Что такое психическая болезнь — основные механизмы расстройства. Что это такое

Впервые данные понятия были введены в психологию известным австрийским психологом Зигмундом Фрейдом в 1894 году в небольшой студии «Защитные нейропсихозы». Затем они были продолжены, интерпретированы, трансформированы, модернизированы как представителями разных поколений исследователей и психотерапевтов психоаналитической ориентации, так и других психологических направлений - экзистенциальной психологии, гуманистической психологии, гештальтпсихологии и др. Уже в ранних работах Фрейд указывал на то, что прототипом психологической защиты является механизм вытеснения, конечной целью которого является избегание неудовольствия, всех негативных аффектов, которые сопровождают внутренние психические конфликты между влечениями бессознательного и теми структурами, которые отвечают за регуляцию поведения личности. Наряду с редукцией отрицательных аффектов происходит вытеснение содержания этих аффектов, тех реальных сцен, мыслей, представлений, фантазий, которые предшествовали появлению аффектов.

Представительница второго эшелона психоаналитиков Анна Фрейд уже достаточно однозначно обозначила тот аффект, который включает работы защитных механизмов, - это страх, тревога. Концепция механизмов психологических защит представлена А.Фрейд, в частности в ее работе «Психология Я и защитные механизмы». Она указала на три источника тревоги:

Во-первых, это - тревога, страх перед разрушительными и безоговорочными притязаниями инстинктов бессознательного, которые руководствуются только принципом удовольствия (страх перед Оно).

Во-вторых, это - тревожные и невыносимые состояния, вызванные чувством вины и стыда, разъедающими угрызениями совести (страх Я перед Сверх-Я).

И наконец в-третьих, это - страх перед требованиями реальности (страх Я перед реальностью). А. Фрейд (вслед за своим отцом З. Фрейдом) считала, что защитный механизм основывается на двух типах реакций:

1. блокирование выражения импульсов в сознательном поведении;

2. искажение их до такой степени, чтобы изначальная их интенсивность заметно снизилась или отклонилась в сторону.

Анализ работ своего отца, а также собственный психоаналитический опыт привели Анну Фрейд к выводу, что использование защиты конфликт не снимает, страхи сохраняются и, в конечном счете, велика вероятность появления болезни. Она показала, что определенные наборы психозащитных техник ведут к соответствующей, совершенно определенной симптоматике. Это доказывается и тем, что при определенных психологических патологиях используются соответствующие защитные техники. Так, при истерии характерно частое обращение к вытеснению, а при неврозе навязчивых состояний происходит массированное использование изоляций и подавления.

Анна Фрейд перечисляет следующие защитные механизмы:

1. вытеснение,

2. регрессия,

3. реактивное образование,

4. изоляция,

5. отмена бывшего некогда,

6. проекция,

7. интроекция,

8. обращение на себя,

9. обращение в свою противоположность,

10. сублимация.

Существуют и другие приемы защиты. В этой связи она называла также:

11. отрицание посредством фантазирования,

12. идеализацию,

13. идентификацию с агрессором и пр.

А.Фрейд говорит об особом отношении к вытеснению, которое объясняется тем, что оно «количественно совершает гораздо большую работу, чем другие техники. Кроме того, оно используется против таких сильных влечений бессознательного, которые не поддаются переработке другими техниками». В частности, эта исследовательница выдвигает предположение, что функция вытеснения в первую очередь состоит в борьбе с сексуальными влечениями, тогда как другие техники защиты направлены в основном на переработку агрессивных импульсов.

Мелани Кляйн еще в 1919 году на заседании Будапештского психологического общества показала, что вытеснение как защитный механизм снижает качество исследовательской деятельности ребенка, не освобождая энергетического потенциала для сублимации, т.е. перевода энергии на социальную деятельность, в том числе интеллектуальную. М. Кляйн описывала в качестве простейших видов защиты:

· расщепление объекта,

· проективное (само) отождествление,

· отказ от психической реальности,

· претензию на всевластие над объектом и пр.

Противоречиво отношение к такой техники психической регуляции как сублимация, в задачу которой входит переработка неудовлетворяемых влечений эроса или деструктивных тенденций в социально полезную активность. Чаще всего сублимация противопоставляется защитным техникам; использование сублимации считается одним из свидетельств сильной творческой личности.

Психоаналитик Вильгейм Райх на чьих идеях сейчас выстраиваются самые различные телесные психотерапии считал, что вся структура характера человека является единым защитным механизмом.

Один из ярких представителей эго-психологии Х. Хартманн высказал мысль о том, что защитные механизмы Я могут одновременно служить как для контроля над влечениями, так и для приспособления к окружающему миру.

В отечественной психологии один из подходов к психологическим защитам, представлен Ф.В. Бассиным. Здесь психологическая защита рассматривается как важнейшая форма реагирования сознания индивида на психическую травму.

Другой подход содержится в работах Б.Д. Карвасарского. Он рассматривает психологическую защиту как систему адаптивных реакций личности, направленную на защитное изменение значимости дезадаптивных компонентов отношений - когнитивных, эмоциональных, поведенческих - с целью ослабления их психотравмирующего воздействия на Я - концепцию. Этот процесс происходит, как правило, в рамках неосознаваемой деятельности психики с помощью целого ряда механизмов психологических защит, одни из которых действуют на уровне восприятия (например, вытеснение), другие на уровне трансформации (искажения) информации (например, рационализация). Устойчивость, частое использование, ригидность, тесная связь с дезадаптивными стереотипами мышления, переживаний и поведения, включение в систему сил противодействия целям саморазвития делают такие защитные механизмы вредными для развития личности. Общей чертой их является отказ личности от деятельности, предназначенной для продуктивного разрешения ситуации или проблемы.

Следует также заметить, что люди редко используют какой-либо единственный механизм защиты - обычно они применяют различные защитные механизмы.

Раздел 1. Причины возникновения и развития защитных механизмов

Откуда же берутся разные типы защиты? Ответ парадоксален и прост: из детства. Ребенок приходит в мир без психологических защитных механизмов, все они приобретаются им в том нежном возрасте, когда он плохо осознает, что делает, просто пытается выжить, сохранив свою душу.

Одним из гениальных открытий психодинамической теории было открытие важнейшей роли ранних детских травм. Чем в более раннем возрасте ребенок получает психическую травму, тем более глубокие слои личности оказываются «деформированными» у взрослого человека. Социальная ситуация и система отношений может породить в душе маленького ребенка переживания, которые оставят неизгладимый след на всю жизнь, а иногда и обесценят ее. Задача самой ранней стадии взросления, описанной Фрейдом, - установить нормальные отношения с первым в жизни ребенка «объектом» - материнской грудью, а через нее - со всем миром. Если ребенок не брошен, если матерью движет не идея, а тонкое чувство и интуиция, ребенок будет понят. Если такого понимания не происходит - закладывается одна из самых тяжелых личностных патологий - не формируется базовое доверие к миру. Возникает и укрепляется чувство, что мир непрочен, не сможет удержать меня, если я упаду. Такое отношение к миру сопровождает взрослого человека всю жизнь. Неконструктивно решенные задачи этого раннего возраста приводят к тому, что человек воспринимает мир искаженно. Страх переполняет его. Человек не может трезво воспринимать мир, доверять себе и людям, он часто живет с сомнением, что сам он вообще существует. Защита от страха у таких личностей происходит при помощи мощных, так называемых примитивных, защитных механизмов.

В возрасте от полутора до трех лет ребенок решает не менее ответственные жизненные задачи. Например, приходит время, и родители начинают приучать его к туалету, к контролю над собой, своим организмом, поведением и чувствами. Когда родители противоречивы, ребенок теряется: то его хвалят, когда он испражняется в горшок, то громко стыдят, когда он гордый приносит этот полный горшок в комнату показать сидящим за столом гостям. Растерянность и главное - стыд, чувство, описывающее не результаты его деятельности, но его самого, - вот что появляется в этом возрасте. Родители, слишком фиксированные на формальных требованиях чистоты, предъявляющие к ребенку не выполнимую для этого возраста планку "произвольности", просто педантичные личности, добиваются того, что ребенок начинает бояться собственной спонтанности и непосредственности. Взрослые, у которых вся жизнь расписана, все под контролем, люди, не представляющие себе жизни без списка и систематизации и вместе с тем не справляющиеся с ситуацией аврала и любыми неожиданности, - это те, кем как бы руководят их собственные маленькие "я", двух лет от роду, посрамленные и пристыженные.

Ребенок трех-шести лет сталкивается с тем, что не все его желания могут быть удовлетворены, а значит, он должен принять идею ограничений. Дочка, например, любит отца, но выйти замуж за него не может, он уже женат на ее маме. Другая важнейшая задача - научиться решать конфликты между «хочу» и «нельзя». Инициативность ребенка борется с чувством вины - отрицательным отношением к тому, что уже сделано. Когда побеждает инициативность - ребенок развивается нормально, если вина - то, скорее всего, он так и не научится доверять себе и ценить свои усилия при решении задачи. Постоянное обесценивание результатов труда ребенка по типу «Ты мог бы лучше» как стиль родительского воспитания также приводит к формированию готовности дискредитировать собственные усилия и результаты своего труда. Формируется страх неудачи, который звучит так: «Не буду даже пробовать, все равно не получится». На этом фоне формируется сильная личностная зависимость от критикующего. Основной вопрос этого возраста: как много я могу сделать? Если удовлетворительный ответ на него не найден в пять лет, всю оставшуюся жизнь человек будет бессознательно отвечать на него, попадаясь на удочку «не слабо ли тебе?».

В задачу социального окружения ребенка входит канализация энергий влечения к жизни и смерти и выработка соответствующего к ним отношения в каждой конкретной ситуации, оценки и принятия решения по поводу судьбы влечений: плохо это или хорошо, удовлетворить или не удовлетворить, как удовлетворить или какие меры принять, чтобы не удовлетворить. За осуществление этих процессов как раз и отвечают эти две инстанции, Сверх-Я и Я, которые развиваются в процессе социализации человека, в процессе его становления как культурного существа.

Инстанция Сверх-Я развивается из бессознательного Оно уже в первые после рождения недели. Поначалу она развивается бессознательно. Ребенок усваивает нормы поведения через реакцию одобрения или осуждения первых взрослых, которые его окружают - отца и матери.

Позднее в Сверх-Я сосредотачиваются уже осознаваемые ценности и моральные представления значимого для ребенка окружения (семья, школа, друзья, общество).

Третья инстанция Я (Ich) формируется для того, чтобы преобразовать энергии Оно в социально приемлемое поведение, т.е. то поведение, которое диктуют Сверх-Я и Реальность. Эта инстанция включает эмоционально-мыслительный процесс между притязаниями инстинкта и его поведенческой реализацией. Инстанция Я находится в самом трудном положении. Ей нужно принять и осуществить решение (учитывая притязания влечения, его силу), категорические императивы Сверх-Я, условия и требования реальности. Действия Я энергетически обеспечиваются инстанцией Оно, контролируются запретами и разрешениями Сверх-Я и блокируются или освобождаются реальностью. Сильное, творческое Я умеет создавать гармонию между этими тремя инстанциями, в состоянии уладить внутренние конфликты. Слабое Я не может справиться с «бешеным» влечением Оно, непререкаемыми запретами Сверх-Я и требованиями и угрозами реальной ситуации.

В «Наброске научной психологии» Фрейд ставит проблему защиты двояким образом:

1) ищет истории так называемой «первичной защиты» в «опыте страдания» подобно тому, как прообразом желаний и Я как сдерживающей силы был «опыт удовлетворения»;

2) стремиться отличать патологическую форму защиты от нормальной.

Защитные механизмы, оказав помощь Я в тяжелые годы его развития, не снимают свои заслоны. Окрепшее Я взрослого человека продолжает обороняться от опасностей, которых больше нет в реальности, оно даже чувствует себя обязанным выискивать в реальности такие ситуации, которые хотя бы приблизительно могли бы заменить первоначальную опасность, чтобы оправдать привычные способы реакций. Итак, нетрудно понять, как защитные механизмы, все более и более отчуждаясь от внешнего мира и ослабляя на протяжении долгого времени Я, подготавливают вспышку невроза, благоприятствуя ей.

Начиная с З. Фрейда и в последующих работах специалистов, изучающих механизмы психологической защиты, неоднократно отмечается, что привычная для личности в обычных условиях защита, в экстремальных, критических, напряженных жизненных условиях обладает способностью закрепляться, приобретая форму фиксированных психологических защит. Это может «загнать в глубь» внутриличностный конфликт, превратив его в бессознательный источник недовольства собой и окружающими, а так же способствовать возникновению особых механизмов названных З.Фрейдом сопротивлением.

Само существование конфликта или выбранный данным человеком путь его разрешения могут подвергнуть человека опасности наказания или осуждения со стороны общества, болезненного чувства вины или угрозы потери самоуважения. Все это вызывает чувство тревоги, могущее стать доминирующим. Важнейшее значение связи между конфликтом и тревогой заключается в том, что тревога приводит к появлению различных защитных последствий фрустрации, которые могут быть описаны как способы действий, направленных на уменьшение или избавление от тревоги. По этой причине они и называются - защитными механизмами.

В теории личности защитные механизмы рассматриваются как неотъемлемое и всепроникающее свойство человека. Они не только отражают общие свойства личности, но и в весьма важных аспектах определяют ее развитие. Если защитные механизмы почему-либо не выполняют свои функции, это может способствовать возникновению психических нарушений. Более того, характер возникшего нарушения часто определяет особенности защитных механизмов человека.

Поверхностное знание о феномене формирования защитной реакции приводит к излишне легкому возникновению скептического взгляда на мотивы человека. Если вещи могут выглядеть прямо противоположно тому, что есть на самом деле, как можно судить об истинной мотивации в каждом данном случае? Ответ заключается в том, что формирование защитной реакции, как и любой защитный механизм, возникает только во вполне определенных обстоятельствах. Различие может быть обнаружено по признаку очевидного преувеличения соответствующих проявлений (например, у Шекспира: «Леди протестует чересчур») - человек становиться фанатичным гонителем греха в силу бессознательного влечения к греховным (с его точки зрения) действиям. Но противоречие и утрированное поведение не всегда служат определителем формирования защитной реакции. Нужно изучить человека и обстоятельства, в которых он находиться, чтобы с уверенностью интерпретировать особенности его поведения как показатель формирования защитной реакции.

Раздел 2. Проблема классификации психологических защит

Несмотря на то, что многие авторы выделяют общие аспекты, теории МПЗ, до сих пор не существует систематизированных знаний об этих глубинно-личностных свойствах. Ряд авторов вообще говорят о том, что психологическая защита - наиболее противоречивый вопрос психологии, приводя следующие аргументы: отсутствие общепринятых определений и классификаций, единого мнения по поводу их количества, критериев разделения, дифференцированности на нормальные и патологические, понимания их роли в формировании расстройств личности и невротических симптомов (Якубин А., 1982; Савенко Ю.С., 1974). В качестве примера ниже приводится список из тридцати четырех типов психологической защиты, составленный после обобщения всего лишь 2 классификаций (Урсано Р. и др., 1992; Блюм Г., 1996): вытеснение, отрицание, перемещение, обратное чувство, подавление (первичное, вторичное), идентификация с агрессором, аскетизм, интеллектуализация, изоляция аффекта, регрессия, сублимация, расщепление, проекция, прожективная идентификация, всемогущество, девалюация, примитивная идеализация, реактивное образование (реверсия или формирование реакции), замещение или субституция (компенсация или сублимация), смещение, интроекция, уничтожение, идеализация, сновидение, рационализация, отчуждение, катарсис, творчество в качестве защитного механизма, инсценирование реакции, фантазирование, «заговаривание», аутоагрессия и др.

По мнению многих авторов, защитные механизмы имеют следующие общие свойства: они действуют в подсознании, индивид не осознает, что с ним происходит, они отрицают, искажают, фальсифицируют действительность, они действуют в ситуации конфликта, фрустрации, психотравмы, стресса. Цель психологической защиты, как уже говорилось, - снижение эмоциональной напряженности и предотвращение дезорганизации поведения, сознания и психики в целом. МПЗ обеспечивают регуляцию, направленность поведения, редуцируют тревогу и эмоциональное поведение (Березин Ф.Б., 1988). В этом участвуют все психические функции личности, но каждый раз в качестве МПЗ выступает преимущественно одна из них, которая и берет на себя основную часть работы по преодолению негативных переживаний.

Единой классификации механизмов психологической защиты не существует, хотя имеется множество попыток их группировки по различным основаниям.

Механизмы защиты можно разделить по уровню зрелости на проективные (вытеснение, отрицание, регрессия, реактивное образование и т.п.) и дефензивные (рационализация, интеллектуализация, изоляция, идентификация, сублимация, проекция, смещение). Первые считаются более примитивными, не допускают поступления конфликтной и травмирующей личность информации в сознание. Вторые допускают травмирующую информацию, но интерпретируют ее как бы «безболезненным» для себя образом.

Отметим также различные интерпретативные подходы к функции МПЗ и связанные с этим классификации. Так, например, Grzegolowska, понимая под защитным механизмом «познавательный процесс, который характеризуется нарушением восприятия или преобразования информации в случае сверхоптимальной активации тревожного характера» (Якубик А. «Истерия», М., 1982), выделяет 2 уровня защиты:

1). Уровень «перцептивной защиты» (термин введен J.Bruner, 1948), проявляющийся в увеличении порога чувствительности к негативной информации при несоответствии поступающей информации закодированной, а также вытеснении, подавлении или отрицании. Общий принцип очевиден: удаление приемлемой для личности информации из сферы ее сознания.

2). Уровень нарушения переработки информации за счет ее перестройки (проекция, изоляция, интеллектуализация) и переоценки-искажения (рационализация, реактивное образование, фантазирование); общий принцип - переструктуризация информации.

M. Jarosz пытается интерпретировать МПЗ в рамках реагирования на психологический стресс, фрустрацию. Выделяются следующие типы реакций:

· попытки устранения препятствия;

· попытки обойти препятствие;

· замена цели, ставшей недостижимой, на более достижимую;

· прямая агрессия;

· перемещенная на другой объект агрессия;

· регрессия;

· отказ (смирение), а также 2 типа направленности реакций: на устранение напряжения, сопровождающее стрессовое напряжение, и на удаление причин стресса.

Ф.Б. Березин (1988) выделяет четыре типа психологической защиты:

· препятствующие осознанию факторов, вызывающих тревогу, или самой тревоги (отрицание, вытеснение);

· позволяющие фиксировать тревогу на определенных стимулах (фиксация тревоги);

· снижающие уровень побуждений (обесценивание исходных потребностей);

· устраняющие тревогу или модулирующие ее интерпретацию за счет формирования устойчивых концепций (концептуализация).

Отечественная психоаналитическая традиция разделила участь психологической науки и в 30-е гг. практически прекратила свое существование до 60-х годов ХХ века. Однако, начиная со статьи Ф.В. Бассина «О «силе Я» и «психологической защите»»(1969), в нашей стране делаются попытки переосмыслить с позиций «материалистической» психологии и ее методологического аппарата теоретические представления психоанализа. В области проблемы психологической защиты отечественными авторами выдвигается ряд терминов, обозначающих понятия МПЗ: защитные процессы, защитные механизмы, невротическая психологическая защита и психотическая защита. Следует заметить, что представления о психологической защите привлекаются как объяснительные категории в довольно широком кругу психологических теорий отечественной психологии: теорий отношений личности (Карвасарский Б.Д., 1985; Ташлыков В.А., 1984, 1992), переживания (Василюк Ф.Е., 1984), самооценки (Столин В.В., 1984) и др.

Целесообразно обратить внимание на ряд определений МПЗ, данных в отечественной литературе в последние десятилетия. Наиболее медико-психологически ориентированными представляются:

Психическая деятельность, направленная на спонтанное изживание последствий психической травмы (В.Ф.Бассин, 1969,1970).

Частые случаи отношения личности больного к травматической ситуации или поразившей ее болезни (Банщиков В.М., 1974. Цит. По В.И.Журбину, 1990).

Механизм адаптивной перестройки восприятия и оценки, выступающий в случаях, когда личность не может адекватно оценить чувство беспокойства, вызванное внутренним или внешним конфликтом, и не может справиться со стрессом (Ташлыков В.А., 1992).

Механизмы, поддерживающие целостность сознания (Роттенберг В.С., 1986).

Система, стабилизирующая личность, которая проявляется в устранении или сведении к минимуму отрицательных эмоций, чувства тревоги, возникающих при критическом рассогласовании картины мира с новой информацией (Грановская Р.М., 1997).

Механизмы компенсации психической недостаточности (Воловик В.М., Вид В.Д., 1975).

Особым образом осмысленная психотерапевтическая практика, особенность которой и в том, что внешний конфликт (пациента с врачом или пациента с другим человеком) служит основанием полагать существование в психике сил, находящихся в конфликте друг с другом, и существующих механизмов МПЗ (Журбин В.И., 1990).

К сожалению, проблемы понимания природы и сущности МПЗ в отечественной психологии осложняются неоднозначностью и путаницей в переводе на русский язык оригинальной терминологии иностранных авторов и сложившейся традицией следовать собственным определениям, нередко рассогласующимися с общепринятыми.

