Старец савва. Схиархимандрит Лаврентий: святой прозорливый старец

Старец Савва не любил рассказывать о себе, биографические данные весьма скудные. Известно, что он родился 12/25 ноября 1898 года на Кубани в многодетной семье, при крещении был наречён Николаем. Его родители Михаил и Екатерина прививали своим детям с детства “боголюбивые навыки, которыми владели сами”.

В восьмилетнем возрасте случилось несчастие: Николай провалился в прорубь. Чудом, спасённый мальчик тяжело заболел, надежд на выздоровление было очень мало. Изнурённому болезнью ребёнку было чудесным образом открыто его будущее.

Вот что поведал об этом одному духовному лицу старец Савва: “Ночью я долго не мог уснуть и вдруг вижу на потолке себя уже взрослым в сане священноинока, и сердце моё как-то неизреченно взволновалось. После этого быстро поправился”.

Николай успешно окончил церковно-приходскую школу, во время войны в 1914 году был досрочно мобилизован в армию и направлен на Турецкий фронт. После войны Николай учился в военно-инженерном училище, а потом продолжил обучение в Московском инженерно-строительном институте. После окончания института работал по специальности.

Старец рассказывал, что все эти годы мечтал посвятить себя служению Господу. Однажды, после горячей молитвы перед сном, в тонком сне будущий подвижник сподобился увидеть святую великомученицу Параскеву. Святая дева указала Николаю путь к монашеству.

В тридцатипятилетнем возрасте Николаю Михайловичу посчастливилось попасть к афонскому старцу Илариону. Старец предсказал скорое открытие монастырей, утешил: “Будешь жить в лавре”.

С 1941 году Николай Михайлович работал в Наркомздраве в отделе строительства по санитарии и профилактике древесины (работники Наркомздрава имели временную бронь). Всё своё свободное время Николай Михайлович проводил в молитве, за чтением Священного писания, посещал храм.

Вскоре предсказание старца Илариона начало сбываться: в Москве в Новодевичьем монастыре открылась Духовная Семинария (позже семинария была переведена в г. Загорск). Николай Михайлович, получивший рекомендацию от протоирея Иоанна, успешно сдал вступительный экзамен и был зачислен в семинарию. Летом он принимал участие в восстановительных работах, ведущихся в лавре.

25 октября / 7 ноября 1948 года в Троице-Сергиевой лавре наместником лавры архимандритом Иоанном было совершено пострижение Николая Михайловича в монахи. При постриге он был наречён Саввой, в память преподобного Саввы Сторожевского.

В первые годы иноку Савве пришлось по послушанию быть экономом, позже наместник лавры, по благословению Святейшего Патриарха, назначил его духовником богомольцев. Со временем старец схиигумен Алексий благословил иеромонаха Савву помогать ему в духовничестве и передал ему свой духовных опыт, а перед самой кончиной возложил на иеромонаха Савву подвиг старчества.

Число желающих исповедоваться быстро увеличивалось, многие верующие получали по молитвам старца Саввы исцеление.

Вот одно из свидетельств благодатной молитвы старца. Тяжелобольную Анну положили в больницу (врачи определили рак лёгких). Дочь Анны приехала в лавру испросить молитв старца о тяжко болящей матери. Старец Савва отслужил молебен у мощей преподобного Сергия и утешил:

– Не волнуйся, всё будет хорошо! Вот, вези ей эту просфору, чтобы всю съела.

На следующий день врачи были в недоумении, больная повеселела, у неё появился аппетит, назначили повторное обследование. Рак не был обнаружен. Анну выписали из больницы. Когда Анна окрепла, сама лично отправилась в лавру благодарить Господа, исцелившего её по молитвам старца.

При встрече старец спросил: “Где же твой рак, уполз?”

Старец Савва старался в каждом сердце разжечь искру Божественного дара, не только духовно, но и материально помогать нуждающимся людям, отдавая всего себя служению ближнему. Народ безмерно любил своего пастыря, и именно эта любовь и подвижническая жизнь старца явились причиной многочисленных доносов и клеветы, буквально обрушившейся на него. Старец старался не осуждать своих обидчиков, молился за ненавидящих его, учил и своих духовных детей благодушно переносить скорби.

Летом 1954 год пришёл приказ патриарха о переводе отца Саввы в Псково-Печерский монастырь.

С тяжёлым сердцем уезжал старец из лавры, трудно ему было оставлять святую обитель, духовных чад. На прощание он сказал: “Вы будете молиться за меня, а я за вас! Сердце сердцу весть подаёт. Не надо отчаиваться, ведь воля то Божия! Матерь Божия во всём нам поможет, только молиться надо, а не унывать”.

Красота природы новой обители смягчила скорбь. Крайне бедная, малопосещаемая в те годы обитель обрела старца. В монастырь за духовной помощью и исцелением стали стекаться людские потоки. Многочисленные пожертвования духовных детей старца помогли улучшить благосостояние монастыря.

Случаи исцеления по молитвам старца Саввы:

Как-то приехали в монастырь московские духовные чада старца, и рассказали о тяжёлой болезни духовной дочери старца, Параскевы, старец обратился ко всем молящимся с просьбой:

– Помолимся сейчас искренне о болящей Параскеве. Врачи признали у неё рак, а мы не дадим ему развиваться в ней, помолимся, и ей будет легче... Ей ещё рано умирать...

Старец отслужил молебен о болящей, и благословил отвести больной святой воды с молебна и просфору. Когда больная приняла святыню, сразу же почувствовала себя лучше. Болезнь отступила, вскоре её выписали из больницы.

Однажды к старцу приехал московский священник Георгий, пятилетняя дочь которого, Мария, не умела ходить и не разговаривала. Старец Савва помолился о болящей и благословил их ехать домой. На вокзале Мария впервые пошла и заговорила.

Из воспоминаний духовной дочери старца Галины:

– Меня мучила стенокардия в тяжёлой форме, приступы продолжались сутками, много раз я была на волоске от смерти... Приехала к отцу, передала исповедь, где написала, что мне очень плохо. После литургии отец вышел их алтаря, остановился около меня, посмотрел прямо в глаза, погладил меня по лицу и сказал: “Сердце твоё больше болеть не будет”.

И я почувствовала в сердце какие-то толчки. После этого болеть я перестала...

Огорчалась я на детей, что они не помогают. Приезжаю к отцу и спрашиваю:

– Как быть?

– Когда устанешь, то перекрестись и скажи: “Делаю ради Христа”, и Христос тебе поможет.

Так и стала поступать. Исчезли мои обиды, и усталости не стало. Как почувствую, что раздражаюсь, прошу перед карточкой отца:

– Отец помогите, раздражаюсь.

Приезжаю к нему, он говорит:

– Вот ты всё пишешь мне: “Раздражаюсь, помогите” (а я не писала). В руке у отца иконочка Божией Матери “Неопалимая Купина”, он даёт её мне и говорит:

– Она помогает не только от пожара дома, но и от пожара души. Молись Ей.

Начала я молиться Божией Матери перед этой иконой. Мне стало легко, я перестала раздражаться.

– Здесь все до единого больные, только в разной форме: у кого один, у кого два, а у кого и две тысячи бесов. И если мы раздражаемся, то мы больные...

Заметила я, что схимницы и монахини не употребляют пищу до двенадцати часов и после шести вечера... В душе решила: приеду домой и тоже буду так делать. Намерение своё решила держать в тайне.

После литургии отец говорит всем:

– Вот посмотрите на Галину. Она решила: как приедет домой, то не будет, есть до двенадцати и после шести часов вечера. А муж её за это из дома выгонит... Никакого режима в часах.

Я только порадовалась: ничего от батюшки не скроешь!

Многим в монастыре не нравилась деятельность старца. Некоторые из братии считали, что из-за старца нарушается монашеская жизнь, участились доносы. Последовали и предупреждения от местных гражданских властей, старцу стали запрещать принимать верующих.

В 1958 году старец Савва был назначен настоятелем храма Казанской Божией Матери в городе Великие Луки.

Приложу я молитву свою:

У подножья Креста, в любви пламенея,

Дай окончить ты мне жизнь мою!

Будь всегда, Святой Крест, над могилой,

Где покоиться прах будет мой, –

Мою душу, Иисусе Сладчайший, помилуй,

Со святыми её упокой!!!

В конференц-зале Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета в Москве состоялся вечер «Афон. Традиции православных народов: Греция, Сербия, Грузия». Вёл встречу протоиерей Лев Семенов, руководитель Духовно-просветительского центра ПСТГУ. Почетным гостем вечера стал митрополит Владимирский и Суздальский Евлогий, также участие приняли представители духовенства, преподаватели, студенты и сотрудники ПСТГУ. Часть вечера была посвящена старцу Паисию Святогорцу – 13 января известный афонский подвижник наших дней был причислен к лику святых.

О встречах с новопрославленным святым рассказали игумен Никон (Смирнов), настоятель Московского подворья Афонского Свято-Пантелеимонова монастыря , и протопресвитер Михаил (Макридис), Греция.

