерью да сестрой, хочет замуж. Но за жениха просят сто рублей. Ванюха хочет идти в Питер на заработки. Но путешественник говорит: «Не пускай его туда, там он научится пьянствовать, отвыкнет от крестьянского труда». Он хочет дать деньги, но семья их не берет. Он поражен их благородством.

Хотилов

Написан от лица другого путешественника, ещё более прогрессивного в своих взглядах, чем Радищев. Наш путешественник находит бумаги, оставленные его собратом. Читая их, он находит сходные своим мыслям рассуждения о пагубности рабства, злонравии помещиков, отсутствии просвещения.

Вышний Волочок

Путешественник любуется шлюзами и рукотворными каналами. Он рассказывает о помещике, который относился к крестьянам как к рабам. Они все дни работали на него, а он им давал только скудную еду. Своих наделов и скотины у крестьян не было. А «варвар» этот процветал. Автор призывает крестьян разорить имение и орудия труда этого нелюдя, относящегося к ним как к волам.

Выдропуск (опять написано по чужим запискам)

Автор говорит, что цари возомнили себя богами, окружили себя сотней слуг и воображают, что они полезны отечеству. Но автор уверен, что этот порядок надо менять. Будущее за просвещением. Только тогда будет справедливость, когда люди станут равны.

Торжок

Путешественник встречается с человеком, который хочет открыть вольную типографию. Далее следует рассуждепие о пагубности цензуры. «Какой вред будет, если книги печататься будут без клейма полицейского?» Автор утверждает, что польза от этого очевидная: «Не вольны правители отлучать народ от правды». Автор в «Кратком повествовании о происхождении цензуры» говорит, что цензура с инквизицией одни корни имеют. И рассказывает историю книгопечатания и цензуры на западе. А в России... в России что происходило с цензурой, обещает рассказать «в другой раз».

Медное

Путешественник видит хоровод молодых баб и девок. А далее идет описание позорной публичной продажи крестьян. 75-летний старик ждет, кому его отдадут. Его 80-летняя жена была кормилицей матери молодого барина, безжалостно продающего своих крестьян. Тут же 40-летняя женщина, кормилица самого барина, и вся крестьянская семья, включая и младенца, идущая с молотка. Страшно путешественнику видеть это варварство.

Тверь

Путешественник слушает рассуждения трактирного собеседника «по обеду» о поэзии Ломоносова, Сумарокова и Тредиаковского. Собеседник читает отрывки из оды «Вольность» Радищева, якобы написанной им, которую он везет в Петербург, чтобы опубликовать. Путешественнику стихотворение понравилось, но он не успел об этом сказать автору, т.к. тот спешно уехал.

Городня

Здесь путешественник видит рекрутский набор, слышит крики и плач крестьян, узнает о многих нарушениях и несправедливостях, творящихся при этом. Путешественник слушает историю дворового Ваньки, которого воспитывали и учили вместе с молодым барином, называли Ванюшей, отправили за границу не рабом, а товарищем. Но жаловал его старый барин, а молодой ненавидел и завидовал успехам. Старик умер. Молодой хозяин женился, а жена возненавидела Ивана, всячески унижала, а потом решила женить на обесчещенной дворовой девке. Иван назвал помещицу «бесчеловечной женщиной», тогда его отправили в солдаты. Иван рад такой участи. Потом путешественник увидел троих крестьян, которых помещик продал в рекруты, т.к. ему понадобилась новая карета. Автор поражен беззакониями, творящимися вокруг.

Завидово

Путешественник видит воина в гренадерской шапке, который, требуя лошадей, грозит старосте плетью. По распоряжению старосты у путешественника отняли свежих коней и отдали гренадеру. Путешественник возмущен таким порядком вещей. А что сделаешь?

Клин

Путешественник слушает скорбную песню слепца, а потом дает ему рубль. Старик удивлен щедрым подаянием. Он рад больше праздничному пирогу, чем деньгам. Ибо рубль может ввести кого-нибудь в искушение, и его украдут. Тогда путешественник отдает старику свой платок с шеи.

Пешки

Путешественник угощает ребенка сахаром, а его мать говорит сыну: «Возьми барское кушанье». Путешественник удивлен, почему это барская еда. Крестьянка отвечает, что ей не на что купить сахар, а баре употребляют, потому что не сами деньги достают. Крестьянка уверена, что это слезы рабов. Путешественник увидел, что хозяйский хлеб состоит из трех частей мякины и одной части несеяной муки. Он впервые огляделся и ужаснулся убогой обстановке. С гневом он восклицает: «Жестокосердный помещик! Посмотри на детей крестьян, тебе подвластных!», призывает эксплуататоров одуматься.