Медико-психологическая трактовка понятия МПЗ, на наш взгляд, опирается на понимание проблемы психической адаптации как родовой категории. По определению Ф.Б.Березина (1988), - это процесс установления оптимального соответствия личности и окружающий среды в ходе осуществления свойственной человеку деятельности, которая позволяет индивидууму удовлетворять актуальные потребности и реализовывать связанные с ними значимые цели при сохранении психического и физического здоровья, обеспечивая в то же время соответствие психической деятельности человека, его поведения требованиям среды. Соответственно этому определению механизмом интрапсихической (внутренней) адаптации является психологическая защита. Механизмы психологической защиты развиваются в онтогенезе как средства адаптации и разрешения психологических конфликтов, наиболее мощным критерием эффективности действия МПЗ является ликвидация тревоги.

В свете психологии отношений В.Н. Мясищева (Иовлев Б.В., Карпова Э.Б.,1997) механизмы ПЗ понимаются как система адаптивных, как правило неосознаваемых реакций личности, направленная на защитное изменение значимости дезадаптивных компонентов отношений - когнитивного, эмоционального, поведенческого с целью ослабления их психотравмирующего воздействия на больного.

Р. Лазарус создал классификацию психозащитных техник, выделив в одну группу симптоматические техники (употребление алкоголя, транквилизаторов, седативных препаратов и т.д.) и в другую группу так называемые внутрипсихические техники когнитивной защиты (идентификация, перемещение, подавление, отрицание, реактивное образование, проекция, интеллектуализация).

В психотерапевтической и медико-психологической литературе психологическая защита, как психологическая категория, нередко рассматривается как понятие, близкое к копинг-поведению, однако это разные формы адаптационных процессов и реагирования индивидов на стрессовые ситуации (Ташлыков В.А., 1992). Ослабление психического дискомфорта осуществляется в рамках неосознанной деятельности психики с помощью МПЗ. Копинг-поведение используется как стратегия действий личности, направленной на устранение ситуации психологической угрозы.

Это следует учитывать в психотерапевтической работе с больным, направленной на развитие у больных механизмов совладания с болезнью (Ташлыков В.А, 1984).

Рассмотрим теперь каждую защиту более подробно.

Раздел 3. Типы психологических защит

Вытеснение

С позиций психоанализа, вытесненное из сознания переживается, забывается человеком, но сохраняет в бессознательном присущую ему психическую энергию влечения (катаксис). Стремясь вернуться в сознание, вытесненное может ассоциироваться с другим вытесненным материалом, формируя психические комплексы. Со стороны (Эго) требуются постоянные затраты энергии на поддержание процесса вытеснения. Нарушение динамического равновесия при ослаблении защитных механизмов - антикатексисов - может привести к возвращению в сознание ранее вытесненной информации. Такие случаи наблюдались при заболеваниях, интоксикациях (например, алкогольной), а также во время сна. Прямое вытеснение, связанное с психическим шоком, может привести к тяжелым травматическим неврозам; неполное или неудачное вытеснение - к образованию невротических симптомов. Вытеснение способно справиться с мощными инстинктивными импульсами, перед которыми остальные защитные механизмы оказываются неэффективными. Однако это не только самый эффективный, но и самый опасный механизм. Отъединение от Я, наступающее вследствие изоляции сознания от всего хода инстинктивной и аффективной жизни, может полностью разрушить целостность личности. Существует и другая точка зрения, согласно которой вытеснение начинает действовать лишь после того, как не срабатывают другие механизмы (проекция, изоляция и т.д.). Все вытесненное из сознания в бессознательное, не исчезает и оказывает существенное воздействие на состояние психики и поведение человека. Время от времени происходит спонтанное «возвращение вытесненного» на уровень сознания, которое осуществляется в форме отдельных симптомов, сновидений, ошибочных действий и др.

1) Вытеснение влечения. Насколько сильны импульсы влечения, настолько сильной должна быть сила вытеснения. Сила действия влечения должна быть равна силе противодействия вытеснения. Но это загнанное внутрь влечение не перестает стремиться к своему удовлетворению. Вытесненное влечение не перестает быть фактом всей психической активности личности. Мало того, вытесненное влечение может существенным или даже роковым образом влиять на поведение личности. Цензору Сверх-Я, изгнавшему, как ему казалось, социально неприемлемое желание, приходится быть постоянно начеку, приходится тратить массу усилий на удерживание энергии влечений в подвале бессознательного. Сопротивление влечению требует собственно энергетического обеспечения, для этого другие формы поведения «обесточиваются». Отсюда быстрая утомляемость, потеря контроля, раздражимость, слезливость, то, что называется астеническим синдромом. Осуществленное вытеснение хранится в бессознательном до поры до времени как ущемленный аффект, формы которого чрезвычайно разнообразны: это и телесные зажимы, конвульсии, взрывные реакции («немотивированный аффект»), истерические припадки и т.д.

2) Вытеснение реальности. В этом случае вытесняется или искажается информация извне, которую индивид не хочет воспринимать, поскольку она неприятна для него, болезненна, разрушает его представления о себе. Здесь ситуацией управляет Сверх-Я. Сверх-Я делает индивида «слепым», «глухим», «нечувствительным» к аверсивной, т.е. тревожной, угрожающей информации. Эта информация, при восприятии, грозит нарушить сложившееся равновесие, внутреннюю согласованность психической жизни. Эта согласованность структурирована инстанцией Сверх-Я, создана усвоенными правилами поведения, предписаниями, стройной системой ценностей. И аверсивная информация есть посягательство на эту доминирующую роль Сверх-Я в психическом аппарате. Иногда отпор реальности со стороны Сверх-Я настолько мощен и безудержен, что может привести к реальной гибели индивида. В своем игнорировании реальности Сверх-Я очень похоже на Оно в его слепой безответственности за жизнь своего носителя. Такое поведение очень похоже на поведение детей, которые снимают свой страх, плотно зажмурив глаза, укрывшись с головой одеялом, закрыв лицо ладошками, повернувшись спиной. Вытесняется также информация, которую возвращает окружение и которая противоречит устоявшемуся знанию о себе, Я-концепции. Чем жестче, одномернее, непротиворечивее Я-концепция (я именно такой, а не другой), тем больше вероятность вытеснения обратной связи, которая говорит: «А вот в этой ситуации ты другой, ты совсем не такой!». Разрешение когнитивного диссонанса по механизму вытеснения нелицеприятного приносит облегчение в актуальной ситуации, но лимитирует развитие личности во многих сферах, в том числе профессиональной. Вытеснение реальности проявляется в забывании имен, лиц, ситуаций, событий прошлого, которые сопровождались переживаниями негативных эмоций. И не обязательно вытесняется образ неприятного человека. Это лицо может быть вытеснено только потому, что оно было невольным свидетелем неприятной ситуации. Я могу постоянно забывать чье-то имя, не обязательно потому, что человек с этим именем мне неприятен, а просто фонетически это имя схоже с именем человека, с которым у меня были сложные взаимоотношения и т.п.

3) Вытеснение требований и предписаний Сверх-Я. В этом случае вытесняется также нечто неприятное, но связанное с чувством вины. Переживание вины - это санкция со стороны Сверх-Я за совершение некоего поступка или даже за саму мысль совершить нечто «ужасное». У вытеснения работающего против Сверх-Я, могут быть два следствия:

· первое - это вытеснение удается, чувство вины снимается, вновь возвращается психологическое благополучие, комфорт, но ценой этого благополучия является нравственное падение личности.

· второе следствие в работе вытеснения против Сверх-Я - это невротические реакции, в частности всевозможные фобии (страхи).

Грозное Сверх-Я, допустив вытеснение чувства вины, «наказывает» ее болезнью.

4) Работа по преодолению вытеснения. Фрейд говорил о том, что «без какой-либо амнезии не бывает невротической истории болезни», другими словами: в основе невротического развития личности лежат вытеснения самых разных уровней. И если продолжить цитировать Фрейда, то можно сказать, что «задачей лечения является устранение амнезии». Но как это сделать? Основная, профилактическая стратегия работы с психологической защитой - это «выяснение всех загадочных аффектов психической жизни», демистификация «таинственных» психических феноменов, а это предполагает повышение уровня своей научно-психологической осведомленности. Полученные психологические знания и приобретенный психологический язык становятся инструментом обнаружения, распознания и обозначения того, что влияло на состояние и развитие личности, но о чем личность не знала, не ведала, о чем она не подозревала. Профилактикой также является разговор с другим человеком (можно психологом), кому можно поведать о своих неисполненных желаниях, о прошлых и настоящих страхах и тревогах. Постоянная вербализация (проговаривание) не дает возможности этим желаниям и страхам «соскользнуть» в область бессознательного, откуда их трудно вытащить. В общении с другим человеком можно научиться выдержке, мужеству узнавать от других о себе (хорошо бы перепроверить услышанное). Желательно сообщить, как воспринялась эта информация о себе, что ощущалось, чувствовалось. Можно вести дневник. Заносить в дневник надо все, что приходит в голову, не стараясь красиво оформить свои мысли и переживания. Вытеснение иногда дает о себе знать в разного рода описках, оговорках, сновидениях, «глупых» и «бредовых» мыслях, в немотивированных поступках, неожиданных забываниях, провалах памяти относительно самых элементарных вещей. И следующая работа как раз состоит в сборе такого материала, в раскрытии смысла этих бессознательных посланий в попытке получить ответ: какую весть несет вытесненное в этих прорывах к осознанию.

Оглушение

Все описанные три вида вытеснения (вытеснение влечений, вытеснение реальности, вытеснение требования Сверх-Я) - это спонтанные, «естественные» и как правило бессознательно протекающие способы психозащитного разрешения сложных ситуаций. Очень часто «естественная» работа вытеснения оказывается малоэффективной: либо энергия влечения чрезвычайно велика, либо информация извне слишком значима и трудно устранима, либо угрызения совести обладают большей императивностью, либо это действует все вместе. И тогда человек начинает использовать дополнительные искусственные средства по более «эффективной» работе вытеснения. В данном случае речь идет о таких сильнодействующих на психику средствах, как алкоголь, наркотики, фармакологические вещества (психотропные, аналгетики), с помощью которых человек начинает выстраивать дополнительные искусственные фильтры и преграды перед желаниями Оно, совестью Сверх-Я и тревожной аверсивной информацией реальности. При оглушении, какое бы средство ни применялось, происходит только изменение психических состояний, а проблема не решается. Более того, возникают новые проблемы, связанные с использованием этих средств: появляется физиологическая зависимость, психологическая зависимость. При регулярном использовании оглушения начинается деградация личности.

Подавление

Подавление - более сознательное, чем при вытеснении, избегание тревожащей информации, отвлечение внимания от осознаваемых аффектогенных импульсов и конфликтов. Это психическая операция, направленная на устранение из сознания неприятного или неуместного содержания идеи, аффекта и т.д. Специфика действия механизма подавления заключается в том, что в отличие от вытеснения, когда бессознательной оказывается сама вытесняющая инстанция (Я), ее действия и результат, он, напротив, выступает как механизм работы сознания на уровне «второй цензуры», (расположенной по Фрейду, между сознанием и подсознанием), обеспечивая исключение какого-то психического содержания из области сознания, а не о переносе из одной системы в другую. Например, рассуждения мальчика: "Мне следует защитить своего друга - мальчика, которого жестоко дразнят. Но если я стану это делать, то подростки и до меня доберутся. Они будут говорить, что я тоже глупая малявка, а я хочу, чтобы они думали, что я такой же взрослый, как они. Лучше не буду ничего говорить". Итак, подавление происходит сознательно, но его причины могут осознаваться, а могут и не осознаваться. Продукты подавления находятся в предсознательном, а не уходят в бессознательное, как это можно видеть в процессе вытеснения. Подавление - сложный механизм защиты. Одним из вариантов его развития является аскетизм.

1) Аскетизм. Аскетизм как механизм психологической защиты был описан в работе А. Фрейд «Психология Я и защитные механизмы» и определен как отрицание и подавление всех инстинктивных побуждений. Она указывала на то, что данный механизм характерен в большей степени для подростков, примером которого является недовольство своей внешностью и стремление к ее изменению. Это явление связано с несколькими особенностями подросткового возраста: бурные гормональные изменения, происходящие в организме молодых людей и девушек, могут вызвать полноту и другие недостатки внешности, что делает на самом деле подростка не очень симпатичным. Негативные переживания по этому поводу могут быть «сняты» с помощью защитного механизма - аскетизма. Данный механизм психологической защиты встречается не только у подростков, а и у взрослых людей, где чаще всего «сталкиваются» высокие моральные устои, инстинктивные потребности и желания, что, по мнению А. Фрейд, лежит в основе аскетизма. Она указывала также на возможность распространения аскетизма на множество сфер жизни человека. Так, например, подростки начинают не только подавлять в себе сексуальные желания, но и перестают спать, общаться со сверстниками и т.д. А. Фрейд отличала аскетизм от механизма вытеснения на двух основаниях:

1. Вытеснение связано со специфическим инстинктивным отношением и касается природы и качества инстинкта.

2. Аскетизм же затрагивает количественный аспект инстинкта, когда все инстинктивные побуждения рассматриваются как опасные;

При вытеснении в некоторой форме имеет место замещение, в то время как аскетизм может быть замещен только переключением на выражение инстинкта.

Нигилизм

Нигилизм - отрицание ценностей. Подход к нигилизму как одному из механизмов психологической защиты основывается на концептуальных положениях Э.Фромма. Он полагал, что центральной проблемой человека является внутреннее присущее человеческому существованию противоречие между бытием «брошенного в мир не по своей воле» и тем, что он выходит за пределы природы благодаря способности осознавать себя, других, прошлое и настоящее. Им обоснована мысль о том, что развитие человека, его личности происходит в рамках формирования двух основных тенденций: стремления к свободе и стремления к отчуждению. По мнению Э. Фромма, развитие человека идет по пути увеличения «свободы», которым не каждый человек может адекватно воспользоваться, вызывая ряд негативных психических переживаний и состояний, что приводит его к отчуждению. В результате человек утрачивает свою самость. Возникает защитный механизм «бегство от свободы», для которого характерны: мазохистские и садистские тенденции; деструктивизм, стремление человека разрушить мир, чтоб он не разрушил его самого, нигилизм; автоматический конформизм.

Понятие «нигилизм» анализируется и в работе А. Райха. Он писал о том, что телесные характеристики (скованность и напряженность) и такие особенности как постоянная улыбка, высокомерное, ироничное и дерзкое поведение, - все это остатки очень сильных защитных механизмов в прошлом, которые оторвались от своих исходных ситуаций и превратились в постоянные черты характера, «броню характера», проявляющиеся как «невроз характера», одной из причин которого и является действие защитного механизма - нигилизм. «Невроз характера» - это тип невроза, при котором защитный конфликт выражается в определенных чертах характера, способах поведения, т.е. в патологической организации личности в целом.

Изоляция

Этот своеобразный механизм в психоаналитических работах описывается следующим образом; человек воспроизводит в сознании, вспоминает какие-либо травмирующие впечатления и мысли, однако эмоциональные компоненты их разделяет, изолирует от когнитивных и подавляет их. В следствии этого эмоциональные компоненты впечатлений не осознаются сколько-нибудь отчетливо. Идея (мысль, впечатление) осознаются так, как будто она относительно нейтральна и не представляет опасности для личности. Механизм изоляции имеет различные проявления. Изолируются друг от друга не только эмоциональные и когнитивные компоненты впечатления. Такая форма защиты сочетается с изоляцией воспоминания от цепи других событий, ассоциативные связи разрушаются, что, по-видимому, мотивировано желанием максимально затруднить воспроизведение травмирующих впечатлений. Действие этого механизма наблюдается при разрешении людьми ролевых конфликтов, в первую очередь - межролевых. Такой конфликт, как известно, возникает тогда, когда в одной и той же социальной ситуации человек вынужден играть две несовместимые роли. В следствии такой необходимости ситуация становится для него проблемной и даже фрустрирующей. Для разрешения этого конфликта на психическом уровне (т.е. без устранения объективного конфликта ролей) часто используют стратегию их психической изоляции. В этой стратегии, таким образом, центральное место занимает механизм изоляции.

Аннулирование действия

Это такой психический механизм, который предназначен для предотвращения или ослабления какой-либо неприемлемой мысли или чувства, для магического уничтожения неприемлемых для личности последствий другого действия или мысли. Это обычно повторяющиеся и ритуалистические действия. Данный механизм связан с магическим мышлением, с верой в сверхъестественное. Когда человек просит прощения и принимает наказание, то тем самым плохое деяние как бы аннулируется и он может продолжать действовать с чистой совестью. Признание и наказание предотвращают более серьезные наказания. Под воздействием всего этого у ребенка может образоваться представление, будто некоторые действия имеют способность заглаживать или искупать вину за плохое.

Перенос

В самом первом приближении перенос можно определить как защитный механизм, который обеспечивает удовлетворение желания при сохранении, как правило, качество энергии (танатоса или либидо) на замещающих объектах.

1) Вымещение. Самым простым и довольно часто встречающимся видом переноса является вымещение - подмена объектов изливания накопившейся энергии танатоса в виде агрессии, обиды. Это - защитный механизм, направляющий негативную эмоциональную реакцию не на психотравмирующую ситуацию, а на объект, не имеющий к ней отношения. Этот механизм создает как бы «замкнутый круг» взаимовлияния людей друг на друга. Иногда наше Я ищет объекты, на которых можно выместить свою обиду, свою агрессию. Основным свойством этих объектов должны быть их безгласность, их безропотность, их невозможность осадить меня. Они должны быть в такой же степени безгласны и послушны, в какой я безгласно и послушно выслушивал упреки и унизительные характеристики со стороны своего начальника, учителя, отца, матери и вообще любого, кто сильнее меня. Моя неотреагированная на истинного виновника злость переносится на того, кто еще слабее меня, еще ниже на лестнице социальной иерархии, на подчиненного, тот в свою очередь переносит ее дальше вниз и т.д. Цепи вымещений могут быть бесконечными. Ее звеньями могут быть как живые существа, так и неживые вещи (битая посуда в семейных скандалах, выбитые стекла вагонов электричек и т.д.).

Вандализм - явление широко распространенное, и отнюдь не только среди подростков. Вандализм по отношению к безгласной вещи часто лишь следствие вандализации по отношению к личности. Это, так сказать, садистический вариант вымещения: агрессия на другом.

У вымещения может быть и мазохистский вариант - агрессия на себе. При невозможности отреагирования вовне (слишком сильный противник или чрезмерно строгое Сверх-Я) энергия танатоса обращается на себя. Это может проявиться внешне в физических действиях. Человек от досады, от злости рвет на себе волосы, кусает губы, до крови сжимает кулаки и т.д. Психологически это проявляется угрызениями совести, самоистязаниями, заниженной самооценкой, уничижительной самохарактеристикой, неверием в свои способности. Лица, которые занимаются самовымещением, провоцируют окружение на агрессию по отношению к ним. Они «подставляются», становятся «мальчиками для битья». Эти мальчики для битья привыкают к асимметричным отношениям, и когда меняется социальная ситуация, которая позволяет быть им наверху, эти лица легко превращаются в мальчиков, которые безжалостно бьют других, как их когда-то били.

2) Замещение. Другой вид переноса - замещение. В данном случае речь идет о замене объектов желаний, которые обеспечиваются в основном энергией либидо. Чем шире палитра предметов, объектов потребности, тем шире сама потребность, тем полифоничнее ценностные ориентации, тем глубже внутренний мир личности. Замещение проявляется тогда, когда есть некая фиксация потребности на очень узком и почти не меняемом классе объектов; классика замещения - фиксация на одном объекте. При замещении сохраняется архаика либидо, нет восхождения к более сложным и социально ценным объектам. У ситуации замещения есть предыстория, всегда есть негативные предпосылки.

Часто замещение сопровождается, подкрепляется вымещением. Любящие только животных часто равнодушны к человеческим несчастьям.

Однолюбие может сопровождаться тотальным неприятием всего остального. У этой ситуации одиночества вдвоем могут быть страшные исходы.

Самый страшный - это смерть горячо любимого объекта. Смерть того единственного, через кого я был связан с этим миром. Рухнул смысл моего существования, тот стержень, на котором держалась моя активность. Ситуация предельная, у нее есть и паллиативный вариант - жить памятью о предмете своей любви.

Другой исход также трагичен. Сила действия равна силе противодействия. Чем большая зависимость от предмета, тем больше и бессознательнее желание избавиться от этой однопредметной зависимости. От любви до ненависти один шаг, однолюбы часто самые яркие уничтожители предмета своей любви. Разлюбив, однолюб должен психологически изничтожить предмет своей былой любви. Чтобы избавиться от объекта связывания своей энергии либидо, такой человек превращает ее в энергию танатоса, в объект вымещения.

3) Аутоэротичное замещение. Также механизм замещения может быть направлен на самого себя, когда не другой, а я сам являюсь объектом собственного либидо, когда я аутоэротичен в широком смысле этого слова. Это позиция эгоистической, эгоцентрической личности. Самовлюбленный Нарцисс - это символ аутоэротичного замещения.