ВИДЕО:

Молитвенники Афонского подворья

В 1991-1992 году, в связи с изменением государственного режима, после долгих поисков нам предоставилась возможность выбрать место для Афонского представительства в Москве. Подворье расположено на Таганке, рядом жилая высотка, жители этой высотки построили гаражи, которые теперь оказались на территории подворья. Люди не были настроены освобождать место, угрожая монахам расправой, и обещая разрушить храм.

Тогда наш настоятель отправился на Афон, решив обратиться за духовной помощью к старцу Паисию. Ему удалось увидеться со старцем и рассказать о своей боли.

Старец Паисий выслушал настоятеля и сказал: «У тебя же много молитвенников, обращайся к ним», – «Какие же у меня молитвенники?», - «Сколько у тебя престолов?», - «Пять», - «Вот эти святые, престолы которых у тебя в храме, вам и помогут. Обращайся ежедневно к ним с молитвой, ищи их помощи».

Настоятель так и сделал: ежедневно всей братией мы стали совершать крестные ходы и молиться. И все решилось мирно.

Русский наставник старца Паисия

Старец Паисий был просто происхождения и закончил только начальную школу, но он стал настоящим богословом. Святые отцы говорят: «Кто молится, тот и богослов». Это безусловно относится к преподобному Паисию, ибо он молитвенник вселенского масштаба. В его знаменитую келью стекались тысячи людей, потерявших смысл жизни, и никто не уходил от него не утешенным. Старец Паисий привел к Богу столько заблудших душ, что его можно назвать равноапостольным.

При, казалось бы, столь малом образовании он был удивительно осведомлен в святоотеческом понимании церковных истин. Благодать Божия всегда была с ним.

Кто же из современников мог содействовать его духовному росту? Оказывается, духовным наставником Паисия Святогорца был в свое время русский иеромонах Тихон (Голенков), он же постригал Паисия в великую схиму в 1966 году.

Когда иеромонах Тихон служил литургию, он всех удалял из алтаря. Литургия служилась неимоверно долго, только пение Херувимской длилось два часа, но так как в алтаре никого не было, было ясно, что это пели ангелы.

Иеромонах Тихон знал о времени своей кончины. Однажды он рассказал Паисию, что ему явилась Божия Матерь с чудотворцами Сергием и Серафимом, и известила его, что он отойдет ко Господу через день после Ее рождества – 23 сентября. Так и произошло.

Преемник Арсения Каппадокийского

Протопресвитер Михаил (Макридис)

Старец Паисий родился в Фарасе, в Кападокии (Малой Азии) и был крещен знаменитым подвижником - Арсением Каппадокийским. В то время случился обмен населения - фарасийские греки уезжали из Турции в Грецию, а турки из Греции в Малую Азию. И перед отъездом святой Арсений Каппадокийский окрестил будущего подвижника, дав ему свое имя.

Святой Арсений считал своей миссией перевезти в Грецию людей, чтобы спасти их от репрессий Ататюрка. Так Арсений – будущий старец Паисий, возрастал в сложных условиях, так как его родные и семья были беженцами, жили в бедности и терпели настороженное отношение местных жителей.

В 1940 году началась война Греции с Италией, затем Вторая мировая война и гражданская война в Греции. В 1945 году Арсений был призван в действующую армию, где три с половиной года служил радистом. Именно из-за войны он не имел возможности получить образование, хотя никогда не относился к образованию плохо.

Молитва старца Паисия

В молодости я не очень хорошо относился к священству, так как встречал священников столь же страстных, как я. У меня не было перед глазами духовного примера, хотя я слышал о старце Паисии от друзей. В молодости я увлекался восточными религиями и восточными единоборствами, и вот однажды, после одного чуда, произошедшего со мной во время летних каникул 1991 года, я решил отправиться на Афон и познакомиться со старцем Паисием.

Добравшись до кельи старца Паисия, я увидел много желающих попасть к старцу и тоже встал в очередь. Рядом со мной стоял мальчик - школьник 5 или 6 класса – с отцом. И отец рассказал мне, что старец Паисий спас его сына от смерти.

Несколько лет назад мальчик перебегал дорогу в центре Афин, внезапно навстречу ему вылетел автобус, но произошло чудо - удивительным образом мальчик избежал смерти. Спасенный мальчик все время кричал: «Меня спас дедушка!», но никто не видел этого дедушку. Тогда он рассказал, что видел старца, который закрыл его собой и оттолкнул от места неизбежной трагедии.

Спустя несколько лет в гостях у друзей мальчик увидел фото старца Паисия и сказал: «Этот дедушка на фотографии спас меня». Тогда отец решил отправиться на Афон и спросить старца знает ли он об этом случае.

Когда мальчик увидел старца, он бросился к нему в объятья и не отходил от него. Отец мальчика спросил старца: «Это вы спасли моего сына, когда на него ехал автобус?». Тот ответил: «Нет, это был не я. Но если этот случай произошел в четверг после семи вечера, то именно в этот момент я начинаю молитву о всех путешествующих и о всех христианах. Господь послал мальчику его ангела хранителя, который просто предстал в моем образе».

Мальчик начал протестовать: «Нет, это неправда, это был ты». И старец Паисий рассказал отцу мальчика, что каждый день после своего молитвенного правила он уделяет час молитве о разных людях. Старец Паисий завещал отцу молиться за своего ребёнка, а мальчику молиться за всех своих друзей.

Отношение к критике

Следующим в очереди к старцу был я. Я не мог смотреть ему в глаза, так как его лицо так сияло, что сияние просто ослепляло меня. Я мог смотреть только на землю. Единственное, что я понимал в ту минуту, что этот человек видит всего меня, весь мой внутренний мир, он все знает обо мне.

Но вместо ожидаемого мной обличения за всю критику, которую я говорил в его адрес, старец погладил меня по голове и сказал: «Не огорчайся все, что приходило тебе в голову -не твое, это было искушение». Любой из нас на месте старца выгнал бы меня, но только не старец Паисий.

Так произошло мое знакомство со старцем. С тех пор я много раз посещал его, пытаясь решить свои внутренние противоречия, так как в лице старца Паисия я обрел подлинную духовность нашей Церкви.

Конкуренты

Старец Паисий никогда не смотрел на других святых людей, которые жили в его время, как на соперников. Это был мой первый урок - перестать конкурировать с ближними.

Однажды старцу явилась святая мученица Евфимия, и он спросил ее: «Если бы ты вернулась в мир, чтобы ты хотела исправить в своей жизни?». Святая ответила: «Я бы хотела испытать еще большие мучения за Христа». А святая мученица Евфимия пережила тяжелейшие мучения, и старец Паисий удивился: «Это говоришь ты, которая пережила такие страшные мучения!». «Если бы я знала о том, в какой славе пребывают святые, то сделала бы все возможное, чтобы подвергнуться еще большим мукам» - ответила мученица Евфимия.

Рассказав мне это, старец сказал: «Видишь, святые не имеют никакой зависти и конкуренции - почему ты должен быть ближе ко Христу, а не я - они живут в мире и на этой земле, и в Царствии Небесном. Главное, что их волнует, это восхваление имени Господа».

Молитва подобна автобусу

У меня был очень близкий друг, который заболел раком. Незадолго до его смерти я спросил старца Паисия: «Скажи, моя молитва за друга имеет какую-то силу?». Старец ответил: «А почему ты молишься только за одного человека, молись за всех людей, за всех, кто болен тяжелыми болезнями в мире.

Молитва подобна автобусу - одинаковый плод от водителя автобуса, в котором едет сто человек и от водителя автобуса, в котором едет один человек».

Я воскликнул: «Но ведь остальных я не знаю!». И старец сказал: «Разве Пресвятая Богородица знает тебя? Ты Ей неизвестен, ты не можешь Ей ничем помочь, Она в тебе не нуждается, так почему Она должна тебе помогать? Вот твоя логика.

Священники Израиля, распявшие Христа, молились о себе и приносили жертвы за себя, чтобы Господь исполнил их личные желания. Они не молились за других, не молились, чтобы Господь показал им волю Божию о других людях.

Когда ты молишься только о своих личных проблемах, это все равно что прийти к какому-то депутату и просить для себя личной услуги. Научись молиться за людей вокруг тебя, и тогда ты уподобишься Господу и Богородице».

Бремя ближнего

Однажды мы пришли в келью к старцу и увидели яму, которую он выкопал для себя вместо гроба. Старец был очень болен, бледен, одно его лёгкое почти не работало, накануне он испытал такую сильную боль, что лег в свой гроб.

Мы спросили старца: «Как у тебя появилась столь тяжелая болезнь, ведь ты живешь такой святой жизнью?». И старец рассказал, что однажды к нему приехал один паломник, у которого не функционировало одно легкое. Этот паломник просил старца помолиться не за него, а за его семью – жену и детей.

В тот же вечер старец начал молиться, и ему явился ангел, который сказал: «Чтобы этот человек был исцелен, кто-то должен взять его бремя. Ты хочешь взять это бремя?». Так Господь послал старцу эту болезнь.