Черная грязь

Путешественник встречает свадебный поезд, но очень грустный, т.к. под венец едут по принуждению господина.

Слово о Ломоносове

Автор, проходя мимо Александро-Невской лавры, зашел в нее, дабы почтить своим присутствием могилу великого Ломоносова. Он вспоминает жизненный путь великого ученого, стремящегося к знаниям. Ломоносов жадно учился всему, что можно было узнать в то время, занимался стихосложением. Автор приходит к выводу, что Ломоносов был велик во всех делах, к которым прикасался.

А вот уже и Москва! Москва!!!

«Возможно всякому соучастником быть во благоденствии себе подобных» – именно эта мысль побудила Александра Николаевича Радищева написать повесть под названием «Путешествие из Петербурга в Москву». Тот, «душа которого страданиями человечества уязвлена стала» пожелал излить свои мысли на бумагу, чтобы в одной книге изобразить жизнь простого русского народа во всей её неприглядности.

Главные герои повести

Рассказчик, или путешественник – человек, странствующий по свету в поисках правды. Увы, проезжая по селам и городам, он видит крайнюю бедность простого народа, угнетение его дворянами и знатью. От всего сердца желая помощь несчастным, он, однако, не имеет на это полномочий. Герой повести – человек добрый, честный, его сердце открыто для нужд народа. Вспомнить хотя бы эпизод с Аннушкой, которая не могла выйти замуж за любимого человека, если не будет уплачен выкуп. Путник с готовностью хотел помочь девушке. В образе своего героя мысли, тревожащие его, излагает сам автор, борющийся за справедливое отношение к крестьянам.
Автор «проекта в будущем» – человек с еще более прогрессивными взглядами, чем сам рассказчик. Оставил бумаги, в которых изложил гениальные идеи, как помочь бедным и страдающим людям.

Выезд

Повествование ведется от первого лица. После ужина со своими друзьями рассказчик выехал из города. Грустные мысли одолевали его. Наконец, они с извозчиком заехали на почтовый двор. «Где мы?» – спросил он. – В Софии! – был ответ.

София

В Софию прибыли ночью. Сонный комиссар наотрез отказался выдавать новых лошадей, необходимых для продолжения пути, соврав, что их нет. Автору ничего не оставалось делать, как обратиться к ямщикам за помощью, и они за небольшие чаевые запрягли коней. Рассказчик снова отправился в дорогу.

Тосна

Поначалу дорога из Петербурга казалась гладкой и ровной, но позже путники убедились в обратном: по улицам, размытым от дождей, ехать было совершенно невозможно. Поэтому пришлось остановиться в почтовой избе. Здесь рассказчик встретил человека, который разбирал какие-то бумаги. Это был стряпчий, который ехал в Петербург. При беседе с чиновником выяснилось, что, служа регистратором при разрядном архиве, он собирал родословную российских родов, чем очень гордился и хвастался, думая, что «великороссийское дворянство долженствовало бы купить этот труд, заплатив за него столько, сколько ни за какой товар не платят…» Однако, герой романа почитает все это глупостью и рекомендует продать эти бумаги разносчикам на обертки.

Любани

Рассказчик все ехал и ехал – может, и зимою, и летом. Однажды, устав от кибитки, решил он пройтись пешком. И вдруг увидел крестьянина, пашущего на ниве своей в жаркое время, да еще и в воскресенье.

Герой повести удивился: неужели нет времени работать в будние дни, а выходной оставить для отдыха? Оказалось, что у крестьянина шестеро детей, которых нужно кормить, а так как он всю неделю трудится на помещика, время обеспечить необходимым свою семью остается только по ночам, в праздники и воскресенье. «Самая дьявольская выдумка отдавать крестьян своих чужому в работу» – сокрушается крестьянин, но поделать ничего не может. Огорчен и рассказчик, который стал свидетелем вопиющей несправедливости. Вдруг он вспомнил, что и сам иногда плохо поступает со своим слугой Петрушей – и устыдился.