4) Уход (избегание, бегство, самоограничение). Следующий вид переноса - уход (избегание, бегство, самоограничение). Личность уходит из той активности, которая доставляет ей дискомфорт, неприятности как реальные, так и прогнозируемые.

Анна Фрейд в своей книге «Я и защитные механизмы» приводит ставший классикой пример ухода. На приеме у нее был мальчик, которому она предложила раскрасить «волшебные картинки». А.Фрейд видела, что раскрашивание доставляет ребенку огромное удовольствие. Она сама включается в это же занятие, видимо с тем, чтобы создать атмосферу полного доверия для начала разговора с мальчиком. Но после того, как мальчик увидел рисунки, раскрашенные А. Фрейд, он напрочь отказался от своего любимого занятия. Отказ мальчика исследовательница объясняет страхом пережить сравнение не в свою пользу. Мальчик, конечно же, увидел разницу в качестве раскрашивания рисунков им и А. Фрейд.

Уход - это уход от чего-то. У ухода есть исток, начало. Но у него, кроме того, почти всегда есть продолжение, есть финальность, направление. Уход - это уход во что-то, куда-то. Энергия, отнятая от деятельности, которую я покинул, должна быть связана на другом объекте, в другой активности.

а) горизонтальное бегство - компенсация. Как видим, уход - это опять же замещение объектов. Уход из одной активности я компенсирую приходом в другую. В этом смысле у ухода много общего с творческой сублимацией. И границы между ними трудно провести. Однако уход, видимо, отличается от сублимации тем, что занятие новой деятельностью носит компенсаторный, защищающий характер и новая активность имеет негативные предпосылки: она была результатом бегства, результатом ухода от неприятных переживаний, действительного переживания неуспехов, страхов, некой некомпетентности, несостоятельности. Здесь несвобода не была переработана, не была пережита, она паллиативно была заменена другой деятельностью.

Сфера мыслительной деятельности представляет массу возможностей для замещений в виде ухода. Восприятие собственной некомпетентности, актуальной невозможности решать ту или иную проблему притупляется, вытесняется тем, что человек уходит в ту часть проблемы, которую он решить может. Благодаря этому он сохраняет чувство контроля над реальностью. Уходом в научную деятельность является и постоянное уточнение объемов понятий, критериев классификации, маниакальная нетерпимость к любому противоречию. Все эти формы ухода представляют собой горизонтальное бегство от действительной проблемы в то мысленное пространство, в ту часть проблемы, которую и не нужно решать или которая решится сама по ходу дела, или которую индивид в состоянии решить.

б) вертикальное бегство - интеллектуализация

Другая форма ухода - вертикальное бегство, иначе интеллектуализация, которое состоит в том, что мышление и тем самым решение проблемы переносится из конкретной и противоречивой, трудно контролируемой реальности в сферу сугубо мыслительных операций, но мыслительные модели избавления от конкретной реальности могут настолько далеко абстрагироваться от самой действительности, что решение проблемы на замещающем объекте, на модели, имеет мало общего с решением в реальности. Но чувство контроля если не над реальностью, то хотя бы над моделью сохраняется. Однако уход в моделирование, в теорию, вообще в область духа может зайти так далеко, что путь назад, в мир реалий, напротив забывается. Индикатором, по которому распознается уход от полноты бытия в узкий спектр жизни, является состояние тревоги, страха, беспокойства.

в) фантазия

Наиболее часто встречаемым вариантом ухода является фантазия. Блокированное желание, реально пережитая травма, незавершенность ситуации - вот тот комплекс причин, которые инициируют фантазию.

Фрейд считал, что «инстинктивные желания... можно сгруппировать по двум направлениям. Это или честолюбивые желания, которые служат возвышению личности, или эротические».

В честолюбивых фантазиях объект желания - сам фантазирующий. Он хочет быть желанным для других объектом.

А в эротически окрашенных желаниях объектом становится кто-то другой из близкого или далекого социального окружения, кто-то, кто в реальности объектом моего желания и быть не может.

Интересна такая фантазия, как «фантазия избавления», которая соединяет в себе одновременно оба желания, и честолюбивое и эротическое. Человек представляет себя спасителем, избавителем.

Пациентами Фрейда часто были мужчины, которые в своих фантазиях проигрывали желание спасти женщину, с которой они имели интимную связь, от социального падения. Фрейд вместе с пациентами проанализировал истоки этих фантазий вплоть до начала проявления Эдипова комплекса. Началом фантазий избавления были бессознательные желания мальчика отнять у отца любимую женщину, мать мальчика, самому стать отцом и подарить матери ребенка. Фантазия избавления -это выражение нежных чувств к своей матери. Затем с исчезновением Эдипова комплекса и принятия культурных норм эти детские желания вытесняются и затем уже во взрослом состоянии проявляются в воображении себя избавителем для падших женщин.

Раннее появление фантазии избавления может инициироваться тяжелой ситуацией в семье. Отец алкоголик, устраивает пьяные дебоши в семье, бьет мать. И тогда в голове ребенка оживают картины избавления родной матери от деспотичного отца вплоть до представления идей убийства отца. Интересно, что в жены такие мальчики-«избавители» выбирают женщин, которые своей субдоминантностью напоминают им их несчастную мать. Сугубо фантастическое избавление от отца не мешает ребенку идентифицироваться с доминантной позицией отца-тирана. Для новой женщины в его жизни он, как правило, будет выступать как муж-тиран.

5) «Переживание из вторых рук». Условно следующий вид переноса можно назвать «переживанием из вторых рук». «Переживание из вторых рук» возможно, если у индивида в силу ряда причин как объективного, так и субъективного плана нет возможности приложения своих сил и интересов в актуальной жизненной ситуации «сейчас и здесь». И тогда это переживание желания реализуется на замещающих объектах, которые рядом и которые связаны с реальным объектом желания: книги, фильмы. Исполнения желания на замещающих объектах, на объектах из вторых рук в полной мере удовлетворения не дают. Это желание сохраняется, поддерживается, но в этой замещающей ситуации можно застрять, поскольку «переживание из вторых рук» более надежно, безопасно.

Перенос может происходить вследствие того, что исполнение желания в состоянии бодрствования невозможно. И тогда желание осуществляется в сновидениях. Когда строгая цензура сознания спит. В состоянии бодрствования работа по вытеснению какого-либо желания может быть более или менее успешной. Поскольку содержание сновидения может быть запомнено и тем самым явлено сознанию, то образы сновидения могут представлять собой некие замещения, шифры, символы реальных желаний. Сновидения выполняют некую психотерапевтическую функцию по снятию остроты переживания недостатка в чем-либо или ком-либо.

Также «переживание из вторых рук» возможно в силу сенсорной депривации (недостаточного притока информации в центральную нервную систему).

Сенсорный приток информации человека в центральную нервную систему складывается из разных видов ощущений, поступающих от соответствующих органов чувств (зрительные, слуховые, вкусовые, кожные ощущения). Но есть два вида ощущений, кинестетические и ощущение равновесия, которые, как правило, осознанию не подлежат, но тем не менее свой вклад в общий сенсорный поток осуществляют. Эти ощущения идут от рецепторов, которые иннервируют (пронизывают) мышечную ткань. Кинестетические ощущения возникают, когда мышцы сокращаются или растягиваются.

Состояние скуки обеспечено резким снижением информации извне. Информация объективно может существовать, но она не воспринимается, поскольку не интересна. Что делает скучающий ребенок, чтобы обеспечить приток информации в центральную нервную систему? Он начинает фантазировать, а если не умеет, не может фантазировать, то начинает двигаться всем телом, крутиться, вертеться. Тем самым он обеспечивает приток кинестетических ощущений в центральную нервную систему. Ребенку нужно обеспечить приток информации. Если ему нельзя двигаться корпусом, то он продолжает болтать ногами. Если и это делать нельзя, то он медленно, почти незаметно, раскачивает свое тело. Именно так обеспечивается приток раздражителей, недостающих для сознания определенного переживания эмоционального комфорта.

6) Трансфер - невротический перенос. Этот вид переноса происходит в результате ошибочного обобщения схожести двух ситуаций. В первичной, произошедшей раньше ситуации, наработаны какие-то эмоциональные переживания, навыки поведения, отношений с людьми. И во вторичной, новой ситуации, которая по некоторым параметрам может быть схожа с первичной, эти эмоциональные отношения, навыки поведения, отношения с людьми вновь воспроизводятся; при этом, поскольку ситуации все же между собой несхожи, постольку повторяющееся поведение оказывается неадекватным новой ситуации, может даже мешать индивиду верно оценивать и тем самым адекватно разрешать новую ситуацию. В основе трансфера (переноса) - тенденция к повторению закрепившегося раньше поведения.

Причина переноса - в аффективной защемленности, непроработанности прошлых отношений.

Многие психологи трансфер называют невротическим переносом. Попав в новые сферы, новые группы и вступая во взаимодействие с новыми людьми, «невротик» привносит в новые группы старые отношения, старые нормы взаимоотношений. Он как бы ожидает от нового окружения определенного поведения, определенного отношения к себе и, конечно же, ведет себя соответственно своим ожиданиям. У нового окружения вызываются тем самым соответствующие реакции. Человек, к которому относятся недружелюбно, возможно и будет недоумевать по этому поводу, но скорее всего ответит тем же. Откуда ему знать, что враждебность к нему - это лишь ошибка переноса. Трансфер удался, осуществился, если его субъект перенес старый опыт в новую ситуацию. Но он дважды удался, если старый опыт субъекта переноса навязан социальному окружению, другому человеку. Этим-то и страшен трансфер, что он в свою орбиту включает все новых и новых людей.

Но есть ситуация, где трансфер просто необходим для того, чтобы избавиться от него. Это - ситуация психоанализа. Терапевтический эффект психоанализа - как раз в сознательном использовании трансфера. Психоаналитик является очень мощным объектом переноса для своего пациента. Все те драмы, которые разыгрываются в душе пациента, как бы переносятся на фигуру психоаналитика, на отношения, которые возникают между психоаналитиком и пациентом, и психоаналитические взаимоотношения превращаются в невралгическую точку жизни пациента. И вот на этой почве этого искусственного невроза репродуцируются все невротические феномены, которые существуют у пациента. На почве этого же искусственного невроза они должны изжиться во взаимоотношениях этой диады.

У переноса множество форм и проявлений, но в сущности основанием любого переноса является «встреча» бессознательных желаний с неподлинными объектами, с их заменителями. Отсюда и невозможность аутентичного и искреннего переживания на объекте-заменителе. К тому же часто наблюдается фиксация на очень узком классе объектов. Новые ситуации и новые объекты отвергаются или в них воспроизводятся старые формы поведения и прежние отношения. Поведение становится стереотипным, ригидным, даже жестким.

Контртрансфер - совокупность бессознательных реакций аналитика на личность анализируемого и особенно на его трансфер.

7) Работа с переносом. Главное направление работы с защитными механизмами - это постоянное сознавание их наличия у себя.

Индикатором вымещения является то, что объектами изливания агрессии и обиды, как правило, являются лица, изливать на которых злость и обиду для носителя переноса не представляет опасности. Не надо спешить возвращать возникшую обиду или агрессию на подвернувшегося виновника. Сначала лучше задаться вопросом: «Что во мне так сильно обиделось?»

С другими видами переноса требуется осознание того, что избегается в реальном мире, насколько разнообразны интересы, предметы привязанностей.

Рационализация и защитная аргументация

В психологии понятие «рационализация» ввел психоаналитик Э.Джонс в 1908г., а в последующие годы оно закрепилось и стало постоянно использоваться в работах не только психоаналитиков, но и представителей других школ психологии.

Рационализация как защитный процесс состоит в том, что человек изобретает вербализованные и на первый взгляд логичные суждения и умозаключения для ложного объяснения, оправдания своих фрустраций, выражающихся в виде неудач, беспомощности, привации или депривации.

Выбор аргументов для рационализации - преимущественно подсознательный процесс. В значительно большей степени подсознательна мотивация процесса рационализации. Реальные мотивы процесса самооправдания или защитной аргументации остаются неосознанными, и вместо них индивид, осуществляющий психическую защиту, изобретает мотивировки, приемлемые аргументы, предназначенные для оправдания своих действий, психических состояний, фрустраций.

От сознательного обмана защитная аргументация отличается непроизвольностью своей мотивации и убеждением субъекта, что он говорит правду. В качестве самооправдывающих аргументов используются различные «идеалы» и «принципы», высокие, общественно ценные мотивы и цели.

Рационализации являются средствами сохранения самоуважения личности в такой ситуации, в которой этот важный компонент ее Я-концепции оказывается под угрозой снижения. Хотя человек может начать процесс самооправдания и до наступления фрустрирующей ситуации, т.е. в виде предвосхищающей психической защиты, однако чаще встречаются случаи рационализации после наступления фрустрирующих событий, какими могут быть действия самого субъекта. Действительно, сознание нередко не контролирует поведение, а следует за поведенческими актами, имеющими подсознательную и, следовательно, сознательно не регулируемую мотивацию. Однако после осознания собственных действий могут развертываться процессы рационализации, имеющие цель осмыслить эти действия, давая им такое толкование, которое согласуется с представлением человека о себе, о своих жизненных принципах, о своем идеальном Я-образе.

Польский исследователь К. Обуховский приводит классическую иллюстрацию сокрытия истинных мотивов под прикрытием отстаивания благих целей - басню о волке и ягненке: «Хищник волк «заботился о законности» и, увидев ягненка около ручья, начал подыскивать обоснование приговора, который хотел бы привести в исполнение. Ягненок активно защищался, сводя на нет волчьи аргументы, и волк, казалось бы, собрался уйти ни с чем, когда вдруг пришел к заключению, что ягненок, несомненно, виноват в том, что он, волк, чувствует голод. Это соответствовало истине, ибо аппетит в самом деле проявляется при виде пищи. Волк мог теперь спокойно съесть ягненка. Действие его обосновано и узаконено».

Мотивы защитного характера проявляются у людей с очень сильным Сверх-Я, которое, с одной стороны, вроде бы не допускает до осознания реальные мотивы, но, с другой стороны, дает этим мотивам свободу действия, позволяет им реализоваться, но под красивым, социально одобряемым фасадом; или же часть энергии реального асоциального мотива расходуется на социально приемлемые цели, по крайней мере, так кажется обманутому сознанию.

Можно такого рода рационализацию проинтерпретировать и по-иному. Бессознательное Оно реализует свои желания, представив их перед Я и строгой цензурой Сверх-Я, в одеждах благопристойности и социальной привлекательности.

Как защитный процесс, рационализация традиционно (начиная с вышеупомянутой статьи Э. Джонса) определяется как процесс самооправдания, психологической самозащиты личности. В большинстве случаев мы, действительно, наблюдаем именно такие защитные аргументации, которые можно назвать рационализациями для себя. Снижая ценность объекта, к которому он безуспешно стремится, человек рационализирует для себя в том смысле, что стремится к сохранению самоуважения, собственного положительного представления о себе, а также для сохранения того положительного представления, которое, по его мнению, другие имеют о своей личности. Путем защитной аргументации он стремится сохранить свое «лицо» перед собой и значимыми для себя людьми. Прототипом такой ситуации является басня «Лиса и виноград». Не имея возможности достать столь желаемый виноград, лиса в конце концов понимает бесплодность своих попыток и начинает словесно «заговаривать» свою нереализованную потребность: виноград зелен и вообще вреден, да и хочу ли я его?! Однако человек способен к идентификации как с отдельными людьми, так и с референтными группами. В случаях позитивной идентификации человек может использовать механизм рационализации в пользу лиц или групп, с которыми он в той или иной степени идентифицируется, если последние оказываются во фрустрирующей ситуации.

Защитное оправдание объектов идентификации называется рационализацией для других. Рационализации, приведенные родителем в пользу ребенка, путем интернализации превращаются внутренними рационализациями для себя. Таким образом, рационализация для других генетически предваряет рационализацию для себя, хотя ребенок уже с самого начала периода овладения речью, оказавшись во фрустрирующих ситуациях, может изобретать рационализации в свою пользу. Механизм рационализации для других основывается на адаптивном механизме идентификации, а последняя, в свою очередь, обычно тесно связана с механизмом интроекции или основывается на ней.

Прямая рационализация состоит в том, что фрустрированный человек, осуществляя защитную аргументацию, говорит о фрустраторе и о себе, оправдывает себя, переоценивает силу фрустратора. Это рационализация, в процессе которой человек, в общем остается в кругу реальных вещей и отношений.

В непрямой рационализации фрустрированный человек использует механизм рационализации, но объектами его мысли становятся такие предметы и вопросы, которые прямого отношения к его фрустраторам не имеют. Предполагается, что в результате подсознательных психических процессов эти предметы и задачи получают символическое значение. С ними индивиду легче оперировать, они нейтральны и не затрагивают непосредственно конфликты и фрустрации личности. Прямая рационализация в таком случае была бы мучительной, порождая новые фрустрации. Поэтому подсознательно вытесняется истинное содержание фрустраций и конфликтов и их место в сфере сознания занимают нейтральные содержания психики.

Следовательно, при переходе от прямой (или «рациональной») защитной аргументации к непрямой (или косвенной, «иррациональной») рационализации большую роль играет механизм подавления или вытеснения.

Рационализации приводят к успеху, т.е. к нормальной защитной адаптации, когда получают социальную поддержку. Рационализация как защитный механизм проявляется не только в умственной, когнитивной сфере, но и в поведенческой, другими словами, когнитивная рационализация передается в поведенческом сопровождении. В этом случае поведение выстраивается жестко рационально, по алгоритму, никакой спонтанности не допускается. Поведение превращается в ритуал, который несет смысл только при точном своем соблюдении. В дальнейшем когнитивное обоснование ритуала может уйти, исчезнуть, забыться, остается только воля и ее автоматическое исполнение. Ритуализация завораживает, «заговаривает» действительность. Такая связь когнитивной рационализации с ритуализацией поведения наводит на вопрос о том, не является ли обцессивный невроз (невроз навязчивых состояний) следствием такой смычки в рационализации.

Выгоды рационализации: мир предстает стройным, логически обоснованным, предсказуемым, прогнозируемым. Рационализация придает уверенность, снимает тревогу, напряжение. Рационализация позволяет сохранить самоуважение, «выйти сухим из воды», «сохранить лицо» в ситуациях, которые несут в себе нелицеприятную информацию. Она меняет отношение к релевантному предмету, позволяя ничего не менять в самом себе. Э.Фромм заметил, что рационализация есть способ «остаться в стаде» и чувствовать себя личностью.

Минусы рационализации: используя рационализацию, человек не решает проблему, из-за которой защита и возникла. Происходит «отодвигание» конструктивного решения проблемы во времени или в пространстве. Рационализация, обслуживая желание выглядеть перед собой и другими лучше, чем на самом деле, даже усугубляет проблемы, замедляет, если вообще не останавливает личностный рост. Укрощает внутренний мир личности, мышление становится шаблонным, ригидным, используются одни и те же схемы объяснения, быстро, без задержки навешиваются ярлыки, человек все знает, все может объяснить и предвидеть. Не остается места для удивления и чудес. Человек становится глух и слеп к тому, что не попадает в прокрустово ложе логических объяснений.

Идеализация

Идеализация связана, прежде всего, с завышенной эмоциональной самооценкой или оценкой другого лица.

По мнению М. Клайн, идеализация есть защита от влечения к деструкции личности, так как идеализированный образ (представление человека о самом себе) наделяется несвойственными ему чертами характера и добродетелями.

К. Хорни отмечала, что защитный механизм идеализации выполняет ряд важных для личной стабильности функций: заменяет реальную уверенность человека в свои силы; создает условия для чувства превосходства, ощущения того, что он лучше, достойнее других; подменяет подлинные идеалы, (при действии защиты человек смутно представляет себе то, чего он хочет; его идеалы не отличаются определенностью, они противоречивы, но идеализированный образ придает жизни некоторый смысл); отрицает наличие внутрипсихических конфликтов (отвергает все, что не входит в созданный им самим образ поведения); порождает в личности новую линию расколов, образовывая барьер к ее подлинному развитию. В целом механизм идеализации может привести к одиночеству.

Необходимо еще раз индивидуально оценить социальные нормы, стандарты, формировать свою точку зрения на мир, окружающих людей, становиться самостоятельным и др.

Обесценивание

Это защитный механизм личности, основанный на снижении целей, достижений других людей и собственных неудач во избежание неприятных переживаний. Обесценивание собственных промахов, неудач формирует персональные представления о том, что случившаяся неприятность «ничто» по сравнению с тем, что могло бы быть. Защитный механизм обесценивания достижений и успехов других людей в целом более сложный и, как правило, завуалирован, при этом успех другого в одной области обязательно связывают с обсуждением его неуспеха, а порой и провала в другой области.

Проекция

Проекция основывается на том, что личность бессознательно приписывает другим людям качества, которые присущи самому проецирующему и которые он не хочет иметь, не хочет осознавать. А те отрицательные эмоции, которые направились бы против себя, теперь направляются на других и субъекту удается таким путем сохранить высокий уровень самоуважения.