Тогда я спросил старца Паисия: «Могу ли я сделать то же самое для своего болящего раком друга?». И он ответил: «Если ты заболеешь, ты огорчишь своих родителей, создашь им много финансовых и других проблем, а вокруг меня нет людей, которым я могу создать проблемы. Поэтому будь доволен тем, что Господь тебе посылает и молись за своих ближних».

Тонкая ветка

Однажды я рассказал старцу о своем увлечении восточными единоборствами, и он сказал: «Это все бесовские увлечения». Я начал протестовать, мне было обидно, я уже почти получил черный пояс. Тогда старец взял в руки тонкую ветку с тремя засохшими листиками на ней и сказал: «Сломай её». Я начал смеяться: «Дай мне ветку потолще!». Но я не смог сломать эту тонкую ветку.

Старец никогда не навязывал людям свою волю, он ждал, чтобы человек сам созрел до того, чтобы принять его слова. Когда мы собирались в келье старца и беседовали с ним, он никогда не перебивал нас, и никогда не навязывал свое мнение. Он всегда смотрел вниз, и было такое чувство, что он с кем-то внутренне беседует, с кем-то, кого мы не видели. А потом он излагал свое мнение, и на всех нас сходило состояние спокойствия и мира.

Крест отца

Однажды я спросил старца какую профессию мне выбрать. Я занимал должность в греческой армии, мой отец был отставным генералом, и я рассказал старцу о своем желании пойти по стопам отца - стать военным. Старец ответил мне: «Военные кресты и награды отца ты наденешь на себя, но его меч тебе не нужен».

Когда старец почил, исполнился его завет: «Вам, людям в миру, принесет пользу моя смерть. Пока я живу на земле вы приезжаете ко мне, а когда я умру, я сам буду к вам приходить».

В 1999 году, после смерти отца, меня рукоположили в Фессалоникийской епархии. А в 2005 году, когда меня рукоположили в сан протопресвитера, ко мне пришла мать и передала награды, ордена и кресты моего отца.
Один священник, увидев эти кресты у меня дома, спросил меня: «Почему ты не сделаешь из этих крестов священнические кресты для себя?». И тогда я вспомнил слова старца.

Один из этих крестов сегодня на мне, я ношу его, воздавая честь святому старцу, и вновь понимая, что промысел Божий совершенно отличен от нашей человеческой логики.

1372 год. Троицкая обитель.
И возроптало всё общество народа Израилева на Моисея и Аарона в пустыне, и сказал им народ Израиля: о, кабы мы умерли от руки Господней в земле Египетской, когда мы сидели у котлов с мясом, когда мы ели хлеб досыта! ибо вывели вы нас в эту пустыню, дабы всё собрание сие уморить голодом. И сказал Господь Моисею: се, Я пошлю вам аки дождь хлеб с неба…
Иван, в иноческом чину монах Нестор, прочёл сии строчки книги Исход Ветхого Завета и задумался…
Таинственное исчезновение игумена всколыхнуло святую обитель. Иноки терялись в догадках – что стало с их настоятелем? Строго-настрого воспрещал старец Сергий братии выходить без особой нужды за ворота монастыря. Но кто теперь осудит их? Иноки бросились искать своего авву, но тщетно - в окрестных селениях слыхом не слыхивали, видом не видывали. По вечерам в своих кельях монахи молились о возвращении отца Сергия, с уходом которого Троицкая обитель осиротела. «Более не услышим мы твоих тихих и мудрых слов, не узрим праведных трудов твоих», - вздыхал Нестор. Правда, были и те, кто в тайне радовался уходу настоятеля…
За последний год жизнь в пустыни стала иной. Начало переменам положило послание цареградского патриарха Филофея. Вселенский Владыка благословлял игумена Сергия на учреждение общежития в обители Троицкой. Отныне всё имущество, коим в прежние времена обладали монахи, переходило в распоряжение монастыря. Жизнь и труд стали совместными. Трапезная, закрома, кладовая, - прежде ничего этого не было, ибо каждый монах сам заботился о своём пропитании; наособицу обрабатывал землю в огороде, молол зерно, пёк и вкушал хлеб насущный. Теперь весь собранный урожай поступал в общие житницы; а приготовлением хлебов для трапезы и Литургии заведовал монастырский пекарь. Скудную трапезу иноки вкушали за общим столом. Излишки хлеба раздавали странникам, нередко заходившим в знаменитую обитель. Так жили первые христиане, так жили монахи Киево-Печерской лавры времён Феодосия Печерского, отныне такой порядок водворился в Сергиевой обители…
Однако действие всегда встречает противодействие тех, кому есть что терять. Порой в обитель приходили люди, которые желали потешить гордыню свою, путая земное с небесным. Один из них - старший брат игумена - Стефан, в прошлом настоятель московского Богоявленского монастыря. Возревновал он славе меньшого брата своего… Но того, кто однажды соблазнился властью, бесы, запустившие кривые пальцы свои в душу его, не отпустят вовеки… Стефан принёс с собой в обитель золотую и серебряную утварь и посчитал себя вправе давать указания братии. Однако только слово игумена было законом для иноков. Всё, что говорил и всё, что делал настоятель, они почитали исходящим от Господа. Жаждущая власти душа Стефана возроптала… Однажды в субботний день отец Сергий служил вечерню и был в алтаре, а Стефан стоял на клиросе. До игумена донёсся недовольный грубый голос брата:
- Кто тебе дал сию книгу? – вопрос был обращён к канонарху.
- Игумен, - отозвался инок.
- Кто тут игумен?! – запальчиво вскричал Стефан. – Не я ли первый основал сие место?
По окончании вечерни отец Сергий тихо покинул обитель, которой отдал тридцать лет своей жизни, и, опираясь на посох, отправился туда, куда глаза глядят…

***
Инок Нестор вспоминал о чуде, сотворённом настоятелем много лет назад… В те времена вблизи обители было уже немало селений, в одном из которых жил бортник по имени Фёдор. У него были жена и сын пяти лет отроду. Однажды горе постучалось в дом сего человека: хворь тяжкая напала на сына его. В потёмках споткнулся отрок о корни дерева, выступившие из-под земли, и при падении больно ушибся головой о камень. С тех-то пор начались у него приступы падучей… Что ни день, так бьётся отрок в судорогах с пеною у рта. Мать плачет, не зная, как помочь чаду возлюбленному. Слабеет дитя день ото дня, и вскоре не осталось сил у него, даже чтобы с лавки подняться…
-Нести надобно его к старцу, авось услышит Господь молитву угодника Своего, - сказал бортник жене. Он поднял на руки сына и понёс его в обитель Сергиеву. В пути разыгралась метель. И случился с отроком новый припадок; умер он на руках отца своего… Привратник пустил мужчину с ребёнком в обитель; пришёл бортник в келью к отцу Сергию и со слезами на глазах молил его об исцелении для сына. Старец с тихою улыбкой на лице промолвил:
-Положи отрока на лавку.
Поглядел Фёдор на сына и уразумел, что помер он. Помутился рассудок у отца, и принялся будить он сына, но отрок не отверз очи свои. И тогда убитый горем отец неистово вскричал, глядя на отца Сергия:
-С верою я жил до сего дня. Теперь вижу, что всуе я шёл сюда за твоею помощью, преодолевая метель, снег и ветер. Кабы сын мой помер дома, по крайней мере, не оскудел бы я верой, которую доселе питал к тебе. Вели принесть мне топор. Хочу гроб для сына сколотить…
Инок Нестор подал бортнику топор, и тот вышел на двор, в гневе стукнув дубовой дверью. А за стенами кельи завывала метель…
Отец Сергий пал на колени пред божницей и горячо молился Богу. Отрешившись от всего земного, он внезапно узрел ослепительный свет… Шуршание за спиной вспугнуло необычайное видение. Старец обернулся: дитя тянуло к нему свои ручонки. Румянец играл на ланитах ребёнка. Нестор не мог поверить своим глазам, что отрок ожил, как прежде Фёдор - в то, что его сын мёртв.
Ночная тьма легла на землю. Пришёл бортник с гробом для сына. Отец Сергий встречал его на пороге кельи словами укоризны:
-Напрасно ты, человече, не уразумев, так возмутился духом. Узри, отрок вовсе не умирал…
Бортник опешил на мгновение при виде сына живым и здоровым, обнял его и, плача, припал к ногам отца Сергия.
-Ну, будет… Не за что тебе меня благодарить, - промолвил игумен, поднимая его с колен. - Когда ты нёс сюда больного сына, он изнемог от сильной стужи и впал в обморок, а тебе почудилось, будто он помер. Се, он отогрелся у меня в келье… Не смей же никому говорить, что я исцелил сына твоего, дабы ты его паки не потерял…
После ухода бортника с сыном Нестор долго собирался с духом, прежде чем спросить у старца:
-Отче, скажи, было ли чудо? Мне показалось, иль я и впрямь видел мёртвое дитя?
-Смерти нет… - печально вздохнул отец Сергий. - Свет, что узрел я во время молитвы, вечен и бесконечен. Жив был отрок, не умирал он… Не солгал я… Теперь ты знаешь. Не смей же говорить, будто я воскресил его. Сего не было…
Однажды Нестор стал свидетелем исцеления нижегородского вельможи. Это случилось за пять лет до ухода игумена из обители…