Чудово

Раздался звук почтового колокольчика, и порог избы, куда только что зашел герой повести, переступил его друг Ч, который до того оставался в Петербурге. Он начал рассказывать о неудачной морской прогулке, ведь судно, на котором они плыли, чуть не утонуло. Перед лицом смерти исчезли границы, разделяющие людей на богатых и бедных. Особенно героически проявил себя правитель судна, решивший либо спасти всех, либо погибнуть самому. Он вышел из лодки и, «перебираясь с камня на камень, направил шествие свое к берегу», сопровождаемый чистосердечными молитвами пассажиров. Вскоре к нему присоединился другой, но «своими стопами остановился на камне недвижим». К счастью, первому удалось выбраться на берег, но равнодушные люди отказали в помощи: начальник спал, а подчиненный боялся разбудить его. Более того, Павла – так звали человека, спасавшего людей на судне – поразил ответ начальствующего: «Не моя это должность». Тогда в отчаянии Павел побежал к караульной, где находились солдаты. И не ошибся. Благодаря расположению этих людей, немедленно согласившихся дать лодки для спасения тонущих, все остались живы.
Но Ч., глубоко возмущенный поступком начальника, удалился из города навсегда.

Спасская Полесть

Не удалось рассказчику, как ни пытался, вернуть своего друга. Ночуя на станции из-за ненастной погоды, он услышал разговор двух супругов. Муж был присяжным заседателем и рассказал о чиновнике, который за исполнение прихоти – доставку устриц – награждал из государственной казны.

Тем временем ливень прошел. Герой повести решил ехать дальше, но в попутчики к нему попросился несчастный человек, который по дороге рассказал очень грустную историю: был он купцом, однако, доверившись нечестивым людям, попал под суд. Жена от переживаний родила раньше срока и через три дня скончалась. Умер и новорожденный. А бывшего купца чуть не взяли под стражу, хорошо, что добрые люди помогли бежать.

Эта история настолько потрясла рассказчика, что он раздумывал, как бы довести случившееся до верховной власти. Однако, неожиданный сон помешал благим намерениям. Герой повести сначала видит себя великим правителем, и уверен, что в государстве дела идут прекрасно. Однако, в толпе замечает женщину, называющую себя Истиной, которая снимает пелену с глаз правителя, и он ужасается, как на самом деле все плохо и ужасно. Увы, это только сон. На самом деле не бывает хороших царей.

Подберезье

Когда герой очнулся от сна, не мог продолжать путь дальше. Голова была тяжелой, и так как не нашлось подходящего лекарства, рассказчик решил выпить кофе. Но напитка оказалось много, и он захотел угостить им сидящего рядом молодого человека. Они разговорились. Новый знакомый учился в новгородской семинарии и шел в Петербург, чтобы увидеться со своим дядей. На протяжении беседы из жалоб студента герой повести понял, что уровень обучения оставляет желать лучшего. Попрощавшись, семинарист не заметил, как выронил небольшой пук бумаги. Этим воспользовался путник, потому что размышления молодого человека были интересны ему.

Вот, например, слова над которыми стоит задуматься: «Христианское общество вначале было смиренно, кротко, скрывалось в пустынях и вертепах, потом усилилось, вознесло главу, устранилось своего пути, вдалося суеверию…»

Семинарист огорчен тем, что истина в народе попирается, а вместо неё властвует невежество и крайнее заблуждение. Автор вполне согласен с ним.

Новгород

Терзаясь грустными помыслами, въезжал герой рассказа в Новгород. Несмотря на величие, на множество монастырей, на успех в торговых делах, автор понимал, в каком плачевном состоянии находится этот город, захваченный Иваном Грозным. А ведь раньше Новгород управлялся народом, имел свое письмо и колокол, и, хотя у них были князья, однако, мало имели влияния. Какое имел право соседский царь разорить процветающий город до основания? Почему тот, кто сильнее, может распоряжаться судьбами других? Эти мысли не дают покоя автору.

После обеда у купца Карпа Дементьевича герой повести убеждается в бесполезности вексельной системы, которая отнюдь не гарантирует честности, но, напротив, способствует воровству и обогащению легкими путями.

Бронницы

Здесь странник молится Богу: «…Не могу поверить, о Всесильный! чтобы человек мольбу сердца своего воссылал ко другому какому-либо существу, а не к Тебе…»

Он преклоняется перед Его могуществом, понимает, что Господь дал жизнь человеку. «Ты ищешь, Отец всещедрый, искреннего сердца и души непорочной; они отверсты везде на твое пришествие…» – восклицает рассказчик.