Этот защитный механизм является следствием работы вытеснения. Благодаря вытеснению, рвавшиеся к удовлетворению влечения эроса и танатоса были подавлены, загнаны вновь внутрь, но здесь, в Оно, они не перестают оказывать свое действие. Какой бы сильной и успешной в своей репрессивной активности ни была цензура Сверх-Я, ей приходится расходовать большой объем энергии на подавление этих влечений, на их удержание в структуре Оно, на исключение их из сознания. Эту большую работу по вытеснению Сверх-Я сможет сэкономить, если все свои репрессивные меры эта инстанция направит не на «преступные» желания своего носителя, а на желания и действия другого человека. Бить по себе трудно, больно, энергоемко. Внутренний конфликт между Оно и Сверх-Я сохраняется, он астенизирует человека. Всегда сохраняется возможность того, что этот внутренний конфликт вырвется наружу, будет «обнародован». Кроме того, бить своего, давить свои желания - это косвенно признавать за своим Сверх-Я виновность в том, что именно эта инстанция недоглядела, недоконтролировала, недовытеснила желания Оно. Не лучше ли для психического аппарата направить всю силу репрессивного аппарата на другого человека, на его безнравственное поведение и тем самым отвлечь от себя. В этом случае, вытесненные у себя желания проецируются на другого. Человек настолько вытеснил, загнал в Оно свои желания, что он не подозревает об их наличии у себя. У него их нет. Индивид чист, непорочен перед своим Сверх-Я. А вот у других они есть, у других индивид их видит, он их горячо осуждает, он негодует по поводу их наличия в другом человеке. Чем шире ареал объектов проекции, тем больше вероятность того, что осуждаемое качество является собственным. Проекция осуществляется легче на того, чья ситуация, чьи личностные особенности похожи на проецирующего. Старая дева с большой вероятностью будет обвинять в сексуальной распущенности женщин, а не мужчин, но с еще большим пристрастием она будет критиковать образ жизни своей соседки, которая так же одинока, как она сама.

Объектом проекции часто могут быть люди, у которых нет даже намека на наличие тех пороков, в которых их обвиняют, т.е. проекция в своей направленности слепа.

Психоаналитическое понимание проекции как защитного механизма начинается с работ З.Фрейда, впервые обнаружившего проекцию в паранойе и ревности, когда у человека вытесненные чувства, тревога и страх коренятся в нем самом и бессознательно переносятся на окружающих. Именно этот защитный механизм вызывает чувство одиночества, изолированности, зависти, агрессивности.

З. Фрейд полагал, что проекция есть часть феномена переноса (трансфера) в том случае, когда личность приписывает другому слова, мысли и чувства, которые, по сути, принадлежат ему самому: "Вы подумаете, что..., но это вовсе не так".

К. Хорни отмечала, что по тому, как человек ругает другого, можно понять, что он из себя представляет.

Ф. Перлз писал о том, что проектор делает другим то, в чем их обвиняет сам. Некоторые особенности проекции подмечены на уровне житейской и обыденной психологии и нашли отражение в пословицах и поговорках: «На воре и шапка горит», «У кого что болит, тот о том и говорит» и др.

Вообще сам термин «проекция» употребляется в достаточно широком спектре явлений - в искусстве, когда человек проецирует свой внутренний мир, создавая картины, художественные произведения, в обыденной жизни, когда человек смотрит на окружающий мир через призму своего состояния, настроения. Так, человек в радости смотрит на других через «розовые очки» и т.д.

Но механизм защиты, называемый проекцией, нечто иное. Он тесно связан с другими защитными реакциями, так как сначала некоторый материал человек вытесняет, отрицает и только после этого он начинает четко замечать его в других людях, тем самым избавляясь от тревоги, внутренних конфликтов и укрепляет образ Я, свое самоотношение, трактуя поведение других людей, исходя из собственных мотивов.

Проекция, освобождая временно от негативных переживаний, делает человека либо чрезмерно подозрительным, либо очень беспечным. Законы проекции показывают, почему нельзя обращаться за психологической помощью к друзьям, знакомым, случайным «специалистам» - они будут советовать делать то, на что не решились бы сами. Об этом нельзя забывать профессиональному психологу и другим специалистам, работающим с людьми.

Идентификация

Идентификация в психологии личности и социальной психологии определяется как эмоционально-когнитивный процесс «отождествления субъектом себя с другим субъектом, группой, образцом». Механизм идентификации получил свои истоки в психоанализе З.Фрейда. Идентификация осуществляется на основе эмоциональной связи с другим лицом. Специфические свойства и качества другого человека, его выражение лица, манера разговора, походка, стиль поведения - все это копируется и воспроизводится. Благодаря идентификации происходит формирование поведения и свойств личности, взятых за образец.

В работе «Психология масс и анализ человеческого «Я» З. Фрейд выделяет несколько разновидностей идентификации:

а) идентификация с любимым лицом;

б) идентификация с нелюбимым лицом;

в) идентификация первичная: первичное отношение между матерью и ребенком, в котором нет дифференциации между субъектом и объектом;

г) идентификация как замена либидинозной привязанности к объекту, образовавшаяся путем регрессии и интроекции объекта в структуру Я;

д) идентификация, возникающая при восприятии общности с другим лицом, не являющимся объектом полового влечения.

Чтобы понимать других, люди часто стремятся уподобляться им, таким путем стараясь догадаться об их психических состояниях. Установлено существование тесной связи идентификации с эмпатией. Эмпатия есть аффективное «понимание».

1) Имаго - внутренний образ внешнего объекта в нашей личности. Первые лица, окружающие ребенка, определяют условия жизни и социализации не только в актуальной ситуации младенчества и детства, но они продолжают оказывать влияние (иногда катастрофически фатальное) и дальше, в другие возрастные периоды человека.

Влияние первых лиц на личность проявляется в формировании так называемых имаго, внутренних образов, которые представляют в психике ребенка реальных родителей, учителей и т.д. Итак, имаго - внутренний образ, представляющий некий внешний объект в нашей личности. Через имаго отражается, преломляется внешняя и внутренняя реальность человека. Психоаналитически: наши имаго - едва ли не большая часть Сверх-Я. Внутренние убеждения, оформленные как некий безымянный принцип, в основании своем имеют имаго, внутренний образец, чей-то внутренний образ.

Перечислим нарушения в построении имаго:

1. Первое нарушение - имаго слишком жестко структурированы. Во-первых, это значительно ограничивает радиус их действия; чем жестче имаго, тем больше класс объектов, которые не могут быть пропущены через имаго, они просто не замечаются или отвергаются.

Следствием такой корреляции является сама невозможность изменить имаго, невозможность снять их гиперидеальность. Чем гибче, терпимее имаго, тем больший класс объектов пропускается через него, тем большую нагрузку испытывает имаго, но тем больше вероятность его изменения.

Жесткие имаго приводят к так называемым фиксациям, фатальной предопределенности жизненного пути. Отцовская фиксация у девушки может привести к тому, что в мужчине она ценит буквальное подобие отца, вплоть до того, что в мужья выбирается потенциальный алкоголик, т.к. отец был алкоголиком. Понятно, что имаго бессознательно осуществляет выбор. Хотя сознательно поиски могут быть направлены на то, чтобы выбрать не алкоголика.

2. Второе нарушение - имаго нестабильны, крайне изменчивы, неструктурированы. Человек с таким имаго - человек без внутреннего стержня, без царя в голове. Такой человек хаотичен в поиске связей, привязанностей. Такой человек идет на поводу своих бессознательных импульсов и на поводу внешней ситуации. Преломление внешних и внутренних стимулов через имаго не происходит, поскольку и имаго по сути нет. За вечной неизбывной гонкой за впечатлениями стоит тоска по зафиксированным объектам или тоска быть объектом такой фиксированной любви. Скорее всего у людей с очень аморфным имаго или с отсутствием имаго не было в детстве тех значимых лиц, для которых их ребенок представлял ценность, был событием в их жизни, пусть даже это событие было окрашено негативными эмоциями. Отсутствие таких значимых людей в ситуации социального развития ребенка не дает ему образцов для подражания, для сублимации, перевода энергии либидо и танатоса на более высокий, собственно человеческий, социально ценностный уровень.

3. Третье нарушение состоит в том, что ребенок выстраивает свои имаго, дистанцируясь от реальных людей. Его имаго ничего общего с его социальным окружением не имеют. И ребенок замыкается в своей собственной скорлупе. Он, как бы сказал Фрейд, аутоэротичен и аутоагрессивен, т.е. объектами танатоса и либидо является он. Это путь Нарцисса. Или ребенок убегает в мир фантазий, мир собственных образов, и ему не нужны партнеры по общению, он общается с самим собой. Это путь аутичного ребенка. Причинами такой замкнутости на собственном имаго, на самом себе является то, что социальное окружение ребенка в своем проявлении непредсказуемо, непрогнозируемо. Сегодня за рисунок углем на стене похвалили, умилились, завтра за подобное же творчество последовало жесткое наказание. Ребенок не может прогнозировать поведение окружающих по отношению к нему, эта непрогнозируемость окружения воспринимается как ситуация угрозы, ситуация опасности.

2) Идентификация с «утраченным объектом». Выступает в роли защитного механизма, так как уменьшает силу фрустрации, возникшей вследствие такой утраты. Подобная идентификация не только позволяет без патологических нарушений подавлять, преодолевать Эдипов комплекс, но одновременно интернализовать идеалы и установки родителя противоположного пола. Защитная функция такой идентификации, согласно психоанализу, простирается далеко за пределами детства и проявляется позже при потере близких людей, любимого существа и т.д.

3) Анаклитическая идентификация. Анаклитическая идентификация - это идентификация, при которой индивид знает, что сдержавшись, не совершив какое-то действие получит награду, одобрение.

4) Идентификация с агрессором. Идентификация с агрессором - безосновательное уподобление угрожающему объекту, тому, который вызывает страх и тревогу.

Оба последних вида идентификации обычно сосуществуют вместе. Так, во взаимодействии с одними людьми, индивид старается избежать наказания, а в общении с другими, выполняя их требования, стремится получить награду.

5) Идентификация с социальным окружением. Идентификация с социальным окружением означает принятие взаимодополняющих отношений между обеими сторонами общения.

Весь смысл работы с идентификацией состоит в формировании внутренней диалогической установки по отношению к имаго (в этом случае, если я сливаюсь с имаго, я идентифицируюсь с другими; мой собственный образ, мое собственное Я - есть только слепок другого образа, другого чужого Я, здесь мое заменено другим), да, это не слияние с имаго другого человека, а диалог с ним, это сознание того, что ты во мне присутствуешь, но ты - это ты, а я - это я.

Это не означает низвержения авторитетов, это означает, что наряду с другими авторитетами должно появиться и мое Я как авторитет. Диалогическое общение с авторитетом возможно, если в диалоге участвуют два авторитета, мой и твой. В противном случае, если авторитет один, то это всегда вытеснение другого, не авторитета, на периферию общения. Нужно постоянно рефлексировать, анализируя свое поведение: «То, что я совершаю, совершаю Я или кто-то другой - отец, мать, учитель, начальник, другой авторитет? Может быть, я дал себя банально запрограммировать? Стал игрушкой чужой воли, чужого авторитета?» Непременно нужно задаваться вопросом, когда я стал игрушкой, когда я подыграл внедрению другого в себя?

Интроекция

Идентификация тесно связана с механизмом интроекции, т.е. включением внешнего мира во внутренний мир человека. Последняя больше связана с ментальностью, в отличие от идентификации, которая ситуативна и поддерживается поведенческими, экспрессивными особенностями. Взаимосвязь эта обусловливается тем, что процесс отождествления одного лица с другим может происходить одновременно с вовлечением личностью любимого объекта в собственные переживания.

Играние роли

К одной из специфических форм идентификации можно отнести защитный механизм, называемый играние роли, хотя часть авторов предпочитают рассматривать этот механизм как самостоятельный. В основе играния роли лежит установление контроля над окружающими с целью снятия с себя ответственности, получения определенной выгоды (награды), повышения собственной значимости и обеспечения собственной безопасности и спокойствия с помощью установления шаблона поведения, который не изменяется в новых условиях. Как и при других формах психологической защиты, играние ролей предохраняет от «уколов», но одновременно лишает личность теплых взаимоотношений, так необходимых ей для благополучного существования. Изменение к лучшему объективных условий жизнедеятельности мало что меняют в лучшую сторону в судьбе человека, находящегося в роли.

Так, женщина в роли Жены Алкоголика сколько бы раз не выходила замуж, все равно будет жить с алкоголиком. А Золушка, если не выйдет из роли, никогда не избавиться от грязной и тяжелой физической работы.

Образование симптомов

Эта техника поражает своей разрушающей обращенностью против того, кого она якобы призвана защищать. По большому счету образование симптомов следует считать одной из разновидностей переноса, а именно вымещением, объектом которого является сам носитель этого защитного механизма. Невозможность установления фрустратора сопровождается невозможностью отреагирования агрессии на виновнике или на замещающем его предмете (вымещение). И тогда предметом агрессии становится сам носитель. Обращение или возвращение энергии танатоса на самого себя вызвано принципиальной невозможностью отреагирования вовне. Благодаря наличию цензуры Сверх-Я, агрессия на другом лице, на животных и на неодушевленных предметах сопровождается сознательными или бессознательными угрызениями совести, чувством вины, что и является страхом перед Сверх-Я. Можно даже сказать, что неотреагированная до конца агрессия вовне возвращается на себя, обогащенная страхами возмездия и укорами совести. Тут одно из двух: если и бить кого-нибудь, то с чистой совестью - или не бить вообще. Но всякое битье другого - это в конечном счете удар по своему Сверх-Я и Я. Обращенность против себя оборачивается образованием телесных и психических симптомов, т.е. знаков болезни.

К физическим телесным симптомам относятся: холодные ноги и руки, потливость, сердечная аритмия, головокружение, жестокие головные боли, повышенное или пониженное давление, инфаркт миокарда, повышенная кислотность, гастрит, язва желудка, мышечные спазмы, дерматиты, бронхиальная астма и т.д.

Психическая симптоматика еще более бесконечна: раздражительность, плохая концентрация или распределяемость внимания, депрессивные состояния, чувство неполноценности, повышенная тревожность, аутизм и т.д.

Уход в симптоматику, в болезнь - своеобразное решение нерешаемых проблем в жизни индивида. Симптом оттягивает на себя энергию влечения. Человек не смог реально решить свои проблемы, не смог сублимировать первичные желания либидо и танатоса на социально приемлемых предметах. Не решают проблемы и другие защитные механизмы. Мало того, их интенсивное использование как раз инициирует образование симптомов. Человек отказывается от надежды самоактуализации в нормальном мире, в процессе взаимодействия с людьми. И через симптом он сообщает об этом своему окружению.

Истерическая конверсия

Истерическая конверсия (связывание психической энергии на соме в виде симптома, в виде аномалии, в виде болевых ощущений) - свидетельство того, что вытеснение в определенной мере удалось, психологическая проблема не осозналась. Эта проблема переместилась на уровень физиологии, на уровень тела и застряла. И вытащить ее только физиологическими средствами (лекарствами, хирургическим вмешательством) невозможно. Поскольку этиологически истерический невроз истоком имеет психологическую проблему, «психодинамический ядерный конфликт» (Ф. Александер), то избавиться от него можно только психологическими средствами. Фрейд, например, это делал, перемещая пациента в психотравмирующую ситуацию; он ее вызывал, заставлял пациента все время «крутиться» вокруг проблемы; в конце концов вызывал катарсис и тем самым происходило избавление от симптома.

Бегство в болезнь - это попытка физиологическим способом решить психологические и социальные проблемы, скорее избавиться от них путем перевода их на уровень физиологической регуляции, заостряя их до болезненного симптома. Выгода от болезни двояка. Во-первых, к больному совершенно иное отношение, ему больше внимания, больше забот, больше сочувствия и жалости. Иногда только через болезнь, через симптом возвращаются утраченные в здоровом состоянии отношения со своим окружением.

Трехлетнему ребенку, которого отдали в детский садик, ничего не останется, как заболеть, чтобы его вновь вернули домой, к любимой маме.

Во-вторых, выгода от болезни состоит в том, что с больным будут работать, будут лечить. Болезнь - это призыв к помощи со стороны. Болезнь причиняет страдания, но болезнь приносит и помощь. И кто знает, может быть, врач, работая с симптоматикой, разгадает и устранит действительные причины. Но выгоды от болезни чрезвычайно сомнительны. Во-первых, болезнь все же приносит страдания, иногда невыносимые. Во-вторых, если это уход, бегство в болезнь, то болезненное замещение в удовлетворении потребностей все же не реальное удовлетворение желания, не действительное решение проблемы. В-третьих, болезненная симптоматика может зайти так далеко, настолько хронифицироваться, а болезненные, патологические состояния стать настолько необратимыми, что выход из болезни становится невозможным. И тело становится жертвой нерешенный психологических конфликтов. Слабое Я следствием имеет немощное тело, которое в свою очередь становится алиби.

Реактивные образования

Проявление реактивного образования инициируется конфликтом между желанием и запретом на его удовлетворение со стороны строгого Сверх-Я. Во многих случаях человек фрустрируется вследствие того, что имеет социально неприемлемые желания: они вызывают у него внутренние конфликты, чувство вины. Такое состояние фрустрированности возникает даже тогда, когда чувства эти подсознательны.

Одним из психологических средств подавления таких чувств и разрешения внутренних конфликтов между желанием и интернализованными нормами является механизм формирования реакции: формируются такие осознаваемые установки и поведение, которые противоречат подсознательным неприемлемым желаниям и чувствам.

Примером реактивного образования может служить обычная ситуация в детстве мальчика: его незаслуженно обидели, ему хочется выплакаться. Это желание вполне правомерно и оправдано как физиологически, так и психологически. Физиологически плач представляет собой разрядку, мышечное реагирование, релаксацию. Психологически плач обслуживает потребность в утешении, ласке, в любви, в восстановлении справедливости. Но в случае с мальчиком эта нужда в разрядке и желание утешения сталкивается с требованием со стороны своего окружения, со стороны, как правило, очень значимых лиц: «Мальчики не плачут!». Это требование принимается, подхватывается цензурой Сверх-Я тем быстрее, чем значимее для мальчика лицо, которое требует от него следовать этой заповеди. Позывы на плач прекращаются сокращениями диафрагмы, мышечным напряжением. Прерванное действие, прерванный гештальт «плач» соединяется со своей противоположностью «мальчики не плачут». Этот непроигранный гештальт живет дальше, стягивая на себя массу энергии, что выражается в постоянных напряжениях, мышечных зажимах, ригидном поведении, неспособности реагирования. Естественная стратегия на ситуации обиды, потери сменилась на противоположную, осуществляемую под строгим контролем Сверх-Я.

В результате реактивного образования поведение сменяется на противоположное, с обратным знаком. При этом предмет желания, предмет отношения сохраняется. Изменяется знак отношения, вместо любви ненависть и наоборот. Излишнее, чрезмерное, подчеркнутое проявление чувства может как раз быть указанием на то, что в основании его лежит противоположное по знаку чувство. И, конечно же, неискренность реактивно преобразованного чувства ощущает тот, на кого это чувство направлено.

Лаустер указывает на то, что реактивное образование особенно четко демонстрирует лживость Я по отношению к самому себе и окружающим людям. Понятно, что ложь эта бессознательна, истинное знание о себе иногда настолько невыносимо, что оно не может быть осознано, и тогда человек защищается от этого знания.

Любовь и нежность подростка по механизму реактивного образования трансформируется в поведение, которое со стороны противоположно нежности и влюбленности. Мальчишка доставляет девочке самые разные неприятности: дергает за волосы, бьет портфелем по голове, не дает ей проходу. Как правило мальчик не осознает действительные причины столь «пристального» внимания к девочке.

Чуть постарше цензура Сверх-Я разрешает любить противоположный пол, но это же Сверх-Я, уже унаследовало жесткую мораль, предписывающую сопровождать любовь довольно циничным аккомпанементом, бравадой, запретами на простые и искренние отношения. В так называемой народной мудрости реактивное образование получит свое подкрепление в высказываниях: «Если бьет, значит любит».

Чаще всего черты характера, высоко коррелирующие с тревожностью (стыдливость, застенчивость и др.), связаны с такими свойствами как нерешительность, боязнь, излишняя скромность, но также и показная грубость, повышенная агрессивность и др.

Регрессия

Защита от тревоги. Для нее характерен уход в более ранний период жизни, ведущий к беззаботности, ребячливости, непосредственности, обидчивости.

Как защитный механизм личности была изучена и описана З. Фрейдом. Фрейд писал, что следует различать регрессию трех видов :

· топическую , обусловленную функционированием психического аппарата;

· временную , при которой вновь вступают в действие прежние способы психической организации;

· формальную , заменяющую обычные способы выражения и образного представления более примитивными.

Эти три формы в основе своей едины, поскольку более давнее во времени оказывается одновременно и более простым по форме.

Специфика регрессивных защитных механизмов состоит в преобладании ее пассивной позиции и свидетельствует о неуверенности в принятии собственных решений. В этом случае регрессирует именно личностное Я, демонстрируя ее слабость и приводит к упрощению (инфантилизации) или рассогласованности поведенческих структур.