***
Люди двадцать первого века убеждены, что бесов не существует, и все странности в поведении окружающих списывают на душевные расстройства. Человек признан царём природы и господином своей судьбы. Всё - в его руках. Наука доказала, что Бога нет, а значит, нет ангелов, нет сатаны, нет его слуг – демонов. Сиречь мир подобен простейшей мозаике из разноцветных камешков, которые надо сложить, чтобы увидеть целиком картину, запечатлевшую общество, погрязшее в алчности и пороках… Мир одержимых…

У князя Дмитрия Константиновича Нижегородского служил боярин Иван Гаврилович. Происходил он из древнего знатного рода: пращур его с Ярославом Мудрым на Альте громил Святополка Окаянного. Боярин, купаясь в роскоши и почёте, дожил до седых волос. Немало ратных подвигов осталось за его плечами. Трёх сынов он на ноги поднял и в люди вывел, а в зрелые лета гордился собою, ибо жизнь удалась на славу. Но и в дома богачей иногда стучится беда… Жена боярина захворала и померла. Иван Гаврилович закручинился, ходил по двору своему с потухшим взором. Ни охота, ни пиры, - ничто не могло его утешить. Ослабел духом вятший боярин и полюбил уединение. В своей отчине проводил он дни напролёт. Но вот прискакал гонец от князя с вестью о татарском нашествии…
Ордынский нойон Булат Тэмур обосновался на Волге и пошёл с войском в землю русскую, желая поживиться добычею. Не сомневался князь татарский, что новгородцы побегут от него как мыши от кота. Дмитрий Нижегородский созвал военный совет, на котором воевода Дмитрий Волынский пламенной речью своей зажёг сердца князей новгородских надеждой и верой в будущее:
-Булат Тэмур в опале у хана Азиза. Будет доволен царь, коли побьём мы врага его. Но… разве сие нас вдохновлять должно на подвиг? Доколе мы будем терпеть беззакония, чинимые татарами? Олег Иванович Рязанский – вот, на кого нам должно равняться! Он добрый пример всем русичам подал. Слыхали, небось, бояре нижегородские, о набеге князя Тагая, иже сжёг Переславль? Этот темник пограбил рязанскую землю и со многим полоном уже вертался в свои края, когда Олег Иванович, собрав полки, ударил ему с тыла. Немало татар полегло в тот день! В страхе бежал гордый князь ордынский восвояси, а полоняники-русины обрели свободу. Паче ста лет мы дрожали от страха при одном упоминании имени татар, но подступает время, и оно уже не за горами, когда они станут бояться нас…
Нижегородцы собрали полки и выступили в поход на татар. Булат Тэмур, прослышав о приближении большого войска, повернул вспять. Русичи настигли татар у переправы через реку Пьяну, и началась злая сеча… Всё, что накипело на душе за многие лета, вырвалось наружу в лязге сабель и свисте стрел… Боярин Иван Гаврилович рубился в доспехах, залитых татарской кровью. Его каменный полный решимости взор наводил ужас на врагов. Дрогнули татары под натиском храбрых русичей и побежали… Бросались в воду и тонули в реке… Булат Тэмур с малой дружиной вырвался в Орду, где его настигли наёмники хана Азиза. От судьбы не скрыться…
Иван Гаврилович не принял участия в торжествах по случаю победы над татарами, вскочил на коня и поскакал в село своё, где остался наедине со своими мыслями… Месяц спустя князь пожелал узнать совета у ближнего боярина своего и послал за ним людей. Но того и след простыл… Слуги сказывали, будто третьего дня ушёл он из дому незнамо куда и доселе не вертался.
-В последнее время сам не свой был батюшка, - сокрушался сельский тиун, - бранился зело, хотя прежде от него грубого слова не слыхивал… Пришёл я, значит, к нему по своей служебной надобности, а он кинулся на меня яко рысь на зайца. А глазища страшные, воистину аки у зверя. Я перепужался и… наутёк…
Княжьи люди оседлали коней и проехались по округе, выспрашивая, не видал ли кто пропавшего боярина. Попался им навстречу пожилой крестьянин с посохом в руке. Спросил у него княжий отрок Василий:
-Старик, не видел ты боярина Ивана Гавриловича?
-Нет, детушки, - покачал головой крестьянин, - боярина не видывал, да токмо слыхал, будто поселился в здешнем лесу некий человек, неведомо, какого роду-племени. На людей бросается…
В каменной пещере княжьи люди нашли человека, одетого в грязную дырявую рубаху и похожего на косматого дикого зверя, с трудом признав в нём боярина Ивана Гавриловича. Отрок Василий осмелился подойти к нему:
-Иван Гаврилович, князь зовёт тебя в стольный град.
-Пошли прочь, мерзкие твари, - прокричал боярин, отмахиваясь от него руками.
-Не серчай, боярин, велено привести тебя в Новгород. Седлай коня…
Звериный оскал явился на лице боярина; заревел он и прыгнул на княжьего отрока, вцепившись в его горло мёртвой хваткой. Кмети бросились на выручку своему товарищу и впятером оттащили от него боярина. Василий, выпучив глаза, судорожно глотал воздух. Иван Гаврилович рванулся из объятий навалившихся людей, разбросал их по сторонам и пустился наутёк…
О судьбе вятшего боярина заговорили в стольном граде. Князь призвал сыновей Ивана Гавриловича, которые служили в старшей дружине его, и молвил им:
-Хоть в цепях закованным доставьте отца своего ко мне на двор…
Братья нашли пещеру, где некогда играли, будучи отроками, и лохматого дикого зверя, в которого обернулся их отец. У младшего на глазах выступили слёзы, средний крикнул:
-Батюшка, князь нас прислал за тобой. Коли не пойдёшь ты своею волею, велено привести тебя силою.
-Ну, сынки, возьмите меня, спытайте, - крикнул боярин, грозно вращая очами.
-Сие не наш отец, - сказал старший из братьев.
Они повалили его наземь и заковали в железные цепи.
-Победили меня, схватили меня, опутали меня, - зловеще смеялся боярин. – Ничтожные людишки, вы ещё пожалеете, что встали на моём пути…
Он тряхнул руками и разорвал цепи, бросился на старшего сына и вцепился зубами ему в шею. Кровь хлынула из разорванной жилы… Иван Гаврилович поглядел на умирающего сына и схватился руками за голову.
-Боже, что я натворил?! - завопил он и пустился наутёк. Сыновья боярина отнесли тело старшего брата в село и похоронили на церковном погосте. Долго сидели они при свете лучины и решали, как быть и что делать.
-Нет, Алексей, - вздохнул младший брат, - надобно нам отвезти отца к старцу Сергию. Глядишь, молитва Божьего человека исцелит его…
-Легко сказать! Как? Коли он цепи разрывает!
-Мы должны паки попытаться…
И братья снова отправились в чащу леса. Младший сын вошёл в пещеру, где царил полумрак, и увидал отца своего, который слезами обливался:
-Вася, что со мной? Я слышу разные голоса. Они не дают мне покоя… Кровь на мне… Я убил Владимира… За что? Я словно очнулся ото сна в тот миг. А что было ранее? Не помню, ничего не помню…
Василий прослезился, глядя на страдания отца:
-Батюшка, тебе надобно отдохнуть. Я провожу тебя до дома.
Иван Гаврилович воротился в село с сыновьями. Он присмирел и не бросался на людей, но приметил, что тиун с опаской поглядывает на него, и проговорил:
-Видать, зело напугал я тебя, Степан. Ты уж прости меня… Не помню я того, что было со мною в те дни.
-Что было, то быльём поросло, - отвечал тиун Степан.
После сытного ужина боярин прилёг на лавку и тотчас забылся сладким сном, в котором видел девушку с голубыми глазами и русыми волосами - свою жену молодую.
-Ты должен сделать сие, - говорила она, сверкая глазами.
-Что?
-Убить их…
-Ты хочешь, чтобы я убил наших сыновей?
-Сделай сие, и мы паки будем вместе…
Иван Гаврилович проснулся, опустил ноги на пол и услышал голоса в пустой избе:
-Убей их, убей…
Забрезжил рассвет. С сеновала вернулись сыновья Ивана Гавриловича и, поприветствовав отца, уселись за стол. Холопка принесла горячих пирогов с капустой.
-А отчего, сынки, до сей поры нет людишек князя? – обмолвился Иван Гаврилович, и в его глазах вспыхнули зловещие огоньки. Братья переглянулись.
-А почто тебе они? – осведомился Василий.
-Меня за убийство надобно судить по Правде, - скривив лицо в презрительной гримасе, отозвался Иван Гаврилович. – Аль вы, сынки, меня скрутите аки вора-разбойника?
-Ты вспомнил, батя? - прошептал Алексей, вынимая из ножен саблю.
-Твари, вы меня заковали в цепи! - зычно крикнул боярин, одним махом перевернул дубовый стол и бросился на сыновей. Его остановил удар рукоятью сабли по голове… Боярин качнулся и рухнул на пол посреди избы. Сыновья опять заковали его в цепи, по рукам и ногам связали крепкими тугими верёвками, погрузили на телегу и повезли в Сергиеву обитель. Спустя час боярин очнулся. Василий с испугом взглянул на искажённое злобой лицо отца и спросил:
-Что ты такое?
-Моё имя легион, ибо нас много, - зловеще рассмеялся боярин. - Ничтожный смертный, тысячи лет мы бродим по миру сему в поисках слабых душ. Нас тьмы тем, и прибывают всё новые полчища. Мы живём в людях, мы питаемся вашими страстями, мы убиваем ваши души. Нет никого, кто бы ни был нашей жертвой…
-А как же я, а брат мой? - возразил Василий. – Ты лжёшь! Твой князь – сатана, отец лжи…
-Хочешь знать, как мы проникли в душу к отцу твоему? Баба сгубила его, твоя мать. Не мог он жить без неё. Привязанности делают человека слабым и уязвимым…
-Заткнись! - завопил Василий, ударив по лицу отца своего.
-Не слушай его, – сказал Алексей брату.
-Хорошо, Василий, хорошо, - смеялся окровавленный боярин. – В гневе ты страшен…
-Да будет ведомо тебе, что скоро отец Сергий изгонит тебя прочь, - с досады выкрикнул Василий.
Боярин побледнел:
-Не боюсь я вашего игумена всея Руси…
-Испужался ты, - усмехнулся Василий. - Скоро всё кончится. Не станешь ты паче искушать людей православных…
Боярин глядел исподлобья на своих мучителей, и по мере того, как повозка приближалась к Троицкой обители, чёрная тень наползала на лицо его. Василий беспокоился за отца: «Кабы злой дух не причинил вреда ему». Останавливались только для перемены лошадей. Путь занял два дня, но показался целой вечностью. Когда вдали выросли деревянные стены Сергиевой обители, боярин, чёрный словно уголь, закричал истошным голосом: «Не хочу!» - рванулся, разбил на себе оковы, порвал путы и ударил сына Василия по лицу. Выскочить из повозки ему помешали цепи на ногах. Сыновья вязали отцу руки. С холма донёсся колокольный звон.
-Отпустите, не пойду туда, освободите меня… - вопил боярин, но вскоре притих. Ворота обители отворились, повозка въехала за ограду. Из дверей церковных лились звуки духовных песнопений. Появился старец в чёрной рясе и осенил крестом бесноватого. Тот вдруг бросился в лужу с диким воплем:
-Горю, горю страшным пламенем!
Отец Сергий печально промолвил:
-Он паче не опасен. Снимите с него оковы и путы.
Боярина подняли из грязи. Иван Гаврилович глядел на своих сыновей усталым, но добрым взором. Монахи накормили его.
-Батюшка, - тихо спросил Василий, - ты ли это?
-Я не знаю, я запутался… - заплакал Иван Гаврилович.
-Отчего же ты, боярин, в лужу полез? - спросил инок Нестор.
-Я увидел пламя, исходящее от креста; огонь объял меня со всех сторон. Се, я и бросился в воду, дабы не сгореть…
Перед отъездом в родные края Иван Гаврилович поблагодарил отца Сергия за исцеление. Полчаса они беседовали наедине. Из кельи игумена боярин вышел, погружённый в раздумья. Инок Нестор сгорал от любопытства, и тогда в ответ на его незаданный вопрос отец Сергий сказал:
-По свету бродит немало бесноватых людей. И сеют они семена ненависти и порока…