Зайцево

На почтовом дворе в Зайцево герой произведения встречается с давним приятелем по фамилии Крестьянкин. Беседы с другом, хотя и были редкими, все же отличались откровенностью. Вот и сейчас Крестьянкин открыл душу тому, кого не видел столько лет. Несправедливость по отношению к простым крестьянам была настолько вопиющей, что после одного случая он, которого называли человеколюбивым начальником, вынужден был подать в отставку. А произошло вот что. Один человек низкого состояния, который, однако, получил чин коллежского асессора, купил деревню, где поселился со своей семьей. Он жестоко издевался над крестьянами, почитая их скотами. Но более бесчеловечный поступок совершил сын этого новоявленного дворянина, когда попытался изнасиловать невесту одного из крестьян как раз накануне её венчания. Озлобленный жених вызволил девушку, но одному из сыновей проломил череп, что стало толчком к новой агрессии отца, решившего жестоко наказать виновных. И тогда против такой несправедливости взбунтовались крестьяне, восстав на семью изуверов и убив всех. Естественно, после этого они подверглись суду, казни, или вечным работам на каторге. При вынесении приговора никто, кроме Крестьянкина, не учел обстоятельства, приведшие к такому преступлению.

Крестьцы

В Крестьцах герой повести стал свидетелем расставания отца с сыновьями, отправляющимися на военную службу. Рассказчик рассуждает по поводу того, кем становятся дети дворян после армии, ведь начинать службу нужно со зрелыми нравами, а иначе «…чего доброго ожидать от такого полководца или градоначальника?»

Отцу тяжело отпускать юных отпрысков, но он считает это необходимостью, давая наставления, как правильно поступать в той или иной ситуации. Долго слушают сыновья эту речь, произносимую с чувством сильной тревоги за них. Наконец, пришло время расставаться. Юноши громко рыдали, сев в повозку, а старец стал на колени и стал горячо молиться Господу о том, чтобы Он сохранил их и укрепил в путях добродетели.

Яжелбицы

В Яжелбицах рассказчик проезжал мимо кладбища, но, услышав вопль человека, рвущего на себе волосы, остановился. Это был отец умершего сына. В великом отчаянии он говорил, что сам является убийцей юноши, потому что «смерть его уготовал до рождения его, дав жизнь ему отравленную…» Увы, ребенок этого человека появился на свет больным. Автор сокрушается из-за того, что «смрадная болезнь делает великие опустошения», и такое происходит слишком часто.

Валдаи

Валдаи – городок, который населен еще при царе Алексее Михайловиче пленными поляками, где разрумяненные девки без стыда предаются разврату, увлекая в сети любовных утех путешественников. Рассказчик, описав здешние нравы, с болью в сердце расстается с этим чрезвычайно распутным городом.

Едрово

Доехав до города Едрово, рассказчик увидел толпу из тридцати женщин. От его взора не ускользнула их привлекательность, но растревожили мысли о безрадостном будущем этих красавиц-крестьянок.

Вдруг герой повести встретился с одной из них по дороге и решил завести беседу. Анна – так звали девушку – сначала настороженно отвечала на его вопросы, думая, что проезжий, подобно другим, желает зла, но увидев, что незнакомец к ней расположен, сильно удивилась, ведь не привыкла к вежливому обращению. Наконец, поверив в искренние намерения путника, она разоткровенничалась и рассказала свою грустную историю. Оказалось, что отец Аннушки недавно умер, и осталась она с мамой и маленькой сестричкой. У девушки есть жених Ваня, но выйти замуж за него не представляется возможным до тех пор, пока не будет внесен выкуп – сто рублей. Тогда рассказчик принимает решение помочь молодой паре. Он просит Аню повести его к своей матери, но, зайдя к ним в дом, видит Ивана. Оказывается, в выкупе уже нет нужды, потому что отец жениха решил отпустить его, и в воскресенье ожидается свадьба. Как ни пытался новый знакомый Анны дать деньги на нужды будущей семьи, от него ничего не приняли.

Рассказчик восхищается целомудрием крестьянской девушки и размышляет об этом по дороге в Хотилов – следующий город.

Хотилов (проект в будущем)

Он написан от лица другого путешественника, который еще более прогрессивен в своих взглядах. Путник, проезжая, перед почтовой избой находит бумаги, оставленные его давним другом. В них крепостничество называется злом, преступлением, рабством, ведь «к недостатку прокормления и одежд присовокупили работу до изнеможения». Автор письма призывает к отмене крепостного права, к тому, чтобы все люди почитали друг друга братьями, чтобы внутренне чувствовали, как щедр к ним Отец всех – Бог.

Вышний Волчок

«В России многие земледелатели не для себя работают; и так изобилие земли во многих краях России доказывает отягченный жребий ее жителей» – эта мысль пугает рассказчика, который, проезжая город под названием Вышний Волчок, удивляется его богатству. Невозможно построить счастье на слезах и крови угнетенных крестьян – убежден автор. Процветание одних за счет бедствия других – вопиющая несправедливость.