Сублимация

В психологии понятие сублимации впервые систематически начал использовать З.Фрейд, который понимал ее как процесс превращения либидо в возвышенное стремление и социальноприемлемую деятельность.

Выбор сублимации как основной адаптивной стратегии свидетельствует о психической мощности личности, центральных образований ее самосознания.

Выделим две основные разновидности сублимации :

а) сублимация, при которой сохраняется первоначальная цель, к которой стремится личность - первичная сублимация ;

б) вторичная сублимация , при которой отказываются от первоначальной цели блокированной деятельности и выбирают новую цель, для достижения которой организуется более высокий уровень психической активности.

Личность, не сумевшая адаптироваться с помощью первой разновидности сублимации, может перейти ко второй.

Эмоциональное выгорание

Эмоциональное выгорание - выработанный личностью механизм психологической защиты в форме полного или частичного исключения эмоций в ответ на психотравмирующее воздействие. Он проявляется как состояние физического и психического истощения, вызванного эмоциональным перенапряжением, которое снижается за счет формирования личностью стереотипа эмоционального поведения. Нередко эмоциональное сгорание рассматривается как следствие феномена профессиональной деформации в сфере профессий человек-человек.

Компенсация

Компенсация - механизм психологической защиты, направленный на исправление или восполнение собственной реальной или воображаемой физической или психической неполноценности, когда неполноценные функции организма «выравниваются». Этот механизм психологической защиты нередко объединяют с идентификацией. Он проявляется в попытках найти подходящую замену реального или воображаемого недостатка, дефекта нестерпимого чувства другим качеством, чаще всего с помощью фантазирования или присвоения себе свойств, достоинств, ценностей, поведенческих характеристик другой личности. Часто это происходит при необходимости избежать конфликта с этой личностью и повышения чувства самодостаточности. При этом заимствованные ценности, установки или мысли принимаются без анализа и переструктурирования и поэтому не становятся частью самой личности.

Ряд авторов обоснованно считают, что компенсацию можно рассматривать как одну из форм защиты от комплекса неполноценности, например, у подростков с асоциальным поведением, с агрессивными и преступными действиями, направленными против личности. Вероятно, здесь речь идет о гиперкомпенсации или близкой по содержанию регрессии с общей незрелостью МПЗ.

Другим проявлением компенсаторных защитных механизмов может быть ситуация преодоления фрустрирующих обстоятельств или сверхудовлетворения в других сферах. - например, физически слабый или робкий человек, неспособный ответить на угрозу расправы, находит удовлетворение в унижении обидчика с помощью изощренного ума или хитрости. Люди, для которых компенсация является наиболее характерным типом психологической защиты, часто оказываются мечтателями, ищущими идеалы в различных сферах жизнедеятельности.

Комплекс Ионы

Комплекс Ионы - характеризуется боязнью собственного величия, уклонением от своего предназначения, бегством от своих талантов, страха успеха.

Мартираризация

Мартираризация - психологический механизм, с помощью которого личность добивается желаемых результатов путем драматизации ситуации, плача, стонов, припадков, вызывания жалости у окружающих, «работая на публику». Одним из примеров крайних случаев проявлений мартираризации является ложный суицид.

Обратное чувство

Обратное чувство - один из способов проявления обращения влечения в свою противоположность; это процесс, при котором цель влечения преобразуется в явление с обратным знаком, а пассивность сменяется активностью.

Окаменение

Окаменение - защитное отсутствие внешнего проявления чувств, «онемение души» с относительной ясностью мысли, сопровождающееся нередко переключением внимания на явления окружающей действительности, не имеющих отношения к травмирующему событию.

Отказ от реальности

Отказ от реальности - термин Фрейда, обозначающий специфику такого способа защиты, при котором субъект отказывается принять реальность травмирующего восприятия.

Отмена некогда бывшего

Отмена некогда бывшего - субъект делает вид, будто его прежние мысли, слова, жесты, поступки вовсе не имели места: для этого он ведет себя прямо противоположным образом.

Отреагирование

Отреагирование - эмоциональная разрядка и освобождение от аффекта, связанного с воспоминаниями о травмирующем событии, в следствии которогоэто воспоминание не становится патогенным или перестает им быть.

Смещение

Смещение - случай, когда ощущение напряженности, значительности, важности какого-либо представления переходит на другие связанные с первым цепью ассоциаций.

Фиксация

Фиксация - прочная связь с определенным лицом или образами, вос производящая один и тот же способ удовлетворения и структурно организованная по образу одной из стадий такого удовлетворения. Фиксация может быть актуальной, явной, а может оставаться преобладающей тенденцией, допускающей для субъекта возможность регрессии. В рамках фрейдовской теории бессознательного, это способ включения в бессознательное некоторых неизменных содержаний (опыт, бразы, фантазии), служащих опорой влечения.

Итак, мы рассмотрели, что же такое механизмы психологической защиты, какие виды бывают и варианты классификаций. В следующей главе мы рассмотрим один из вариантов диагностики МПЗ, а именно, LSI (индекс жизненного стиля) и попробуем сами провести исследование в группе людей, используя данную методику.

Механизмы формирования психологических проблем и психосоматических расстройств:

В общем смысле эти механизмы связаны с противоречием, взаимным противостоянием двух форм организации когнитивных процессов: логической и дологической (первичный процесс по З. Фрейду, организмический оценочный процесс по К. Роджерсу). Представление о существовании двух принципиально различных видов когнитивных процессов, различающихся по их роли в психологической адаптации индивида, повторяется с некоторыми вариациями во многих моделях личности, как абстрактно-теоретических, так и сугубо прикладных (психокоррекционных). В нижеследующей таблице сведены воедино положения ряда подобных моделей — общепсихологических (отражающих эволюционное и онтогенетическое развитие психики, а также связанных с отражением на уровне когнитивных процессов функциональной асимметрии полушарий) и частных, созданных авторами отдельных психотерапевтических методов (включая психоанализ З. Фрейда, когнитивную терапию А. Бека, личностно-центрированное консультирование по К. Роджерсу, рационально-эмотивную терапию по А. Эллису).

Таблица 1. Различные модели адаптивных и дезадаптивных когнитивных механизмов.

Модели психики	Когнитивные	механизмы
	Правополушарные	Левополушарные
	О б щ и е
Физиологическая	Конкретно-образное мышление	Абстрактно-логическое мышление
Онтогенетическая	Детское мышление	Зрелое мышление
Эволюционная	Дологическое мышление	Логическое мышление
	Ч а с т н ы е
З. Фрейд	Первичный процесс *	Вторичный процесс
А. Бек	Первичная когнитивная Обработка *	Вторичная когнитивная Обработка
К. Роджерс	Организмический оценочный	Условные ценности *
А. Эллис	Иррациональное мышление *	Рациональное мышление

Примечание: * — дезадаптивные когнитивные механизмы

С точки зрения организации когнитивных процессов, общий механизм формирования психологических проблем представляется следующим образом. В ситуации стресса, замешательства и неопределенности спонтанно формируется измененное состояние сознания, связанное с регрессией, переходом к первичному процессу по З. Фрейду, или в терминологии А. Бека — когнитивный сдвиг. Иными словами, происходит возврат к правополушарному, «детскому» (образному, дологическому или «ино-логическому»), эволюционно древнему подсознательному способу когнитивной переработки информации. По образному выражению Д. М.Каммероу, Н. Д.Баргер и Л. К.Кирби (2001), в ситуации острого стресса и потери самообладания «мы ведем себя как дети или настаиваем на беспочвенной точке зрения», теряя способность рассуждать логично. С точки зрения юнговской психологической типологии (подробнее см. раздел, посвященный типологическому подходу к психокоррекции), при этом происходит временный переход от ведущей (сознательной) типологической функции к подчиненной (ранее подсознательной, вытесненной). С точки зрения психодинамической модели, наблюдается активизация типовых механизмов психологических защит (подробно рассматриваемых в разделе «Детские причины взрослых проблем»), в так называемой нейролингвистической мета-модели (НЛП) — включение индивидуальных «фильтров» сознания, таких как обобщения, исключения (упущения) и искажения (Вильямс К., 2002).

Отсюда вытекает нелогичность решений, принимаемых человеком в подобном состоянии, с позиции формальной логики, обыденного сознания. А зачастую соответственно и их неадаптивность, неприемлемость в глазах окружающих, с точки зрения принятых в обществе норм и стереотипов поведения (в сравнении с примитивно-наивной, «первобытной» логикой подсознания). Возвращаясь же в обыденное состояние, человек испытывает негативные последствия рассогласования сознательных и подсознательных когнитивных и мотивационно-эмоциональных механизмов психики, описываемых как ее «расщепление», «фрагментация» с формированием противостоящих сознательным устремлениям подсознательных структур. Эти относительно автономные фрагменты личности описаны под разными названиями во многих психотерапевтических теориях: сюда можно отнести юнговские и адлеровские «комплексы», «субличности» в психосинтезе (Р. Ассаджиоли), «внутренние части» в НЛП, «незавершенные гештальты» в гештальт-терапии или «подавленные целостности» по В. В.Козлову (1993) в трансперсональной терапии, «кластеры» по М. Щербакову (1994) в глубинной интегративной психотерапии. Именно подобные механизмы, на физиологическом уровне связанные с рассогласованием активности левополушарной (сознательной) и правополушарной (в обыденном состоянии — подсознательной), лежат в основе представлений о множественности «Я» (Гурджиев Г. И., 2001, 1992) или мозаичной, матричной структуре личности (Скворцов В., 1993).

Собственно, идея «раскола» психики как механизма телесно-психологических проблем, была выдвинута еще в конце XIX в. французским клиницистом и психологом П. Жане. В труде «Психологический автоматизм» (1889 г.) он описал реакцию человека на психотравмирующую ситуацию как раскол, или отщепление от сознательной части личности отдельных частей, содержание которых связано с переживанием данной ситуации. Эти фрагменты личности были им названы «идеями-фикс»: «Такая идея, подобно вирусу, развивается в недоступном субъекту углу личности, действует подсознательно и вызывает все нарушения… психического расстройства» (цит. по Руткевич А. М., 1997). Эти «обломки», погружаясь в глубины подсознания, в дальнейшем ведут относительно автономное сущестование. Периодически, в моменты слабости сознательной части личности, они могут «овладевать» сознанием человека, сужая сферу внимания и вызывая разнообразные болезненные проявления — как душевные, так и телесные.

Отсюда вытекает практическая важность для психокоррекции представлений о полярности/амбивалентности как основе «мозаичности» психики, а также об интеграции конфликтующих друг с другом частей личности как способе устранения внутренних психологических конфликтов (см. описание метода Ретри).

Конкретные механизмы нарушения адаптивной роли когнитивных процессов при переходе к дологическому, «детскому» мышлению приведены в таблице {2 . Наиболее же детально проявления упомянутой дезадаптивной «детскости» мышления описаны Ф. Перлзом в виде так называемых Нарушений границы контакта (или Универсальных невротических механизмов , по М. Папушу), включающих следующие разновидности:

1) чужая точка зрения искренне воспринимается как собственная; происходит автоматическое подчинение внешнему воздействию через инкорпорированные убеждения, родительские установки (интроекция). В психоаналитической модели личности это соответствует гипертрофии «морализаторской» функции Супер-Эго.

2) Отсутствие собственной точки зрения; гипертрофированный конформизм и зависимость от окружающих, нарушение самоидентичности (слияние) — аналог детской несамостоятельности, слабость сознательного Эго.

3) Трудность выбора собственной точки зрения, перекладывание ответственности на чужие плечи, на «старших» в прямом или в переносном смысле, а также приписывание собственных желаний окружающим (проекция). Боязнь ответственности, неспособность принимать ее на себя также связаны с незрелостью Эго.

4) Склонность к признанию собственной точки зрения ошибочной и вытекающее отсюда самонаказание, вплоть до само (ретрофлексия). Причина подобной мазохистической настроенности зачастую кроется в чрезмерном усилении воспитательно-наказующей функции Супер-Эго.

В духовно-философской традиции к наиболее общим, Базовым механизмам формирования психологических проблем (и препятствиям для личностного роста) принято относить следующие (Успенский П. Д., 2002):

1) неискренность. Имеется в виду не столько корыстный обман или ложь, вызванная конкретными жизненными обстоятельствами, сколько привычка человека к «двоемыслию», внутренняя раздвоенность, нестабильность. Неискренность распространяется и на отношение человека к себе самому, перерастая в поверхностность и несерьезность, а то и в самообман, когда желаемое выдается за действительное. Особенно часто встречаются такие виды самообмана «во благо», как игнорирование имеющихся проблем (маска показного благополучия), а также, если скрыть проблему не удается — переоценка возможностей справиться с ней собственными силами (неистинный, кажущийся контроль человека над собой, особенно над собственными чувствами). Подобные игры взрослых людей (по выражению Э. Берна), являются также «островками детства», по сути трансформацией детской игры.

2) Воображение. Имеется в виду воображение избыточное, оторванное от жизни, которое человек использует не для разрешения проблем, а для их создания. (Вспомним классическое определение Шарко: «Невроз — это болезнь воображения»).

3) Отождествление — состояние, когда человек, по выражению П. Д.Успенского (2002), «не может отделить себя от идеи, чувства или поглотившего его объекта». Здесь можно усмотреть прямую аналогию с таким невротическим механизмом, описанным Ф. Перлзом, как слияние и приводящим к расстройствам личности по типу зависимости или нарушения идентичности. Подобная поглощенность — будь то захваченность эмоцией или самозабвенное увлечение процессом какой-либо деятельности, обычно игры, — также является характерной чертой детского поведения. Психологически это объясняется недостаточной дифференцированностью у ребенка собственного «Я», его слияния с окружающим миром, который воспринимается как часть самого себя (детский синкретизм).

Но если отождествление с деятельностью (как с ее результатом, так и с самим процессом деятельности) имеет важнейшее позитивное значение (адаптивное, творческое) как для детской, так и для зрелой личности, то отождествление с эмоцией во многих случаях дезадаптивно. Источником психологических проблем может явиться и отождествление с некоторым объектом (чаще близким человеком, реже с социальным статусом или материальной собственностью), при утрате которого наступает своеобразный «синдром рикошета», описываемый в психоанализе как «потеря объекта». Для предотвращения подобных проблем по мере взросления (и особенно в процессе осознанного личностного роста) человеку необходимо вырабатывать навык разотождествления (дистанцирования, дисоциации).

4) Учитывание, под которым понимается обостренная зависимость от мнения окружающих. Свой вклад в это вносят повышенная конформность и неуверенность в себе, тесно связанная с неустойчивостью самооценки. Последняя может претерпевать резкие перепады: от завышенного самомнения вплоть до крайней степени самоуничижения, в зависимости от внешних хвалебных или, напротив, критических замечаний. Аналогия этих черт личности взрослого человека с психологией ребенка очевидна и неосопорима.

Соответственно для исправления этих когнитивных нарушений также необходимо измененное состояние сознания, но уже создаваемое целенаправленно (психокоррекционное). Подобное состояние сознания мы рассматриваем как своеобразный «возврат в детство», в основе которого лежит физиологическая возрастная регрессия (Сандомирский М. Е., Белогородский Л. С., 1998). С этой точки зрения, по сути все методы психотерапии и личностного роста основаны на временном возврате человека «в детство», осуществляемом либо с помощью психотерапевта/психолога, либо самостоятельно.

Это справедливо для различных техник, начиная с классического гипноза (являющегося наиболее выраженным проявлением трансферных отношений, в которых гипнотизер играет роль властного, «всемогущего» родителя, а пациент соответственно — покорного ребенка) и заканчивая такими, как трансактный анализ (работа с внутренним «ребенком»), гештальт-терапия, НЛП, психосинтез, холодинамика, использующие работу с субличностями, или подсознательными частями — представляющими собой «детские» части психики, эриксоновский гипноз и самовнушение (аффирмации, настрои и др.), обращающиеся к «детской» части личности через «детскую» речь, работа с образами (например, символдрама, направленное воображение и др.). В «разговорных» методах, ориентированных на озарение-инсайт (психоанализ, экзистенциальный анализ) возврат в подобное состояние происходит в краткие «моменты истины», когда человек приходит к новому пониманию своих проблем. При углублении осознавания проблема трансформируется, «кристаллизуется» (см. далее), что само по себе дает психокоррекционный эффект.

УДК 159.923.37:616.89-008.444.1

МЕХАНИЗМЫ ФОРМИРОВАНИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПРОБЛЕМЫ ЧУВСТВА ВИНЫ

Э.А. СОКОЛОВА*

Гомельский государственный университет имени Франциска Скорины,

Гомель, Республика Беларусь

Проведенное целенаправленное исследование литературы показывает некоторые механизмы формирования психологической проблемы чувства вины, ее динамику и разновидности. Психологическая проблема чувства вины может быть связана с враждебностью, ответственностью или этими обеими составляющими личности; она может иметь как негативную, так и позитивную динамику. В динамике развития личности происходит трансформация психологической проблемы чувства вины и изменяются ее связи как внутри психологической проблемы, так и между психологической проблемой и личностью.

Ключевые слова: чувство вины, психологическая проблема, невроз, суицид, депрессия.

Введение

Одной из психологических проблем является чувство вины. Оно может являться: самостоятельной психологической проблемой , составляющей депрессивной позиции ребенка или составляющей некоторых видов психической патологии или некоторых психических заболеваний . При этом чувство вины - одна из наиболее трудно решаемых психологических проблем, что связано с рядом причин:

Во-первых, человек не всегда обращается за психологической помощью, считая чувство вины наказанием за свой проступок, истинный или мнимый. Самонаказание связано с пониманием смысла чувства вины. В понимании чувства вины практически нет разногласий. Как пишет А. Ребер,

© Соколова Э.А., 2016.

* Для корреспонденции:

Соколова Эмилия Александровна кандидат медицинских наук,

доцент кафедры психологии Гомельского государственный университета имени Франциска Скорины 246019 Республика Беларусь, г. Гомель, ул. Советская, 104

вина - это «эмоциональное состояние, вызываемое осознанием человеком того, что он нарушил моральные нормы» . По мнению А. Кемпинского, вину «можно трактовать как наказание за нарушение системы моральных ценностей» . М. Якоби считает, что «чувство вины дает мне ощущение, что я плохой человек, потому что я что-то сделал - или возможно только задумал сделать - то, что делать нельзя» . М. Якоби уточняет ситуацию его возникновения, указывая на то, что «чувство вины появляется, когда я являюсь причиной чьего-либо несчастья или нарушаю какие-то общепринятые нормы» ;

Во-вторых, не в полной мере ясны механизмы формирования чувства вины, что мешает в оказании психологической помощи;

В-третьих, возможно понимание специфики чувства вины в составе разных заболеваний, патологии или в качестве психологической проблемы, а также понимание механизмов его возникновения или существования обусловливает различия в оказании психологической помощи.

Механизмы возникновения чувства вины как самостоятельной психологической проблемы не представлены в со-

временных исследованиях. По мнению Э. Линдеманна, чувство вины входит в состав нормальной реакции острого горя . Механизмы формирования чувства вины в составе реакции острого горя также недостаточно изучены. Границы, позволяющие отличать чувство вины как психологическую проблему и чувство вины как составляющую психического заболевания или психической патологии, недостаточно четкие. Учитывая, что различия чувства вины как проблемы и чувства вины как составляющей психической патологии или психического заболевания могут иметь значение при оказании психологической помощи, понимание механизмов формирования и динамики чувства вины как психологической проблемы актуально.

Целью настоящего исследования являются анализ и установление ряда механизмов возникновения и динамики чувства вины как психологической проблемы. Методический подход исследования - теоретический анализ литературы.

Основная часть - анализ литературы

Психологическая проблема всегда имеет предпосылки и условия своего возникновения . Предпосылками могут являться особенности личности, врожденные или сформированные в процессе онтогенеза . Возникновение предпосылок чувства вины можно представить связанными, как минимум, с двумя особенностями развития ребенка:

С формированием сенсомоторных навыков, показанных в исследованиях Ж. Пиаже ;

С поуровневой организацией контакта со средой, представленной в исследованиях В.В. Лебединского, О.С. Никольской, Е.Р. Баенской и М.М. Либлинг .

Опыт ребенка представлен среди прочих составляющих и сенсомоторными схемами навыков младенчества . Так как в сенсомоторном навыке ощущение связывается с действием , то некоторые из

этих навыков можно представить следующим образом:

- «ощущение потребности в пище -стремление к груди матери»;

- «ощущение потребности в тепле -стремление к матери»;

- «ощущение потребности в безопасности - стремление к родителям».

Как пишут В.В. Лебединский и др., на первом уровне организации контакта со средой - уровне «полевой активности» -происходит «постоянный процесс выбора позиции наибольшего комфорта и безопасности» . Позиция наибольшего комфорта и безопасности для ребенка - быть рядом с матерью. На этом уровне выделяется круг явлений, чреватых опасностью . «В круге явлений, чреватых опасностью, учитывается... информация, синтезируемая когнитивными системами: возможность сдвига среды в сторону неустойчивости, неопределенности, информационного дефицита» . Если мать ушла, то процесс удовлетворения потребностей, ранее свободно реализуемый посредством представленных когнитивных схем, затруднен, и ребенок определяет эту ситуацию как потенциально опасную. Он испытывает информационный дефицит, так как не знает, когда сможет удовлетворить свои потребности.