***
С тех пор, как выросли селения и были проложены тропинки к обители, немало знатных людей посетило её. Вскоре после побега из литовского плена к отцу Сергию приходил владыка Алексий в окружении большой свиты из иноков московских. Пал ниц перед митрополитом Троицкий игумен и воскликнул:
-Прости мя, владыко святый, и благослови.
-Бог простит тя, Бог благословит, - ласково молвил владыка Алексий, подымая с колен отца Сергия.
В келье игуменской они долго разговаривали наедине.
-Я давно должен был посетить сию обитель святую, - вздыхал митрополит, - но дела не пускали меня к тебе, честный отче, да и год провёл я в литовском плену. Тогда, будучи в заточении, пребывая в сырой тёмной клети, я понял, каково было тебе жить в пустыни посреди лесной глуши. Тебя окружали звери дикие, меня – звери в человечьем обличье, ты зимою замерзал в келье, я – на земляном полу в темнице своей, ты питался одною ягодой лесною и корой древесною, я - обгорелыми краюхами хлеба, которые мне бросали аки псу голодному…
-Многое пережил ты, владыко, - с состраданием молвил отец Сергий, - но не дай ожесточиться сердцу твоему. Прости врагов своих, не таи зла…
-Простить – не так-то просто, честный отче, - нахмурился митрополит и, немного помедлив, договорил. - Я постараюсь… Но не за тем, чтобы жаловаться, пришёл я к тебе, а хочу просить у тебя одного благословения и надеюсь, твоя любовь не откажет мне в этом.
- Мы все готовы служить твоей святыне, - смиренно проговорил игумен, - ничто тебе не возбранено в сей обители.
-Хочу исполнить свой давний обет – построить монастырь в честь нерукотворной иконы Спасителя. Пять лет уж минуло с тех пор. Вертался я на Родину от Патриарха, и вдруг поднялась буря, что грозила опрокинуть судёнышко наше в пучину морскую. И токмо заступничество Господа Исуса Христа спасло меня и спутников моих от погибели. Высадившись благополучно на брег, а я дал обет построить обитель в честь Господа Нашего.
-Доброе дело затеял ты, - просиял светлой улыбкою отец Сергий, - помоги тебе Господь! А чего потребуешь от сына твоего – всё готов сделать для тебя.
-Уступи же мне своего инока Андроника в настоятели для сей обители, - попросил митрополит.
-Твоя воля, - смиренно отвечал отец Сергий.
Владыка Алексий, наделив Троицкую обитель милостынею, взял с собою в Москву Андроника. В том же году на берегу Яузы была основана обитель, названная впоследствии Андрониковым монастырём.
За благословением к старцу приходил однажды князь Дмитрий Иванович с братом своим Владимиром Андреевичем. Но прежде князя повидать игумена восхотел некий крестьянин из далёкой земли. Отец Сергий в это время трудился на огороде, копая заступом землю под овощи. И сказал инок Нестор пришельцу:
-Подожди малость, покуда он выйдет оттуда.
Крестьянин заглянул в огород сквозь отверстие в заборе и увидел старика в разодранной, ушитой заплатами рясе, трудившегося в поте лица над грядою. Обиделся крестьянин, думая, что монах посмеялся над ним:
-Я издалека пришёл сюда, дабы видеть великого старца, покажите мне его!
Нестор улыбнулся:
-Брат, коли не веришь, спроси его самого.
Отец Сергий вышел из огорода, и Нестор снова сказал:
-Се, тот, кто тебе нужен.
Крестьянин сердито обмолвился:
-Я издалека пришёл поглядеть на пророка, а вы мне показываете какого-то нищего!.. Напрасно же я шёл сюда. Я думал узреть истину в обители вашей, а встречаю токмо насмешки… Не безумен я, дабы почесть сего убогого старичка за прославленного Сергия, о коем так много слышал.
Обиделся Нестор за своего игумена, подошёл к нему и тихо проговорил:
-Отче, не был бы он твоим гостем, выслал бы вон его из обители.
Но отец Сергий возразил:
-Нет, человек сей по-детски прост и искренен. Своими словами он не причинил мне никакого зла. Да кабы и погрешил он в чём-нибудь, то нам, духовным, подобает, по слову апостола Христова, исправляти таковых духом кротости.
Не дождавшись поклона от крестьянина, старец сам подошёл к нему и поклонился до земли, а крестьянин пожаловался, что доселе ему не удалось видеть игумена Сергия.
-Не скорби, брате, - утешал его старец, - Бог милостив к месту сему, что никто отсель не выходит печальным. И тебе Он скоро покажет, кого ты ищешь…
Сидели они на завалинке у кельи Сергиевой, когда послышался шум за оградою. Вскоре во врата вошёл князь молодой в багряной мантии, окружённый большой свитой из бояр и дворян. Отец Сергий поднялся ему навстречу. Кмети, расчищая путь для своего господина, далеко оттолкнули крестьянина и от князя, и от игумена. Дмитрий Иванович издали поклонился до земли отцу Сергию.
-Прости мя, честный отче, и благослови, - сказал князь, когда старец подошёл к нему.
-Благословение Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа на рабе Божьем Димитрии всегда, и ныне, и присно, и во веки веков, - говорил отец Сергий, осеняя его крестным знамением.
-Аминь, - отозвался князь.
-Христос посреди нас, - произнёс отец Сергий с улыбкою на устах.
-Есть и будет, - ответствовал князь. Он поцеловал отца Сергия в правое плечо и вновь поклонился ему до земли. Тогда старец поцеловал Дмитрия Ивановича по-славянски троекратно и благословил Владимира Андреевича. Князья с игуменом присели на завалинке.
-Множество искушений окружает тебя, княже, - печально молвил отец Сергий Дмитрию. - Но ты не предавайся им. Власть и сильного затягивает в омут. Не верь льстивым словам и мыслям пленительным. Един токмо Бог всемогущ! Будь бдителен. Помни: гордыня – плохой советчик. Слушайся токмо велений сердца своего…
Князь побледнел и опустил очи долу: ему казалось, будто старец зрит в самую душу его. А, тем временем, крестьянин ходил окрест них, стараясь сквозь толпу разглядеть старца Сергия.
- Кто же сей чернец, который сидит одесную князя? – осведомился он у инока, подле стоящего.
Тот упрекнул его:
-Разве ты не знаешь отца Сергия?!
Крестьянин понял, как ошибся; стыдно ему вдруг стало за себя, и обратился он к иноку:
-Брат, попроси за меня прощения у старца, оскорбил я его своими глупыми словами, - и в смущении подумал: «Как теперь я покажусь отцу Сергию на глаза?»
Князь недолго пробыл в обители, вручил дары и, холодно простившись с игуменом, удалился восвояси. А крестьянин тотчас бросился к ногам отца Сергия, моля о прощении. Но тот поднял его с колен и сказал с улыбкою на губах:
-Не скорби, чадо, один ты справедливо рассудил обо мне; ведь они все ошибаются…