Выдропуск

Рассказчик снова берется перечитывать бумаги его друга, написавшего «проект в будущем» и вполне согласен с тем, что пагубны последствия поступков царей, окружающих себя роскошью. Удивительные речевые обороты употребляет в этом отношении автор: « на месте благородства души и щедроты посеялися раболепие и самонедоверение», «истинные скряги на великое»… Он искренне сожалеет о таком положении вещей и призывает в умеренности желаний быть примером будущему потомству.

Торжок

Здесь рассказчика встречает человек, который хочет добиться права на свободное в городе книгопечатание, свободное от цензуры, и в связи с этим посылает прошение. Он возмущен тем, что цензура вредит свободомыслию, и высказывает прямо: необходимо, чтобы писателей контролировало общество. Автор рассказывает также об истории возникновения цензуры.

Медное

По пути в Медное рассказчик снова и снова перечитывает бумаги своего друга. И, углубляясь в текст, видит вопиющую проблему: если разоряется какой-то помещик, его крестьян продают с торгов, и подневольные люди даже не могут знать, какая их ждет участь. Это великое зло.

Тверь

Автор вместе со своим приятелем рассуждают о том, что стихосложение задавили на корню, не дав ему вступить в силу. Они беседуют о поэзии и постепенно приходят к теме вольности. Друг рассказчика, который едет в Петербург просить об издании авторской книги стихотворений, читает отрывки из оды собственного сочинения с подобным названием.

Городня

В этом городе стояло рыдание, причиной которого был рекрутский набор. Льют слезы матери, жены, невесты. Один из крепостных парней уходит в армию, вынужденный оставить маму одну; девушка, его невеста, тоже плачет, не желая расставаться с женихом, ведь им не дали даже обвенчаться. Слыша их вопль, парень пытается утешить любимых сердцу людей. И лишь один человек лет тридцати по имени Иван радуется такой перемене обстоятельств. Он подневольный своей барыни, и надеется, что армия станет освобождением от тяжкого гнета властной и жестокой повелительницы, принуждавшей насильно жениться на беременной горничной.

Завидово

Грустную картину увидел путник в Завидово. Бедный староста раболепствовал перед воином в гренадерской шапке, слыша сердитые окрики: «Лошадей скорее!» и видя нависшую над ним плеть. Ожидался приезд его превосходительства. Однако, лошадей не хватало. Наконец, велели выпрячь коней рассказчика, несмотря на его возмущение. Многие, кто возомнил себя высшими чинами, недостойны того уважения и почтения, которое им оказывается – уверен путешественник.

Клин

Здесь путник встречается со слепым стариком, сидящим у почтового двора, который поет грустную песню. Все окружающие подают ему милостыню. Сжалился и герой повести, дав рубль несчастному и был удивлен тем, что он сказал: «…На что он мне теперь? Не вижу, куда его и положить; подаст он, может быть, случай к преступлению…» Он отказался от такого щедрого подаяния и рассказал историю своей жизни. Слепец убежден, что лишился зрения за свои грехи, ведь во время войны «безоружному прощения не дарил».

Пешки

По окончании путешествия странник зашел в одну избу, желая пообедать. Увидев, что гость кладет в кофе сахар, бедная крестьянка попросила дать немного этого лакомства ребенку. Они разговорились, и несчастная стала сокрушаться о том, что хлеб, который они едят состоит из трех четвертей мякины и одной части не сеянной муки. Путника поразила крайне бедная обстановка жилища женщины: стены, покрытые сажей, деревянная чашка и кружки, называемые тарелками. Увы, в такой нищете жили те, чьим потом и кровью добывался боярам белый хлеб. Герой повести возмущен происходящим и говорит, что их злодеяния видит Справедливый Небесный Судья, который нелицеприятен.

Черная грязь

И наконец, путник стал свидетелем свадьбы, но весьма необычной, потому что вступающие в брак были очень унылыми и безрадостными. Почему так происходило? Почему молодожены, хотя и ненавидели друг друга, вынуждены были заключать союз? Потому что делалось это не по их воле, а по прихоти тех же дворян.

Слово о Ломоносове

В самой последней главе автор рассказывает о значительном вкладе Михаила Ломоносова в науку и культуру. Этот гениальный человек, родившись в бедности, смог решительно покинуть дом и за его стенами получить так необходимое ему образование. «Упорное прилежание в учении языков сделало Ломоносова согражданином Афин и Рима…» И такое прилежание щедро вознаградилось.

“Путешествие из Петербурга в Москву” – А. Н. Радищев. Краткое содежание

5 (100%) 4 votes