На втором уровне организации контакта со средой, который, как указывают В.В. Лебединский и др., не любит ждать, у ребенка появляются тревога и страх, связанные с ситуацией, грозящей опасностью и информационным дефицитом . Возникает эмоциональный дискомфорт, обусловленный сложившейся ситуацией.

На третьем уровне выделяются барьеры . Барьер ребенок связывает с матерью. На этом уровне организации контакта со средой ребенок может испытать гнев и стремление к уничтожению преграды, мешающей удовлетворению потребностей . Аффективные переживания на этом уровне отрываются от непосредственной сенсорной основы , что дает возмож-

ность «жизни в воображении» . На этом уровне появляются фантазии , и в фантазиях ребенка может появиться желание смерти матери.

Как отмечает Д. Шапиро, «должен существовать некий интеграционный процесс, благодаря которому полусформировавшееся ощущение ассоциативно привязывается к существующим склонностям, чувствам, интересам и т.п. и таким образом получает ассоциативное содержание (так сказать, набирает в весе) и одновременно становится более конкретным и сложным» . Первичные потребности в пище, безопасности, тепле являются первичными относительно сомнений в возможности их реализации и относительно возникающих в связи с этими сомнениями тревоги, страха и враждебности.

Но уже на следующем - четвертом уровне организации контакта со средой появляется эмпатия, закладываются «основы произвольной организации поведения человека» . У человека имеются влечения, «аффективно неприемлемые другими людьми» . Именно на этом уровне ребенок овладевает подавлением таких влечений. Ребенок подавляет свой гнев и агрессию. Желание смерти матери вступает в противоречие с чувством эмпа-тии к ней. Формируются предпосылки чувства вины, и их формирование имеет свою динамику.

В период младенчества чувство вины возникает в составе депрессивной позиции . Более раннее возникновение чувства вины в настоящее время не представлено в научной литературе. Можно предположить, что время формирования депрессивной позиции совпадает с началом возникновения чувства вины. Депрессивная позиция ребенка рассматривалась теорией объектных отношений как составляющая его нормального развития . Механизмы формирования чувства вины в составе депрессивной позиции ребенка показаны М. Кляйн . Депрессивную тревогу он связывает «с переживаниями

по поводу вреда, наносимого внутренним и внешним любимым объектам враждебностью субъекта» . В таком понимании депрессивная тревога является следствием чувства вины . Сначала складываются предпосылки чувства вины, затем возникает само чувство вины, и на этой основе развивается депрессивная позиция ребенка.

Так как чувство вины ребенок испытывает по отношению к матери в младенческом возрасте, то когнитивная схема «вина

Родители» закладывается в младенчестве. Ее актуализация, как и актуализация других когнитивных схем, может возникать при обстоятельствах, схожих с обстоятельствами их возникновения .

В нашем понимании такая когнитивная схема и является предпосылкой как последующего формирования чувства вины в качестве психологической проблемы, так и возникновения чувства вины в составе психической патологии, если она в последующем возникнет.

Условие возникновения психологической проблемы при наличии предпосылок

Изменение ситуации . Одной из таких ситуаций является ссора с матерью. У ребенка-дошкольника при ссоре с матерью могла возникнуть враждебность по отношению к ней и фантазии об ее смерти . Враждебность к матери и фантазии об ее смерти вступали в противоречие с любовью ребенка к матери . З. Фрейд пишет о патогенной ситуации и переживаниях, связанных с тем, что «возникало какое-либо желание, которое стояло в резком противоречии с другими желаниями индивидуума, желание, которое было несовместимо с этическими и эстетическими взглядами личности» .

Обстоятельства ссоры с матерью схожи с обстоятельствами первичного возникновения чувства вины в период формирования депрессивной позиции. В ответ на это у ребенка актуализируется когнитивная схема, заложенная еще в младенческом возрасте «вина - родители». Чувство вины за свою

враждебность могло в полной мере не осознаваться ребенком, но возникший при этом психологический дискомфорт, связанный, с одной стороны, с любовью к матери, а с другой - с враждебностью к ней, с желанием ее смерти - осознавался. Сочетание когнитивного и эмоционального компонентов относительно одной и той же причины психологического дискомфорта - (существуют переживания, и они осознаются) и поведенческого компонента, проявляющегося в фантазиях (смерть матери) характерно для психологической проблемы .

Психологическая проблема чувства вины, появившись, в дальнейшем имеет внутриличностную динамику. Как пишет Д. Шапиро, «эмоцию, которая появляется в сознании в качестве результата нормального процесса интеграции ассоциативной связи полусформировавшегося импульса с существующими целями, интересами и вкусами, - такую эмоцию человек воспринимает как свою; она соответствует личности человека и глубоко его затрагивает» . Исходя из этого, чувство вины как психологическая проблема формируется во взаимодействии с составляющими личности и включается во внутренний мир личности в качестве самостоятельного внутриличностного феномена. Д. Шапиро указывает на то, что «в нормальном интеграционном процессе полуинтуитивная мысль становится сознательным суждением, полусформированное, смутное ощущение становится конкретной и глубокой эмоцией» . Переживание вины осознается. По мнению Л.С. Выготского, переживания первичны относительно осознания их в форме понятий . Он пишет: «Понятие в действительности переводит ребенка со ступени переживания на ступень познания» . Связи между переживаниями и осознанием в форме понятий являются иерархическими , и главенствующую роль начинает играть осознание .

Глубокая и чаще всего скрытно переживаемая эмоция чувства вины (осознаваемая психологическая проблема чувства

вины) еще более подкрепляет сложившуюся в младенчестве когнитивную схему «вина - родители».

Психологическая проблема в качестве отдельного новообразования встраивается в уже существующую систему личности в ее связях и взаимодействии как с окружающей средой, так и другими составляющими личности.

Происходит не только конкретизация и усложнение взаимосвязей внутри психологической проблемы (ее когнитивного, эмоционального и поведенческого компонентов), но и ее взаимосвязей с составляющими личности субъекта - носителя психологической проблемы. Проблема находится в пределах внутреннего мира, в который субъект, как правило, не всех допускает или никого не допускает.

Формирование психологической проблемы чувства вины, таким образом, является многоэтапным процессом, в котором происходит:

Предварительное формирование предпосылок ее возникновения;

Изменение условий, влияющих на динамику нормальных внутриличностных, межличностных взаимодействий и взаимодействий с окружающей средой;

Когнитивная переработка информации о неблагоприятной ситуации с учетом изменения связей с различными составляющими личности;

Возникновение взаимоисключающих переживаний, их осознание, интеграция в единую психологическую проблему;

Осознание психологической проблемы в качестве отдельного внутриличностного новообразования;

Развитие связей внутри личности с психологической проблемой как отдельным новообразованием;

Взаимодействие с внешним миром с учетом имеющейся психологической проблемы;

Закрепление заложенной в младенческом возрасте когнитивной схемы «вина -родители».

В возникновении психологической проблемы чувства вины задействованы разные механизмы:

Когнитивные (операции мышления, последовательность их включения, контроль);

Эмоциональные (реагирование по экстенсивности и интенсивности, сопровождение процесса неудовлетворения потребности и эмоциональная оценка результата);

Сочетанное действие когнитивных и эмоциональных механизмов, в частности, «несовпадение когнитивных и эмоциональных оценок окружающего, большая субъективность последних создают условия для различных трансформаций, приписывания окружающему новых значений, сдвигов в область ирреального» . В результате формируются когнитивные суждения, иррациональные по своей сути. Например, «вина выжившего» при посттравматическом стрессовом расстройстве основана на иррациональной идее. Суть ее - включение в сферу контроля человеком того, что неподвластно контролю;

Механизмы сознания: осознание пространственных (Э.А. Соколова, 2014) и временных связей психологической проблемы, осознание отдельных составляющих психологической проблемы (например, переживаний), выделение и осознание психологической проблемы в качестве отдельного феномена;

Личностные (формирование разных видов связей как внутри психологической проблемы, так и проблемы с личностью, динамика развития личности с учетом наличия психологической проблемы);

Поведенческие (формирование поведения с учетом наличия психологической проблемы).

Разные механизмы подключаются на разных этапах формирования психологической проблемы.

Появившаяся психологическая проблема «встраивается» в личность и начинает диктовать личности определенные условия

ее существования. Если психологическая проблема возникает у нормального человека, то «нормальный человек «терпит» расстройство или хотя бы откладывает удовлетворение своей прихоти, поскольку заинтересован и в других вещах; он настроен на цели и интересы для него более важные» . То есть, существующая психологическая проблема у здорового человека позволяет ему заниматься своей деятельностью и реализовывать свои цели. В ранжированной у нормального человека системе целей цель купирования психологической проблемы чувства вины занимает не первое место. С ней можно сосуществовать. Как следствие, при наличии у человека психологической проблемы чувства вины человек остается внешне адаптированным к социуму.

Если психологическая проблема дает возможность человеку заниматься своей деятельностью и реализовывать свои цели, то при возникновении чувства вины в составе невроза ситуация меняется. При неврозе, по мнению К. Хорни, самообвинения являются «выражением ненависти к себе» . Как пишет К. Хорни, у человека с неврозом «весь эффект от самонаблюдения сводится к тому, что он чувствует себя «виноватым» или неполноценным, и в результате его заниженная самооценка еще более занижается и затрудняет ему попытку постоять за себя в следующий раз» . Дезадаптация личности при неврозе мешает самореализации человека .

По мнению К.Г. Юнга, «к неприкосновенному запасу невроза относится диссоциация, конфликт, комплекс, регрессия и снижение умственного уровня» . Чувство вины при неврозе сочетается с симптомами, указанными этим автором.

Возникновение комплекса К.Г. Юнг связывает с «мучительными или болезненными переживаниями и впечатлениями» . «В случае комплексов речь большей частью идет о неприятных вещах, о которых лучше забыть и никогда не вспоминать» . Так и происходит.

Если чувство вины более не подкрепляется внешними обстоятельствами, то со временем чувство вины забывается.

К.Г. Юнг отмечает, что обладание комплексами «само по себе не говорит о неврозе, комплексы - это естественные фокусные точки сбора психических событий, и то, что они болезненны, еще не означает, что налицо патологическое расстройство» . Из этого следует, что возможна психологическая проблема чувства вины, а возможен комплекс вины, являющийся «точкой сбора психических событий» . В нашем представлении, комплекс объединяет ряд психологических проблем, обусловленных единым пониманием их причины.

Л.А. Пергаменщик указывает на «чувство вины за воображаемые грехи» - при неврозе и два варианта - «чувство вины за то, что не сделал» и «вину выжившего» - при посттравматическом стрессовом расстройстве . Чувство вины этот автор связывает со страданиями человека вследствие «болезненного чувства ответственности» .

При психотической и при невротической депрессии также существует проблематика виновности . «При невротической депрессии смешиваются и становятся нерасторжимыми проблемы виновности и собственной несостоятельности, но они никогда не сопровождаются бредом греховности» .

Проводя разделение чувства вины в составе эндогенной и невротической депрессии, С. Менцос указывает, что «если обвиняющий «перст» депрессивного пациента направлен вовне (а не на самого себя), то речь идет о невротической, а не об эндогенной депрессии» . Он описывает один из психотических эпизодов, диагностируемый как аффективный психоз, при котором, в отличие от шизофрении, «не нарушены границы «Я» и идентификация, нет спутанности и дезинтеграции», но для него характерно «чувство вины во взаимосвязи с очень интенсивной агрессией,

как следствие утраты объекта и (или) фрустрации, приводящей к самоунижению» .

По мнению К. Хорни, «человек может мучиться от чувства вины, оставаясь неспособным связать ее с чем-то определенным» . Возможно, при этом когнитивная схема «я виновен», заложенная в раннем детстве, имеет другой механизм возникновения, чем схема «вина - родители». Эта когнитивная схема, возможно, задействована и при посттравматическом стрессовом расстройстве. Пока это недостаточно изучено.

Таким образом, имеются особенности проявлений чувства вины как психологической проблемы и чувства вины в составе психической патологии или психического заболевания.

Психологическая проблема чувства вины ребенка по отношению к родителям может иметь свое продолжение. Со временем ребенок забывал о возникшем когда-то чувстве вины. Если через много лет родитель умирал, то когнитивная схема «чувство вины - родители» вновь актуализировалась уже у взрослого человека. При этом она получала другое смысловое наполнение, связанное с редкостью общения, недостаточной помощью престарелым родителям и т.д. Это представлено в культуре, в частности, народных песнях и находит отклик у слушателей. То есть, связка «вина - родители» как когнитивная схема психологической проблемы осталась, но содержание чувства вины изменилось. Взрослый отбрасывает детские фантазии и опирается в своем чувстве вины на реальные факты своего поведения. М. Якоби пишет: «Я могу почувствовать подобный дискомфорт, даже когда не сделал что-то, что был обязан сделать» . Если в детском возрасте чувство вины связывалось с враждебностью, то это же чувство в отношении родителей у взрослого сына или дочери сочеталось с ответственностью.

Какой-то период времени после смерти родителя чувство вины входило в состав

реакции острого горя, но с течением времени острое горе проходило . Чувство вины при этом могло сохраняться в виде латентной психологической проблемы, периодически актуализируясь.

Дальнейшая динамика психологической проблемы чувства вины, на наш взгляд, происходила следующим образом. Так как человек развивается в течение всей своей жизни (Эриксон, 2002), то со временем происходил пересмотр жизненных ценностей, в частности, осознавалась или повышалась значимость роли родителей при сохранении любви к ним и переживаний из-за их потери. В детстве ребенка учили уважению к родителям, однако подлинное осмысление этого происходило уже в зрелом возрасте. Можно предполагать, что в результате с возрастом проблема чувства вины трансформировалась в повышении уважения к родителям. Можно рассматривать осмысление своего уважения к родителям как адаптивный процесс, способствующий разрешению или смягчению проблемы чувства вины. Адаптивность связана с акцентированием аспекта своей роли в повышении уважения к родителям и ответственности за привитие этого уважения последующим поколениям.

Чувство вины может быть представлено в качестве психологической проблемы и в других вариантах. Р. Гарднер описывает чувство вины у родителей, у которых родился ребенок с особенностями психофизического развития . Как отмечает этот автор, «классический психоанализ постулирует, что такое чувство вины часто связано с бессознательной враждебностью по отношению к ребенку, и заболевание представляет собой магическое исполнение этих бессознательных враждебных желаний» . Чувство вины родителей за рождение ребенка с особенностями психофизического развития, по мнению Р. Гарднера, они сами связывают с предшествующим рождению ребенка собственным недостойным поведением , то есть с безответственностью. Иногда при этом

чувство вины перерастает в проблему всей семьи, когда родители начинают винить друг друга в происшедшем.

При таком варианте психологическая проблема чувства вины связана и с враждебностью, и с безответственностью. Она имеет негативную динамику и приводит к расширению спектра психологических проблем. Вследствие этого возможен и распад семьи. Может возникнуть и другой вариант негативной динамики психологической проблемы. В частности, по мере нарастания количества и выраженности психологических проблем у человека возможно развитие психосоматики .

Г. Бреслав пишет, что возможен специальный вызов чувства вины, то есть, возникновение чувства вины может быть следствием «техники влияния» . В частности, в семье один из брачных партнеров может искусственно поддерживать у другого чувство вины . Цель этого -заставить партнера взять на себя большую нагрузку в семейной жизни. При этом варианте формирования психологической проблемы чувства вины можно предполагать взаимодополняющие проблемы, например, обида партнера по браку.

Еще одним вариантом формирования чувства вины у женщины в семье является внутриличностный конфликт, связанный, с одной стороны, со стремлением женщины к самореализации, а с другой - с осознанием своей ответственности по отношению к членам семьи. И.Л. Шелехов, Т.А. Булатова и М.Ю. Петрова указывают на возможность противоречий ценности семьи и материнства «с новыми гендерными ценностями социальных достижений» .

Заключение

Представленное исследование позволяет обобщить сведения литературы и сделать следующие выводы:

Предпосылки возникновения чувства вины формируются в младенчестве;

Когнитивная схема «вина - родители» появляется в период формирования депрессивной позиции ребенка;

Имеется ряд механизмов формирования чувства вины;

Возможно сохранение когнитивной схемы «вина - родителя» на протяжении длительного периода жизни человека. Эта схема переходит из латентного состояния в актуализированное при возникновении ситуации, сходной с ситуацией ее возникновения;

Когнитивная схема «вина - родители» актуализируется в сложных жизненных ситуациях или как вина родителей по отношению к ребенку или как вина ребенка по отношению к родителям;

Психологическая проблема чувства вины может иметь разное смысловое наполнение;

Психологическая проблема чувства вины может быть связана с враждебностью, ответственностью, проблемами контроля или их совокупностью;

Психологическая проблема чувства вины может иметь как негативную, так и позитивную динамику;

В динамике развития личности происходит трансформация психологической проблемы чувства вины, изменяются ее связи как внутри психологической проблемы, так и между психологической проблемой и личностью.

В целом проведенное исследование демонстрирует некоторые механизмы формирования психологической проблемы чувства вины в семье, показывает ее динамику и разновидности и может быть использовано практическим психологом при работе с клиентами.

Литература

1. Бреслав Г.М. Психология эмоций. - М.: Смысл, Издательский центр «Академия», 2004. - 544 с.

2. Выготский Л. С. Детская психология / Собр. соч. Под ред. Д.Б. Эльконина. - М.: Педагогика, 1984. - Т. 4. - 433 с.

3. Гарднер Р. Психотерапия детских проблем. Пер. с англ. Н. Алексеева, А. Захаревич, Л. Шейнина. - СПб.: Речь, 2002. - 416 с.

4. Кемпинский А. Меланхолия. Пер. с польского И.В. Козыря. - СПб.: Наука, 2002. -405 с.

5. Кляйн М. Некоторые теоретические выводы, касающиеся эмоциональной жизни младенца. Пер. с англ. Д.В. Полтавец, С.Г. Дурас, И.А. Перелыгин / Развитие в психоанализе. Сост. и научн. ред. И.Ю. Романов.

М.: Академический проект, 2001. - 512 с.

6. Кляйн М. О теории вины и тревоги. Пер. с англ. Д.В. Полтавец, С.Г. Дурас, И.А. Пере-лыгин / Развитие в психоанализе. Сост. и научн. ред. И.Ю. Романов. - М.: Академический проект, 2001. - 512 с. - С. 394-423.

7. Лебединский В.В., Никольская О.С., Баен-ская Е.Р. и Либлинг М.М. Эмоциональные нарушения в детском возрасте и их коррекция. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. -197 с.

8. Линдеманн Э. Клиника острого горя / В кн.: Психология мотивации и эмоций. Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер и М.В. Фаликман.

М.: ЧеРо, 2002. - С. 591-598.

9. Маслоу А. Мотивация и личность. - СПб.: Питер, 2003. - 352 с.

10. Менцос С. Психодинамические модели в психиатрии. Пер. с нем. Э.Л. Гушанского. -М.: Алетейя, 2001. - 176 с.

11. Пергаменщик Л. А. Посттравматический стресс: понять и преодолеть. - Мн.: БГПУ, 2008. - 139 с.

12. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. - М.: Международная педагогическая академия, 1994. - 680 с.

13. Ребер А. Большой толковый психологический словарь. Пер. Е.Ю Чеботарева. - М.: ООО «Издательство АСТ», «Издательство ВЕЧЕ», 2003. - Т. 1. - 592 с.

14. Соколова Э.А. Психологические проблемы человека и социальной группы. - Гомель: ГГУ им. Ф. Скорины, 2012. - 232 с.

15. Фрейд З. О психоанализе / В кн.: Зарубежный психоанализ. Сост. и общая редакция В.М. Лейбина. - СПб.: Питер, 2001. - С. 23-42.

16. Хорни К. Невроз и личностный рост. Борьба за самоосуществление. - СПб.: Восточно-Европейский институт психоанализа

и БСК, 1997. - 239 с. [Электронный ресурс] http: www.koob.ru. - Дата доступа 15.03.2014.

17. Шапиро Д. Невротические стили. Пер. с англ. К.В. Айгон. - М.: Институт общегуманитарных исследований. Серия «Современная психология: теория и практика», 2000. - 176 с.

18. Шелехов И.Л., Булатова Т.А., Петрова М.Ю. Женщины 20-35 лет как субъекты репродуктивного поведения: предпосылки к формированию внутриличностного конфликта // Вестник ТГПУ. - 2013. - № 11(139). - С. 119-123.

19. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкий В.В. Семейная психотерапия. - Л.: Медицина, 1989. - 192 с.

20. Юнг К.Г. Аналитическая психология и воспитание / Собрание сочинений. Конфликты детской души. Пер. с нем. Т. Ребеко. -М.: Канон, 2004. - 336 с. - С. 69-150.

21. Юнг К.Г. Очерки о современных событиях. Пер. Д.В. Дмитриева // В сб.: Божественный ребенок: аналитическая психология и воспитание. - М.: «Олимп»; ООО «Издательство АСТ - ЛТД», 1997. - С. 60-176.