1372 год.
Отец Сергий отправился в добровольное изгнание. На другой день он пришёл в Махрищский монастырь к своему духовному другу игумену Стефану, который с братией вышел навстречу дорогому гостю. Они поклонились друг другу до земли и в один миг промолвили слова, которые произносит младший по достоинству:
-Прости мя, честный отче, и благослови.
Велико было смирение обоих старцев. Ни один из них не хотел первым подняться с земли. Отец Сергий уступил: он встал, благословил Стефана с братией, - и все вместе пошли в церковь для краткой молитвы, по окончании оной Стефан предложил Сергию пустынную трапезу, а после они долго беседовали о спасении души.
-Желал бы я, отче, найти, с помощью Божией, уединённое место безмолвия ради моего, - сказал Сергий. - Иноки твои хорошо ведают здешние пустынные места. Дай мне одного в провожатые…
Стефан, не задавая вопросов, исполнил просьбу духовного друга и отпустил с ним ученика своего Симона. Спустя пару дней вышли они на берег реки Киржач. Благодатные места. Тишина окрест. Только ветер гуляет среди деревьев, листьями шелестя, да птички Божьи весело щебечут. Тут и поселился отец Сергий, поставив себе крохотную келью…
А время шло, и уразумели иноки Троицкой обители, что настоятель их не вернётся. Начались поиски… Нестор, который прежде бывал вместе с игуменом в Махрищском монастыре, однажды пришёл к отцу Стефану и рассказал ему о печали своей.
-Значит, обидели вы своего настоятеля, - проговорил Стефан, с укоризною качая головою. – Не восхотели жить по-новому. Жалко стало своего. О мирском мыслите, живя в обители Божьей… Се, что я скажу тебе, Нестор: не желал Сергий в распри ради власти с братом старшим вступать. Был он у меня… Месяц как ушёл отсель.
-Куда? – осведомился Нестор.
Стефан задумался и, немного погодя, отвечал:
-Он теперича в дальней пустыне на берегу реки Киржач.
Первым желанием Нестора было отправиться в указанное место. Но вовремя вспомнил он о братьях, которые ничего не ведали о судьбе своего наставника. Нестор поспешил в Троицкую обитель, дабы утешить их. Братья обрадовались, что, наконец, нашёлся отец Сергий.
Принеся благую весть, Нестор подал пример остальным и первым покинул обитель. Вслед за ним по одному, по двое братья стали уходить в новое прибежище отца Сергия. Когда инок узрел наставника своего, сильное чувство овладело им; он зарыдал и пал на колени. Старец поднял его, благословил и молвил с тихою улыбкою на губах:
-Ныне срубим мы с тобою ещё одну келью. Не позабыл я то время, когда ты был болен душою…
Вскоре пришли и другие братья. Всех с любовью встречал отец Сергий и помогал им строить новые кельи. Иноки с благословения митрополита Алексия принялись за постройку церкви, освящённой в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Так, было положено начало новой обители. А ученики Сергиевы продолжат дело духовного отца своего, рассеются по всей Руси-матушке и воздвигнут немало монастырей…

Два года спустя.
Не все иноки решились покинуть обитель Пресвятой Троицы. Были и те, кто остался в осиротевшем монастыре. Ходили они на Киржач, пытались убедить отца Сергия вернуться, но ушли ни с чем; остался старец в обители Благовещения Пресвятой Богородицы. Последней надеждой для братии был митрополит. Только он мог властью своею воротить обители её игумена. Братия пошли в Москву, пали ниц пред митрополитом и слёзно молили его:
-Владыко святый, живём мы ныне, аки овцы без пастыря; священноиноки и старцы, не в силах будучи сносить сию разлуку, один за другим покидают нашу обитель и уходят к нему на Киржач… Молим тя, повели ему воротиться в свою прежнюю обитель, дабы она не пришла в запустение.
Владыка Алексий отправил на Киржач архимандритов Герасима и Павла. Просьба митрополита, которую они передали отцу Сергию, была сродни приказу:
- Отец твой, владыка Алексий благословляет тя и радуется, что до него доходят добрые вести о твоей жизни в сей далёкой пустыни. Но он повелел нам сказать тебе: довольно и того, что ты тут построил церковь и собрал немало братий. Избери из среды учеников своих достойного игуменства в новой обители, а сам воротись в монастырь Пресвятыя Троицы, дабы братия, так долго скорбевшие о разлуке с тобою, не разошлись вовсе из той обители. Непокорных и строптивых я выведу вон оттуда, дабы не было ни одного твоего недоброжелателя. Коли послушаешься нас, и милость Божия, и наше благословение всегда да будут с тобою.
-Так передайте от меня господину моему митрополиту: всё, что исходит из твоих уст, принимаю с радостью, яко исходящее от уст Христовых, и ни в чем тебя не ослушаюсь я, - со смирением промолвил отец Сергий. Срок его добровольного изгнания подходил к концу…
Старец избрал инока Романа в настоятели новой обители, - из Москвы от митрополита тот воротился в сане священства. Отец Сергий отправился в обитель, которую оставил два года назад…
Братья, одни со слезами радости, другие со слезами раскаяния, бросались к ногам игумена: одни целовали его руки, другие – ноги, третьи саму одежду его; иные, как малые дети, забегали вперёд, дабы полюбоваться на своего желанного авву, и крестились…
Среди старцев, встречавших игумена, не было его брата Стефана. Повелением митрополита он воротился в Москву в Богоявленский монастырь, где когда-то был настоятелем, а теперь вновь стал священноиноком.
Это случилось летом 1374 года от Рождества Христова. А вскоре отца Сергия постигло несчастье, как напоминание всем верующим людям, что многими скорбями подобает войти в Царство Небесное…

Старцами в православии называют высокодуховных священнослужителей, которые наделены мудростью, и отмечены самим . Раньше о старцах на Руси слагались легенды. Люди шли к ним за исцелением и советом. А есть ли старцы нашего времени, живущие сейчас?

Кого сегодня наделяют званием «старца»?

Сегодня старцами, как и прежде, являются почтенные монахи, ведущие праведный образ жизни. Среди современных старцев можно отметить следующих священнослужителей:

• Отец Кирилл Павлов. Работает в Сергиевом Посаде в Троице-Сергиевой лавре. Имеет репутацию уважаемого человека, как у высокопоставленных духовных лиц, так и у мирян. На сегодняшний день, посетителей и мирян почти не принимает;

  

• Отец Наум. Живет и работает там же, где и отец Кирилл. В день может принять до 700 человек. Старается помочь каждому страждущему;

  

• Отец Герман. Наделен даром прозорливости. Способен проводить изгнание бесов. Проживает в Троице-Сергиевой лавре;

  

• Отец Власий. Исповедует и принимает людей. Живет в Пафнутьев-Боровском монастыре в городе Боровске. Обладает особенной прозорливостью;

  

• Отец Петр. Духовник в Лукино. Наделен даром прозорливости;

  

• Архиерей Алипий. Проживает в городе Красный Лиман на Украине. Ведет работу с людьми;

  

• Отец Серафим. Работает в Святогорской лавре на Украине. Лечит людей молитвой и словом;

  

• Архимандрит Дионисий. Принимает в храме Святого Николая недалеко от Москвы. Наделен даром пастырства. А также отличается редкой силой молитвы;

  

• Схиархимандрит Илий. Монах в Оптиной Пустыне. Личный духовник патриарха Кирилла. Сейчас почти не ведет прием верующих;

  

• Отец Иероним. Живет в Успенском монастыре в Чувашии. Исповедует, помогает советом в житейских вопросах;

  

• Отец Илларион. Принимает людей на исповедь в Ключевской Пустыни в Мордовии;

  

• Архимандрит Амвросий. Работает в Свято-Введенском женском монастыре города Иваново. Имеет большой дар прозорливости;

  

• Схиархимандрит Иоанн. Проводит очищение людей от бесов в Иоанновском мужском монастыре под Саранском;

  

• Отец Николай. Ведет свою деятельность в Покрово-Эннатском монастыре в республике Башкирии;

  

• Отец Адриан. На сегодняшний день, уже почти не принимает людей. Живет в Псково-Печерском монастыре;
• Протоиерей Валериан Кречетов. Имеет отношение к «белому духовенству». Личный духовник множества священников Москвы.

  

Помимо перечисленных и признанных старцев, к большому сожалению духовенства, в христианстве развивается движение так называемых «младостарцев». К ним относят молодых и не имеющих достаточного опыта священников, которые по недомыслию берут на себя роли настоящих русских старцев. Еще существуют лжестарцы, которые являются настоящими шарлатанами. Создают собственные секты, разрушают психику последователей, лгут, развращают и манипулируют.

Истинные старцы нашего времени, живущие и сейчас, видят смысл своей жизни в приобщении к Господу и помощи людям. Они могут иметь разные характеры, но всегда нацелены на то, чтобы помочь человеку в его проблеме духовным советом. Такие старцы любят людей не зависимо от их нравственного положения или силы веры.

Старец – это не духовный чин, а уникальный вид святости церковного человека, которую тот получает через волю Господа. Старец видит сквозь время, знает судьбы людей, способен узреть грядущее в глобальном масштабе. И все это священник или монах получает от Бога, а не благодаря собственному развитию. Хотя старцами становятся те, кто своим упорством подняли себя на высокую ступень духовности.

Поэтому старчество вызывает так много споров и противоречий в церковных кругах. Ведь феномен православного старчества многих просто пугает. А если человек боится, то старается сделать все, чтобы избавиться от своего страха. И тогда начинают отрицать силу старцев, утверждают, что подлинных святых на земле давно нет. Но эту теорию можно опровергнуть, если рассмотреть жизнеописание нескольких современных старцев подробнее.

Отец Власий живет в монастыре под Боровском с 1979 года. Из этой обители он уезжал всего лишь раз в Афон, где получил исцеление от рака. После своего возвращения старец начал вести прием верующих, помогая сделать им правильный выбор, разбирая семейные проблемы, и давая советы. О чудесной силе старца Власия люди прознали очень быстро, поэтому сегодня попасть к нему крайне сложно. Иногда для получения аудиенции у старца приходится ждать несколько дней.

В Оптиной Пустыне живет известный старец Илий Ноздрин. Он является личным духовником действующего патриарха. Обладает даром особой прозорливости. Много раз в прошлом совершал подвиги, относящиеся к подвижничеству. Поговорить с этим старцем желает большое количество верующих. Он работает не только с паствой и паломниками, но и с монахами. Этот удивительный человек отличается большим смирением и человеколюбием.

К протоирею Валериану Кречетову за советом обращаются и верующие и духовные люди. Он знаменит своими проповедями, мудрыми изречениями и благочестивым образом жизни. Помимо исполнения своих прямых церковных обязанностей, Валериан Кречетов ведет активную просветительскую работу. Имеет немало церковных наград. Он работает в Акулово. Там крестит, исповедует, причащает и совершает другие таинства для своей паствы. Этого человека также считают современным русским старцем. Славится протоирей и .

Многие старцы нашего времени, живущие сейчас, говорят о том, что дар прозорливости им дан не для того чтобы избавлять верующих от собственного выбора, а для божественной «подсказки» человеку в сложной ситуации. Старцы решают мирские проблемы, заглядывают в будущее, но советуют не думать о глобальных предсказаниях и конце света, а учиться жить праведно сегодня, максимально используя отпущенное время с пользой. И тогда Страшный Суд Божий не будет представляться таким ужасным и грозным.

Родился иеромонах Тихон (в миру Тимофей Павлович Голенков) в 1884 году в русском селе Новая Михайловка, располагавшемся тогда на территории современной Волгоградской области. Он обошел около 200 русских монастырей, побывал на Синае и в Палестине и в 1908 году в возрасте 24 лет пришел на Святую Гору Афон.

Старец Тихон проявил себя как строгий, даже суровый, аскет, возлюбивший небеса... Во время молитвы он обильно ронял к ногам Распятого свои слезы. Спал он на досках, носил заштопанную одежду, водил дружбу с горными зверями. Он сам выкопал себе могилу: смерти не боялся и постоянно славил Бога. Его облик был как будто не от мира сего: просветленным, мирным, радостным и благодушным.

Предвидя свою кончину, он ожидал ее без страха. Земной ангел, небесный человек. О нем писали многие и много, и, хотя глубины его сердечной сокровищницы остались скрытыми для нас, они доподлинно ведомы сердцеведцу Богу.

Одним из многих биографов отца Тихона является также иеромонах Агафангел Калафатис, бывший монах Иверского монастыря, а ныне карейский старец из келлии Честнаго Креста монастыря Симонопетра. Отец Агафангел вспоминает о благорасположенности и любви к людям отца Тихона, о его горячей молитве с поминанием тысяч живых и усопших, постоянных слезах, приносящих радость, о его чудесном подвижничестве. Его оружием были крест и четки, но больше всего он любил Божественную Литургию, Священное Писание и святых отцов.

Приведем почти полностью жизнеописание отца Тихона, написанное старцем Агафангелом:

«Родители отца Тихона были благочестивыми людьми. Они сохранили знаменитое русское благочестие прошлого века. Старец говорил о своей матери, что она была святой женщиной. В среду и пятницу ничего не вкушала, все свое время посвящала молитве, и из ее глаз непрестанно текли слезы. Сам он тоже имел дар слез. Слезы были его ежедневной пищей. Он верил, что слезы есть знак Божественной милости и что с их помощью омывается душа.

С детства ему нравилось посещать монастыри. Он не мог дождаться, пока и сам получит Божие благословение оставить мир, чтобы приблизиться к Богу и посвятить себя молитве, потому что ничто тленное не радовало его. Он жаждал небесной вечности и нескончаемой радости.

Когда он выучился грамоте, его любовь к псалмопению и церковной музыке вскоре сделала из него замечательного певца. Он всегда ходил в церковь и пел в хоре, став через некоторое время регентом.

По благословению своих родителей он решил посетить Иерусалим и Святую Гору. Боголюбивый юноша отправился в путь вместе с другими паломниками. Когда он прибыл в Константинополь, то познакомился с экономом русской святогорской келлии Буразери.

Эконом спросил его:

— Хочешь стать монахом?

— Хочу, — ответил он. - Делай поклон, и с сегодняшнего дня ты являешься послушником нашей общины святителя Николая.

С великой радостью и слезами благодарности юноша попросил отпустить его поклониться сначала святым местам.

Совершив паломничество в Святую Землю, он вернулся на Святую Гору и присоединился к братии Буразери на Святой Горе Афон. Через год его постригли в монахи.

Любовь к безмолвию и жажда подвигов заставили отца Тихона оставить добрую братию скита и поселиться в самом суровом месте Святой Горы — на страшной Каруле. Здесь он прожил в пещере приблизительно пятнадцать лет. Его подвиг был суровым и неослабным. Он делал свыше шестисот поклонов за ночь. Ел один раз в три дня, а часто и однажды в неделю.

Каждую субботу он ходил причащаться в скит святого Георгия и потом сразу возвращался в свою пещеру. Его пещера находилась у основания скита святого Георгия и сохранилась до наших дней.

В скиту святого Георгия жил тогда один мудрый и по жизни и по Богу старец, которого он называл своим учителем. Этот старец, его учитель, давал ему каждый месяц по святоотеческой книге. Возвращая ее, отец Тихон должен был рассказать ее содержание, а также то, что он из нее понял. Если ответ не был точным, старец не менял ему книгу. Таким образом он изучил труды всех отцов нашей Церкви: Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Богослова, Симеона Нового Богослова и других. Особенно он полюбил святого Симеона.

Когда в 1914 году началась мобилизация русских монахов, отец Тихон тоже пришел в русский скит Фиваиду. Представители власти, увидев его как бы лишенного тела, начали расспрашивать, где и как он живет. Карульский пещерник внушил к себе такое почтение, что они отпустили его, чтобы он продолжал свой подвиг и молился за них. Он немедленно вернулся в свою пещеру и теперь еще больше предался аскезе и молитве, чтобы восполнить и укрепить своих сражающихся на поле брани братьев.

Из приблизительно семисот монахов, которые тогда уехали, назад вернулись только два-три человека. Одним из них был старец Афанасий из келлии Святого Креста в Провате, который был очень близким другом отца Тихона. Бог благоволил, чтобы он предал свой дух у меня на руках. Впоследствии отец Тихон много рассказывал мне о нем. Тот имел непрестанную умную молитву. Он молился и днем, и ночью, не переставая призывать Бога даже тогда, когда разговаривал или спал. Когда отец Тихон рассказывал об этом, то обмолвился и о себе: «И я, дитя мое, когда сплю, сердце мое произносит молитву... Когда творишь молитву, — сказал он мне, — сердце твое должно приклеиться сверху к молитве, — и он изобразил это пальцем на стене, — как клей склеивает».