22. Якоби М. Стыд и истоки самоуважения. Пер. с англ. Л.А. Хегай. - М.: Институт аналитической психологии, 2001. - 231 с.

1. Breslav GM. Psikhologiya emotsiy. Moscow: Smysl, Izdatel"skiy tsentr «Akademiya» 2004: 544 (in Russian).

2. Vygotsky LS. Detskaya psikhologiya. Sobr soch. Pod red DB El"konina. Moscow: Peda-gogika 1984; 4:433 (in Russian).

3. Gardner R. Psikhoterapiya detskikh problem. Per s angl N Alekseyeva, A Zakharevich, L Sheynina. St-Petersburg: Rech" 2002: 416 (in Russian).

4. Kempinskiy A. Melankholiya. Per s pol"skogo IV Kozyrya. St-Petersburg: Nauka 2002: 405 (in Russian).

5. Klyayn M. Nekotoryye teoreticheskiye vyvody, kasayushchiyesya emotsional"noy zhizni mla-dentsa. Per s angl DV Poltavets, SG Duras, IA Perelygin. Razvitiye v psikhoanalize. Sost i nauchn red IYu Romanov. Moscow: Akadem-icheskiy proyekt 2001: 287-342 (in Russian).

6. Klyayn M. O teorii viny i trevogi. Per s angl DV Poltavets, SG Duras, IA Perelygin. Raz-

vitiye v psikhoanalize. Sost i nauchn red IYu Romanov. M.: Akademicheskiy proyekt 2001: 394-423 (in Russian).

7. Lebedinskiy VV, Nikol"skaya OS, Bayenskaya YeR i Libling MM. Emotsional"nyye narusheni-ya v detskom vozraste i ikh korrektsiya. Moscow: Izd-vo Mosk un-ta 1990: 197 (in Russian).

8. Lindemann E. Klinika ostrogo gorya. In: Psikhologiya motivatsii i emotsiy. Pod red YuB Gippenreyter i MV Falikman. Moscow: Che-Ro 2002: 591-598 (in Russian).

9. Maslow A. Motivatsiya i lichnost". St-Peters-burg: Piter 2003: 352 (in Russian).

10. Mentzos S. Psikhodinamicheskiye modeli v psikhiatrii. Per s nem EL Gushanskogo. Moscow: Aleteyya 2001: 176 (in Russian).

11. Pergamenshchik LA. Posttravmaticheskiy stress: ponyat" i preodolet". Minsk.: BGEU 2008: 139 (in Russian).

12. Piaget J. Izbrannyye psikhologicheskiye trudy. Moscow: Mezhdunarodnaya pedagogicheska-ya akademiya 1994: 680 (in Russian).

13. Reber A. Bol"shoy tolkovyy psikhologicheskiy slovar". Per YeYu Chebotareva. Moscow: OOO «Izdatel"stvo AST», «Izdatel"stvo VECHE» 2003; 1:592 (in Russian).

14. Sokolova EA. Psikhologicheskiye problemy cheloveka i sotsial"noy gruppy. Gomel": GGU im F Skoriny 2012: 232 (in Russian).

15. Freud Z. O psikhoanalize. In: Zarubezhnyy psikhoanaliz. Sost i obshchaya redaktsiya VM Leybina. St-Petersburg: Piter 2001: 23-42 (in Russian).

16. Horney K. Nevroz i lichnostnyy rost. Bor"ba za samoosushchestvleniye. St-Petersburg: Vo-stochno-Yevropeyskiy institut psikhoanaliza i BSK 1997: 239. http: www.koob.ru. Access 15.03.2014 (in Russian).

17. Shapiro D. Nevroticheskiye stili. Per s angl KV Aygon. Moscow: Institut obshcheguman-itarnykh issledovaniy. Seriya «Sovremennaya psikhologiya: teoriya i praktika» 2000: 176 (in Russian).

18. Shelekhov IL, Bulatova TA, Petrova MYu. Zhenshchiny 20-35 let kak sub"yekty re-produktivnogo povedeniya: predposylki k formirovaniyu vnutrilichnostnogo konflik-ta. Vestnik TGPU 2013; 11(139):119-123 (in Russian).

19. Eydemiller EG, Yustitskiy VV. Semeynaya psikhoterapiya. Leningrad: Meditsina 1989: 192 (in Russian).

20. Jung CG. Analiticheskaya psikhologiya i vos-pitaniye. Sobraniye sochineniy. Konflikty detskoy dushi. Per s nem T Rebeko. Moscow: Kanon 2004: 69-150 (in Russian).

rebenok: analiticheskaya psikhologiya i vospi-taniye. Moscow: «Olimp»; OOO «Izdatel"stvo AST - LTD» 1997: 60-176 (in Russian).

22. Jakobi M. Styd i istoki samouvazheniya. Per s angl LA Khegay. Moscow: Institut analitich-eskoy psikhologii 2001: 231 (in Russian).

MECHANISMS OF GUILT ACQUISITION

E.A. SOKOLOVA Francisk Skorina Gomel State University, Gomel, Republic of Belarus

The literature review shows some of the mechanisms of formation of guilt, its dynamics and types. The psychological problem of guilt may be associated with hostility, responsibility, or both of these components, it might have negative or positive dynamics. The transformation of guilt occurs within the dynamics of personality development, and its relationships change both within the psychological problem, and between the psychological problem and personality.

Keywords: guilt, psychological problems, neurosis, suicide, depression.

Sokolova Emiliya

PhD, Associate Professor,

Department of Psychology of the Francisk Skorina Gomel State University

104, st. Sovetskaya, Gomel, Republic of Belarus, 246019

E-mail: [email protected]

В изучении проблемы активности как особого явления важное место занимает раскрытие механизмов ее осуществления. В современной психологической литературе не существует единого подхода к определению сущности психологического механизма. Однако чаще всего психологический механизм определяется как «субъективное описание», или отражение на субъективном уровне тех объективных процессов, которые обеспечивают взаимодействие человека с окружающей средой. При этом психологический механизм является не простой констатацией данных процессов, а скорее раскрывает их содержательные и функциональные характеристики. Психологический механизм в основе своей выполняет регулятивную функцию в управлении различными энергетическими уровнями взаимодействия человека с окружающей средой.

В.Г. Агеев, говоря о сущности понятия «психологический механизм», замечал: «Идея механизма, то есть некоторого более элементарного уровня анализа, к которому не сводима специфика более высокого уровня, но который способен выполнить здесь функцию средства, всегда была заманчива для психологического исследования. Шла ли речь о наследственных, инстинктивных механизмах человеческого поведения или же о психофизиологических механизмах сенсорных процессов, сама возможность объяснить нечто сложное, неуловимое, ускользающее через нечто более простое, понятное, позволяющее себя зафиксировать, классифицировать, «квантифицировать» и т.д., естественно, казалась в высшей степени привлекательной и разумной. Можно приводить бесчисленное множество примеров подобного объяснения сложного через простое. Простое при этом чаще всего обозначалось термином «механизм», а сложное - тем содержательным феноменом, которое получает объяснение, когда понятно действие механизма, лежащего в его основе».

Наиболее простые формы действия психологических механизмов связаны со спонтанной активностью. Представление о механизме спонтанной активности основывается на явлении, которое присуще всем живым системам, являясь существенным их свойством, глубинной потребностью организма. Ее необходимо возбуждать и вызывать какими-либо стимулами. Она всегда есть в нем, как И и любом другом живом организме. Жизнь есть активность. Следовательно, важно обеспечить лишь поиск необходимых условий для проявления уже существующей активности.

При таком понимании природы активности, - пишет Г.С. Сухобская, - мотивация выступает, как проблема регуляции активности, а не создания ее.

Основными параметрами активности выступает :

• сила;
• интенсивность;
• «канализация» - направленность в определенные сферы действительности».

Известно, что проблема спонтанной активности обсуждалась многими физиологами и психологами. В частности, Н.И. Гращеннов, Л.П. Латаш, И.М. Фейгенберг, совершенствуя представление в структуре рефлекторной деятельности, об аппарате предвосхищения - акцепторе действия, санкционирующей афферентации, о рефлекторном кольце и обратной связи, информирующей мозг о результатах действия и т.д. (П.К. Анохин), выделили так называемые спонтанные» ритмические процессы, играющие важнейшую роль в саморегуляции деятельности центральной нервной системы.

И.М. Сеченов в своей книге «Рефлексы головного мозга» (1863) показал, что все акты сознательного и бессознательного в жизни по способу своего происхождения суть рефлексы. Он выделил в рефлексах три звена :

1. Начальное звено - внешнее раздражение и превращение его органами чувств в процесс нервного возбуждения, передаваемого в мозг.
2. Среднее звено - центральные процессы в мозгу (процессы возбуждения и торможения) и возникновение на этой основе психических состояний (ощущений, мыслей, чувств и т.д.).
3. Конечное звено - внешнее движение.

По мнению Сеченова, рефлексы головного мозга начинаются чувственным возбуждением, продолжаются определенным психическим актом и кончаются мышечным движением, поскольку среднее звено не может быть обособлено от первого и третьего, а также поскольку все психические явления - неотъемлемая часть всего рефлекторного процесса, имеющего причину в воздействиях внешнего для мозга реального мира.

Это была первая и довольно успешная попытка создания рефлекторной теории психики. Однако честь глубокой экспериментальной разработки рефлекторной теории психики принадлежит Ивану Павлову, создавшему новую область науки - учение о высшей нервной деятельности. И.П. Павлов разделил рефлексы на безусловные и условные. Безусловные рефлексы есть реакции на строго определенные раздражители из внешней среды. Условные рефлексы есть реакции на первоначально безразличный раздражитель, который становится небезразличным вследствие его неоднократного сочетания с безусловным раздражителем. Условные рефлексы осуществляются высшими отделами мозга и основываются на образующихся между нервными структурами временных связях.

Н.А. Бернштейн, разрабатывая проблему физиологии активности, главным звеном ее признавал модель потребного будущего. Н.А. Бернштейн утверждал, что движения и действия человека не «реактивны », - они активны, целенаправленны и меняются в зависимости от замысла. Принцип активности противопоставляется в его теории принципу реактивности, согласно которому тот или иной акт, движение, действие определяются внешним стимулом, осуществляются по модели условного рефлекса и преодолевают понимание процесса жизнедеятельности как процесса непрерывного приспособления к среде. Главное содержание процесса жизни организма - это не приспособление к среде, а реализация внутренних программ. В ходе такой реализации организм неизбежно преобразует среду.

А.Р. Лурия, изучая психическую деятельность человека, выделил три основных функциональных блока мозга, участие которых необходимо для осуществления любого вида психической деятельности:

1. Активации и тонуса . Анатомически он представлен ретикулярном формацией, которая регулирует уровень активности коры бодрствующего состояния до утомления и сна. Полноценная деятельность предполагает активное состояние человека, лишь в условиях оптимального бодрствования человек может успешно воспринимать информацию, планировать свое поведение и осуществлять намеченные программы действий.
2. Приема, переработки и хранения информации . Он включает и себя задние отделы больших полушарий. В затылочные зоны Поступает информация от зрительного анализатора. Височные отделы отвечают за переработку слуховой информации. Теменные отделы коры связаны с общей чувствительностью, осязанием. Блок имеет иерархическое строение и состоит из корковых полей трех типов: первичные принимают и перерабатывают импульсы от периферийных отделов, во вторичных происходит аналитическая переработка информации, в третичных осуществляется аналитико-синтетическая обработка информации, поступающей от разных анализаторов, - этот уровень обеспечивает наиболее сложные формы психической деятельности.
3. Программирования, регуляции и контроля . Блок расположен преимущественно в лобных долях мозга. Здесь ставятся цели, формируются программы собственной активности, осуществляется контроль за их протеканием и успешностью выполнения.

Совместная работа всех трех функциональных блоков мозга составляет необходимое условие осуществления любой психической деятельности человека.

П.К. Анохиным была создана теория функциональных систем, запомнившаяся одной из первых моделей подлинной психологически ориентированной физиологии. Согласно положениям этой теории физиологическую основу психической деятельности составляют особые формы организации нервных процессов. Они складываются при включении: отдельных нейронов и рефлексов в целостные функциональные системы, которые обеспечивают целостные поведенческие акты. Исследования ученого показали, что поведение индивида Определяется не отдельным сигналом, а афферентным синтезом всей доходящей до него в данный момент информации. Афферентные гипотезы запускают в ход сложные виды поведения.

В.Г. Леонтьев рассматривал в качестве психологического механизма - механизм мотивации. Данный механизм представляет собой систему «психических явлений, предназначенных для преобразования и формирования активности, выраженной одним или несколькими мотивами, в требуемую активность, выраженную другими мотивами». В.Г. Леонтьев рассматривает мотивационный механизм как систему психофизиологических, психических и социальных предпосылок мотивации как направленного побуждения человеческой активности. Эти механизмы мотивации неоднородны, разноуровневы. На базе одних возникают мотивационные состояния, которые затем выражаются в тех или иных формах мотивации: мотиве, потребности, впечатлении и пр., на базе других происходит становление, формирование мотивации как конкретного реального побуждения активности, на базе третьих происходит реализация мотивации в виде преобразования внутренней и внешней среды человека. Механизмы мотивации имеют разную степень обобщенности и конкретизации. Одни из них способны обеспечивать активность поведения только в одной какой-либо конкретной ситуации. Они обладают высокой избирательностью. Всякие изменения ситуации прекращают действия механизма. Другие, более обобщенные, способны обеспечивать активность поведения в различных условиях и ситуациях. Третьи имеют статус всеобщего механизма. Его действие просматривается практически во всех случаях поведения и деятельности человека. Такие механизмы В.Г. Леонтьев называет исходными, генерализованными.

Анализ большого экспериментального материала позволил В.Г. Леонтьеву выявить несколько типов психологических механизмов мотивации, которые проявляются в различных конкретных условиях. Эти механизмы отличаются разной степенью обобщенности и специфичностью действия. К ним относятся механизм спонтанной активности, механизм динамического равновесия, адаптационный механизм.

Раскрывая характеристику мотивационных механизмов, которые рассматриваются им как «система психических явлений», неоднозначных по своему действию, но осуществляющих регулярную и формирующую функции (что находит отражение в определении), В.Г. Леонтьев не только выделяет разные виды, уровни, формы, типы представленности этих механизмов, но, по существу, вычленяет внутри них разные подтипы.

К числу особо значимых, ответственных за активность человека относятся механизмы регуляции деятельности.

Конопкин на основе принципа единства сознания и деятельности выделяет ряд таких механизмов. К ним относятся звенья психологической структуры саморегулирования: принятая субъектом цель, субъективная модель значимых условий деятельности, программа исполнительных действий, критерии успеха, информации и результате, решение о коррекциях.

Все эти механизмы относятся к уровню сознательного регулирования как высшему уровню саморегуляции.

Результаты исследования О.А. Конопкина раскрывают психологические механизмы саморегуляции, опосредствующие зависимость различных форм сенсомоторной деятельности от таких существенных характеристик внешней среды, как физические качества сигналов, временная неопределенность значимых, временные характеристики потока сигнальных стимулов, вероятностные характеристики отдельных событий и структурные особенности сигнальной последовательности. В этом же направлении ведут разработку механизмов pегуляции В.В. Карпов, В.И. Степанский, Г.З. Бедный.

Особым проявлением механизма регуляции выступает волевое усилие. А.Ф. Лазурский определял волевое усилие как особый психофизиологический процесс, связанный с реакцией личности на ситуацию вне и внутри нее.

В.И. Селиванов определял волевое усилие как механизм создания побуждения или преодоления препятствий.

Н.Н. Ланге пытался найти физиологические механизмы волевых действий, выделяя в волевом акте четыре части :

1. чувство, потребность, стремление;
2. предсказание о цели;
3. представление о движении;
4. само движение.

В.А. Иванников, исследуя психологические механизмы волевой регуляции действия, выделяет реальный механизм, реальное образование, которое обеспечивает побуждение к действию - смысл действия. Он формируется в совместной деятельности людей и определяется не только мотивами каждого человека, но и социальной связью действий разных людей. Изменение смысла действий В.А. Иванников определяет как психологический механизм волевой регуляции. Изменение смысла действия приводит к изменению поведения. Причем изменения смысла действия можно достичь разными путями-через переоценку значимости мотива или предмета потребности, через предвидение и переживание последствий действий или отказа от его осуществления, через изменение роли, позиций человека. Помимо изменения смысла действий через изменение реальной ситуации, этой цели можно достичь и через привлечение целей и мотивов из воображаемой ситуации, которая может быть задана другими людьми или исходить от самого человека. На значение воображения в структуре волевой регуляции указывали Лев Выготский, А.В. Запорожец, Дмитрий Узнадзе и др.

Важными в контексте изучения активности представляются психологические механизмы, обеспечивающие своего рода «продвижение» в деятельности. В этом плане интересны механизмы, связанные с формированием и реализацией фиксированной установки, действие которой в свою очередь связано с положениями вероятностного прогнозирования (И.М. Фейгенберг), Основное положение здесь заключается в том, что субъект, опираясь на вероятностно организованный прошлый опыт поведения в подобных ситуациях, выдвигает гипотезы о наступлении будущих событий с приписыванием каждой из гипотез определенные вероятности. В соответствии с таким прогнозом осуществляется преднастройка - подготовка к определенным способам действия, приводящая с наибольшей вероятностью к достижению некоторой цели. И.М. Фейгенберг под вероятностным прогнозированием понимает «способность сопоставлять поступающую через анализаторы информацию о наличной ситуации с хранящейся в памяти информацией о соответствующем прошлом опыте и на основании этого сопоставления строить предположения о предстоящих событиях, приписывая каждому из этих предположений ту или иную степень достоверности. В любой деятельности человек предвидит наиболее вероятностные возможности дальнейшего развития событий, включая наиболее вероятные результаты собственных действий. Таким образом, без вероятностного прогнозирования была бы невозможна какая бы то ни было деятельность человека». При этом не вероятностном прогнозировании исследователем выделяются два уровня:

1. Вероятностное прогнозирование дальнейшего хода событий, развивающихся независимо от действий прогнозирующего субъекта, но важных для него. Это события, от которых субъект зависит в каком-либо отношении, но повлиять на ход которых не может. Если такой прогноз хорош, т.е. хорошо опирается на прошлый опыт, он обеспечивает трезвый взгляд на жизнь.
2. Вероятностное прогнозирование хода таких событий, на течение которых влияют действия субъекта (или его бездействие). При разных его действиях различна вероятность того, что удастся получить важный для субъекта желаемый результат (или приблизиться к его достижению). Отсюда - планирование, выбор действий. Вся система еще больше усложняется, если на ход событий могут влиять не только действия субъекта, но и действия других людей, имеющих свои цени (часто - отличные от целей субъекта). Эти люди формируют свои прогнозы (в том числе прогнозы действий субъекта), строят свои планы. Их предстоящие действия также должны учитываться пронозом субъекта. Подобный прогноз обеспечивает активную жизненную позицию, выбор таких действий, которые делают человека полезным тому, ради чего он живет, полезным тому делу и тем людям, которые для него значимы, существенны. Человеку, осознавшему, для чего он живет, такой прогноз помогает ответить на вопрос "как жить?". А это практически главные вопросы, определяющие существование каждого индивидуума. Ответ на эти вопросы помогают сделать выбор: либо жить так, чтобы выжить, либо чтобы жить так, как человек считает достойным.

Процесс вероятностного прогнозирования выступает важным пишем формирования механизма готовности к действию, деятельности, сам являясь, по сути, особого рода психологическим механизмом.

В связи с проблемами активности особое значение в современной сложной ситуации в обществе с его высокой динамичностью приобретает выявление и изучение псимеханизмов, обеспечивающих не только повышение активности, но и новый уровень развития личности, в том числе ее «переформирование».

В числе основных механизмов, которые способствуют переформированию личности, в психологической литературе выделяются:

• обратная связь, или конфронтация личности со своим «Я»; информация о себе в восприятиях других;
• понимание и принятие других;
• открытое выражение своих чувств, осознание потребности в коммуникации и степень удовлетворенности ею.

Смысл действия этих механизмов заключается в использовании внутренних психологических ресурсов личности. А условием «запуска» их действия выступают механизмы эмоциональной самоподдержки и направленное самовоздействие на нейтрализацию негативного «Я». Низкий уровень самооценки, эмоционально негативное отношение к себе препятствуют восприятию новой информации, оптимальной работе с собственным «Я», обостряя действие защитных механизмов. По этой причине внешняя эмоциональная поддержка может оказывать стабилизирующее воздействие на самооценку, изменяя тем самым отношение не только к себе, но и к системе подходов к решению проблем. Направленное самовоздействие, которое осуществляется в процессе внутри личностного общения с собственным «Я», является достаточно эффективным психологическим механизмом. В процессе такого общения выявляются проблемы, осуществляется их анализ, подготавливаются решения и происходит переформирование личности. Практически все разновидности рефреминга реализуются на базе данного механизма. В результате его действия повышается уровень активности личности, углубляется самоопределение.