После пятнадцати лет аскетических упражнений старец оставил Карулю и переселился в район Калиагры. Здесь ему было видение пасхальной ночи, и он с радостью пропел все последование Воскресения Христова. На следующее утро пришел его духовник и сказал ему, чтобы он пошел в монастырь Ставроникита, к которому была приписана его келлия, и принял рукоположение во священника. Он так и сделал.

Так как в его каливе не было церкви, он с великим старанием и благоговением начал ее постройку. Денег у него не было, и поэтому он решил пойти в Карею искать пожертвования. По дороге он встретил одного монаха и сказал ему, что хочет построить церковь в честь Святого Креста, однако не имеет для этого денег. Монах был поражен, потому что как раз в тот день получил денежный перевод с тем, чтобы отдать деньги тому, кто хочет построить храм. Радости и волнению отца Тихона не было конца. Он немедленно пригласил строителей и перестроил небольшую комнатушку своей келлии в церковь, которую сильно полюбил.

Во время Божественной Литургии старец приходил в возвышенное духовное состояние, так что, начиная службу утром, не замечал, как наступал вечер. С великим благоговением читал он молитвы Божественной Литургии, которые выучил наизусть. Он читал их не про себя, не громко, но так, чтобы их можно было слышать. Во время Херувимской песни и Евхаристического канона он вместе с Ангелами воспевал гимн на небесах, видел после этого духовным зрением то, что совершалось на Святом престоле, и завершал Литургию, не замечая, как проходило время. Он не ждал вечера, чтобы читать правило ко святому Причащению, но начинал его уже с полудня. Целый день он готовился к следующей Божественной Литургии и приобщению. Старец говорил, что верующий, чтобы стать причастником Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа, должен готовиться к этому все двадцать четыре часа.

Во время проскомидии, на протяжении многих часов подряд он поминал имена из записок. Также в конце Литургии он заново поминал все имена. Когда он состарился и уже не мог служить, я приходил к нему, совершал Литургию и оставлял Святые Дары, которые он нарезал на кусочки и причащался каждый день. От тех, кто пек просфоры, он требовал, чтобы это делалось с молитвой и благоговением, ибо просфоры становились Телом Христовым. Он показал мне, как нужно в пяти местах накалывать тесто для просфор, чтобы в нем не образовывалось пустот. Таким же хорошим должно быть и вино.

С великой простотой он говорил мне, что ангелы, пророки, апостолы, святители, мученики, преподобные, бессребреники и все святые присутствуют, когда мы поминаем их на проскомидии, а также приходят на помощь всем, за кого вынимаются частицы.

Духовные советы отца Тихона были каплями его сердечного опыта.

«Чтобы найти хорошего духовника, — говорил он мне, — нужно молиться три дня, а затем — как Бог просветит. И по дороге, пока идешь к своему духовнику, нужно молиться, чтобы Господь просветил его и он преподал тебе хорошее наставление».

«Всегда молись перед началом всякой работы. Говори: «Боже мой, дай мне силы и просвещение», — и после этого начинай свое дело; а в конце говори: «Слава Богу»».

Старец Тихон Афонский преставился 10/23 сентября 1968 года в келлии Честного Креста. В упомянутой келлии о. Тихон в последние годы жизни принимал монахов со всей Святой Горы, в том числе и будущего старца Паисия Святогорца. Умирая, старец Тихон завещал отцу Паисию свою келлию, обещая ему «приходить, чтобы увидеться с ним». Как вспоминал позже старец Паисий: «Было 10 сентября 1971 года, полночь. Я творил молитву и внезапно увидел, как в келлию входит мой Старец! Я подскочил, схватился за его ноги и с благоговением целовал их. Я не понял, как он освободился из моих рук, вошел в храм и исчез. Конечно, никто не понимает, как происходят такие события. И их невозможно объяснить логически, поэтому они и называются чудесами. Я тотчас зажег свечу (в то время как это случилось, у меня горела лишь лампада), чтобы записать в календаре тот день, когда мне явился Старец, чтобы не забыть. Когда я увидел, что это был день его успения (10 сентября), то очень огорчился тем, что этот день прошел для меня совершенно незаметно. Полагаю, что добрый отец простит меня, потому что в тот день с рассвета до заката у меня было много посетителей, я очень устал, выбился из сил и совершенно забыл обо всем. Иначе я бы что-нибудь предпринял, чтобы и себе принести пользу, и Старца порадовать всенощным бдением».

Преподобный Паисий Святогорец много вспоминает о своём духовном отце в книге «Отцы-святогорцы и святогорские истории». Ниже мы приведём несколько воспоминаний о старце Тихоне.

«Он пришел на Святую Гору и, подобно невинному цветку, возрос в саду Божией Матери, преуспел и начал благоухать своими добродетелями, как мы увидим это позже.

Его первой обителью стал скит Буразери, где он прожил пять лет. Однако, не найдя здесь покоя из-за множества русских паломников, он взял благословение и перешел на Карулю, где подвизался на протяжении пятнадцати лет. Все время своего пребывания на Каруле он провел в суровых подвигах. Его рукоделием были большие и малые поклоны в соединении с молитвой Иисусовой и чтением. Книги он брал на время в монастырях, из которых получал также благословение — сухари от "избытков укрух". В благодарность за это он совершал дополнительно определенное число молитв по четкам. Таким образом он усердно подвизался, чтобы и внутренне стать Ангелом, а не только внешне иметь ангельский образ.

После Карули он перешел на мыс Капсалы (выше Калиагры), в келлию, принадлежавшую монастырю Ставроникита, и принял на себя заботу об одном старце. Когда этот старец умер, он, взяв у него заранее благословение, остался жить в его каливе. С тех пор он не только не ослабил своих духовных подвигов, но еще больше их усилил, за что и получил обилие благодати Божией, подвизаясь с ревностью и великим смирением.

Божественная благодать явила его людям, и многочисленные страждущие начали стекаться к нему за советом и утешением. Некоторые просили его принять священный сан, чтобы он мог еще больше помогать людям, через Таинство исповеди подавая им оставление грехов. Он и сам постепенно убедился, что действительно существует такая необходимость помогать людям, и согласился принять рукоположение /.../

Очень по душе ему были убогие вещи. Также он любил нестяжательность, которая сделала его свободным и дала ему духовные крылья. И так, с окрыленной душой, он сурово подвизался, не чувствуя телесного труда, как ребенок не ощущает усталости, когда исполняет волю своего отца, но, наоборот, чувствует любовь и нежность отца, которые, конечно, даже мысленно невозможно сравнить с Божественным благодатным утешением.

Как я уже сказал, его рукоделием были духовные подвиги: пост, бдение, молитва, поклоны и так далее, и не только за самого себя, но и за всех (живых и усопших). Когда он уже состарился и не мог подниматься после земного поклона, то привязал высоко толстую веревку и держался за нее, чтобы вставать. Таким образом, он и в старости продолжал делать поклоны, с благоговением поклоняясь Богу. Он соблюдал это правило до тех пор, пока не слег в кровать, после чего, отдохнув двадцать дней, перешел в истинную и Вечную Жизнь, где со Христом отдыхает уже вечно. До самой старости он постоянно соблюдал то же правило сухоядения, какое имел в молодости. Приготовление пищи он считал пустой тратой времени: хорошо приготовленная еда не соответствует монашеской жизни. Естественно, что после стольких подвигов и при таком его духовном устроении хорошая пища не вызывала у него никаких чувств, ибо в нем обитал Христос, Который услаждал его и питал райской пищей.

Во время своих бесед он всегда говорил о сладком рае, и из его глаз текли слезы умиления. Когда мирские люди спрашивали его о чем-либо, его сердце не отвлекалось на суетное /.../

Для отца Тихона почти каждый день года был пасхальным, и он всегда жил пасхальной радостью. Постоянно из его уст было слышно: "Слава Тебе, Боже, слава Тебе, Боже". Он и всем советовал: "Будем говорить "Слава Тебе, Боже" не только тогда, когда нам хорошо, но и тогда, когда к нам приходят испытания, ибо Господь попускает их как лекарство для души".

Старец очень скорбел о душах, страдавших от безбожной власти в России. Он говорил мне со слезами на глазах: "Дитя мое, Россия еще несет епитимью от Бога, но все переживет".

О себе старец совсем не заботился. Он также ничего не боялся, потому что имел великий страх Божий (был как бы связан им) и благоговение... Поскольку его ум постоянно пребывал в Боге, он приобрел телесную бесчувственность, и поэтому не испытывал ни малейшего беспокойства ни от мух, ни от комаров, ни от вшей, которых у него были тысячи. Все его тело было искусано, а одежда покрыта красными пятнами. Помысел говорит мне, что, если бы насекомые даже шприцами сосали его кровь, он все равно этого не чувствовал бы. В келлии старца всему предоставлялась полная свобода: от насекомых до мышей».