Выше рассмотренные психологические механизмы, определяющие характеристики поведения, развития, переформирования личности - лишь небольшая часть, опосредствующая активность человека, реализующего себя в многоплановой деятельности.

Год издания и номер журнала:

Аннотация

В статье анализируются сущность психологической проблемы, ее основные характеристики, понятия, связанные с психологическими проблемами. Делается попытка определить виды психологических проблем и построить модель классификационной системы психологических проблем на основе их содержания. Предлагается создать рабочую группу для разработки диагностической системы психологических проблем.

Ключевые слова: психологическая проблема, психологическая проблематика личности, анализ психологических проблем, решение психологических проблем, классификация психологических проблем.

Работу практического психолога условно можно разделить на две основные части или стадии – диагностика психологической проблемы и ее решение. Если для решения психологических проблем созданы многочисленные методические системы и техники, то для диагностики психологических проблем нет специальных общепринятых подходов, диагностических систем, таких как DSM или ICD. Каждый специалист, на основе собственных знаний, опыта и психотерапевтической ориентации, сам определяет проблему клиента. В результате, как при практической работе, так и при обучении специалистов, процесс ориентации в психологических проблемах получает субъективный, интуитивный, а если специалист строго следует какому-то определенному психотерапевтическому направлению, то и односторонний характер. На наш взгляд, отсутствие единой теории и классификационной системы психологических проблем, а также критериев их диагностики значительно затрудняет не только работу, но и обучение практических психологов. Решение этой, на наш взгляд, фундаментальной проблемы практической психологии возможно лишь на коллективной основе, здесь же мы попытаемся очертить контуры проблемы и наше видение принципов ее решения. В первую очередь попытаемся определить понятие «психологическая проблема». В психологических словарях, в научной и учебной литературе это понятие редко определяется и дифференцируется. Мы смогли найти два определения. Так, согласно Т. Д’ Зурилле и соавторов «Проблема (или проблемная ситуация)…это жизненная ситуация или задача (в настоящем или будущем), которая требует реагирования для адаптивного функционирования, однако положительный результат этой реакции не очевиден или невозможен из-за наличия одного или нескольких препятствий» (D’Zurilla et al., 2004, с.12-13). А. Блазер и соавторы определяют психологическую проблему как «…чрезмерность требований, предъявляемых к адаптационным возможностям пациента» (Блазер и др., 1998, с. 55).

Различные определения психологической проблемы можно найти также в популярной психологической литературе. Так, в энциклопедии практической психологии Н.И. Козлова психологические проблемы определяются как «… внутренние проблемы, не имеющие явного рационального основания» (Козлов, 2015, с. 637).

Наше понимание психологических проблем в методологическом плане основывается на так называемом проблемном подходе, согласно которому, любой процесс можно рассматривать как движение, направленное на решение определенной проблемы. С этой позиции психологические, социально-психологические, патопсихологические процессы, поведенческие реакции и деятельность личности можно рассматривать как формы решения психологических проблем. А совместную работу психолога и клиента можно рассматривать как процесс, направленный на диагностику, понимание и решение психологических проблем личности. Психологическую проблему мы определяем как актуализированное психологическое противоречие внутри личности или группы, которое проявляется в рамках психической нормы, но создает дискомфорт, напряжение, затрудняет нормальное развитие, функционирование и адаптацию личности или группы. Попробуем раскрыть это определение. Во-первых, мы рассматриваем проблему как противоречие, так как любая преграда, трудность, конфликт отражает противоречие между противоположными тенденциями. Можно сказать, что в основе любой проблемы лежит противоречие и любую проблему, в том числе и психологическую, можно охарактеризовать через эту основу. Например, страх можно охарактеризовать, как противоречие между желанием жить, или сохранить самооценку и ситуацией, угрожающей этим желаниям. При этом о наличии психологической проблемы можно говорить в том случае, если противоречия актуальны. Последние могут существовать в латентной форме, потенциально и не беспокоить субъекта, не восприниматься в качестве проблемы. Дискомфорт, напряжение и вообще отрицательные эмоции обычно сопровождают актуализированные проблемы, хотя иногда, например, при интеллектуальных проблемах, напряжение может иметь положительный оттенок (например, при творческой работе). На наш взгляд психологические проблемы являются своеобразными преградами на пути адаптации, развития и нормального функционирование личности. Особенности преодоления этих преград определяют варианты развития личности (прогрессивное, регрессивное, патологическое развитие).

В данном определении мы попытались дифференцировать психологические (нормальные) и так называемые «психиатрические» проблемы, т.е. психические расстройства (в англоязычной литературе обычно эти понятия рассматриваются как синонимы). По сути, психические расстройства также являются психологическими проблемами, однако в рамках патологии, а не нормы. Следовательно, можно выделить два вида психологических проблем – патологические проблемы (симптомы болезней), возникшие в результате расстройства психики и так называемые «нормальные» проблемы, отражающие противоречия нормально функционирующей психики. Необходимо отметить, что грань между этими видами проблем очень тонкая, трудно различимая, не стабильная и часто определяется не самой проблемой, а особенностями личности, у которой возникла эта проблема, ее отношением к этой проблеме. При этом патологические проблемы очень часто возникают в результате углубления и заострения нормальных психологических проблем, их неадекватного решения. Классификация психических расстройств, как известно, представлена в системах DSM и ICD. В классификационной системе психологических проблем патологические проблемы, на наш взгляд, можно представить также в качестве отдельной подгруппы в разделе психологических проблем той подструктуры психики, где они проявляются (это конечно очень дискуссионный вопрос). Например, в разделе психологических проблем мышления, в отдельной подгруппе можно представить расстройства мышления (например, бред, расстройство ассоциативного процесса и т.п.).

Попытаемся представить некоторые характеристики психологических проблем, которые важны при практической работе. В первую очередь это динамика психологических проблем, т.е. процесс формирования, развития, актуализации/дезактуализации, обострения/ослабления проблем в разные периоды жизни личности или при разных обстоятельствах. Другой характеристикой психологических проблем является уровень их осознанности и критического отношения к ним. В практической работе специалист часто сталкивается с отсутствием осознания или же отрицанием собственных психологических проблем. Важна также позиция объяснения психологических проблем. Психологические проблемы пациенты часто объясняют не психологическими, а объективными, не зависимыми от них обстоятельствами. Здесь важную роль играет так называемая детерминационная система личности, т.е. система представлений, на основе которых, личность объясняет причины разных явлений, в том числе и собственных проблем. На основе исследований клиентов обратившихся в психологические службы нами были выделены биологическая, социально-экономическая, мистическая и психологическая детерминационные системы . Эти исследования показали также, что для осознания и принятия собственных психологических проблем и повышения эффективности психотерапии очень важно, чтобы пациент перешел на психологическую детерминационную систему.

Длительность существования, острота также являются характеристиками психологических проблем. Существуют хронические психологические проблемы, с которыми человек живет длительное время и остро возникшие проблемы.

Психологические проблемы имеют также индивидуальные особенности проявления, т.е. одну и ту же проблему разные люди по-разному воспринимают, оценивают и переживают. При этом в практической работе специалист обычно сталкивается не с одной изолированной психологической проблемой, а с системой взаимосвязанных, взаимообусловленных проблем и эффективность работы во многом зависит от системного подхода к решению проблематики, а не отдельной проблемы личности. В связи с этим, мы считаем важным внедрение в практическую психологию такого понятия, как «психологическая проблематика личности» или «система психологических проблем личности». Как и любая система, психологическая проблематика тоже имеет иерархическую структуру, состоит из центральной, исходной и производных, или же актуальной и второстепенных проблем. Изучить проблематику личности, значит систематизировать, составить иерархию (например, причинно-следственную) психологических проблем.

Следующий важный вопрос, связанный с психологическими проблемами личности, касается стратегий их анализа. Каждая психотерапевтическая школа и даже каждый специалист имеют свои принципы, подходы и традиции изучения психологических проблем. Можно выделить следующие основные подходы: а) анализ механизмов проявления психологических проблем; б) анализ происхождения и динамики проблем; в) анализ причинно-следственных связей проблем; г) анализ феноменальных характеристик психологических проблем и др.

Нуждается в пояснении также понятие «решение психологической проблемы». В практической психологии обычно описываются методы, техники решения психологических проблем, но само решение проблемы, как результат психологической работы редко анализируется. Между тем, очень важно понимание не только сущности психологической проблемы, но и сущности ее решения. В связи с этим, работая с психологическими проблемами (также и при обучении практических психологов), необходимо уточнить: а) как представляют процесс решения проблемы пациент и психолог, насколько эти представления совпадают друг с другом и реалистичны? б) Какие у пациента стратегии решения (копинг-стратегии) своих психологических проблем? в) Какие существуют варианты, уровни, виды, формы, способы решения психологических проблем? г) Какими должны быть последовательность и временные рамки решения проблем? д) Какие будут последствия решения проблем?

Можно выделить различные формы решения психологических проблем, такие как: а) адекватное/неадекватное; б) житейское/профессиональное; в) невротическое, психотическое, здоровое; г) психологическое, социальное, экономическое, биологическое и т.п. Можно различить уровни решения проблем: а) частичное/полное; б) решение проблемы на уровни причин, следствий и т.п. Вариантами решения психологической проблемы могут быть: а) дезактуализация проблемы (например, через ее переосмысление); б) устранение факторов способствующих возникновению проблемы или же мешающих ее решению и т.п. Пути решения психологических проблем можно выделить на основе тех общих стратегий, которые применяются в практической психологии, например: а) осознание; б) осмысление/переосмысление; в) внушение/программирование; г) катарсис; д) обучение; е) десенсибилизация и т.д.

Теперь перейдем к вопросу классификации психологических проблем. В литературе по практической психологии, трудно найти систематизированных, целостных исследований специально посвященных психологическим проблемам и их классификации. В психотерапии иногда психологические проблемы классифицируются на основе психотерапевтических направлений, например, можно встретить такие выражения как «психоаналитические проблемы» [Мак-Вильямс, 2001], «экзистенциальные проблемы» [Гришина, 2011]. Часто встречаются такие понятия как «поведенческие проблемы» (обычно имеются в виду такие расстройства, как гиперактивность и дефицит внимания, деструктивное поведение и т.п.), «эмоциональные проблемы» (тревога, депрессия). Н. Д. Линде классифицирует психологические проблемы на основе «…трудности их решения и с точки зрения глубины укорененности их в личности» [Линде, 2001, с. 26]. Автор выделяет семь уровней психологических проблем, например «уровень сверхнормы» «уровень неврозов», «психозов» [Линде, 2001, с. 27-30].

На основе многолетнего опыта психотерапевтической работы нами была разработана модель классификационной системы психологических проблем [Худоян, 2014], которую мы попытаемся представить ниже.

Психологические проблемы можно сгруппировать на основе формы их проявления и содержания. С точки зрения формы психологические проблемы можно классифицировать по разным критериям. Так, по критерию осознанности можно выделить осознанные, плохо осознанные и неосознанные (обычно не осознаются глубинные проблемы, которые определяют внешние ясно осознаваемые проблемы, по поводу которых пациент обращается к психологу). Можно различить причинные (отражающие причины других проблем) и следственные (являются следствием других проблем, например, тревога может быть следствием внутриличностного конфликта) психологические проблемы.

В литературе встречается разделение психологических проблем на внешние (например, отрицательные эмоции) и глубинные (например, внутриличностные конфликты)

По временным характеристикам, остроте и значимости для субъекта можно различить старые (например, старые обиды) и новые, хронические (проблемы с которыми человек живет долгое время) и острые, актуальные и неактуальные психологические проблемы.

Можно различить также основные и второстепенные, сложные и простые проблемы, явные/скрытые, реальные и вымышленные, разрешимые/неразрешимые, принятые и не принятые пациентом проблемы, проблемы, которые представляет пациент и проблемы, которые приписывают пациенту родственники или специалисты и т.д. Психологические проблемы могут быть также внутриличностными, межличностными, внутригрупповыми и межгрупповыми (последние могут рассматриваться как социально-психологические проблемы).

Практическая психология наиболее остро нуждается в классификации психологических проблем на основе их содержания, в выделении, группировке и описании проблем разных подструктур личности. Именно на этой классификации должна быть построена диагностическая система психологических проблем. Естественно, что построение такой классификационной системы возможно только совместными усилиями многочисленных специалистов, здесь же мы попытаемся представить гипотетическую модель построения такой системы.

Для классификации психологических проблем в первую очередь необходимо выделить сферы их проявления. Мы выделили четыре таких сфер.

1. Психическая сфера личности.

2. Биологическая подструктура личности.

3. Развитие личности, ее жизненный путь, настоящее и будущее.

4. Система взаимоотношений личность – среда.

Ниже схематически представим основные группы психологических проблем в выделенных сферах личности. При этом хотим отметить, что как выделенные сферы, так и группы психологических проблем включенных в эти сферы относительны, а сама модель не претендует на полноту и точность.

Проблемы, связанные с психической подсистемой личности

1. Проблемы системы Я – проблемы, связанные с самосознанием, Я-концепцией, отношением к себе, с чувством Я, с целостностью Я (неадекватная Я-концепция, нарциссизм, комплекс неполноценности, деперсонализация, дисморфофобия, раздвоение личности и т.п.). Проблемы, связанные с подструктурами Я (например, слабое эго, сильное суперэго или ид), с защитными механизмами (неадекватные, незрелые защитные механизмы и т.п.). Внутриличностные конфликты. Проблемы, связанные, самоанализом и рефлексией, с осознанием и вербализацией собственных переживаний.
2. Проблемы с осознанием и критической оценкой действительности (дезориентация во времени, пространстве, низкий уровень самоанализа, интрапунитивности и т.п.).
3. Проблемы, связанные с потребностно – мотивационной сферой личности – потеря смысла жизни, снижение мотивации, неадекватные потребности, фрустрированность потребностей, неадекватные формы удовлетворения потребностей и т. п.
4. Проблемы, связанные с волевой сферой личности – слабовольность, абулия, проблемы с самоконтролем, импульсивность, неразвитость волевых качеств личности и т.д.
5. Проблемы, связанные с эмоциональной сферой – повышенная тревожность, апатия, агрессивность, депрессия, неадекватные эмоции, сверхэмоциональность, эмоциональная незрелость, эмоциональная холодность и т.п.
6. Проблемы, связанные с когнитивной сферой личности - проблемы и нарушения ощущений (например, плохое зрение, слух, сенестопатии и др.), восприятия (например, проблемы с восприятием времени, речи, галлюцинации и др.), внимания (например, рассеянность), памяти (например, стрессогенная амнезия), мышления и интеллекта (например, проблемы с осмыслением, бредовые расстройства, умственная отсталость)․ В эту категорию на наш взгляд можно включить также такие проблемы, как когнитивный диссонанс, дефицит информации и т.п.
7. Проблемы, связанные с речью – заикание, нарушения речи (афазия, дизартрия, олигофазия, шизофазия и т.п.), тахилалия, задержка речевого развития, дислексия, дисграфия и т.п.
8. Проблемы, связанные с половой сферой личности – фригидность, импотенция, отсутствие сексуального удовлетворения, сексуальные извращения, проблемы связанные с половой идентичностью и т.п.
9. Поведенческие проблемы – зависимости, импульсивное, иррациональное, неадекватное поведение, энурез, тикозные расстройства, гиперактивность, агрессивное поведение, навязчивые действия, лживость, нарушения сна, проблемы, связанные с пищевым, сексуальным, поведением и т.п.
10. Проблемы, связанные с темпераментом и характером - акцентуации характера, психопатии, социопатии, отрицательные черты характера и т.д.
11. Проблемы, связанные с восприятием, реакциями на стресс и копингом – неадекватные реакции на стресс и копинг стратегии, посттравматические стрессовые расстройства, снижение стрессоустойчивости и т.п.
12. Проблемы духовно-нравственной и религиозной сфер личности – чувство вины, моральное падение, моральный конфликт, духовный кризис, ценностный конфликт, фанатизм, проблемы, связанные с сектами и др.

Психологические проблемы, связанные с биологической подсистемой личности

1. Психологические проблемы, связанные с соматическими заболеваниями (например, страх смерти при инфаркте миокарда, депрессии раковых больных, эмоциональные проблемы при гормональных расстройствах т.п.),
2. Психологические проблемы, связанные с нормативными стрессогенными биологическими процессами (менструация, роды, климакс и т.п.).
3. Психологические проблемы, способствующие возникновению соматических болезней (например, алекситимия).
4. Соматизированные психологические проблемы (например, соматизированная депрессия, конверсионные расстройства).
5. Психологические проблемы, связанные с косметическими операциями, с пересадками органов, хирургическими изменениями внешности.
6. Психологические проблемы, связанные с телесными травмами и деформациями, отравлениями мозга и др.

Психологические проблемы, связанные с развитием личности, с ее жизненным путем, настоящим и будущим

1. Проблемы, связанные с отклонениями нормативного психического и социального развития (недоразвитие или задержка развития когнитивных функций, эмоциональная незрелость и т.п.).
2. Проблемы, связанные с нормативными инволюционными процессами (нормативные изменения внешности, снижение половой активности и т.п.)
3. Проблемы, связанные с ненормативным развитием личности (проблемы, возникающие в процессе личностного роста, падение, деградация личности и т.п.).
4. Нормативные и ненормативные кризисы развития личности, кризисы, связанные с нормативными жизненными событиями (рождение ребенка, выход на пенсию, смерть родителей и т.п.).
5. Проблемы, связанные с решением возрастных задач развития (например, с усвоением речи).
6. Проблемы, связанные с профессиональной ориентацией, карьерой, профессиональным развитием и т.п.
7. Специфические проблемы отдельных возрастных периодов (подростковые проблемы, проблемы позднего возраста и т.п.) и др.

Психологические проблемы, связанные с межличностными, межгрупповыми взаимоотношениями и жизненным пространством личности

1. Психологические проблемы, связанные с межличностными отношениями (межличностные конфликты, соперничество, взаимная неприязнь, любовные проблемы, охлаждение отношений, специфические, проблемы, обусловленные прерыванием межличностных отношений, например, смерть близких людей, расставание пар, проблемы, связанные с взаимоотношениями противоположных полов, друзей, родственников, соседей и т.п.).
2. Внутригрупповые психологические проблемы (проблемы между личностью и группой, проблемы между группировками внутри группы, отчужденность от группы и т.п.)
3. Психологические проблемы, связанные с межгрупповыми взаимоотношениями (этнические конфликты, соперничество между группами и т.п.).
4. Психологические проблемы отдельных сфер жизнедеятельности личности (семейные, трудовые, учебные психологические проблемы, специфические проблемы, связанные с отдельными специальностями, например, проблемы в спорте, в дипломатии, в полиции и т.п.).
5. Трансгенерационные проблемы (идентификации с родственниками, затрудняющие жизнь личности, синдром годовщины и др.).
6. Психологические проблемы, связанные с жизненным пространством личности - отсутствие жилья, плохие жилищные условия, психологические проблемы, связанные с физическим воздействием среды (жара, холод, радиация, нехватка кислорода и др.)

Завершая эту статью, отметим, что предложенная теоретическая модель и схема классификационной системы психологических проблем являются лишь попыткой поднять проблему и очертить наше видение контуров ее решения. В дальнейшем, на наш взгляд, необходимо создать рабочую группу из практических психологов и исследователей и разработать общую теорию и диагностическую систему психологических проблем.

Annotation

The Psychological Problems: an Essence, Types, Characteristics

The essence of the psychological problems, their main characteristics, concepts related to psychological problems is analyzed in the article. An attempt to classify the psychological problems and to build a model of the classification system of psychological problems on the basis of their content is made. The author suggested establishing a working group for the elaboration of a diagnostic system of psychological problems.

Keywords: psychological problem, psychological problematic of personality, analysis of psychological problems, solution of psychological problems classification of psychological problems.

Литература:

1. Блазер А., Хайм Э., Рингер Х., Томмен М. Проблемно-ориентированная психотерапия: интегративный подход: пер. с нем. М.: «Класс», 1998. Гришина Н.В. Экзистенциальные проблемы человека как жизненный вызов. // Социология. 2011. № 4. С. 109-116.
2. Козлов Н.И. Психологос. Энциклопедия практической психологии. М.: Изд. Эксмо, 2015.
3. Линде Н.Д. Основы современной психотерапии: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М.: Издательский центр «Академия». 2002.
4. Мак-Вильямс Н. Психоаналитическая диагностика: Понимание структуры личности в клиническом процессе. М.: Независимая фирма “Класс”, 2001.
5. Худоян С.С. О методических вопросах исследования и преподавания психологической проблематики личности // Проблемы педагогики и психологии, 2014, № 3, с. 99-104.
6. D’Zurilla, T. J., Nezu, A. M., & Maydeu-Olivares, A. (2004). Social problem solving: theory and assessment. In E. C. Chang, T. J. D’Zurilla, & L. J. Sanna (Eds.). Social problem solving: Theory, research, and training. Washington, DC: American Psychological Association, pp. 11-27.
7. Khudoyan S.S. The Effectiveness of Medical Suggestion in Active Conscious State. // The 12th European Congress of Psychology. Istanbul, 2011, 4-8 July. P. 238.